Иосифляне и концепция «Москва-Третий Рим» в польской историографии и публицистике ХХ-XXI вв.

Эйльбарт Наталия Владимировна ORCID: 0000-0003-0021-073X доктор исторических наук профессор; кафедра Истории России с древнейших времен до начала XIX в.; Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена исследователь ; Русская христианская гуманитарная академия им. Ф.М. Достоевского (Санкт-Петербург, Россия). 191186, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Набережная Реки Мойки, 48 Eylbart Nataliya Vladimirovna Doctor of History Russian State Pedagogical University named after A.I. Herzen Researcher; Russian Christian Humanitarian Academy named after F.M. Dostoevsky (St. Petersburg, Russia). 48 Moika River Embankment, Saint Petersburg, Russia, 191186 ejlbart@mail.ru Другие публикации этого автора

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 25-28-00308, https://rscf.ru/project/25-28-00308/

1. Введение = Introduction

Личность Иосифа Волоцкого и идейное наполнение движения иосифлян, равно как и родившаяся в их среде историософская концепция «Москва – Третий Рим» получили довольно многочисленное, хотя и аналитически однотипное отражение в польской историографии и публицистике последнего столетия. Предлагаемые в этих работах аналитические концепты, на наш взгляд, уходят своими корнями в XVI век в тексты посланий князя Андрея Курбского царю Ивану Грозному, где он призывает государя не слушать советов «лукавейших осифлян». Отрицательное отношение к иосифлянам как к провозгласителям божественной природы великокняжеской и царской власти, подведшим теологическую основу под расширение влияния автокефальной русской православной церкви на киевскую митрополию, до разделов Речи Посполитой остающейся под юрисдикцией константинопольского патриарха, формируется в польской историографии прежде всего ввиду утраты Польшей политической самостоятельности, а затем и государственности. На протяжении последних ста лет можно выделить три периода всплеска интереса польских исследователей к вышеозначенному вопросу, который, к сожалению, рассматривался ими с минимальной долей исследовательской объективности, с преобладанием эмоционального подхода и довольно грубой политической ангажированностью. Тем не менее, нам показалось необходимым составить обзор польской литературы по данной проблеме, ибо она является весьма ярким примером того, как под влиянием стереотипного (даже архетипического) мышления исторический анализ становится пропагандой с чередой «анти - цивилизаций», «анти-стран» «антигероев». По сути откровенная русофобская направленность подвергнутых нами рассмотрению материалов является следствием внутриполитических проблем, которые испытывало и испытывает само польское государство, ибо в какой-то мере образ «злой, экспансионистской и рабской России» и противопоставление ему образа «свободолюбивой Польши, форпоста европейской культуры» последние два с половиной века становится ключевой частью польской национальной идентичности, польская общественность в этом плане становится зависимой от транслируемых ее научной общественностью нарративов о России. К сожалению, польская интеллектуальная среда оказывается более враждебной по отношению к российской истории и ее идейной православной составляющей, чем англоязычная. В последней многократно транслировались взвешенные и объективные взгляды на взаимоотношения России и Польши. А. Тойнби, например, писал: «На Западе бытует понятие, что Россия – агрессор, и если смотреть на нее нашими глазами, то все внешние признаки этого налицо. Мы видим, как в XVIII веке при разделе Польши Россия поглотила львиную долю ее территории; в XIX веке она угнетатель Польши и Финляндии и архиагрессор в послевоенном сегодняшнем мире. На взгляд русских, все обстоит ровно наоборот. Русские считают себя жертвой непрекращающейся агрессии Запада и, пожалуй, в длительной исторической перспективе для такого взгляда есть больше оснований, чем нам бы хотелось. Сторонний наблюдатель, если бы такой существовал, сказал бы, что победы русских над шведами и поляками в XVIII веке – это лишь контрнаступление и что захват территории в ходе этих контрнаступлений менее характерен для отношений России с Западом, нежели потери с ее стороны до и после этих побед» [Тойнби А., 2011, с. 160]. В настоящее же время использовавшаяся ранее антитеза «Свой-Чужой», в рамках которой Россия была противопоставляемым Западу Востоком, трансформировалась в антитезу «Свой – Враг», что обусловило ужесточение риторики в науке, публицистике и политике. Как замечательно отметила российская исследовательница Н.В. Синицына, «Запад искажал слова Филофея [«Москва – Третий Рим»], чтобы прикрыть постоянные попытки поляков и шведов завоевать территории Украины и Белоруссии» [Синицына Н.В., 1998, С. 186]. К сожалению, мы не найдем в польской историографии и публицистике (из временных рамок исследования мы исключаем период нахождения Республики Польша в составе стран социалистического блока, поскольку в это время какой-либо дискурс о концепции «Москва-Третий Рим» здесь практически отсутствовал или же повторял слова советских учебников) трудов, написанных в доброжелательном тоне, где принималась бы попытка взглянуть на Россию с точки зрения ее интересов. Она включает в себя череду текстов сколь воинственных, столь же и способствующих национальному самоутверждению, как его понимают современные польские политики.

2. Материал, методы, обзор = Material, Methods, Revie

Для историко-философского анализа нами были подобраны работы польских авторов как научного, так и научно-публицистического характера (последние по нашему мнению имеют значительное влияние на мировоззрение польской общественности), вышедшие как традиционно в печатном варианте, в электронном виде в интернет-изданиях, а также размещенные на страницах некоторых блогеров в виде постов. Особого внимания заслуживают тексты, опубликованные на сайте «Института Восточных исследований» при Варшавском университете, так как его сотрудники специализируются на изучении стран бывшего СССР. Как было уже отмечено выше, временные рамки нашего исследования охватывают период с начала 1920-х годов (восстановление государственной независимости Польши) до настоящего времени (исключая период членства Польши в социалистическом блоке). Поскольку именно эти годы польская политика позиционирует как время всеобъемлющей национальной независимости, мы поставили перед собой задачу определить степень независимости суждений польских историков и публицистов относительно движения иосифлян и их концепции «Москва-Третий Рим», и обозначить степень их сходства с традиционными неблагожелательными западными нарративами, где Россия из века в век представлялась статичной и неизменной. Ведь как метко заметил тот же А. Тойнби, в западных представлениях «как под распятием, так и под серпом и молотом Россия – все еще «Святая Русь», а Москва – все еще «Третий Рим»» [Тойнби А., 2011, с. 174]. Рабочую гипотезу мы в данном случае определили как то, что польская историография и публицистика является в данном отношении набором стереотипных, упрощающих действительность нарративов, повторяющих общезападные мифологемы об истории России. Как пишет академик А.О. Чубарьян, «стереотипы такого рода весьма устойчивы, они передаются из поколения в поколение и весьма непросто уходят из политики и сознания. Базируясь часто на действительных отдельных фактах и проявлениях, они в то же время становятся основой для формирования целой системы мифологических концепций и представлений» [Чубарьян А.О., 2011, с. 19]. Отметим, что собранный материал впервые переведен нами русский язык, а фрагменты этих переводов представлены в настоящей статье.

3. Результаты и обсуждение = Results and Discussion

Отобранные нами польские исследования, посвященные истории движения иосифлян и формированию идеологемы «Москва-Третий Рим» (впрочем, как и истории в широком смысле Русской православной церкви) мы разделили на три группы по хронологическому принципу, имеющему внутри себя немалую политическую составляющую.

Первая группа исследований создается в 1920-1930-е гг. Вышедшая из состава Российской империи Польша демонстрирует «новый независимый взгляд» на русскую историю, переосмысливая идеологические установки, принятие которых было некогда обязательными для них, как для бывших российских подданных. В этом отношении выделяется семитомная работа историка, выпускника императорского Варшавского университета Яна Кухажевского «От белого царизма к красному» (Kucharzewski J. Od białego caratu do czerwonego), публиковавшаяся в 1923-1935 годах. Нещадно критикуя «московский цезаропапизм» и «варварскую переделку византийского наследия московскими «книжниками»», он дает следующую оценку влияния иосифлян на московскую государственность: «Начиная с конца XV до середины XVI века три иерарха московской церкви, Иосиф, Даниил и Макарий, постепенно осуществляли работу по подчинению церкви царской власти. Пример дал игумен Волоколамского монастыря Иосиф Санин, враг мудрости, сторонник слепого послушания и тесной связи духовенства с государством. «Рассуждение есть источник всякого греха», - так сформулировал мысль Иосифа один из учеников его. Иосифляне требовали суровых наказаний для мудрецов и отступников, и к ним относились все, кто осмеливался думать, вместо того, чтобы слепо повторять текст книг, считавшихся священными. Они притупили в церкви мысль и чувство, заменив их формой, буквой, обрядом. Они делали церковь государственным учреждением, основанным на приказе и слепой субординации. Они распространяли принцип угождения царской власти, утверждая, что они отдают цесарю то, что является цесаревым, вопреки духу христианства они расширяли сферу цесарева и все больше сужали область божественного. Духовенство защищает царскую власть религиозной санкцией, оно податливо и полезно для всех политических планов, цари же, в обмен на это, оставляют монастырям их огромные поместья; они передают духовенству опеку над просвещением, то есть, скорее, право стоять на страже всеобщей тьмы, доверяют высшие церковные должности русским, а не, как прежде, грекам» [Kucharzewski J., 2000, s. 14].

Я. Кухажевский выводил из идеологии иосифлян, во всем поддерживающим царскую политику, тот «факт», что Россия не вступила вместе с католическими странами в Антитурецкую Лигу, потому что политические интересы государства стали для русского православного духовенства выше интересов христианства (умалчивая при этом, конечно же, о многочисленных и кровавых столкновения Московского государства с турецким вассалом – Крымским ханством). Таким образом, он рисует как это движение, так и его последователей по сути изменниками, «поддерживающими полумесяц» вопреки своей конфессиональной принадлежности, транслируя уже совершенно не новую в то время на Западе антироссийскую парадигму о «неправильном православии».

Вторая группа претендующих на независимость исследований появляется после почти полувекового перерыва в начале 1990-х годов, и это появление обусловлено всплеском интереса к России на Западе после распада СССР. В этой связи стоит выделить пятитомный русско-польско-английский словарь исследователя русской ментальности, профессора университета в Лодзи Анжея де Лазари «Идеи в России» (A. de Lazari. Idee w Rosji), выходивший с 1999 по 2003 г. в рамках так называемых «советологических» исследований. Относительно иосифлян в нем подчеркивалось, что представители данного направления полагали: «Только сильная, располагающая большими богатствами Церковь способна исполнить божественное предназначение», а силу в свою очередь ей могло придать только авторитарное государство. Подобные же воззрения о «националистическом мессианстве» Русской православной церкви и ее отходе от «истинного православного братства» он высказал в книге «Будет ли Москва Третьим Римом? Исследование о русском национализме» («Czy Moskwa bedzie Trzecim Rzymem ? Studia o nacjonaliźmie rosyjskim») [de Lazari A., 1995]. Таким образом, и здесь продолжал транслироваться стереотип о «вечной не меняющейся России», авторитарной и экспансионистской при любом общественно-политическом строе.

Интерес к вопросу об иосифлянах и к личности самого Иосифа Волоцкого вновь активизируется в Польше после провозглашения патриархом Кириллом Волоцкого небесным покровителем православного предпринимательства и хозяйствования в 2009 году. В том же 2009 году в Гнезно, религиозной столице Польши, вышла статья исследовательницы Мажанны Кучинской «Святой Дмитрий Ростовский и традиция монастырского благочестия» (Kuczyńska M. Św. Dymitr Rostowski a tradycja monastycznej pobożności), где отмечается «традиция подавления свободомыслия» в России, якобы идущая от иосифлян. По мнению исследовательницы, Петр I и Екатерина II столкнулись с большим противодействием секуляризации церковных земель именно из-за того, что идеология иосифлян слишком глубоко сидела не только в представителях русского православного духовенства, но в русском человеке вообще [Kuczyńska M., 2009].

История движения иосифлян находит в этот период и отражение на страницах польских блогеров, которые, вне всякого сомнения, влияют на общественное мнение в стране. Одна из них, Мартина Новак, создала в 2011 году довольно тенденциозный пост «Иосифляне и заволжские старцы», где обозначила сторонников Нила Сорского поборниками «личной свободы», во всем противопоставляя им «кровавых и жестоких» сторонников Волоцкого. В частности об иосифлянах она пишет следующее: «Они были сторонниками концепции последовательного слияния и укрепления российского государства под духовным руководством Православной Церкви, теократического правления (теократического абсолютизма), объединения государственного управления с церковью, божественного происхождения власти князя / царя: «Царь сам подобен каждому человеку, но властью подобен Всевышнему Богу»; подчинения церкви светской власти, жестокой расправы над «еврейской ересью»» [Nowak M., 2011]. Если говорить об отношении к Священному Писанию, в данном блоге иосифляне также выглядят неприглядно, с ними связывают: «Формализм в чтении религиозной литературы, рабское отношение к “Писанию Божьему”, догматическое восприятие обрядов (их магический характер)». Таким образом, якобы от иосифлян идет «неуважение к личности», по мнению автора «присущей русской культуре», «рабское принятие всех распоряжений власти».

Третья группа рассматриваемых нами исследований хронологически относится к периоду, начиная с 2014 года по настоящее время, для нее характерно ужесточение антироссийской риторики, связанное с поляризацией политической ситуации в Европе и мире. Этот современный дискурс не углубляется в истоки идейной основы Русской православной церкви и в большинстве случаев даже не упоминает имени Волоцкого и движения иосифлян. Все сводится к «внешней критике» Русской православной церкви в целом и ее политической роли в истории России на современном этапе, называя ее то «ортодоксальной версией коммунизма», то «мягкой силой» (soft power). Российское православие рассматривается по аналогии с XVI веком как «орудие русского мира», «инструмент империализма». Например, Центр Восточных исследований Варшавского университета вместо серьезной научной аналитики переключился с 2014 года на штамповку пропагандистских нарративов, которые в целом повторяют штампы 1920-1930-х годов, однако их можно охарактеризовать как более однообразные и примитивные. Здесь следует выделить статью К. Хаврило «Союз алтаря и трона. Русская православная церковь и власть в России» [Chawryło K., 2015]. Идеологемы данной статьи без какой-либо корректировки повторяет польский философ и публицист, выпускник университета Кардинала Стефана Вышинского (христианского духовного учебного заведения) Лукаш Кобешко. Он рассматривает проблемы взаимодействия российского государства и Русской православной церкви на современном этапе в статье «Церковный soft power. Русская православная церковь как инструмент геополитики». Современную политику российского государства в отношении церкви он называет «тенью Третьего Рима», подчеркивая, что «русская церковь старается использовать на разных направлениях союз алтаря и трона и реализовать на практике основы симфонии светской власти и церкви» [Kobeszko Ł., 2021].

К сожалению, в настоящее время польские исследователи, считавшиеся серьезными специалистами в сфере русской истории и филологии (и имеющие образование по специальности «российская филология»), ранее в своих работах пытавшиеся показать и учесть и российскую точку зрения, чрезмерно политизировали и ангажировали свои научные исследования. Например профессор Ягеллонского университета в Кракове Ханна Ковальска- Стус утверждает в статье «Русская православная критика модернизма» следующее: «Модернизм… активен в культуре запада и оттуда влияет на российскую культуру. Поскольку российская культура в большой степени привязана к православию, которое обеспечивает специфический генотип этой культуры, модернистские веяния, укореняясь в ее специфической глубине, рождают совершенно иной эффект, чем это происходит на Западе. Таковым наиболее красноречивым примером является абсолютизм, империализм или марксовский социализм в западном и российском варианте. Это всего лишь государственно-устроительная сфера, тем не менее она ярко показывает, что идеалы модерна на почве российской культуры приобрели религиозный характер» [Kowalska-Stus H., 2021, s. 267]. На наш взгляд данная цитата свидетельствует о том, что автор полагает: русское православие не является сторонником прогресса, а посему модернистские европейские веяния приобретают на российской почве архаично-ретроградные специфические черты. Последняя книга профессора Жешовского университета Анджея Андрусевича (издавшего множество монографий о русской истории) «Третий Рим. Из истории российского национализма» (2019), несмотря на видимые атрибуты «научности», наполнена штампами, которые широко известны и привычны как польскому, так и вообще западному читателю: «союз кнута и креста», «русский проект: мистика и политика» и пр. [Andrusiewicz A., 2019]. Если же мы в целом обратимся к польским исследованиям, в той или иной мере касающихся данной тематики, за последние два года, имеющим казалось бы внешние атрибуты «научности» и опубликованным в журналах с академическим статусом, мы к сожалению не найдем там серьезного дискурса, а только лишь «научно обоснованную» аналитику, более напоминающую пропаганду. Примером может служить статья С. Возняка и А. Челюскина «Русская православная церковь и имперская политика Кремля» [Woźniak S., Czeluskin A., 2023], где по сути приведены те же идеологемы, которые присутствуют в уже рассмотренных нами работах.

Страницы польских новостных пабликов в текущий период полны штампов- лозунгов, напоминающими западную пропаганду времен «Холодной войны», вероятно черпая нарративы из работ рассмотренных ученых-исследователей. «Русская церковь всегда на службе империи», - пишет журналист Адам Явор, развивая свою мысль в том ключе, что «история русского православия указывает на то, что оно всегда стремилось к достижению российского превосходства, независимо от того, шла речь о царях или российских императорах. Православная церковь и ФСБ (ранее КГБ) - это две единственные институции, которые пережили распад Советского Союза. Отсюда ничего удивительного, что Русская православная церковь … будет служить той власти, которая будет стремиться к восстановлению и доминированию России как империи» [Jawor A., 2024].

4. Заключение = Conclusions

Проанализировав разновременной и разножанровый круг польских работ, затрагивающих историю Русской православной церкви и движения иосифлян, приходится констатировать, что все они без исключения, несмотря на вековой временной разброс, транслируют одни и те же стереотипы и клише, что и подавляющее число западных авторов в рамках европейского дискурса о России. «В результате, каждое поколение европейцев и каждый автор, по сути, заново изобретают или открывают для себя вечную и неизменную в их глазах Россию» [Таньшина Н.П., 2024, с. 12]. С точки зрения авторов проанализированных нами текстов, Россия в качестве противоположности Европе вечно ей угрожает и проводит политику жестокой экспансии (при этом, конечно же, опускаются подробности жесткости европейской экспансии во время и после Великих географических открытий, полонизации украинских и белорусских территорий, лежащих к востоку от исконных «земель Пястов»). Даже само христианство в его православном варианте, по мнению этих исследователей, не приближает Россию к Европе, а делает ее для европейцев еще более опасной, поскольку «алтарь служит трону», «душит свободу слова», «поддерживает имперскую политику». Примечательно, что и на современном этапе авторы не отличаются идейным разнообразием, из работы в работу повторяя в разных формах довольно примитивные нарративы, восходящие своими корнями к полемике А.М. Курбского с Иваном Грозным. Как метко отмечает современный британский историк русского происхождения А. Ливен, налицо «деградация западных исследований …России в рамках общей деградации страноведения на Западе» [Ливен А., 2019]. К сожалению, польские исследования являются частью этого процесса.