Межкультурная компетенция и множественные идентичности в контексте использования английского языка в институциональной среде

Харченко Мария Александровна ORCID: 0000-0002-4363-2388 старший преподаватель; кафедра иностранных языков №3, Институт филологии; ФГАОУ ВО "Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского" 295048, Россия, республика Крым, г. Симферополь, ул. Трубаченко, 14Е Kharchenko Maria Aleksandrovna Senior Lecturer; Department of Foreign Languages No. 3, Institute of Philology; V.I. Vernadsky Crimean Federal University 14E Trubachenko str., Simferopol, Republic of Crimea, 295048, Russia kharchenkomariia88@gmail.com

Актуальность темы исследования связана с тем, что традиционные представления о межкультурной компетенции и идентичности больше не соответствуют современным условиям, определяемым новыми явлениями и тенденциями глобализации. Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи: во-первых, обосновать новые соотношения языка и культуры в условиях, когда изучаемый английский язык связан не с однородной «целевой культурой», а с контекстами нескольких культур в «третьем пространстве», то есть в промежутке между родным языком и культурой разнообразных пользователей изучаемого языка. Во-вторых, реконструировать понятие идентичности пользователя АЯ как динамичную социальную практику. В-третьих, аргументировать необходимость перехода от традиционной модели использования английского как иностранного языка к модели, отражающей его роль в межкультурной коммуникации.

Теоретической базой исследования послужили публикации отечественных и зарубежных авторов в области культуры, межкультурной коммуникации и лингвокультурной идентичности. Практическая значимость работы заключается в том, что на ее основе может быть реконструирована модель использования английского как средства межкультурного взаимодействия в институциональной среде.

В рамках данного исследования применены методы теоретического анализа и синтеза, социолингвистический и социально-конструктивистский подходы, а также компаративный анализ, позволяющие рассмотреть роль английского языка как лингва франка через призму многоязычной коммуникативной практики и межкультурного взаимодействия.

Язык, культура и идентичность в межкультурной коммуникации — это ключевые элементы, которые формируют социальную жизнь, самобытность и взаимодействие человека с окружающим миром. Культура представляет собой динамичный, творческий континуум, включающий общие модели поведения, ценности и смыслы, определяющие нашу жизнь ^[9]. В условиях глобализации английский язык больше не ассоциируется с территорией конкретного государства или его историей, а выступает как динамическое пространство дискурсов, которые конструируются и реконструируются в зависимости от различных контекстов.

С этой точки зрения идентичность следует понимать не как фиксированное и неизменное явление, а как динамическое, сложное и многослойное. Она изменяется во времени и пространстве, отражая разнообразие взаимодействий и влияний. В научной литературе выделяются три концепции идентичности, опираясь на разные основания этого феномена: первое — это концепция, единого субъекта, центром которой является фиксированная идентичность индивидуума; второе состоит в концепции идентичности социологического субъекта, который формируются во взаимодействии личности и общества. Наконец, третья концепция — это концепция субъекта, который принимает иные идентичности, сталкиваясь с различными ситуациями и культурными репрезентациями ^{[2, с. 46-48]}; ^{[3, с. 31]}; ^{[15, p. 11]}.

Идентичность больше не воспринимается как монолитное и неизменное явление. В вышеупомянутых терминах на формирование идентичности индивидуума влияет согласование смысла и взаимодействия с участниками социальной, культурной и исторической общности.

Таким образом, взаимодействие между собеседниками должно происходить с учетом их сложности как человеческих существ, обладающих множественными идентичностями и уникальной индивидуальностью. Они должны восприниматься как личности, чьи особенности следует выявлять и понимать, а не как носители стереотипов, связанных с культурами, которые они представляют ^[17].

Эта идея особенно актуальна в контексте межкультурной коммуникации на английском языке, культурная составляющая которого требует переосмысления. Для адекватного отражения разнообразия языковых и социокультурных аспектов важно учитывать межкультурную перспективу, которая становится эффективным подходом к взаимодействию в условиях глобального мира.

Геополитические изменения и развитие технологий существенно повлияли на характер и роль культуры в контексте глобальной коммуникации. Однако подходы к представлению культурной составляющей зачастую продолжают опираться на модели, доминирующие в определенных странах, предлагая содержание, которое мало связано с локальными контекстами. К. Крамш отмечает, что в образовательной среде процессе взаимодействия часто акцентируется внимание только на стандартных языковых и коммуникативных моделях, которые могут повторяться без учета культурного разнообразия.

Подобные гомогенизирующие подходы требуют переосмысления, поскольку они перестают соответствовать современной глобальной динамике, в которой английский язык стал инструментом межкультурного взаимодействия, выходящего за рамки единых, унифицированных представлений о культуре.

Культурные аспекты, связанные с использованием английского языка, усложнились по следующим причинам ^{[19, р. 58]}:

а) в странах, где английский является родным языком, он играет значимую роль как компонент национальной культуры;

б) будучи денационализированным языком, современный английский во многом утратил связь с культурами стран происхождения;

в) на глобальном уровне одной из ключевых функций английского языка стало обеспечение межкультурной коммуникации, что подразумевает диалог и взаимодействие между представителями разных культур.

Сложности, связанные с культурными аспектами, заключаются в необходимости содействовать эффективному взаимодействию между коммуникантами в институциональной среде. Они включают развитие навыков общения с людьми, представляющими разные культуры и традиции, а также обладающими различными способами мышления и моделями поведения ^[21].

К. Крамш подчеркивает важность установления межкультурных ценностей, которые позволяют человеку осмысливать взаимосвязь между собственной культурой и культурами других. Этот процесс выходит за рамки простого обмена информацией между культурами, побуждая к глубокому осмыслению как другой культуры, так и собственной. Другой подход касается изучения культуры как аспекта идентичности. Это понимание акцентирует внимание на том, что национальная идентичность не является статичным или однородным явлением, особенно с учетом возрастающей полиэтничности и поликультурности современного общества ^{[19, p. 59]}.

Эффективное сотрудничество в аутентичных коммуникативных ситуациях требует понимания коммуникативных стратегий, которые помогают компенсировать недостаточное знание целевой культуры. В таких взаимодействиях носители языка играют ключевую роль как источники культурного и социального контекста.

Успешное использование таких стратегий предполагает не только знание норм и правил языка, но и понимание их применения в конкретных социальных ситуациях. Например, в контексте изучения английского языка важно учитывать не только культурные особенности Великобритании, но и осознавать культурное многообразие этой страны, одновременно опираясь на использование стандартного варианта языка.

Коммуникативная компетенция, основанная на стандартизированных нормах носителей языка, является утопией. Это связано не только с тем, что сам образ носителя языка представляет собой лингвистический миф, но и с тем, что он воплощает упрощенное, монолитное восприятие языка и культуры, отражающее преимущественно традиционные способы мышления и поведения.

В результате понятие культуры, охватывающее обычаи, традиции и образ жизни носителей языка, стало интегрироваться в языковой код англоязычной практики. Однако, несмотря на то, что повседневные культурные практики столь же разнообразны, как и само использование языка, в институциональные средах основное внимание по-прежнему сосредоточено на таких аспектах, как поведение, еда, праздники и обычаи, которые часто являются характерными, а порой и стереотипными, для доминирующей группы носителей языка и более заметны для внешних наблюдателей.

Коммуникативная компетенция носит ограничительный характер, поскольку она снижает гибкость и автономию участников взаимодействия в институциональной среде. Для достижения эффективности язык должен быть адаптирован к реальному миру участников общения в этой среде, способствуя созданию более естественных условий взаимодействия.

Модель межкультурной коммуникативной компетенции (МКК), с акцентом на соблюдение норм и культуры носителей языка, стала широко применяться в контексте использования английского языка как средства общения в институциональной среде. Однако такой подход часто приводит к ошибочным представлениям о культуре и идентичности участников коммуникации. Развитие этой компетенции требует сосредоточения на способности быть понятым в межкультурных ситуациях, а не на следовании строгим стандартам общения с носителями языка. Полное овладение знаниями, необходимыми для взаимодействия с представителями различных культур, невозможно. Однако осознание важности адаптации, принятия и понимания других людей в разнообразных социокультурных контекстах становится ключевым элементом эффективной межкультурной коммуникации.

Фундаментальный аспект межкультурной коммуникативной компетенции заключается в способности говорящего или посредника децентрировать и релятивизировать собственные ценности, убеждения и ожидания. Это подразумевает умение критически оценивать как свою культуру, так и культуру другого человека ^[17].

Очевидно, что до сих пор существует неопределенность относительно того, как интегрировать межкультурное сознание, которое является ключевым аспектом МКК в институциональную среду, поскольку оно выходит за рамки ограниченной коммуникативной компетенции, доминирующей в практике взаимодействия на английском языке. Как отмечает У. Бейкер, ни один собеседник не следует идеальной модели, которой другой должен соответствовать; однако участники межкультурной коммуникации должны быть способны понимать культурные нормы и проявлять готовность справляться с неудачами в общении ^{[16, p. 139]}.

В этом контексте важно учитывать, что английский может быть воспринимаем как иностранный язык (АИЯ) или как средство межкультурной коммуникации — английский как лингва франка (АЛФ). Выбор подхода и содержание программ обучения в институциональной среде остаются в значительной степени традиционными, несмотря на то что Б. Зайдльхофер, Дж. Дженкинс и другие ^[18]; ^[20] продемонстрировали необходимость пересмотра подходов к использованию английского. Они подчеркивают, что как носители языка, так и изучающие его понимают маргинализацию локальных вариантов английского языка. В то же время, с увеличением глобальной роли английского растет интерес к интеграции локальных вариантов, что требует дальнейшего исследования различий между английским как иностранным и английским как лингва франка ^{[18, p. 969]}; ^{[20, p. 13]}.

В отличие от модели АЛФ, традиционная модель АИЯ ориентирована на общение с носителями английского языка в англоязычных странах. Она строится на лингвистических и социокультурных нормах этих стран, что делает акцент на их культуре. В рамках этой модели общение оценивается с точки зрения соответствия британским или американским стандартам, а также того, насколько хорошо участники усваивают грамматические правила и лексику, присущие этим стандартам.

Модель АЛФ, напротив, ориентирована на общение с неносителями английского языка со всего мира. Она нейтральна по отношению к культурным традициям собеседников, и в процессе длительного общения участники устанавливают общую межкультурную основу. В отличие от АИЯ, общение на АЛФ не требует соблюдения конкретного национального лингвистического стандарта, поскольку нормы носителей языка не всегда обеспечивают успешное взаимодействие. Использование сложных грамматических структур и продвинутого словарного запаса может даже мешать эффективной коммуникации, особенно если собеседники не обладают одинаковым языковым репертуаром.

В своей оценке АИЯ Б. Зайдльхофер отмечает, что в процессе обучения поощряется «подражание носителю английского языка», что подразумевает признание его авторитета как образца, к которому следует стремиться и с которым нужно идентифицировать себя. Это особенно актуально для тех, кто стремится учиться в стране, где английский является основным языком, или эмигрировать в такую страну. Для этих людей лингвокультурные нормы носителей английского языка могут служить соответствующей моделью, и они будут стремиться соблюдать эти нормы, чтобы стать частью данного сообщества ^{[20, p. 17]}. Это также касается многих других иностранных языков, которые изучаются в основном для общения с носителями этого языка. Различия между АИЯ и АЛФ представлены в таблице 1.

Б. Зайдльхофер в своей оценке АИЯ отмечает, что в образовательной среде подражание носителю английского языка считается важным ориентиром. В этом контексте английский воспринимается как образец, с которым необходимо идентифицировать себя, и люди стремятся соответствовать культурным и языковым нормам стран, где этот язык является официальным. Для таких людей лингвокультурные нормы носителей языка становятся важной моделью, и они пытаются соответствовать этим нормам, чтобы интегрироваться в соответствующие сообщества в дальнейшем ^{[20, p. 17]}. Подобный подход также применим и к другим иностранным языкам, которые часто изучаются для общения с носителями. Различия между АИЯ и АЛФ подытожены в таблице 1.

Таблица 1. Концептуальные различия между АИЯ и АЛФ ^{[20, p. 18]}.

Теперь обратимся к различиям, которые предлагает Дж. Дженкинс между АЛФ и АИЯ, перечисленным в Таблице 2. Она ссылается на сложившуюся тенденцию следовать нормам носителей языка и предлагает 5 отличий его АЛФ и АИЯ.

Таблица 2. Различия между английским как лингва франка (АЛФ) и английским как иностранным языком (АИЯ) ^{[18, p. 926]}.

Во-первых, Дж. Дженкинс помещает АЛФ в парадигму Global Englishes, которая признает, что большинство говорящих на английском языке в мире не являются носителями языка, и принимает социолингвистические последствия этого факта, а именно то, что большинство имеет право определять тип английского языка, который они хотят использовать ^{[18, p. 926]}. Следовательно, АЛФ рассматривается с точки зрения различия в том смысле, что отклонения от норм языка носителей становятся различиями, а не недостатками.

Как видно из таблицы 2, АИЯ помещен в парадигму современных иностранных языков, что означает, что люди, которые изучают английский язык как иностранный, делают это для того, чтобы иметь возможность общаться с носителями английского языка, и все отличия рассматриваются как ошибки. Дж. Дженкинс подчеркивает еще одно различие, касающееся метафор, лежащих в основе парадигм АЛФ и АИЯ: в то время как первая основана на метафорах языкового контакта и изменения, вторая имеет свои корни в метафорах интерференции и фоссилизации. Двуязычные пользователи АЛФ могут прибегнуть к переключению кода, что воспринимается как практический ресурс, используемый для демонстрации идентичности, укрепления солидарности и участия в творческих действиях, а не для компенсации пробелов в знаниях. В случае говорящих на английском как иностранном языке переключение кода не одобряется и обычно считается ошибкой — признаком вышеупомянутых пробелов в знаниях, т. е. эти две концепции преследуют различные цели.

Сопоставление лингвокультурных норм, целей и процессов обучения АИЯ и АЛФ убеждает, что требуется пересмотр подходов к обучению иностранным языкам в целом: АЛФ нужно изучать не как иностранный, а как второй язык, нацеленный на международное общение, т. к. он используется в социальной практике коммуникации мирового сообщества, а не представляет культуру национального варианта Великобритании или США ^{[12, с. 21]}.

Взаимодействие между участниками коммуникации на английском языке в институциональной среде можно рассматривать как социальную практику, направленную на развитие способности эффективно осуществлять коммуникацию в билингвальной и/или мультилингвальной среде, понимать и принимать межкультурные ценности сообщества, а также передавать, получать и обрабатывать специализированную и общенаучную информацию на английском языке. Согласно трактовке социальной практики, предложенной Н. В. Смирновой ^{[11, с. 12]}, выделяются четыре аспекта, которые проявляются в данном контексте: ценностно-смысловой, когнитивный, мотивационный и поведенческий. Ценностно-смысловой аспект связан с формированием идентичности участников через осознание ими ценностей и установок определенного сообщества практики. Когнитивный аспект предполагает развитие навыков критического мышления, необходимых для решения проблемных ситуаций в межкультурной коммуникации. Мотивационный аспект отражает, что успешность межкультурного взаимодействия зависит от субъектно-субъектного взаимодействия между участниками и от их личностно значимых целей. Наконец, поведенческий аспект заключается в способности осуществлять межкультурную коммуникацию на основе сформированных знаний, самостоятельности и рефлексии.

Таким образом, содержание социальной практики, связанной с использованием английского языка, охватывает категории социального взаимодействия и поведения всех участников в определенных социальных контекстах. Как отмечает М. А. Ядова, это можно рассматривать как своего рода фоновые практики – «систематически совершаемые социальные действия, которые становятся неформальным образцом, нормой социального поведения» ^{[13, с. 9]}.

Если ценностно-смысловой, когнитивный, мотивационный и поведенческий аспекты определяют содержание социальной практики взаимодействия на английском языке, то для описания ее формы целесообразно использовать такие понятия, как мультимодальность, поликодовость и интерсемиотичность. Эти категории, лежащие в основе междисциплинарного мультимодального подхода в изучении языка и культуры, отражают сложную многомерную реальность, которая постоянно расширяется за счет новых вербальных и невербальных средств передачи информации. Кроме того, они обозначают тенденцию к формированию новой научной парадигмы, связанной с поликодовостью (или мультимодальностью, мультимедиальностью) коммуникации ^{[5, с. 13]}; ^{[10, с. 17]}.

В рамках социально-конструктивистского подхода к современному английскому языку отмечается тенденция к формированию новой парадигмы, характерной для АЛФ, которая основывается на поликодовости (или мультимодальности, мультимедиальности) коммуникации, особенно в межкультурном контексте. По определению Г. Г. Молчановой, «поликодовость понимается как оформленность смысла, его привязанность к определенному формату, способу семиотического выражения» ^{[5, c. 14]}. Взаимодействие между когницией (процессом создания знания) и медиумом (материальной формой его воплощения) выходит за рамки исключительно технических средств: увеличение числа и разнообразие таких средств расширяют сферу коммуникации. Важно учитывать роль различных семиотических элементов, которые используют участники коммуникации, включая как вербальные, так и менее изученные невербальные средства (жесты, интонации, цвет, масштаб, телодвижения и др.), а также учитывать их неодинаковый вклад в процесс коммуникации ^{[5, c. 14]}.

Согласно взглядам С. Канагараджи, связи между АЛФ, культурой его многоязычных пользователей и их сообществами настолько многообразны, что позволяют понять, как английский язык может быть децентрализованным и адаптированным к ценностям и идентичностям, не связанным с историей Великобритании ^{[14, с. 116]}. Социально-конструктивистский подход освещает пути трансформации АЛФ в сторону мультикультурности и преодоления лингвоцентристских стереотипов. Укрепление роли английского языка как средства международного общения актуализирует необходимость пересмотра его традиционного статуса в российском контексте, где он часто воспринимается исключительно как иностранный или второй язык.

В условиях современной глобализации социальной и экономической деятельности английский язык перестает восприниматься исключительно как «инструмент общения». Он становится неотъемлемой частью культуры, отражающей не столько исторический и культурный контекст стран его происхождения, сколько современные мировоззрение и образ жизни. Межкультурная природа АЛФ играет ключевую роль в формировании межкультурных коммуникантов, способных эффективно взаимодействовать в условиях сложных и множественных идентичностей. Сегодня культурная принадлежность становится все более персонализированной, а идентичности пересекаются и взаимодействуют друг с другом в различных контекстах межкультурной коммуникации. Такое взаимодействие требует развития навыков межкультурной компетенции, которая занимает центральное место в процессе общения и сотрудничества между людьми с разным культурным бэкграундом.

Перспективы дальнейшего исследования проблемы связаны с реконцептуализацией понимания АЛФ как явления, не привязанного к какой-либо национальной общности английского языка. С социолингвистической точки зрения, АЛФ не может быть классифицирован как одна из разновидностей английского языка. Вместо этого он представляет собой широкий спектр языковых ресурсов, используемых в многоязычной коммуникативной практике. Эти разнообразные ресурсы объединяются под зонтичным понятием «английский как лингва франка», что подчеркивает его функциональную природу и межкультурный характер.