Общая теория преступности и самоконтроль поведения

Гомонов Николай Дмитриевич ORCID: 0000-0001-5773-4986 доктор юридических наук профессор; кафедра юриспруденции; Мурманский арктический университет 183010, Россия, Мурманская область, г. Мурманск, ул. Спортивная, 13 Gomonov Nikolai Dmitrievich Doctor of Law Professor; Department of Jurisprudence; Murmansk Arctic University 183010, Russia, Murmansk region, Murmansk, Sportivnaya str., 13 Gomonov_Nikolay@mail.ru Другие публикации этого автора     Труш Владимир Михайлович кандидат психологических наук психолог, психологическая лаборатория ФКУ ИК–16 УФСИН России по Мурманской области 184355, Россия, Мурманская область, пос. Мурмаши, ул. Зеленая, 14/A, оф. ФКУ ИК - 16, психологическая лаборатория Trush Vladimir Mikhailovich PhD in Psychology Psychologist at the Psychological Laboratory of the Correctional Facility №16 of the Federal Penitentiary Service of Russia in Murmansk region 184355, Russia, Murmansk region, pos. Murmashi, ul. Zelenaya, 14/A, Office of the Correctional Facility №16, the Psychological Laboratory  krist56@mail.ru Другие публикации этого автора

Тимохов Виктор Петрович ORCID: 0000-0003-2306-5221 кандидат юридических наук профессор; кафедра государственных и гражданско-правовых дисциплин; Рязанский филиал Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя 390043, Россия, Рязанская область, г. Рязань, ул. Первая Красная, 18 Timohov Viktor Petrovich PhD in Law Professor; Department of State and Civil Law Disciplines; Ryazan Branch of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V. Ya. Kikot 390043, Russia, Ryazan region, Ryazan, First Krasnaya str., 18 tvp1986@yandex.ru Другие публикации этого автора

Теория самоконтроля M. Gottfredson и T. Hirschi (1990) внесла большой вклад в понимание причин преступности. Проведенные нами исследования наглядно показали, что низкий самоконтроль поведения является одним из достоверных предикторов широкого спектра делинквентного поведения ^[1]. В то же время, соглашаясь с основными позициями общей теории преступности, целесообразно продолжить изучение детерминант, обусловливающих уровень и особенности самоконтроля поведения.

До настоящего времени в криминологии преобладает точка зрения, согласно которой уровень самоконтроля поведения определяется социальными условиями – микросоциальной средой (семейными факторами, школой), условиями проживания, климатическими факторами и т.д. ^{[2, c. 359-396]}. Согласно этой позиции, именно факторы окружающей среды являются определяющими активными агентами, которые формируют самоконтроль. Действительно, эмпирические исследования выявили взаимосвязь характера социального континуума и уровня самоконтроля ^{[3, c. 327-339]}.

Однако более углубленные исследования предоставили достаточные основания полагать, что самоконтроль также обусловлен биогенными факторами ^{[4, c. 1169-1202]}. Такая уверенность возникла в результате появления работ нового направления нейробиологии, дающих информацию о взаимосвязи контроля поведения и особенностях функционирования определенных областей мозга.

Результаты последних нейрокриминологических исследований с применением визуализации структур мозга показали, что процессы торможения, саморегуляция и контроль эмоций очень тесно связаны с функционированием фронтальной и префронтальной зон коры головного мозга ^{[5, c. 277-304]}. Нейропсихологи называют скоординированные действия указанных участков головного мозга частью более обширного функционирования его лобных долей.

Согласно общей теории преступности, основы самоконтроля поведения закладываются в процессе родительского воспитания. Родители должны следить за ребенком, контролировать проявления делинквентности и вносить коррективы в его поведение. Предполагается, что даже минимальная коррекция позволит в будущем сформировать высокий уровень самоконтроля. Соответственно, отказ родителей от корректирующих воздействий на ребенка под влиянием «новомодных» методов воспитания, когда «позволено все», приведет к формированию у него более низкого уровня самоконтроля поведения.

В то же время нужно понимать, что родительский контроль не является единственной детерминантой формирования самоконтроля, поэтому остаются «слепые зоны» поведенческих реакций, не имеющих объяснения с позиций теории M. Gottfredson и T. Hirschi. Так, недавние исследования подтвердили ранее высказанное предположение о том, что биологические факторы оказывают не менее важное влияние на формирование самоконтроля ^{[4, с. 1169-1202]}. А анализ близнецов с оценкой экологических и генетических эффектов продемонстрировал, что проблемы с контролем и саморегуляцией в значительной степени являются результатом генетических влияний ^{[6, c. 119-123]}. Оценка наследственных факторов в генезисе синдрома дефицита внимания и гиперактивности позволяет констатировать наличие четкой обусловленности.

Нейрокриминологи указывают, что самоконтроль и саморегуляция имеют собственную локализацию и преимущественно осуществляются префронтальной корой головного мозга. Применение новых методов исследования - функциональной магнитно-резонансной и позитронно-эмиссионной томографии позволяют нейропсихологам и нейрокриминологам получать информацию о работе головного мозга и о том, какие его участки контролируют те или иные функции организма. Установлены функции и локализации префронтальной коры, имеющие прямое отношение к формированию самоконтроля. Так, дорсолатеральный участок отвечает за поведенческое торможение и когнитивные функции, за навыки обработки информации и особенности рабочей памяти. Фронтально-орбитальная кора контролирует эмоции, поддерживает целенаправленное поведение и регулирует принятие решений, а медиальная префронтальная кора позволяет выполнять задачи, требующие длительного внимания ^{[7, с. 277-304]}.

Деятельность префронтальной коры относят к когнитивным процессам высшего порядка, обеспечивающих инициализацию деятельности, процессы планирования, принятие решений, в конечном счете, соответствующее ситуации поведение. Так, еще в 1990 году T.E. Moffitt рельефно описала нормальную функцию лобных долей - концентрация внимания, обеспечение абстрактного мышления и формирования понятий, постановка целей, планирование и инициирование поведения, самоконтроль поведения. В качестве важнейшей функции она отмечала торможение неудачного или импульсивного поведения с последующем переключением на альтернативные варианты ^{[8, с. 99-169]}.

Концепция низкого самоконтроля M. Gottfredson и T. Hirschi содержит следующие личностные характеристики: импульсивность, неспособность откладывать вознаграждение, предпочтение простых задач, стремление к риску, эгоцентричность, предпочтение физической активности умственной, «дурной» характер ^[9]. Концепция самоконтроля акцентирует внимание на важности регулирования импульсивных реакций и способности контролировать эмоции. Отмечается значимость умственных и когнитивных возможностей в плане прогнозирования последствий поведения. Указывается способность уравновешивать темперамент и тормозить нежелательное ситуационное поведение. Проблемы с самоконтролем приводят к проявлениям агрессии, делинквентному или аберрантному поведению.

Отсутствие внимания к биологическим детерминантам низкого самоконтроля у основателей общей теории преступности объясняется традиционным доминированием представителей социологический школы криминологии, которые не воспринимали биологические и генетические объяснения преступного поведения. Однако с течением времени стала наблюдаться тенденция учета психологических особенностей преступника и признание потенциальной важности биосоциальной криминологии. Тем не менее, в рамках теории M. Gottfredson и T. Hirschi, мы наблюдаем преуменьшение влияния биологических и генетических факторов. Авторы утверждали, что влияние генетического эффекта на процесс становления самоконтроля близко к нулю ^[9].

Нейрофизиологи изложили другое понимание генезиса саморегуляции. Недостатки поведенческой и эмоциональной регуляции, включая низкий самоконтроль, представлялись результатом дисфункциональности лобных долей головного мозга, во многом обусловленной генетическими факторами. Таким образом, была констатирована связь между низким самоконтролем и недостаточной функциональностью коры лобных долей ^{[10, c. 133-176]}. Кроме того, указанная локация коры отвечает не только за самоконтроль, но и за ряд других функций. В результате проведенных исследований было доказано, что уровни показателей функционирования мозга обусловливают уровни самоконтроля.

Работы нейрофизиологов показали, что при нарушениях развития префронтальной коры могут возникнуть различные дисфункциональные нарушения, включая снижение самоконтроля. Так, например, известно, что нейротоксины (свинец, табак, алкоголь и другие) могут проникать через плацентарный барьер и попадать в развивающийся плод. Эти вещества воздействуют на нервную систему и могут нарушать развитие мозга, вызывая снижение метаболической активности мозга, а впоследствии и необратимые структурные и функциональные повреждения. Так формируется органическая основа нарушения развития самоконтроля ^{[11, c. 8]}.

Рост и развитие мозга также обусловлены генетическими влияниями. Анализ множества нейробиологических исследований, изучающих генетику структуры мозга, привели к выводу о том, что генетические влияния на структуру мозга четко прослеживаются в отдельных областях лобной и височной долей, включая префронтальную кору - областях, которые отвечают за регуляцию самоконтроля ^{[12, c. 95-99]}. Если префронтальная кора функционирует в пределах физиологической нормы, самоконтроль проявляется в пределах от нормального до высокого. В случаях, когда в префронтальной коре обнаруживаются аномалии, уровень самоконтроля, как правило, относительно низкий. На сегодняшний день полученные исследовательские результаты показывают, что нейропсихологические показатели являются относительно постоянными детерминантами низкого самоконтроля как для мужчин, так и для женщин.

M. Gottfredson и T. Hirschi в рамках общей теории преступности утверждали, что самоконтроль в сочетании с криминальной возможностью является основной причиной преступности. В то же время, они считали, что родители вносят основной вклад в развитие самоконтроля. Но на вопрос о «месте хранения» самоконтроля они так и не смогли ответить. Результаты исследований показали, что большинство родительских мер имели относительно незначительное и непоследовательное влияние на уровень самоконтроля. В целом, нейропсихологические дефициты были одними из наиболее достоверных предикторов его низкого уровня.

Необходимо отметить, что наличие связи между аберрантным поведением и нейропсихологическими дисфункциями наблюдалось как в выборках подростков, так и совершеннолетних ^{[13, c. 38-49]}. Дальнейшие исследования дополняют указанную информацию данными о том, что нейропсихологические проблемы являются предикторами самоконтроля уже в раннем возрасте. Современные работы связывают патологии структуры и функционирования головного мозга с наличием психопатии и совершением убийства ^{[14, c. 320-325; 15, c. 1103-1108 и др.]}. В перспективе предполагается изучение связей нейропсихологических патологий других локаций с уровнем самоконтроля.

Существуют определенные доказательства, дающие возможность предположить, что развитие мозга тесно связано с увеличением интенсивности и снижением преступной деятельности в течение жизни. Так, когда фронтальная кора вступает в фазу окончательного развития, количество проявлений делинквентного поведения резко снижается ^{[7, с. 277-304]}. В подростковом периоде элементарно не хватает опыта, образования, ментальных средств, необходимых для принятия здравых суждений и ответственных действий. В этом возрасте эмоциональная жизнь приобретает яркость, которую личность не испытывала раньше, и с которой мозг еще не научился справляться.

Противники биологических детерминант преступности указывают на то, что локация самоконтроля во фронтальных долях головного мозга исключает возможность реабилитации преступников. Однако психиатрическая практика, направленная на лечение, например, депрессии, кроме лечебного эффекта, наглядно демонстрирует результат снижения количества делинквентных проявлений ^{[16, с. 631-640]}. Исследования активности мозга до и после лечения депрессии показали снижение активности префронтальной коры, а кровоток мозга нормализовался после проведения межличностной терапии. Изменения в уровнях активности мозга соответствовали снижению симптомов депрессии. Эти результаты показывают, что реабилитационные программы, нацеленные на когнитивное функционирование, могут снижать активность проявлений делинквентного поведения. Когнитивно-поведенческая терапия является одной из самых эффективных программ по снижению рецидива, так как изменяет активность мозга ^{[17, c. 651-653]}.

Таким образом, направление будущих исследований должно быть связано с использованием передовых методов нейровизуализации, которые способны улавливать самые незначительные аномалии мозга, что позволит более ясно представлять механизмы влияния функционирования мозга на поведение. Сегодня существует представительный ряд эмпирических доказательств, свидетельствующих о наличии связей дисфункций мозга с эмоциональными и поведенческими расстройствами. Криминологам следует внимательно изучать данные исследований мозга и интегрировать их в теории причин преступного поведения. Такой междисциплинарный подход откроет новые горизонты объяснений причин преступности и позволит повысить эффективность ее предупреждения.