Формирование правовых основ обеспечения международной информационной безопасности в формате ООН: этапы и результаты

Жуковская Наталия Юрьевна ORCID: 0000-0003-3144-7000 кандидат исторических наук доцент; кафедра государственно-правовых дисциплин; Липецкий государственный педагогический университет имени П. П. Семенова-Тян-Шанского 398020, Россия, Липецкая область, г. Липецк, ул. Ленина, 42 Zhukovskaya Nataliia Yur'evna PhD in History Associate Professor; Department of Public Law Disciplines; Lipetsk State Pedagogical University named after P. P. Semenov-Tyan-Shan 42 Lenin Street, Lipetsk, Lipetsk region, 398020, Russia lgpu322@gmail.com Другие публикации этого автора     Калинина Елена Владимировна кандидат юридических наук доцент; кафедра государственно-правовых дисциплин; Липецкий государственный педагогический университет имени П. П. Семенова-Тян-Шанского заведующий кафедрой; Липецкий государственный педагогический университет имени П. П. Семенова-Тян-Шанского 398020, Россия, Липецкая область, г. Липецк, ул. Ленина, 42 Kalinina Elena Vladimirovna PhD in Law Associate Professor; Department of Public Law Disciplines; Lipetsk State Pedagogical P.P. Semenov-Tyan-Shan University Head of the Department; Lipetsk State Pedagogical P. P. Semenov-Tyan-Shan University 42 Lenin Street, Lipetsk, Lipetsk region, 398020, Russia kalilin48@rambler.ru Другие публикации этого автора

Радолин Артемий Михайлович ORCID: 0009-0003-7536-9443 студент; Институт культуры и искусства; Липецкий государственный педагогический университет имени П.П. Семенова-Тян-Шанского 398020, Россия, Липецкая область, г. Липецк, ул. Ленина, 42 Radolin Artemii Mihailovich Student; Institute of Culture and Art; Lipetsk State Pedagogical P.P. Semenov-Tyan-Shan University 42 Lenin Street, Lipetsk, Lipetsk region, 398020, Russia artrols002@gmail.com

Возникновение глобального информационного пространства и переход общества в цифровую эпоху породили принципиально новые угрозы миру в целом и каждому конкретному государству в отдельности — инфогенные. Как следствие, резко возросла роль глобальных усилий по обеспечению международной информационной безопасности (далее — МИБ), формированию международно-правового режима ответственного поведения государств в информационной среде и выработке обязывающих для всех членов мирового сообщества принципов и норм такого использования информационно-коммуникационных технологий (далее — ИКТ), которое не будет создавать угроз миру и безопасности.

Решением проблем глобальной информационной безопасности мировое сообщество занимается как на институциональном (в рамках отдельных международных организаций и структур), так и на конвенциональном (создание общих норм международного права) уровнях. Между тем, как показывает практика, длящийся уже четверть века процесс выработки взаимоприемлемых решений по способам обеспечения ответственного поведения государств в глобальном информационном пространстве пока далек от завершения и, прежде всего, потому, что государства−лидеры технологического развития не стремятся брать на себя обязательства по ограничению собственного господства в инфосфере. Однако, сам процесс выработки решений по обеспечению МИБ, способных удовлетворить интересы большого числа членов мирового сообщества, безусловно, заслуживает внимания. Его изучение позволяет: а) определить позиции договаривающихся сторон; б) установить содержание основных представлений о границах МИБ и способах ее обеспечения; в) выявить слабые и сильные стороны достигнутых соглашений; г) оценить итоги и перспективы договорного процесса. В задачи представленной статьи входит, в частности, рассмотрение основных этапов формирования международно-правовых подходов к обеспечению МИБ, реализуемых в рамках Организации Объединенных Наций (далее — ООН) на протяжении 1998-2023 гг..

В работе использован, прежде всего, диалектический подход к основному объекту исследования — процессу выработки международно-правовых решений по формированию ответственного поведения государств в глобальном информационном пространстве. В интересах выявления динамики названного процесса, его этапов и содержания использовались общенаучные методы исследования (индукции и дедукции, анализа, синтеза и др.). В совокупности методов исследования общественных наук, на которые опиралась работа, следует выделить формально-юридический (необходимый для оценки нормативного материала), конкретно-исторический, методы ситуационного анализа (позволяющего сосредоточиться на факторах, влияющих на конкретные решения), контент-анализа.

Следует отметить, что деятельность МСЭ, согласно уставным документам, не предполагает проведения политических дискуссий. Однако в последние годы эта организация все сильнее втягивается в орбиту политических интересов западных стран, которые стремятся узурпировать контроль над ней. В этих условиях перспективы объективного рассмотрения задач МИБ и поиск компромисса между государствами по их решению на рамках МСЭ утрачиваются. Как следствие, роль основных дискуссионных площадок, созданных непосредственно для обсуждения проблем международной информационной безопасности перешла к профильным структурам ООН. В их числе присутствуют:

1) Первый комитет Генеральной Ассамблеи (далее — ГА) ООН, деятельность которого связана с исследованием угроз миру, глобальной безопасности и проблемами разоружения. Обсуждение вопросов МИБ в этой структуре ведется на постоянной основе.

2) Группа правительственных экспертов ООН по поощрению ответственного поведения государств в киберпространстве (ГПЭ). Первая из них в составе представителей 15 стран была создана в 2004 году. ГПЭ 2-го созыва действовала в 2009-2011 гг.; ГПЭ 4-го созыва приступила к работе в 2014 г. и объединяла представителей уже 20 стран. Последний раз Группа созывалась в 2018 г. и включала в себя представителей от 25 государств-членов ООН. Однако, из-за фактической стагнации дискуссий по МИБ, связанной с тем, что участники придерживались разных подходов к вопросу о применимости международного права к действиям государств в инфопространстве, работа последней ГПЭ оказалась безрезультатной. По словам Председателя ГПЭ первых двух составов, российского дипломата А. В. Крутских, цели Группы эволюционировали от изучения угроз в ИКТ-сфере до разработки элементов ее регулирования, прежде всего принципов и норм ответственного поведения государств в информационном пространстве ^[14].

Наибольших успехов ГПЭ добилась в 2010-х. В итоговых докладах Группы 2010, 2013 и 2015 гг., принятых консенсусом, были закреплены базовые принципы сотрудничества государств в области МИБ. В частности, в 2015 г. 11 рекомендованных ГПЭ добровольных норм и принципов ответственного поведения государств в информационном пространстве были включены в свод рекомендованных ООН правил, закрепленных в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 73/273.

3) Группа высокого уровня по цифровому сотрудничеству (High-level Panel on Digital Cooperation), которая была создана Генеральным Секретарем ООН в 2018 г. для подготовки Дорожной карты ООН по решению наиболее насущных проблем в области интернет-технологий, искусственного интеллекта и других цифровых объектов. Важно, что собранные в группе 20 экспертов выступали от собственного имени, а не от имени каких-либо институтов (государств, организаций и т.п.). Работа группы завершилась представлением итогового доклада «Век цифровой взаимозависимости» (2019) (The age of digital interdependence. Report of the UN Secretary-General’s High-level Panel on Digital Cooperation. 2019. URL: https://www.un.org/en/pdfs/DigitalCooperation-report-for%20web.pdf), который был положен в основу Дорожной карты ООН по цифровому сотрудничеству (2020).

4) Рабочая группа открытого состава (РГОС) (Open-Ended Working Group, OEWG), к участию в которой приглашаются все государства-члены ООН. Впервые была учреждена в 2019 году и включала в себя представителей 140 стран и международных организаций. РГОС стала первой в истории открытой и демократичной переговорной площадкой, на которой государства могли принимать решения в области обеспечения МИБ на консенсуальной основе. Мандат второй РГОС, созданной в 2021 г., распространяется на 2021-2025 гг.

Формирование РГОС — важная веха в истории международно-правового регулирования МИБ, поскольку ранее обсуждение вопросов в данной сфере в формате ООН было прерогативой лишь национальных государств. В рамках же РГОС к участию в диалоге привлекаются разные типы субъектов, включая экспертов, представителей бизнеса, частного сектора (ИT-компаний), неправительственных организаций, научного сообщества и других заинтересованных лиц.

В настоящее время ГПЭ и РГОС являются ведущими профильными площадками ООН по обсуждению проблем международной информационной безопасности.

Рассмотрим вкратце основные вехи 25-летних усилий ООН по созданию системы международной информационной безопасности. Хронологически процесс выработки в рамках ООН принципов и норм МИБ ведется с 1998 г. Инициатором этой деятельности стала Российская Федерация. Тогда, в Первом комитете ГА ООН Россия внесла проект резолюции «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности» (Резолюция ГА ООН A/RES/53/70 от 4 января 1999 г. URL: https://undocs.org/ru/A/RES/53/70).

Стоит отметить, что незадолго до этих событий Россия выступила с предложением к США о подписании на президентском уровне заявления о создании международно-правового режима запрещения разработки, производства и применения информационного оружия. Документ призывал согласовать на уровне ООН подходы мирового сообщества к применению ИКТ в военных целях, дать определение терминам «информационное оружие» и «информационная война», провести анализ возможных вариантов использования новых технологий для модернизации существующих и создания новых видов вооружений, начать сотрудничество с целью мониторинга угроз в информационном пространстве, разработать международный договор по противодействию терроризму и преступности в цифровой среде ^{[7, с. 20]}. Предложение России не было принято в полном объеме, но 2 сентября 1998 г. главы упомянутых государств подписали «Совместное заявление об общих вызовах безопасности на рубеже XXI века», в котором говорилось о важности решения проблем, вызванных информационно-технологической революцией.

В резолюции, предложенной Россией в 1998 г., которая была утверждена Генассамблеей ООН 4 декабря 1998 г. за номером A/RES/53/70. (URL: https://undocs.org/ru/A/RES/53/70), впервые была обозначена «Триада» наиболее очевидных угроз безопасности, сопряженных с информационными технологиями. В их число вошло использование ИКТ:

1) в военно-политических целях (ущемление суверенитета, нарушение территориальной целостности, осуществление действий, препятствующих поддержанию мира, безопасности и стабильности);

2) в преступных целях (хищение и неправомерное использование цифровой информации (в том числе персональных данных), создание и распространение вредоносных программ, распространение порнографических изображений с участием несовершеннолетних, склонение к самоубийству, распространение наркотиков с использованием ИКТ и т.п.);

3) в террористических целях (пропаганда идеологии терроризма, вербовка новых сторонников, поддержание контактов).

Именно по этим трем направлениям на протяжении последних 25 лет и разрабатываются проекты обеспечения МИБ в формате ООН. Начиная с 1998 г., проблемы, связанные с развитием ИКТ, обсуждаются на всех сессиях Генассамблеи ООН. Соответственно ежегодно ГА ООН принимает резолюцию под заголовком «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности». В периоды 1998-2004 гг. и 2009-2015 гг. такие резолюции утверждались на консенсусной основе, т.е. без голосования, что само по себе является подтверждением крайне высокой степени озабоченности мирового сообщества проблемами международной информационной безопасности.

В иные периоды (2005-2008, 2016-2022 гг.) в связи с обозначившимся несовпадением представлений участников дискуссий о методах и границах обеспечения МИБ (прежде всего, между позицией Российской Федерации и ее союзников по ШОС, ОДКБ, БРИКС и позицией западных стран под эгидой США) соответствующие конвенции ООН утверждались большинством голосов, несмотря на единоличное (США) либо коллективное противодействие стран Запада. Так, на протяжении четырехлетнего периода 2005-2008 гг. (весь президентский срок Дж. Буша-младшего) США были единственным государством, которое голосовало против резолюций ГА ООН по МИБ, тогда как остальные страны (от 176 до 179 государств-членов ООН) эти резолюции поддерживали.

Саммит по вопросам киберпространства, который прошел в Дубаи в 2012 году, также продемонстрировал наличие у государств разных подходов к решению проблем, связанных с развитием киберпространства и международными телекоммуникациями. Особенно явно эти противоречия проявились в отказе США подписать договор, регламентирующий право государств на участие в управлении Интернетом.

В 2015 году в рамках 70-й сессии Генассамблеи ООН была обеспечена небывалая до той поры поддержка российского проекта резолюции по МИБ. Соавторами документа, который был принят консенсусом, выступили более 80 государств из всех регионов мира (включая членов БРИКС, ШОС, СНГ, страны Латинской Америки, а также США, Германию, Францию, Японию и др.). В 2016 году единственной страной, настаивавшей на голосовании по резолюции по МИБ, стала Украина, которая в итоге не высказалась «против», но от голосования «воздержалась».

В 2018 году в глобальной дискуссии по международной информационной безопасности начался новый и, можно сказать, весьма обнадеживающий этап. Во-первых, на 73-й ГА ООН подавляющим большинством государств был принят российский проект резолюции по МИБ, соавторами которого стало большое число членов ООН. Во-вторых, Российская Федерация выступила с предложением создать в формате ООН качественно новый переговорный механизм — Рабочую группу ООН открытого состава (РГОС). По замечанию А.В. Крутских, «ее принципиальное отличие от ГПЭ — возможность всех без исключения государств-членов ООН «на равных» участвовать в процессе принятия конкретных решений в области МИБ и отстаивать интересы национальной безопасности» ^[14]. Хорошую тенденцию демонстрировали и голосования по российским резолюциям, посвященным МИБ. Так, в 2018 г. свой голос за проект резолюции, предложенный Россией, отдали 119 государств, «против» проголосовали 45 государств, 14 — воздержались. В 2019 году — 129 «за», 6 — «против», 45 воздержались.

Таким образом, положительная динамика в продвижении российского видения будущих контуров «открытой, безопасной, стабильной, доступной и мирной ИКТ-среды» ^[15] просматривалась вполне отчетливо. Но именно в тот период наметились два несовпадающих подхода к проблематике информационной безопасности: российский и американский. Как следствие, США, члены НАТО, Украина, отказываясь принимать во внимание интересы России по обеспечению собственной безопасности, в 2018-2022 гг. предпочитали либо воздерживаться от голосования, либо голосовать против российских проектов резолюций по МИБ. С той поры какие-либо новые международные документы, нормативно ограничивающие вредоносную деятельность в киберпространстве, в ООН не принимались.

Необходимо отметить, что деятельность по регулированию поведения государств в глобальном информационном пространстве в рассматриваемый период осуществлялась и вне рамок ООН. В начале нового тысячелетия международное сообщество в лице отдельных своих институтов приняло несколько основополагающих документов, оговаривающих принципы формирования информационного общества и определяющих подходы к его созданию. В их числе:

1) Окинавская хартия глобального информационного общества (2000 г.), которая была подписана лидерами стран «Большой Восьмерки» (G8) в составе: России, США, Великобритании, Франции, Японии, Германии, Канады, Италии (Окинавская хартия Глобального информационного общества. Принята главами государств и правительств «Группы восьми» 22 июля 2000 года. URL: http://www.kremlin.ru/supplement/3170). В документе сформулированы основные цели государств в ИКТ-сфере, направленные на: устойчивый экономический рост, повышение общественного благосостояния, стимулирование социального согласия и полной реализации их потенциала в области укрепления демократии, транспарентное и ответственное управление, права человека, развитие культурного многообразия и укрепление международного мира и стабильности. Как правило, именно эти цели озвучиваются в качестве основы государственной политики в сфере информационной безопасности.

2) Декларация принципов «Построение информационного общества − глобальная задача в новом тысячелетии» (2003 г.) (Декларация от 12 декабря 2003 г. URL: https://www.un.org/ru/events/pastevents/pdf/dec_wsis.pdf), которая была принята в Женеве по результатам Всемирной встречи на высшем уровне по вопросам информационного общества.

3) План действий Тунисского обязательства (2005 год), подписанный по итогам очередной Всемирной встречи на высшем уровне по вопросам информационного общества.

Что же касается формата ООН, то «камнем преткновения» в обсуждении проблем МИБ на его площадках стали вопросы вредоносного использования ИКТ в военно-политических целях. Впервые они были сформулированы в резолюции Генассамблеи ООН 1999 г. (Резолюция ГА ООН A/RES/54/49 от 1 декабря 1999 г. URL: https://undocs.org/ru/A/RES/54/49), которая была предложена Россией и содержала указание на сопряженные с ИКТ угрозы не только в гражданской, но и в военной сфере. В том же 1999 г. Российская Федерация подготовила документ, в котором были изложены пять принципов МИБ, а также дана трактовка основных терминов, с ней связанных (в частности таких, как «информационное пространство», «информационное оружие», «критически важные структуры» и др.). Представленный нашей страной документ стал частью доклада Генерального секретаря ООН по МИБ от 10 июля 2000 года. В нем впервые прозвучало определение самой «международной информационной безопасности», под которой понималось «состояние международных отношений, исключающее нарушение мировой стабильности и создание угрозы безопасности государств и мирового сообщества в информационном пространстве» (Доклад Генерального секретаря ООН от 10 июля 2000 г. URL: https://documents-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N00/535/04/PDF/N0053504.pdf?OpenElement). Однако, предложенные Россией принципы не были одобрены США и их союзниками. На протяжении последующих 12 лет вопрос о разработке основополагающих принципов международной информационной безопасности в резолюциях ГА ООН не ставился.

Принципиальные расхождения в позициях России и ее западных оппонентов сильно осложнили дальнейший процесс по формированию режима безопасного использования ИКТ и, в частности, по запрещению их применения в военно-политических целях. Не удалось преодолеть эти разногласия и Группе правительственных экспертов (ГПЭ), созданной, как уже упоминалось, по инициативе Российской Федерации специально для координации усилий государств в сфере МИБ. Основными противоречиями, проявившимися в период работы Группы, стали различия во взглядах на оценку угроз информационной безопасности, а также – на возможность отнесения к таким угрозам использование ИКТ для достижения военно-политических целей, не совместимых с задачами обеспечения мира и безопасности. В итоге из 15 государств-членов первой ГПЭ единственными, кто не поддержал итоговый доклад группы в 2005 г., стали США: Вашингтон не желал брать на себя обязательства, препятствующие использованию ИКТ в военных целях ^[9]. Той же позиции США придерживаются и сегодня.

Несмотря на трудности, обусловленные пандемией COVID-19, международная деятельность по обеспечению международной информационной безопасности не приостанавливалась и в 2020-2021 годах.

Крупной дипломатической победой Российской Федерации в рамках ООН в 2020 году стала поддержка российского проекта резолюции по МИБ, соавторами которой стали 27 государств. Свой голос в пользу этой резолюцию отдали 104 государства.

В тот год Первый комитет ГА ООН параллельно с проектом резолюции, представленным Россией, рассматривал и другой проект резолюции по МИБ — американский, под названием «Продвижение ответственного поведения государств в киберпространстве в контексте международной безопасности». Как свидетельствуют эксперты, текст американского проекта почти полностью копировал текст принятой ГА ООН в 2016 году резолюции 71/28 ^{[1, с. 14]}. Однако России поддержать американскую резолюцию не позволило всего лишь одно, внесенное США, но «категорически неприемлемое» для российской стороны предложение: запрет принятия Генассамблеей ООН каких-либо решений по МИБ до завершения работы существующих РГОС и ГПЭ (т.е. до 2025 г.).

В марте 2021 г. успешно завершил свою работу первый состав РГОС, итоговый доклад которой был принят консенсусом всех 193 государств-членов ООН. Особое внимание в докладе Группы было уделено наиболее опасному аспекту использования ИКТ − военно-политическому. В совокупности угроз международной информационной безопасности было названо использование ИКТ для разжигания межэтнической, межрасовой и межконфессиональной розни, которое может быть направлено на подрыв суверенитета государств, нарушение территориальной целостности, подготовку и реализацию планов по проведению информационных операций и войн, а также непосредственное вмешательство во внутренние дела государства.

2021-ый год был ознаменован и другим примечательным событием: Россия и США впервые внесли в Первый комитет ГА ООН совместный проект резолюции по обеспечению МИБ под названием «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности и поощрение ответственного поведения государств в сфере использования информационно-коммуникационных технологий» (Резолюция ГА ООН A/RES/76/19 от 6 декабря 2021 г. URL: https://namib.online/wp-content/uploads/2023/02/A.RES_.76.19.pdf). В документе, одобренном Генассамлеей ООН без голосования, стороны призвали не допускать применения информационных ресурсов или технологий в преступных или террористических целях. Было подтверждено, что «добровольные, не имеющие обязательной силы нормы ответственного поведения государств могут уменьшить риски для международного мира, безопасности и стабильности». Оговаривалось также, что создаваемые таким образом «стандарты ответственного поведения государств» со временем могут быть дополнены нормами, имеющими обязательную силу.

Весной 2022 г. в ООН прошла сессия Рабочей группы открытого состава (РГОС) по вопросам безопасности в сфере использования ИКТ, на которой продолжилось обсуждение правил ответственного поведения государств в глобальном информационном пространстве.

Негативное влияние на развитие дискуссии по обеспечению МИБ оказала начатая Российской Федерацией 24 февраля 2022 г. СВО по денацификации Украины. Спецоперация, с одной стороны, положила конец возможности взаимодействия с США и их западными партнерами по выработке договоренности в сфере МИБ, а, с другой стороны, активизировала усилия коллективного Запада по использованию ИКТ в целях вредоносного воздействия на социальные институты и население России в целом. Резко выросло число атак на российскую критическую инфраструктуру и отечественные интернет-ресурсы (в том числе госструктуры и СМИ), участились случаи утечки персональных данных, их продажи на черном рынке. Осуществляются такие кибероперации в отношении России зачастую «под чужим флагом», с использованием ИТ-армии Украины ^[15].

Однако, и в этой ситуации Российская Федерация находит возможность добиваться успехов в сфере обеспечения МИБ на площадках международных институтов, включая ООН. Одним из последних событий такого рода стало принятие второго промежуточного доклада РГОС (Нью-Йорк, 24-28 июля 2023 г.), подготовленного по итогам пятой сессии группы. С ним связано очередное дипломатическое достижение Российской Федерации в сфере формирования правового режима МИБ: была реализована инициатива России по учреждению межправительственного реестра контактных пунктов по обмену информацией о компьютерных атаках. Созданный механизм открывает возможности для сотрудничества государств (в лице их компетентных органов) по различным вопросам предотвращения и урегулирования инцидентов в информационном пространстве.

Завершая характеристику 25-летнего периода формирования правовых основ МИБ в формате ООН, необходимо упомянуть три варианта проектов конвенции ООН об обеспечении международной информационной безопасности, которых были предложены Россией и которые занимают особое место в попытках ООН урегулировать проблемы информационной безопасности

Первый проект такой конвенции, направленный на запрет использования ИКТ в военных целях и в интересах ослабления действующих политических режимов в других странах, был внесен в ООН в 2011 г. При этом конвенция оставляла властям полную свободу действий внутри национальных сегментов сети Интернет. Западные страны тогда критически отнеслись к российской инициативе, обвинив страну в стремлении ограничить киберпотенциал соперников и в попытке установить свой контроль в информационном пространстве.

Во втором варианте конвенции ООН, предложенным Россией в 2021 году, были выписаны 14 основных принципов обеспечения МИБ (https://namib.online/2021/07/koncepcija-konvencii-oon-ob-obespechenii-mezhdunarodnoj-informacionnoj-bezopasnosti/). Наконец, в мае 2023 г. Россия в соавторстве с Белоруссией, КНДР, Никарагуа и Сирией внесла на рассмотрение 77-й сессии ГА ООН очередной, третий по счету, вариант конвенции ООН об обеспечении международной информационной безопасности ^[14]. Многие из предложений, вошедших в обновленный проект конвенции, в том или ином виде уже присутствовали в тематических резолюциях ГА ООН или докладах профильных групп ООН по МИБ (РГОС и ГПЭ). Проект исходит из принципов суверенного равенства государств и невмешательства в их внутренние дела. В числе обозначенных в нем задач — предотвращение и урегулирование конфликтов, налаживание межгосударственного сотрудничества, наращивание потенциала развивающихся стран в области инфобезопасности. Россия рассматривает представленный документ как прообраз международного договора, который, в отличие от ранее озвученных соглашений, будет содержать универсальный, юридически обязывающий механизм обеспечения стабильности и безопасности в глобальном информационном пространстве.

Таким образом, формирование правового режима ответственного поведения государств в информационном пространстве под эгидой ООН протекает достаточно сложно, противоречиво, но небезрезультатно. Базовый универсальный международный договор по обеспечению МИБ пока отсутствует. На текущий момент проблемы, возникающие в сфере безопасного использования ИКТ, урегулированы действующими принципами и нормами международного права лишь частично, на уровне общих запретов вмешиваться во внутренние дела суверенных государств, применять силу или угрозу силой против политической независимости государств. Мировое сообщество идет в этом вопросе по пути выработки единых стандартов, которые, не являясь обязательными, формируют систему общих подходов и принципов, которые постепенно получают признание в дипломатических, политических и академических кругах. Соответственно есть все основания предполагать, что со временем будут выработаны и юридически обязывающие для государств-членов ООН нормы поведения в глобальном информационном пространстве.