Метаязык описания колористики культурного ландшафта

Грибер Юлия Александровна доктор культурологии профессор; кафедра социологии и философии; Смоленский государственный университет директор; научно-образовательный центр "Лаборатория цвета" 214000, Россия, Смоленская область, г. Смоленск, ул. Пржевальского, 4 Griber Yulia Alexandrovna Doctor of Cultural Studies Professor; Department of Sociology and Philosophy; Smolensk State University Director; scientific and educational center 'Laboratory of Color' 214000, Russia, Smolensk region, Smolensk, Przhevalsky str., 4 y.griber@gmail.com Другие публикации этого автора

Устименко Юлия Александровна кандидат педагогических наук завкафедрой дизайна; Смоленский государственный университет 214000, Россия, Смоленская область, г. Смоленск, ул. Пржевальского, 4 Ustimenko Yuliya Aleksandrovna PhD in Pedagogy Head of the Department of Design; Smolensk State University 4 Przhevalsky str., Smolensk, Smolensk region, 214000, Russia ustimenkoya@mail.ru Другие публикации этого автора

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-18-00407, https://rscf.ru/project/22-18-00407/ в Смоленском государственном университете.

Введение. Изучение механизмов формирования основных понятий, связанных с феноменом колористики культурного ландшафта, не раз становилось объектом исследовательского интереса специалистов в области эпистемологии ^[1], теории архитектуры ^[2] и дизайна ^[3]. При этом исследователи единодушно отмечали неопределенность сложившейся терминологии и некоторую путаницу в понимании ключевых для описания колористики понятий, объясняя ситуацию тем, что теория цвета формируется под сильным влиянием принципиально различных дисциплин (прежде всего – физики, физиологии, философии, психологии, дизайна), в каждой из которых уже сложилось определенное и устоявшееся традиционное понимание цвета и колористики.

Несмотря на назревшую необходимость анализа сложившихся для описания колористики культурного ландшафта терминов, подобная работа до сих пор не завершена (см. подр.: ^[4]). Цель представленного в статье исследования заключается в уточнении и систематизации основных понятий, которые составляют метаязык размышлений о колористике культурного ландшафта. Под «метаязыком» понимается при этом язык описания, который нужен для исследования другого языка (языка-объекта) (см. напр.: ^[5]). Метаязык выполняет роль строго определенной системы координат, масштабами и мерками которой мы измеряем изучаемый объект, в данном случае – колористику культурного ландшафта.

Материалы исследования составили опубликованные к настоящему времени теоретические работы, в которых обсуждается понятийный аппарат колористики культурного ландшафта. Особое внимание в анализе уделялось классификациям, дефинициям и теоретическим моделям, предложенным П. Грин-Эрмитажем ^[3], К. Фриделл Антер ^[6], У. Клареном и Г. Арнкилом ^[1], Ж.-Ф. Ланкло ^[7].

Гипотеза исследования заключалась в том, что пространственность, изменчивость, мультимодальность колористики культурных ландшафтов задают особый вектор ее описания: не «сверху», а «изнутри», с позиции погруженного в цветовую среду зрителя. Этот принцип требует специальных терминов, способных учесть специфику того, как на самом деле видят цвета в культурном ландшафте его обитатели, что они при этом чувствуют, как запоминают их и используют.

Для решения поставленной цели использовался метод неформализованного анализа документов, направленный на интерпретацию фактического содержания, целей создания и контекста формирования понятий, описывающих колористику культурного ландшафта.

Культурный ландшафт при этом рассматривался как «природно-культурный территориальный комплекс, сформировавшийся в результате эволюционного взаимодействия природы и человека, его социокультурной и хозяйственной деятельности и состоящий из характерных сочетаний природных и культурных компонентов, находящихся в устойчивой взаимосвязи и взаимообусловленности» ^{[8, c. 13-16]}.

Противопоставление различных пониманий цвета: заданный vs воспринимаемый цвет. Проведенный анализ показал, что интерес к тому, как человек на самом деле видит цвет культурного ландшафта, стал стимулом к научному изучению факторов, влияющих на восприятие цвета в открытом пространстве, и обсуждению возможностей корректировки цвета с их учетом. Важное концептуальное значение в этой связи приобрело противопоставление различных пониманий цвета, значимых для обсуждения хроматических характеристик объектов в дизайне.

В частности, австралийский теоретик цвета Поль Грин-Эрмитаж пишет о семи распространенных пониманиях цвета. Он различает обычный цвет, цвет материала, закодированный цвет, спектральный цвет, психофизический цвет, заданный цвет и воспринимаемый цвет ^[3].

В центре этого деления находится оппозиция заданного и воспринимаемого цвета, введенная в научный оборот шведской исследовательницей Карен Фриделл Антер в книге «Какого цвета красный дом?» ^[6]. Заданный цвет понимается как цвет поверхности, который можно идентифицировать при стандартных условиях наблюдения с помощью образцов определенной цветовой системы; например – Естественной системы цвета (Natural Color System, NCS). Воспринимаемый цвет – это цвет, который видит наблюдатель, когда смотрит на объект в реальной среде. Текстура поверхностей, ориентация фасадов здания относительно сторон света, естественное и искусственное освещение, «масштабируемость цвета» (различия восприятия цвета на поверхностях с разной площадью), взаимодействие цвета с окружающими цветами могут кардинально менять восприятие цвета в культурном пространстве, затрагивая противопоставление фигуры и фона, явления цветового контраста и цветовой константности (см. подр.: ^[9]).

Например, в открытом пространстве культурного ландшафта находящийся внутри него человек хорошо чувствует, как цвета воздействуют друг на друга в процессе одновременного контраста. В результате этого влияния цвет объекта «сдвигается» в сторону оттенка, дополнительного к цвету фона. Соответственно, цвет, который окружен дополнительным (например, красный объект на зеленом фоне или синий – на желтом) будет казаться наблюдателю более насыщенным (рис. 1).

Рисунок 1. Одновременный контраст в культурном ландшафте

Термины для обозначение способов коммуникации о заданном цвете. Пять дополнительных значений цвета, которые появляются в классификации П. Грин-Эрмитажа, обозначают разные по форме способы коммуникации о заданном цвете (рис. 2-а). В повседневном общении – это разные по форме цветообозначения, которые мы используем, чтобы передать важные хроматически характеристики определенного оттенка, прежде всего – его тон, светлоту и насыщенность (ярко-красный, алый, багровый, пунцовый) (см. подр.: ^[10]) (рис. 2-б – обычный цвет). В профессиональной коммуникации – это специфические названия пигментов и красителей (например, кармин, ализарин, красная охра) (рис. 2-в – цвет материала), спектральный профиль цвета (рис. 2-г – спектральный цвет), а также разные способы кодирования цвета, принятые в передаче цвета на различных устройствах (RGB), в цветной печати (CMYK) (рис. 2-д – закодированный цвет) и научных исследованиях (CIE) (см. напр.: ^[11]) (рис. 2-е психофизический цвет).

Рисунок 2. Разные способы коммуникации о заданном цвете

Термины, обозначающие уровни восприятия цвета. Ориентация современной урбанистики на человека, который обладает телом с определенными физическими характеристиками и вступает во взаимодействие с окружающей его средой, приводит к активному использованию термина «визуальный комфорт», который в нормативных документах определяется как «удовлетворение людей визуальной средой, выраженной уровнем освещенности, яркости света, видимости, отражения и психологическим и физиологическим ощущением от естественного и искусственного освещения» ^[12]. В результате цвет рассматривается как важный инструмент, который позволяет создавать для людей среду, визуально удобную для жизни ^[13]. Внимание в анализе колористики культурного ландшафта привлекают также параметры зрительного дискомфорта, или зрительного стресса, когнитивной нагрузки ^[14] и чувствительности находящегося в культурном ландшафте человека к шаблонам, бликам и отдельным цветам ^[15].

Важное дополнение в перечень терминов для описания колористики культурного ландшафта вносит теоретическая модель, представленная Ульфом Клареном и его коллегами в работе «Уровни цвета и света» ^[1]. На конкретных примерах из архитектурной и градостроительной практики авторы убедительно доказывают, что не только заданный, но и воспринимаемый цвет нуждается в более тщательной детализации значения. Как и другие виды чувственного опыта, цвет воспринимается и познается на разных уровнях: сначала, на базовом уровне, человек воспринимает формальные аспекты цвета; далее следует непосредственное восприятие, которое сопровождается формированием впечатления от цвета, и затем – опосредованное восприятие – уровень, на котором транслируются культурные смыслы оттенков, отраженные в истории, традициях и обычаях, научных теориях и искусстве (см. подр.: ^[16]).

В современной философии сознания для обозначения глубинных уровней восприятия и познания хроматических характеристик в работах многих теоретиков встречается термин «ментальный цвет». При этом более пристальный анализ подобных работ показывает, что, используя в своих размышлениях одно и то же понятие, они по-разному понимают его содержание. Часть авторов определяет ментальный цвет как «осознание цвета» (см., напр.: ^[17]) и обычно считает этот термин синоним понятия квалиа (см., напр.: ^[18-20]). Однако другие исследователи описывают ментальный цвет в терминах причинно-следственных связей, например – как результат функциональных процессов зрительной системы (cм., напр.: ^[21]).

В когнитивных исследованиях глубинные уровни восприятия и познания цвета описываются также в терминах цветовой когниции и коллективного бессознательного. Цветовая когниция понимается при этом как система культурно-обусловленных ментальных (познавательных) процессов, инициируемая восприятием цвета, его категоризацией, соотнесением с другими категориальными структурами и аффективными маркерами, хранящимися в памяти, и последующей вербальной и невербальной коммуникацией, а познание трактуется в самом широком смысле слова, начиная от сетчаточных механизмов цветоразличения и заканчивая природой социокультурных стереотипов создания, выбора и применения цвета (см., подр.: ^{[22, с. 157-164]}).

Понятие коллективного бессознательного вводится для описания когнитивных процессов, которые не осознаются и недоступны для прямой сознательной интроспекции (см., напр.: ^{[23; 24]}). При переработке связанной с цветом информации на неосознаваемом уровне в фокусе внимания оказываются подпороговое восприятие, имплицитная память, имплицитное научение, прайминг-эффекты (см., напр.: ^[25]). Исследование декларативного знания, представленного суждениями о колористике отдельных объектов, фактической информацией, произвольно контролируемыми двигательными навыками и воспоминаниями, постепенно замещается на исследование знания процедурного, содержание которого не осознается и представляет собой скрытые алгоритмы и правила, руководствуясь которыми, мы судим о предметах окружающего мира (см. подр.: ^[26]).

Термины для описания пространственных характеристик колористики и ее динамики. При всей важности разграничения всех обозначенных понятий, для описания колористики культурного ландшафта их все равно оказывается недостаточно, поскольку в предлагаемых классификациях речь идет исключительно о цвете определенной поверхности конкретного объекта. Понимание колористики культурного ландшафта как сложного поля, включающего множество взаимодействующих друг с другом оттенков, воздействие которых определяется целым рядом факторов, среди которых – и расположение зрителя, и качество фона, и тип цветоносителя, приводит к тому, что метаязык размышлений о колористике культурного ландшафта дополняется новыми терминами, важными для понимания специфики восприятия цвета в его пространственном контексте.

Этот новый ряд понятия вводит в научный обиход французский теоретик цвета Ж.-Ф. Ланкло ^[7]. В частности, анализируя колористику культурного ландшафта, он предлагает выделять и противопоставлять глобальное и детальное восприятие цвета. Глобальное восприятие – взгляд на ландшафт издалека – позволяет выделить доминирующие оттенки, определить тип различий между ними и понять их количественные и качественные отношения. Наоборот, детальное восприятие показывает дополнительные хроматические качества, связанные с текстурой материала, структурой поверхностей и их отражающими свойствами (рис. 3).

Рисунок 3. Глобальное и детальное восприятие цвета:

городской ландшафт Рейкьявика, Исландия

Специфическую терминологию исследователь также предлагает использовать для того, чтобы подчеркнуть, что цвет культурного ландшафта – динамичное явление. Колористика постоянно меняется, как количественно, так и качественно, под воздействием множества факторов. Некоторые цветовые характеристики имеют временный характер (непостоянные цвета). Они меняются в результате смены сезонов и дневной динамики освещения. В частности, распространенный периодический хроматический элемент в культурном ландшафте разных регионов – живые цветы. Некоторые деревья в период цветения становятся национальными или локальными символами. Например, в Буэнос-Айресе городские улицы и кварталы ежегодно приобретают особый хроматический облик в сезон цветения жакаранды, когда весь город заполняется сиреневыми, фиолетовыми и голубыми оттенками (см. подр.: ^[27]) (рис. 4).

Рисунок 4. Непостоянный цвет:

цветение жакаранды в Буэнос-Айресе, Аргентина

Отдельные элементы цветовой структуры (постоянные цвета) при этом все же являются статичными. Это, в первую очередь, постоянные цвета камня, терракоты, штукатурки и других подобных материалов, которые не поддаются изменениям или изменяются несущественно, в отличие от непостоянных и непредвиденных случайных оттенков, которые меняются вместе с постоянным движением пешеходов и машин (см. подр.: ^{[22, с. 64-70]}).

Заключение. В целом, новизна представленного в статье исследования заключается в том, что в метаязыке размышлений о цвете отчетливо выделяются два главных блока понятий. Они формируются вокруг осмысления и детализации значений заданного и воспринимаемого цвета, оппозиция которых в описании колористики культурного ландшафта по-прежнему сохраняет свою актуальность.

В то время как блок понятий для описания заданного цвета остается более или менее стабильным, в понимании воспринимаемого цвета, вследствие антропологического поворота современных исследований культурного ландшафта, отмечаются заметные перемены. Проведенный анализ указывает на расширение системы терминов, которые принято использовать для описания глубинных уровней восприятия и понимания цвета в контексте культурного ландшафта, и которые определяют границы возможных суждений. С другой стороны, отмечается явный рост внимания к пространственной природе хроматических параметров и их социокультурной динамике.