Особенности перевода научно-фантастической прозы (на примере итальянского перевода рассказа «Забытый эксперимент» А. и Б. Стругацких)

Винья-Тальянти Якопо ORCID: 0000-0001-8449-544X старший преподаватель; кафедра иностранных и русского языков; Российский государственный аграрный университет - МСХА им. К. А. Тимирязева 127434, Россия, г. Москва, ул. Тимирязевская, 49 Vigna-Taglianti Jacopo Senior Lecturer; Department of Foreign and Russian Languages; Russian State Agrarian University - K. A. Timiryazev Agricultural Academy 49 Timiryazevskaya str., Moscow, 127434, Russia jacopo.vignataglianti@gmail.com Другие публикации этого автора

Введение

Научная фантастика (далее НФ) – один из наиболее популярных жанров так называемой массовой литературы. Еще до недавнего времени она занимала периферийное место в культурной полисистеме и, следовательно, рассматривалась как второстепенный художественный жанр. Однако за последние десятилетия количество научных работ, посвященных фантастике в целом и НФ в частности, стало всё больше и больше, в том числе в области лингвистики и переводоведения. В современную мировую классику вошли произведения таких известных авторов, как Рэй Бредбери, Артур Кларк, Айзек Азимов, Франк Герберт, Филип К. Дик, а среди российских (советских) авторов следует упомянуть произведения Е.И. Замятина, А.Н. Толстого, А.Р. Беляева, И.А. Ефремова, А.Н. и Б.Н. Стругацких.

Согласно известному определению Д. Сувина НФ – это «литературный жанр, необходимыми условиями которого являются наличие и взаимодействие процессов отчуждения и познания, а главным формальным инструментом является образная структура, альтернативная эмпирической среде автора, и <…> который отличается доминирующим нарративом вымышленного “новума” (новизны, инновации), подтвержденного когнитивной логики» [1 c. 7-8]. Именно этот «новум», через который автор пытается объединить фантазию и науку, играет ключевую роль не только в повествовательном плане, но и в языковом: тексты НФ наполнены авторскими неологизмами, используемыми для описания новых технологий, новых инопланетных реалий, географических названий, вымышленных языков, культур, мировоззрений [2–6].

В области лингвистики и переводоведения научные работы, посвященные НФ, относятся преимущественно к следующим направлениям: репрезентация процесса перевода и роли переводчика как элемент картины мира в произведениях НФ [7–10]; общие лингвистические аспекты перевода НФ [2–3, 11–14]; анализ трудностей перевода, таких как перевод реалий и ирреалий, неологизмов и окказионализмов, научной и псевдонаучной терминологии [5–6, 15–32]; роль переведенной НФ в культурной полисистеме разных стран [33–38]; особенности мультимедийного перевода сериалов и фильмов жанра НФ [39–42].

Цель и задачи исследования

Цель исследования – идентифицировать особенности перевода произведений НФ, возникающие трудности и способы их преодоления на примере итальянского перевода рассказа «Забытый эксперимент» А.Н. и Б.Н. Стругацких. В соответствие с целью, выделены следующие задачи исследования:

1. Обзор научной литературы, посвященной общим аспектам и отдельным особенностям перевода НФ;

2. Анализ оригинала и переведенного текста;

3. Выявление и классификация возникающих при переводе трудностей;

4. Анализ переводческих приемов и стратегий, примененных переводчиком для преодоления этих трудностей.

5. Оценка адекватности перевода с учетом жанровых особенностей НФ.

Актуальность и новизна исследования

Особенности перевода НФ занимают особое место в перспективных направлениях современного переводоведения. Однако темой большинства исследований является перевод с английского или на английский в комбинации с разными языками, а языковая пара русский–итальянский остается «терра инкогнита» за исключением статьи Д. Коломбо ^[43]. Выбор произведения братьев Стругацких как объект данного исследования неслучаен: среди российских (советских) фантастов именно они пользовались и пользуются до сих пор наибольшей популярностью у итальянских читателей. С 1960 гг. до сегодняшнего дня в Италии опубликованы 32 перевода их произведений, среди которых 4 перевода повести «Трудно быть богом» и 6 переводов повести «Пикник на обочине». Следует отметить, что этот интерес возобновился в середине прошлого десятилетия и до сих пор растет, как представлено на рисунке 1.

Рис. 1 – Переводы произведений А.Н. и Б.Н. Стругацких, опубликованные в Италии с 1960 г. по сегодняшний день

На основе представленных данных можно считать перевод произведений братьев Стругацких на итальянский язык актуальной темой исследования.

Материалы и методы исследования

Материалом исследования послужили рассказ А.Н. и Б.Н. Стругацких «Забытый эксперимент», впервые опубликованный в сборнике «Шесть спичек» в 1960 г., и его перевод на итальянский язык, который вошел в состав сборника «14 рассказов русской научной фантастики» (14 racconti di Fantascienza russa), опубликованный в 1961 г. [44–45]. Выбор данного рассказа является неслучайным: учитывая вышеупомянутый интерес итальянских читателей к их произведениям, именно этот перевод, как первое произведение Стругацких, опубликованное в Италии, представляет собой особый интерес как с переводоведческой, так и с исторической точки зрения.

В ходе исследования были использованы следующие методы: контекстуальный анализ научных, квазинаучных и культурных элементов текста оригинала для лучшего понимания картины мира авторов, на фоне которой развивается сюжет рассказа; сравнительный анализ оригинала и переведенного текста для выявления трудностей, возникших в переводе данного произведения; анализ переводческих приемов и стратегий, примененных переводчиком для преодоления ранее идентифицированных трудностей. Данные методы позволили не только идентифицировать и систематизировать особенности перевода НФ в целом, но и оценить в конечном итоге адекватность изучаемого перевода.

Практическая значимость работы

Материалы исследования могут быть использованы в вузах гуманитарного или лингвистического направления при изучении таких учебных дисциплин, как теория и практика перевода, этика перевода, литературный перевод, практика перевода литературного текста, переводоведение.

Особенности перевода НФ

Как упомянуто выше, НФ характеризуется наличием так называемого новума – попытки объединения фантастического с научным. Его присутствие, соответственно, отражается и на переводе произведений, относящихся к данному жанру: в переводе НФ наблюдаются особенности не только художественного, но и научно-технического перевода. К первой группе можно соотнести такие нюансы, как передача литературного стиля и идиолекта автора, присутствие слов и выражений из разных речевых регистров, употребление выразительной лексики и др. Ко второй группе относятся наличие систематизированной терминологии, состоящей из множества слов и словосочетаний, в т.ч. авторские неологизмы. При этом, как и в научных текстах, авторы НФ избегают использования синонимов для того, чтобы у читателя было ощущение «научности» текста.

По результатам проведенного обзора литературы, посвященной переводу НФ, были определены следующие особенности, представляющие собой трудности перевода:

· научная терминология ^{[2, 4, 6, 17, 28]};

· неологизмы и окказионализмы ^{[5, 14, 17–18, 21, 23–25, 30, 32]};

· культурные элементы, реалии и ирреалии (квазиреалии, псевдореалии) [2–3, 6, 15, 17, 20, 22, 26–27, 31];

· научно-философские концепции ^{[3, 6, 21]};

· авторский стиль [3–4, 6, 17];

· другие аспекты: гиперболы ^[29], безэквивалентная лексика ^[28], юмористические элементы ^[16] и т.д.

За исключением последнего пункта все особенности присутствуют и в изучаемом рассказе.

В тексте обнаружено большое количество научных терминов, относящихся к разным областям знаний. Некоторые, как бурьян, лес, тайга, распадок, котловина, развалина, (земляной) вал используются при описании пейзажа, на фоне которого развивается сюжет. Другие описывают архитектурные элементы (шлагбаум, решетки, ограда, коттедж, кювет, крыльцо, автострада), флору (сосны, крапива, шишка, лопух, осина, кусты, трава) и фауну (филин, кузнечик, комар, кабан, лось). Присутствуют также термины из биологии и медицины (новокаин, спорамин, адгезив, белок, горная болезнь). Множество терминов использовано при описании танка «Тестудо» и его отдельных элементов: бронь, танк высшей защиты, фары, (боковой) люк, приборы, пульт и рычаги управления, репродуктор, микрофон, инфракрасный проектор, прожектор, перископ, нарамник перископа, переключатели, двигатель и др. Очень важную роль с повествовательной точки зрения играют термины, с помощью которых братья Стругацкие создают научный фон вымышленного мира, в котором происходят описанные события: от места проведения самого «забытого эксперимента», обозначенного терминами эпицентр, зона или та сторона, до различных явлений, произошедших в результате первоначального взрыва двигателя времени, таких как вспышки, голубой туман и иголочки.

К последней группе терминов относится большинство неологизмов, придуманных авторами в данном рассказе: двигатель времени, мезонный генератор, неквантовая протоматерия, тау-механика или механика физического времени, тау-электродинамика, телемеханическая лаборатория, энергоотводы, а также глаголы квантоваться и проквантоваться. Другие неологизмы включают такие слова и выражения, как киберразведчики (или киберы), автокинокамеры, турболет, межпланетники, ИНКМ (Институт неклассических механик).

Некоторые из вышеупомянутых слов можно трактовать как ирреалии – например, турболет, голубой туман, эпицентр, зона, та сторона, – поскольку они описывают «несуществующие реалии, связанные с вымышленным окружением, эффект которых заключается в определении и установлении вымышленной культурной, географической и исторической обстановки» ^[15]. К реалиям, описывающим элементы советского быта, можно отнести такие слова, как папироса и товарищ.

Как отмечает Р.Е. Тельпов ^[46], в советское время произведения братьев Стругацких раскритиковали из-за присутствия грубых, просторечных и разговорных языковых средств (не только в публицистических изданиях, например в «Комсомольской правде» от 26.12.1964 г. и в 8 выпуске литературного журнала «Звезда» в 1961 г., но и в научных ^[47]). Именно этот аспект авторского стиля больше всего выделяется в изучаемом рассказе: в нем встречаются различные выразительные междометия, такие как дьявол, черт, сволочь, чепуха, боже мой (с вариантом написания бож-же мой); устойчивые выражения, как филькина грамота и нам влетело; слова сварливо, мямля; множество глаголов, классифицируемых как просторечные или разговорные – буркнуть, гаркнуть, ерзать, засопеть, насупиться, прихворнуть, пробормотать, пыхтеть, рявкнуть, слыхать, спохватиться, трусить, хмыкнуть, шалить. Остальные черты идиолекта братьев-фантастов, такие как использование научных терминов, употребление неологизмов и окказионализмов, уже рассматривались в предыдущих абзацах.

Анализ перевода

Рассказ «L’esperimento dimenticato» вошел в состав сборника «14 рассказов русской научной фантастики» (14 racconti di Fantascienza russa), опубликованного в 1961 г. издательством Фельтринелли по инициативе журналиста и писателя Я.М. Бергера (более известный на западе под французским псевдонимом Жак Бержье). Перевод – непосредственный (в отличии от других ранних переводов произведений Стругацких, которые переводились с английского). Переводчик – Раиса Нальди (Раиса Грирорьевна Олькеницкая-Нальди, Санкт-Петербург, 1886 – Рим, 1978), известная поэтесса и писательница из русской диаспоры, по словам М.П. Пагани «одна из главных переводчиц с русского языка в итальянской литературе ХХ в.» [48 c. 192]. За свою долгую карьеру, охватывающую десятилетия с 1920-х до 1970-х гг., Р. Нальди перевела произведения М.П. Арцыбашева, А.А. Блока, М.М. Зощенко, Н.Н. Евреинова, Д.С. Мережковского, Н.М. Минского, К.Г. Паустовского, Ф.К. Сологуба, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, А.П. Чехова, а также стихотворения А.А. Ахматовой, А. Белого, А.А. Блока, И.А. Бунина, З.Н. Гиппиус, Н.С. Гумилева, С.А. Есенина, В.И. Иванова, О.Э. Мандельштама, В.В. Маяковского, Н.К. Рериха, В.С. Соловьева, Ф.К. Сологуба, М.И. Цветаевой и др. (в «Антологии русских поэтов ХХ века», изданной в Милане в 1924 г.) ^[48].

Первое – и самое заметное – различие между оригиналом и переводом заключается в том, что оригинальный рассказ разделен на 5 частей, в то время как перевод представляет собой одно целое. К тому же, сравнительный анализ показал, что при переводе рассказа был неоднократно применен переводческий прием опущения не только отдельных слов и фраз, но и целых предложений: оригинал состоит из 748 предложений, в то время как перевод насчитывает всего 700. Следовательно, наблюдается сокращение текстового материала в объеме 48 предложений, что составляет 6,42 % общего объема. Среди пропущенных предложений большинство – короткие реплики диалога (например, – Нет, – сказал Полесов [44 c. 94]; – Правильно, – сказал биолог. [44 c. 96]; – Доброе утро, Петр Владимирович, – сказал Беркут [44 c. 100] и т.д.), описание фоновых действий (например, Боковой люк танка мягко отвалился [44 c. 96]; Иван Иванович открыл один глаз [44 c. 97]; Иван Иванович открыл второй глаз [44 c. 97] и др.). Отдельные моменты рассказа сильно сокращены в переводе по сравнению с оригиналом: например, прощание экипажа «Тестудо» с биологом Круглисом состоит в оригинале из 8 реплик + 1 описательное предложение, а в переводе – всего из 3 реплик [44 c. 102; 45 c. 122]. Очень проблематичным с повествовательной точки зрения является опущение 6 целых предложений наряду с несколькими терминами и оборотами в пятой части рассказа, когда ученые Иван Иванович и Беркут пытаются объяснить водителю Петру Владимировичу Полесову физические принципы, лежащие в основе функционирования двигателя времени – того самого эксперимента, упомянутого в заголовке [44 c. 115–118; 45 c. 134–135]. Опущение данных элементов приводит к упрощению и искажению научной концепции, на фоне которой создан вымышленный мир, в котором происходит действие рассказа. Таким образом, в итальянском переводе частично теряется одна из ранее выделенных особенностей научно-фантастической прозы.

Среди особенностей НФ, из-за которых могут возникать трудности перевода, особую роль играет присутствие научной (и квазинаучной) терминологии. Как известно, один из основополагающих принципов любой терминологической системы – отсутствие (или по крайней мере нежелательность) синонимии и многозначности. Иными словами, даже если слово имеет разные значения, в конкретном контексте термин используется исключительно в одном из них. Из этого следует, что в переводе каждому термину должно соответствовать исключительно один эквивалент (выбранный среди всех возможных), который используется по всему тексту для соблюдения принципа однозначности и создания эффекта «научности» самого текста. Однако, в итальянской версии рассказа одному и тому же слову и словосочетанию могут соответствовать разные переводческие варианты. Например, слово шлагбаум в первой части переведено как passaggio a livello (2 раза), sbarra (1 раз), sbarra del passaggio a livello (5 раза) [45 c. 115, 117–118, 122]; итальянское слово sbarra, конечно, является переводческим эквивалентом русского термина шлагбаум, но все-таки непонятно откуда взялся термин passaggio a livello – железнодорожный переезд, поскольку в тексте нет упоминания железной дороги. Другим примером могут послужить словосочетания танк высшей защиты и высшая защита, используемые несколько раз в тексте для описания «Тестудо». Первое выражение было переведено как carro armato di alta potenza («броневик высокой мощности»), tank di massima sicurezza («танк наивысшей безопасности»), supertank («супертанк») и tank supercorazzato («суперброненосный танк») [45 c. 117, 120, 125, 133], а второе – как super-difesa («суперзащита»), superprotezione («суперзащита») и supercorazza («супербронь») [45 c. 125], а еще как triplo schermo protettivo («тройной защитный экран») было переведено выражение тройная шкура высшей защиты [45 c. 125–126]. Еще один пример перевода одного и того же термина разными вариантами: слово пульт, в том числе в сочетании пульт управления, было переведено как quadro (di comando) и tavolo (di comando) [45 c. 123, 128]. Как опытный переводчик художественной литературы с русского на итальянский язык, Р. Нальди, безусловно, знала, что частое повторение слов не приветствуется в литературном итальянском языке (и в русском тоже). Однако, в научных работах повторы, наоборот, помогают зафиксировать терминологическую систему, и данная характеристика свойственна и НФ. Соответственно, в переводе рассказа теряется еще один элемент среди ранее идентифицированных особенностей НФ.

Что касается авторских неологизмов (которые тоже являются важной частью терминологической системы), большинство из них было переведено дословно, т.е. с помощью калькирования, как показано в таблице 1.

Таблица 1. Перевод авторских неологизмов в ^[45].

Важно заметить, что при передаче неологизма киберразведчики переводчик выбрал прием транслитерации с русского языка при трактовке префиксального терминоэлемента кибер, что привело к переводу «жаргонного» сокращения киберы по такому же принципу. Конечно, в 1960-х гг. данный терминоэлемент не был таким распространенным, каким он стал в настоящее время, но все равно итальянская Академия делла Круска (самое авторитетное учреждение по вопросам лингвистики в Италии) относит первое появление слова cibernetica в качестве калькирования из английского cybernetics к 1950 г. (см. https://accademiadellacrusca.it/it/consulenza/cyber/1417) [44 c. 96, 100–101, 104–105, 107–109, 118; 45 c. 117–118, 124–125, 127–128, 135].

Интересным выбором со стороны переводчика является перевод выражений тау-механика и тау-электродинакмика как meccanica causale и elettrodinamica causale, соответственно. Использование греческой буквы тау (τ) для обозначения наук, лежащих в основе работы двигателя времени, обусловлено тем, что данная буква может обозначать в физике, математике и других сферах науки такие явления, как собственное время, переменная времени, постоянная времени, время релаксации, время прохождения радиосигнала и другие величины, связанные с временем. Поэтому развернутое название тау-механики дано в оригинале как механика физического времени. Однако, в изучаемом переводе данные области науки – по крайней мере в терминологическом аспекте – сосредоточены не на времени, а на причинно-следственных отношениях: полное название первой науки можно дословно перевести как «механика отношений между причинами и следствиями», а сокращенное название обоих дисциплин – как «причинная механика» и «причинная электродинамика» [44 c. 115–118; 45 c. 134–136].

Еще один неологизм, перевод которого вызывает сомнения, – это слово турболет, напоминающее по своей внутренней структуре такие распространенные слова, как самолет и вертолет. Переводчик в данном случае решил заменить неологизм и обозначенную им ирреалию на более привычные элементы: elicottero («вертолет») и aviogetto («реактивный самолет»). Такое переводческое решение не только может ввести в заблуждение читателя, который будет думать, что речь идет о разных видах транспорта, но и приводит к потери фантастического элемента, заменяя его другим элементов из нашей повседневной жизни [44 c. 105, 111, 114; 45 c. 125, 130, 133].

Что касается реалий, в тексте можно отнести к советской реальности такие слова, как папироса и товарищ. Для перевода второго из них в тексте используется словарный эквивалент compagno (в 1960-х гг. широко используемый также в Италии членами местной коммунистической партии) [44 c. 95, 97, 100, 101, 104, 106, 111, 113, 119; 45 c. 117, 118, 121, 122, 124, 126, 130, 132, 136]. Слово папироса всегда переведено как sigaretta, т.к. итальянский читатель – скорее всего – не знаком с этим специфичным российским и советским табачным изделием. Прием культурной замены в данном случае допустим, но другие варианты перевода (например, транслитерация в сочетании с экспликацией, описательным переводом или сноской) позволили бы сохранить некий «советский колорит», который можно считать характерным для большинства произведений братьев Стругацких [44 c. 94–95; 45 c. 116].

Интересно, что и другие культурные элементы иногда адаптированы к итальянскому быту: например, в оригинальном тексте Беркут на завтрак выпил два стакана крепкого чая, а в переводе – due bicchieri di latte freddo («два стакана холодного молока»), что в любом случае может казаться странным для итальянских читателей [44 c. 100; 45 c. 121].

Перевод ранее выделенных разговорных-просторечных выражений и глаголов представлен в таблице 2.

Таблица 2. Перевод просторечных и разговорных выражений в ^[45].

Лингвистический анализ приведенных примеров показывает, что:

· большинство (11 из 23) разговорных и просторечных выражений было переведено словами и словосочетаниями, относящимися к стандартному литературному итальянскому языку (прием стандартизации): сварливо – (in modo) bisbetico, засопеть – ansare, слыхать – sentire, прихворнуть – ammalarsi, пробормотать – borbottare, филькина грамота – (qualcosa di) incomprensibile, трусить – (essere) impaurito, мямля – un molle;

· в трех случаях применен прием генерализации: хмыкнул – fece, спохватился – disse, слыхали – sì;

· три выражения переданы путем описательного перевода: нам влетело – abbiamo avuto una lavata di capo, рявкнуло – ripeté con voce insolitamente bassa, насупился – aggrottò le sopracciglia;

· три выражения опущены: слыхали на 95 с., пробормотал на 107 с. и ерзал на 108 с.;

· в двух случаях переводчик выбрал прием компенсации и решил передать оттенок грубости просторечных выражений за счет употребления глаголов, описывающих голос животных: буркнуть – grugnire («хрюкать»), гаркнуть – gracchiare («каркать»);

· всего один глагол был переведен, используя его функциональный эквивалент: трусить – avere fifa (существительное, отмеченное в толковых словарях как fam. «фамильярное», scherz. «шуточное», colloq. «разговорное»).

Результаты анализа переводческих приемов, примененных при переводе разговорных и просторечных выражений, представлен на рисунке 2.

Рис. 2 – Переводческие приемы, примененные при переводе разговорных и просторечных выражений в ^[45].

Прибегая по большей части к приемам стандартизации, генерализации, описательного перевода, переводчик не передает все тонкости литературного стиля братьев Стругацких.

Подводя итоги, можно сказать, что перевод Р. Нальди:

1) слишком часто использует прием опущения, тем самым нарушая процесс создания авторской картины мира, в котором живут герои и происходят события, описанные в самом рассказе;

2) прибегая к синонимии при переводе научных и авторских терминов, не соблюдает принцип терминологического единообразия, который является характеристикой научно-фантастических текстов;

3) в большинстве случаев передает авторские неологизмы путем калькирования; однако, в некоторых случаях слишком «вольный» или неточный перевод неологизмов снова нарушает создание картины мира, искажая его основополагающие принципы (тау-механика – meccanica causale) или устраняя элементы фантастики (турболет – elicottero / aviogetto);

4) не соответствует авторскому стилю, поскольку большинство языковых средств, присущих просторечиям и/или разговорной речи, были переведены словами или словосочетаниями стандартного литературного итальянского языка.

Следовательно, несмотря на заслуги Р. Нальди в сфере художественного и поэтического перевода, считать перевод рассказа «Забытый эксперимент» А.Н. и Б.Н. Стругацких адекватным переводом научно-фантастического текста – невозможно.

Заключение

В связи с двойственной природой НФ, т.е. с ее попыткой объединения научного с фантастическим, перевод НФ характеризуется некоторыми особенностями, которые должны быть учтены при переводе. С одной стороны, переводчик должен передать «научность» текста, которая проявляется в его систематизированной, единообразной терминологической системе, в которую входят авторские неологизмы, окказионализмы, псевдотермины, реалии и ирреалии. Очень важную роль в плане повествования играет картина мира, на фоне которого развивается сюжет произведения и который включает не только научные и фантастические элементы, но и возможные научно-философские парадигмы и концепции. С другой стороны, поскольку НФ является отдельным жанром художественной литературы, переводчик призван также передать более литературные элементы, такие как стиль автора, использованные им выразительные средства, тонкости его речи.

Проведенный анализ доказал, что даже опытному переводчику художественной литературы и поэзии, каким была Раиса Нальди, не всегда удается создать адекватный перевод научно-фантастического текста именно из-за незнания или упущения вышеперечисленных особенностей данного жанра.

Перспективы дальнейшего исследования включают в себя анализ других переводов произведений А.Н. и Б.Н. Стругацких на итальянский язык как в синхроническом, так и диахроническом разрезе, а также анализ переводов работ других авторов-фантастов в разных языковых комбинациях.