К вопросу о понятии единого продолжаемого насильственного полового преступления

Мирончик Анна Сергеевна кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного права, Сибирский Федеральный университет 660049, Россия, Красноярский край, г. Красноярск Г, ул. Маерчака, 6, ауд. 319 Mironchik Anna Sergeevna PhD in Law Associate Professor of the Department of Criminal Law at Siberian Federal University 660049, Russia, Krasnoyarskii krai, g. Krasnoyarsk G, ul. Maerchaka, 6, aud. 319 ansmiron@mail.ru Другие публикации этого автора

Качина Наталья Вениаминовна кандидат юридических наук доцент; кафедра уголовного права; Сибирский федеральный университет 660075, Россия, Красноярский край, г. Красноярск, ул. Маерчака, 6, оф. 319 Kachina Natal'ya Veniaminovna PhD in Law Associate Professor; Department of Criminal Law; Siberian Federal University 6 Maerchaka str., office 319, Krasnoyarsk Territory, 660075, Russia kachinan@bk.ru

При квалификации насильственных половых преступлений возникает немало проблем, связанных как с неоднозначным толкованием признаков составов этих преступлений, так и с оценкой других неоднозначно понимаемых в доктрине уголовного права обстоятельств. Одним из таких обстоятельств является совершение насильственного полового преступления несколькими действиями. Проблема заключается в оценке этих действий или как единого продолжаемого преступления или как совокупности этих преступлений. Данный вопрос является актуальным относительно всех преступлений. Но потребность в отдельном исследовании этого вопроса относительно насильственных половых преступлений возрастает и в связи с тем, что высшая судебная инстанция дает отличающееся от общего понятие такого продолжаемого преступления. Соответственно, проблема квалификации данных преступлений при множественности эпизодов имеет, действительно, актуальный характер.

Представляется, что для всестороннего и детального исследования названной проблемы следует применить общенаучные и частнонаучные методы исследования (диалектический, логический, системный, исторический, аксиологический), а также специальные (сравнительно-правовой, формально-юридический) методы исследования.

Исследование обозначенной проблемы следует начать с рассмотрения общего вопроса о разграничении единого продолжаемого преступления с совокупностью преступлений.

Как отмечает Д. Ю. Краев, доктрина российского уголовного права весьма далека от единства взглядов на решение проблемы отграничения продолжаемого преступления от совокупности ^{[1, с. 50]}.

Понятие продолжаемого преступления разъясняет высшая судебная инстанция: это преступление, состоящее из двух или более тождественных противоправных деяний, охватываемых единым умыслом.

Криминалисты добавляют к этим признакам и иные, характеризующие единое продолжаемого преступления (единство преступного результата ^{[2, с. 24]}, единство вины ^{[3, с. 97]}, единство источника ^{[4, с. 12]}).

Признание этих признаков в качестве обязательных для продолжаемого преступления представляется небесспорным. Например, единство источника при хищении лишь наряду с другими обстоятельствами может свидетельствовать о наличии единого умысла. Поэтому для продолжаемого преступления основополагающим является единство умысла, который должен возникнуть на совершение всех тождественных преступных деяний до начала совершения первого из них.

В науке уголовного права существует точка зрения, согласно которой преступления с формальным составом не могут быть продолжаемыми, поскольку единым умыслом охватывается только единое для всех тождественных деяний последствие. Этого, по мнению автора, не может быть в преступлениях с формальным составом, так как умысел виновного направлен только на совершение действий. Поэтому совершение двух или более тождественных действий всегда образует неоднократность ^{[5, с. 53]}.

С такой позицией согласиться нельзя, так как единым умыслом виновного должно охватываться совершение деяний. Поэтому доминирующей является точка зрения, в соответствии с которой единым продолжаемым может быть преступление как с материальным, так и формальным составом.

Правильным следует признать мнение, что особенностью продолжаемого преступления является совершение его не одним действием и не непрерывно, а разрозненными во времени действиями (актами), которые не носят характера самостоятельного преступления, а представляют собой звенья или этапы осуществления одного и того же преступного деяния ^{[6, с. 303]}. К этому стоит добавить, что между отдельными актами преступных действий имеется тесная субъективная связь. Так, Д.Ю. Краев в качестве обязательного признака продолжаемого преступления называют объективную связь между отдельными деяниями ^{[1, с. 51]}. Однако объективная связь напрямую обусловлена субъективной связью, а объективные признаки, составляющие объективную связь, являются внешним проявлением единства умысла на совершение отдельных деяний в продолжаемом преступлении.

В свою очередь множественность преступлений (в том числе совокупность) характеризуется тем, что все совершенное одним лицом может быть расчленено, с юридической точки зрения, на несколько самостоятельных преступных деяний ^{[7, с. 242]}. При этом на совершение каждого из этих преступных деяний должен возникнуть самостоятельный умысел, поэтому между этими деяниями отсутствует субъективная связь.

Таким образом, для единого продолжаемого преступления характерным является совершение двух или более тождественных деяний, объединенных единым умыслом.

Под тождественными деяниями, как отмечал В. Н. Кудрявцев, следует понимать деяния, содержащие признаки одного и того же состава преступления. Автор поясняет, что продолжаемое преступление может быть расчленено на ряд единичных преступлений, предусмотренных той же самой нормой ^{[7, с. 261]}.

Правильным стоит признать мнение Н. А. Бабий, в соответствии с которым юридически тождественными являются преступления, имеющие одинаковую квалификацию (т. е. квалифицированные по одним и тем же нормам Общей и Особенной части уголовного закона). При этом автор предлагает выделять категорию нетождественных преступлений одного вида, каковыми он признаёт, во-первых, преступления, квалифицируемые по разным частям одной и той же статьи Особенной части Уголовного кодекса, во-вторых, преступления, различающиеся по стадиям их совершения, в-третьих, случаи выполнения различных ролей в совершении преступлений, в-четвёртых, сочетание любых из вышеперечисленных различий ^{[8, с. 31]}.

Соответственно, тождественными следует признавать деяния, которые предусмотрены одной уголовно-правовой нормой (юридическая тождественность). Например, если виновный совершил насильственный половой акт сначала единолично, а затем совместно с другим лицом, то содеянное не может быть признано единым продолжаемым преступлением, даже при наличии всех иных признаков ^{[9, с. 20]}.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 04.12.2014 № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» уточняется понятие продолжаемого преступления относительно насильственных половых преступных деяний. Так, в соответствии с п. 8 данного постановления, в тех случаях, когда несколько изнасилований либо несколько насильственных действий сексуального характера были совершены в течение непродолжительного времени в отношении одного и того же потерпевшего лица и обстоятельства их совершения свидетельствовали о едином умысле виновного на совершение указанных тождественных действий, содеянное следует рассматривать как единое продолжаемое преступление, подлежащее квалификации по соответствующим частям статьи 131 или статьи 132 УК РФ.

Далее в п. 9 уточняется: если виновным было совершено в любой последовательности изнасилование и насильственные действия сексуального характера в отношении одной и той же потерпевшей, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ, независимо от того, был ли разрыв во времени между изнасилованием и насильственными действиями сексуального характера.

Как видно, Верховный Суд РФ в качестве обязательного признака продолжаемого преступления, помимо названных выше, указывает и одного потерпевшего, в отношении которого совершаются насильственные действия сексуального характера.

Руководствуясь указанными положениями, можно выделить следующие признаки, характеризующие продолжаемое насильственное половое преступление:

1) Совершаются несколько изнасилований либо несколько насильственных действий сексуального характера;

2) действия совершаются в отношении одного потерпевшего лица;

3) обстоятельства совершения указанных действий свидетельствуют о едином умысле виновного лица;

4) все действия, образующие продолжаемое преступление, являются тождественными.

Так, приговором Промышленного районного суда г. Самары ФИО2 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 132 УК РФ. Его действия заключались в том, что он применил к потерпевшей насилие, выраженное в нанесении множественных ударов руками в область головы и туловища. Сломив примененным насилием сопротивление потерпевшей, ФИО2 сначала совершил с ней оральный половой акт, а потом и анальный половой акт. Данные действия судом были квалифицированы как единое продолжаемое преступление по ст. 132 УК РФ по признаку «иные действия сексуального характера».

Такое решение является правильным, поскольку действия виновного лица были тождественными (предусмотренными одной уголовно-правовой нормой), охватывались единым умыслом, который возник до начала совершения этих действий.

А.Н. Зенкин, ссылаясь на определение единого продолжаемого преступления, данное в указанном постановлении Пленума Верховного Суда РФ, называют непродолжительный период времени, в течение которого совершаются насильственные половые преступления, в качестве обязательного самостоятельного признака единого продолжаемого насильственного полового преступления, наряду с единым умыслом ^{[10, с. 18]}.

Однако, такое разъяснение высшей судебной инстанции не стоит толковать буквально, поскольку непродолжительный промежуток во времени между половыми актами является лишь ориентиром, указывающим на наличие единства умысла виновного. Соответственно, это лишь одно из обстоятельств, позволяющих установить обязательный признак продолжаемого преступления – единство умысла. Как справедливо указывает Н. В. Тадыкова, вероятно, этот критерий имеет право на существование не как универсальный, а как одно из обстоятельств, которое, в частности, может свидетельствовать о единстве умысла ^{[11, с. 34]}.

А. Ф. Залов по этому вопросу пишет следующее: «Суть времени в свете рассматриваемой проблематики не в том, чтобы быть критерием (и даже одним из критериев) продолжаемого преступления, а в том, чтобы быть своего рода «маяком» для суда при определении ключевых элементов субъективной стороны деяния: ведь чем менее продолжителен промежуток времени между тождественными действиями, направленными на нарушение норм уголовного закона, тем больше оснований полагать, что в их основе лежит единый умысел, и наоборот, чем длительнее указанные временные отрезки, тем меньше вероятность того, что совершаемое преступление осознается индивидом как единое уголовно наказуемое деяние» ^{[12, с. 47]}. Ученый справедливо полагает, что не имеет смысла промежутку между тождественными сексуальными действиями придавать роль самостоятельного (наряду с единым умыслом) признака при определении продолжаемого характера насильственного полового посягательства. Он делает вывод о невозможности абстрактного анализа продолжительности интервалов времени между сексуальными контактами в отрыве от других признаков преступления ^{[12, с. 173]}.

О. Михайленко и С. Силаев указывают на важность глубокой оценки обстоятельств дела, производимой в целях установления единого умысла при совершении единого продолжаемого насильственного полового преступления. Так, в качестве примера правильной квалификации действий виновного они приводят решение Рудничного районного суда г. Прокопьевска, не усмотревшего «признаков продолжаемого преступления в действиях С., который в своей квартире с разницей в несколько часов дважды изнасиловал пришедшую к нему для совместного распития спиртного Г. Первый раз насильственный половой акт был совершен в ночь с 13 на 14 июля 2006 г., второй - около полудня 14 июля 2006 г., однако каждый раз конфликтная ситуация возникала заново» ^{[13, с. 74]}.

Соответственно, наличие самостоятельного умысла на совершение каждого из насильственных половых посягательств, несмотря на небольшой промежуток времени между ними, свидетельствуют о необходимости вменения виновному совокупности преступлений.

Вместе с тем, очень большие интервалы во времени между половыми актами, как правило, все же свидетельствуют об отсутствии единого умысла на их совершение. Так, М. В. Береченева приводит пример, где виновный совершал раз в год половые акты с потерпевшей в течение четырех лет. По верному замечанию автора, навряд ли это охватывалось единым умыслом виновного, скорее каждый раз он был вновь возникающим ^{[14, с. 24]}.

На практике такому критерию как отсутствие разрыва во времени между половыми актами для оценки насильственного полового деяния как продолжаемого зачастую придается достаточно весомое значение.

Как отмечается Верховным судом РФ в обзоре судебной практики по одному из решений: нельзя полагать, что все преступные действия К. охватывались единым умыслом, поскольку между преступными деяниями имеются значительные временные интервалы, свидетельствующие о том, что каждый раз у осужденного умысел на совершение действий сексуального характера возникал заново. В таких случаях исключается возможность признания содеянного продолжаемым преступлением.

Таким образом, разрыв во времени между половыми актами далеко не всегда свидетельствует об отсутствии признаков единого продолжаемого насильственного полового преступления. При наличии на все половые акты единого умысла, возникшего до первого из них, есть все основания рассматривать содеянное как единое продолжаемое преступление.

Однако, наличию нескольких потерпевших в насильственных половых актах высший судебный орган придает особое значение, как вытекает из приведенного выше положения, изложенного в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 16.

Основываясь на том, что в статьях 131 и 132 УК отсутствует квалифицирующий признак совершения этих преступлений в отношении двух и более лиц, исследователи полагают, что одновременное совершение изнасилования (либо насильственных действий сексуального характера) в отношении нескольких потерпевших образует совокупность этих преступлений (количественно прямо зависящую от числа потерпевших).

Стоит отметить, что признак «совершение преступления в отношении двух и более лиц», учитывающий направленность посягательства на нескольких потерпевших, определен в качестве квалифицирующего в ряде статей Особенной части УК РФ (большинство из них находится в разделе VII УК РФ). Данным признаком охватываются случаи совершения как единого сложного преступления, так и реальной совокупности тождественных преступлений (разновременные деяния при отсутствии единого умысла на их совершение).

Очевидно, что при отсутствии этого признака в статьях Особенной части деяние, совершенное в отношении нескольких потерпевших, при определенных условиях может квалифицироваться как единичное преступление. Мы согласны с мнением, что в случаях, когда посягательство на двух и более потерпевших совершается с заранее возникшим единым умыслом и общей целью посредством ряда тождественных (в юридическом смысле) деяний, преступление с множественностью потерпевших приобретает признаки продолжаемого преступления ^{[16, с. 239]}.

Как отмечает, Г. Н. Хлупина, наличие квалифицирующего признака «в отношении двух или более лиц» в нормах уголовного права является еще одним подтверждением того, что разные потерпевшие вовсе не исключают единой продолжаемое преступление ^{[17, с. 39]}. Поэтому считаем возможным совершение продолжаемого насильственного полового преступления в отношении нескольких потерпевших лиц.

Судебная практика в ряде случае также придерживается этих позиций. Так, «органами предварительного расследования Т. обвинялся в совершении двух преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, а именно в том, что он, встретив двух потерпевших, не достигших двенадцати лет, увел их в уединенное место, где фотографировал их частично обнаженными, а затем продолжил действия сексуального характера в отношении одной потерпевшей в присутствии другой.

Приговором Челябинского областного суда от 22 ноября 2013 года Т. признан виновным в совершении одного преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, так как судом было установлено, что умысел Т. был направлен изначально на совершение действий сексуального характера в отношении двух потерпевших, а его действия по реализации этого умысла были совершены в одно время, в одном месте, при этом они были непрерывными, а объект преступного посягательства был один - половая неприкосновенность малолетних».

Ранее Верховный Суд РФ также признавал возможность квалификации нескольких эпизодов насильственного полового посягательства, совершенных виновным в отношении двух или более потерпевших, в качестве продолжаемого деяния.

Так, например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ удовлетворила кассационное представление и отменила постановление Московского областного суда от 24 июля 2012 г.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил указанное постановление отменить, указывая, что суд необоснованно квалифицировал действия К. в отношении пяти потерпевших одной статьей уголовного закона (п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ); полагал, что действия К. следовало квалифицировать по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ самостоятельно в отношении каждой из потерпевших.

Несмотря на то, что Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ действия К. в отношении пяти потерпевших не были признаны судом продолжаемым деянием, из выводов итогового документа следует, что причиной принятия данного решения стало не количество потерпевших лиц, а отсутствие единого умысла при совершении насильственных половых преступлений. В частности Судебная коллегия указала, что суд квалифицируя действия К. по всем эпизодам насильственных действий сексуального характера в отношении всех потерпевших как единое продолжаемое общественно опасное деяние, предусмотренное п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, не принял во внимание то, что данные действия К. совершал в течение длительного периода времени (с конца декабря 2008 г. по 30 мая 2010 г.), причем со значительными разрывами во времени (иногда более двух месяцев) между эпизодами этих действий, с чередованием потерпевших. Между тем как единые продолжаемые общественно опасные деяния, предусмотренные ст. ст. 131 или 132 УК РФ, следует расценивать деяния в случаях, когда несколько половых актов не прерывались либо прерывались на непродолжительное время и обстоятельства их совершения свидетельствовали о едином умысле лица на совершение указанных тождественных действий.

Давая юридическую оценку содеянного, Верховный Суд, как видно, акцентировал внимание на отсутствии единого умысла, признавая при этом возможность квалификации как единого продолжаемого насильственного полового преступления при наличии нескольких потерпевших.

Но в настоящее время, Верховный Суд РФ в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 16 наличие одного потерпевшего, в отношении которого совершаются насильственные действия сексуального характера, называет в качестве обязательного признака продолжаемого преступления. Хотя очевидного, что наличие нескольких потерпевших не исключает возможности оценки преступных деяний и как единого продолжаемого преступления, и как совокупности. И подтверждением тому является, в том числе и наличие в нормах Особенной части УК таких квалифицирующих признаков как «совершение деяния в отношении двух или более лиц».

Учитывая сформировавшийся в настоящее время по этому вопросу подход высшей судебной инстанции, можно констатировать, что и при групповом совершении этих преступлений совокупность будет в том случае, когда есть несколько потерпевших и на совершение с ними тождественных половых актов был единый умысел у виновных.

В уголовно-правовой литературе такой подход поддерживается некоторыми авторами ^{[18, с. 21; 19, с. 107]}. Как правило, исследователи обосновывают свое мнение особенностями объекта посягательства - наличием двух или более потерпевших, а также отсутствием в ст. ст. 131, 132 УК РФ квалифицирующего признака «в отношении двух или более лиц». Н. В. Тыдыкова, говоря о необходимости квалификации подобных ситуаций по совокупности преступлений, в частности отмечает, что умыслом каждого из виновных охватывалось посягательство на половую свободу или половую неприкосновенность каждой из потерпевших, а не нарушение половой свободы или половой неприкосновенности вообще как абстрактной категории ^{[19, с. 107]}.

Вместе с тем, исходя из признаков и понятия продолжаемого преступления, наличие нескольких потерпевших при единстве умысла на совершение в отношении них действий сексуального характера позволяет рассматривать такое деяние как единое продолжаемое преступление.

В связи с этим стоит обратить внимание еще на один аспект. Изнасилование и насильственные действия сексуального характера не являются тождественными. Хотя рассмотрение их объективных признаков свидетельствует об общности природы этих деяний. Некоторые исследователи отмечают, что, сопоставительный анализ норм УК РФ дает основания утверждать, что насильственные действия сексуального характера являются общей нормой по отношению к изнасилованию, а изнасилование является специальной нормой по отношению к исследуемому составу ^{[20, с. 284, 21, с. 107]}. Очевидно, что половое сношение является разновидностью действий сексуального характера.

Поэтому в доктрине уголовного права предлагают сохранить одну лишь статью «Насильственные действия сексуального характера», не детализируя виды сексуальных действий ^{[22, с. 38]}. Г. Н. Хлупина, поддерживая это предложение, отмечает, что законодатель в свое время объединил две схожие формы хищения (присвоение и растрата) в одной статье, рассмотрев их в качестве тождественных и позволяющих рассматривать их в качестве единого продолжаемого преступления при единстве умысла на их совершение. Правильным, по ее мнению, было бы аналогичное решение и в отношении преступлений, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ ^{[17, с. 38]}. Такое законодательное решение считают обоснованным и другие специалисты в области уголовного права ^{[23, с. 37]}.

Действительно, абсолютная идентичность квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков, характера и размера санкций за деяния, предусмотренные ст. ст. 131 и 132 УК РФ, делает разделение насильственных действий сексуального характера на два самостоятельных состава преступления юридически нецелесообразным. Существующее закрепление разных действий сексуального характера в отдельных статьях УК РФ, вынуждает правоприменителя вменять совокупность преступлений в случаях совершения с единым умыслом несколь­ких действий сексуального характера одним виновным в отношении одного потерпевшего лица.

В п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ №16 определено: «Если виновным было совершено в любой последовательности изнасилование и насильственные действия сексуального характера в отношении одной и той же потерпевшей, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ, независимо от того, был ли разрыв во времени между изнасилованием и насильственными действиями сексуального характера».

Так, например, приговором Октябрьского районного суда (Пермский край) ФИО1 был признан виновным, в том числе в совершении деяний, предусмотренных п. «б» ч.2 ст. 131 и п. «б» ч.2 ст. 132 УК РФ. Его действия выражались в том, что он, высказывая угрозы убийством и применяя насилие, против воли потерпевшей совершил с ней половое сношение. После совершенного изнасилования ФИО1, продолжая высказывать угрозы убийством и применяя насилие, совершил с потерпевшей насильственные действия сексуального характера, введя половой член в анальное отверстие.

Таким образом, целесообразно в настоящее время объединение статей 131 и 132 УК РФ в одну с указанием в ней такого квалифицирующего признака как совершение этих деяний в отношении двух или более лиц. Такой подход следует признать обоснованным, в том числе, и с точки зрения согласованности уголовно-правовых норм, расположенных в главе 18 УК РФ. Так, в статьях 134 и 135 УК РФ в качестве отягчающего обстоятельства названо совершение этих преступлений в отношении двух или более лиц. А в ст. ст. 131, 132 УК РФ есть такой квалифицирующий признак, предусмотренный частями 5 указанных статей, как «деяния, предусмотренные пунктом "а" части третьей и пунктом "б" части четвертой настоящей статьи, если они совершены в отношении двух или более несовершеннолетних». Если же несколько потерпевших от насильственных половых преступлений являются совершеннолетними лицами, то оценка действий виновного в отношении них дается различная, исходя из ряда указанных выше обстоятельств.

Очевидно, назрела необходимость включения такого квалифицирующего признака в статьи, предусматривающие ответственность за насильственные половые преступления, независимо от возраста потерпевшего. Таким квалифицирующим признаком будет охватываться и единое продолжаемое преступление, и совокупность преступлений при наличии двух или более потерпевших.

При этом, под единым продолжаемым насильственным половым преступлением в настоящее время следует понимать совершение двух и более юридически тождественных (предусмотренных одной уголовно-правовой нормой) деяний, объединенных единым умыслом, возникшим до совершения первого насильственного полового акта.