Оспаривание сделок должника в рамках дел о несостоятельности (банкротстве)

Ганева Екатерина Олеговна кандидат юридических наук доцент кафедры гражданского права Юридического института Иркутского государственного университета; координатор молодежного научного центра Научно-исследовательского института правовой охраны Байкала ИГУ 664082, Россия, Иркутская область, г. Иркутск, ул. Улан-Баторская, 10 Ganeva Ekaterina Olegovna PhD in Law Associate Professor of the Department of Civil Law of the Irkutsk State University Law Institute; Coordinator of the Youth Research Center of the Research Institute of Legal Protection of Lake Baikal ISU 664082, Russia, Irkutskaya oblast', g. Irkutsk, ul. Ulan-Batorskaya, 10 kareva10@mail.ru Другие публикации этого автора

Действующее российское законодательство предоставляет кредиторам достаточно широкий инструментарий для защиты своих прав и законных интересов в делах о банкротстве, к которому, в частности, можно отнести оспаривание сделок. Категория споров по оспариванию сделок в банкротстве является одной из самых сложных категорий наравне со спорами о привлечении к субсидиарной ответственности и взыскании убытков с контролирующих должника лиц. Направленное на достижение максимально возможного справедливого удовлетворения требований кредиторов оспаривание сделок должника имеет целью «возвращение в состав конкурсной массы той ценности, которая вышла из имущества должника при наличности указанных в законе условий» ^{[1, с. 271]}. Будучи действенным способом возврата в конкурсную массу того имущества, которое может быть реализовано для удовлетворения требований кредиторов, оспаривание сделок направлено на защиту именно их интересов ^{[2, с. 416]}.

Несмотря на неоспоримую значимость данного института, позволяющего возвратить активы должника, пополнить конкурсную массу, устранить проблемы, связанные с нарушением принципа пропорциональности и соразмерности удовлетворения требований кредиторов, все же существует разрозненность правового материала, что порождает актуальные теоретические и практические вопросы оспаривания сделок должника.

Отдельные аспекты оспаривания сделок должника становились предметом исследования в работах А. Н. Левушкина, Р. К. Лотфуллина, Р. Т. Мифтахутдинова, Е. Д. Суворова, А.И. Шайдуллина, И. М. Шевченко и др. Однако тема оспаривания сделок в банкротстве является многоаспектной и требует дальнейшего изучения с учетом современного состояния законодательства, постоянно меняющихся подходов в практике его применения, и существующих проблем в рассматриваемой сфере.

Об актуальности рассматриваемой темы свидетельствует и наблюдаемый в последние годы рост числа заявлений о признании сделок должника недействительными. По данным Единого федерального реестра сведений о банкротстве (далее – ЕФРСБ) ^[3], в 2021 г. арбитражными судами было рассмотрено 14 143 заявления о признании сделок должника недействительными, из которых доля удовлетворенных заявлений составила 45%; за 2022 г. арбитражными судами было рассмотрено 16 747 заявлений о признании сделок должника недействительными, из них 47% удовлетворено; за период январь-июнь 2023 г. было рассмотрено 8 273 заявления, из них доля удовлетворенных - 43%. Статистические данные свидетельствуют о том, что количество дел, связанных с оспариванием сделок в рамках процедуры банкротства, растет. Вместе с тем наблюдается и рост количества удовлетворенных заявлений о признании сделок должника недействительными (за период 2019–2022 гг. доля удовлетворенных заявлений из числа рассмотренных судами увеличилась на 5%), что свидетельствует о значимости данного института в банкротстве ^[4].

По свидетельству Г. Ф. Шершеневича, «вопрос о силе юридических действий, отчуждений и сделок, совершенных несостоятельным должником до открытия конкурсного процесса, составлял «больное место» русского дореволюционного законодательства» ^{[1, с. 287]}. Г. Ф. Шершеневич, описывая неудовлетворительное положение, в котором находилось в тот момент законодательство, отмечал, что «возможны такие явления, которые давно предусмотрены иностранными законодательствами и которые способны подорвать добрую веру в гражданском, особенно в торговом, обороте. … законодательство не препятствует дарственному отчуждению имущества накануне объявления несостоятельности. … практика сумела воспользоваться этой брешью – редкое конкурсное дело в нашем быту лишено уголовного оттенка» ^{[1, с. 287]}.

В настоящее время возможность оспаривания сделок должника в рамках дел о банкротстве предусмотрена ст. 61.1 Федерального закона №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве).

Могут быть признаны недействительными сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника:

- по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (ст. 61.2, ст. 61.3 и иные содержащиеся в Законе о банкротстве основания);

- по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (Гражданским кодексом РФ или законодательством о юридических лицах) (П. 17 Постановления Пленума ВАС №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"» (далее – ПП ВАС №63)).

По специальным основаниям могут быть признаны недействительными: а) подозрительные сделки с неравноценным встречным предоставлением (п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве); б) подозрительные сделки, совершенные с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов (п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве); в) сделки с предпочтением (ст. 61.3 Закона о банкротстве); г) сделки, совершенные в процедуре банкротства с нарушением банкротного законодательства (абз. 2 п. 1 ст. 66, п. 5 ст. 82, абз. 7 п. 4 ст. 83 Закона о банкротстве) ^{[5, с. 27]}.

Какие сделки могут оспариваться в делах о несостоятельности (банкротстве)?Закон о банкротстве расширительно толкует понятие «сделка» по сравнению с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее – ГК РФ), закрепляя возможность оспаривать любые действия лиц, которые повлекли либо могли повлечь уменьшение имущественной массы должника, либо увеличение каких-либо обязательств на стороне должника. «По смыслу ст. 61.1 Закона о банкротстве перечень юридических действий, которые могут быть оспорены в рамках дела о банкротстве, не ограничен исключительно понятием «сделки», предусмотренным ст. 153 ГК РФ» (абз. 11, п. 19 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ №3 (2021)). При этом при оспаривании сделок по специальным основаниям не имеет значения отраслевая принадлежность таких сделок, так как Закон о банкротстве «распространяет применение своих постулатов для оспаривания действий, направленных на исполнение обязанностей, возникающих почти во всех отраслях права, включая гражданскую, трудовую, семейную, а также налоговую, таможенную и прочие» ^[6].

Так, по правилам главы III.1 Закона о банкротстве могут оспариваться:

- действия, направленные на исполнение договора (наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), а также действия по прекращению обязательства (зачет, соглашение о новации, предоставление отступного и др.);

- банковские операции (списание банком денежных средств со счета клиента банка в счет погашения задолженности клиента перед банком или другими лицами (как безакцептное, так и на основании распоряжения клиента));

- действия в ином отраслевом законодательстве (выплата заработной платы, брачный договор, соглашение о разделе общего имущества супругов, уплата налогов, сборов и таможенных платежей, перечисление взыскателю в исполнительном производстве денежных средств);

- действия, совершенные другими лицами (сделанное кредитором заявление о зачете);

- действия по исполнению судебного акта (определение об утверждении мирового соглашения).

По мнению Е.Д. Суворова, «оспариванию могут подвергаться все виды актов и действий, которые: 1) если речь идет об оспаривании фраудаторных или неравноценных сделок – влекут уменьшение конкурсной массы; 2) если речь идет об оспаривании преимущественного удовлетворения – влекут индивидуальное удовлетворение» ^{[7, с. 43]}.

Таким образом, в целях защиты кредиторов от недобросовестного поведения должника и части его контрагентов, а также в целях соблюдения принципов очередности и пропорциональности удовлетворения требований всех кредиторов потенциально могут оспариваться любые юридические факты, которые негативно влияют на имущественную массу должника (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 18 декабря 2017 г. № 305-ЭС17-12763(1,2) по делу № А40-698/2014).

Здесь важно отметить, что возможность оспаривания действий, предусмотренная Законом о банкротстве, не должна распространяться на правоотношения, которые не осложнены банкротством.

Так, не согласившись с позицией суда округа о допустимости разрешения корпоративного спора путем оспаривания платежей, мотивированной ссылкой на положения Закона о банкротстве, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда отметила, что «оспаривание платежей, совершенных в безналичной форме, в качестве самостоятельных сделок допускается законодательством о банкротстве (п. 3 ст. 61.1 Закона о банкротстве) в связи со специальными основаниями оспаривания таких сделок» (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 5 сентября 2023 г. № 309-ЭС23-8899 по делу № А60-23945/2021).

В рамках специальных банкротных оснований возможно оспаривание таких действий, как отказ от иска и заключение мирового соглашения, поскольку такие действия, вероятно, могут негативно повлиять на конкурсную массу и, как следствие, на имущественные права кредиторов. Очевидно, что отказ от иска объективно влияет на состояние конкурсной массы должника в ущерб интересам его кредиторов, поэтому такое действие может быть оспорено по банкротным правилам с соблюдением процессуальной формы. Оспаривание отказа от иска должно осуществляться через обжалование судебного акта, которым был принят отказ от иска. При этом суды при оценке этого судебного акта обязаны проверить отказ от иска на предмет его соответствия специальным нормам Закона о банкротстве, а не ограничиваться лишь формальной проверкой отказа от иска на предмет соблюдения требований процессуального законодательства (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда № 305-ЭС21-1766(1,2) по делу № А40-193248/2018). В части оспаривания мирового соглашения позиция схожая, мировое соглашение можно оспорить только путем оспаривания судебного акта, которым утверждено мировое соглашение, а операции по исполнению мирового соглашения возможно оспаривать самостоятельно путем оспаривания сделки в рамках дела о банкротстве.

Далее рассмотрим вопрос о том, каким образом должен действовать суд, если в рамках дела о банкротстве предъявляется требование о признании договора недействительным в целом, а в ходе рассмотрения будет установлено, что недействительным является не в целом договор, а отдельные его части, действия по исполнению этого договора? Ответ на данный вопрос содержится в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 24.12.2021 № 305-ЭС21-18487 по делу № А40-259314/2019, где отмечается, что в случае, если суд установит, что оснований для признания договора в целом недействительным не имеется, то суд должен перейти к проверке конкретных действий по исполнению этого договора. Так, конкурсный управляющий обратился с заявлением о признании недействительным договора в целом. Суды отказали в удовлетворении заявленных требований, отметив, что в целом договор не обладает признаками недействительности. Однако, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда, исправляя ошибки, допущенные судами нижестоящих инстанций, указала, что отдельные действия по исполнению договора обладали признаками недействительности, при рассмотрении дела необходимо было выявить эти действия и, соответственно, признать недействительными не в целом договор, а действия по его исполнению согласно ст. 61.2 или ст. 61.3 Закона о банкротстве. Таким образом, суд может признать конкретные действия недействительными, если будет установлено наличие оснований для этого.

Интересным также видится рассмотрение вопроса об особенностях оспаривания цепочки сделок в рамках дела о банкротстве. Оспаривание цепочки сделок в рамках процедуры банкротства является важным механизмом защиты интересов кредиторов и борьбы с недобросовестными действиями должника. В цепочке сделок оспариваются не все сделки как самостоятельные элементы цепочки, а определяется единая сделка, прикрываемая цепочкой последовательно совершенных сделок, и подлежит оспариванию. Судебная практика, называя признаки цепочки сделок, указывает, что такие сделки должны быть объединены единой целью, умыслом на вывод ликвидных активов должника; должны быть направлены на причинение вреда имущественным правам кредиторов; должны лишать возможности кредиторов погасить требования за счет спорного имущества. Кроме того, должна быть установлена аффилированность и заинтересованность между должником и конечными приобретателем (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 31 июля 2017 г. № 305-ЭС15-11230 по делу № А40-125977/2013). Цепочка сделок включает в себя последовательность нескольких взаимосвязанных сделок, которые могут привести к ухудшению финансового состояния должника, сокрытию его активов. Так, должник может передать свои активы третьему лицу через ряд сделок, которые, на первый взгляд, могут показаться законными. Однако «в таких цепочках сделок цель будет нарушать правовой принцип совершения сделок, а именно принцип незлоупотребления правом, предусмотренный ст. 10 ГК РФ» ^[8].

Иллюстративным примером может быть следующая ситуация. Должник передает ликвидное имущество другому юридическому лицу, формально неаффилированному и не взаимосвязанному с должником. В дальнейшем это юридическое лицо реализует переданное имущество бенефициару, который фактически заинтересован в его получении. Такое последовательное совершение нескольких сделок осуществляется для того, чтобы в случае оспаривания сделки, совершенной должником, оспаривалась первоначальная сделка. И как правило, у юридического лица, который приобретает имущество по первоначальной сделке, отсутствует какое-либо иное имущество. Поэтому, даже в случае признания этой сделки недействительной, в последующем с этого юридического лица невозможно будет что-либо получить, а бенефициар при этом остается с имуществом. В данном случае необходимо квалифицировать совокупность двух сделок как единую сделку. Таким образом, оспаривание цепочки сделок позволяет сразу же привлечь в качестве ответчика в дело о банкротстве конечного приобретателя ^[9]. Представляется, в данном случае речь идет о двойной квалификации, а именно: сначала определяется цепочка сделок, эта цепочка должна быть квалифицирована как притворная сделка, которая прикрывает единую сделку по выводу активов, а далее уже к прикрываемой сделке применяются положения ст. ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве. Последствия недействительности применяются к прикрываемой сделке, то есть к той сделке, которая действительно была направлена на вывод активов.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ в Определении от 27 августа 2020 г. № 306-ЭС17-11031(6) по делу № А65-27171/2015 указала на то, что «суды не исследовали вопрос о том, являлись ли сделки притворными, возможно прикрывающими по сути одну реально совершенную сделку - вывод актива должника в пользу бенефициара как конечного собственника, фактического выгодоприобретателя и непосредственного участника рассматриваемой взаимосвязанной цепочки сделок». Суды не исследовали вопрос, являлись ли эти сделки притворными и, возможно, прикрывающими одну единую сделку. То есть, в данном случае суды применили последствия недействительности для первоначальных сделок путем взыскания денежных средств с контрагентов, а не установили, что это единая сделка, которая прикрывает сделку по выводу имущества. Таким образом, последствия недействительности необходимо применять к прикрываемой сделке и возвращать имущество в конкурсную массу, а не взыскивать с контрагентов денежные средства.

Необходимо отметить, что, оспаривая то или иное действие по исполнению договора, нельзя ограничиваться только оценкой этого конкретного исполнения без охвата всего правоотношения между сторонами.

Правовая позиция Верховного Суда РФ сводится к тому, что «в ситуации, когда одна расходная операция привела к предпочтительному получению обществом остатка по его счету, последующая операция, на основании которой на этот же счет поступила денежная сумма из внешних источников, пополнившая корреспондентский счет банка, а значит и конкурсную массу, устраняет данное предпочтение на поступившую сумму» (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27 апреля 2023 г. № 305-ЭС22-3388 (7) по делу № А40-234427/2020). Так, банк был признан несостоятельным (банкротом), и в ходе рассмотрения заявления о несостоятельности установлено, что со счета в этом банке, принадлежащего организации, за несколько дней до введения временной администрации и лишения лицензии банка были перечислены денежные средства. Конкурсный управляющий оспорил только это перечисление, указав, что оно обладает признаками сделки, совершенной с предпочтением конкретному кредитору, поскольку осуществлено за несколько дней до даты введения временной администрации. Суды признали эту сделку недействительной. Однако, Верховный Суд РФ, расширив исследование этого взаимоотношения, установил, что после того, как была совершена сделка по перечислению со счета, эта же организация пополнила свой корреспондентский счет в последующем денежными средствами и, соответственно, она восполнила эту расходную сделку. Судам необходимо было оценивать в целом взаимоотношение сторон по совершению этих операций.

Президиум Верховного Суда РФ в Обзоре судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2022 г. приводит еще один пример. С валютного счета организации были перечислены денежные средства на счета этой же организации в других кредитных учреждениях. Банк был признан банкротом, а данная сделка оспаривалась как сделка, совершенная с предпочтением. Однако, Верховный Суд РФ указал, что «суды не учли поступление в спорный период на рублевый расчетный счет общества, используемый для покупки валюты, денежных средств из внешних источников, в том числе других кредитных организаций».

Также Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ в Определении от 4 мая 2023 г. № 305-ЭС19-18803 (9, 16) по делу № А40-168513/2018, где конкурсным управляющим оспаривались платежи в пользу АЗС от должника, указала, что «вопреки выводам судов реальный характер отношений должника с клиентами, послуживших основанием для совершения платежей, свидетельствует об отсутствии вреда имущественным правам кредиторов». Суды первых трех инстанций, установили, что сделка совершена в отсутствии встречного предоставления. АЗС выставила счета, и по данным счетам банкротом были перечислены денежные средства. Суды признали сделки недействительными. Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ, рассматривая это дело, установила, что в данном случае взаимоотношения носили очень сложный характер. Общество (банкрот) выдавало топливные карты. За эти топливные карты привлекало с контрагентов денежные средства. На топливные карты начислялись баллы, по топливным картам контрагенты заправлялись топливом на АЗС. За предоставленное топливо АЗС выставляла счета организации, которые должны были быть оплачены. Если оценить в целом, то говорить о том, что не было встречного предоставления, нельзя, поскольку встречным предоставлением являлось как раз-таки перечисление контрагентами, приобретающими топливные карты, денежных средств за них. Таким образом, в данном случае при определении признака вреда надо было оценить совокупный экономический эффект для должника от вступления в несколько юридических отношений, объединенных общей целью.

В заключение рассмотрим один из спорных вопросов в сфере оспаривания сделок должника в делах о банкротстве, а именно вопрос о соотношении специальных оснований, предусмотренных Законом о банкротстве, и общих норм Гражданского кодекса РФ о признании сделок, которые можно квалифицировать как совершенные со злоупотреблением права ^[10], недействительными (ст. 10 и ст. 168 ГК РФ).

И.М. Шевченко предлагает следующий способ разрешения соотношения оспаривания на основании ст. ст. 10, 168 ГК РФ и ст. 61.2, ст. 61.3 Закона о банкротстве: «иск, основанный на ст. 10 и 168 ГК РФ, может использоваться только в тех ситуациях, когда конкретная норма, позволяющая восстановить нарушенные права лица, отсутствует, однако поведение ответчика противоречит принципу добросовестности (п. 3 ст. 1 ГК РФ). Если же такая норма, как в нашем случае, имеется (это ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве), то иск, основанный на ст. ст. 10, 168 ГК РФ, не подлежит применению» ^{[11, с. 154]}.

В ПП ВАС №63 закреплена правовая позиция, согласно которой наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную, в том числе при рассмотрении требований кредитора. Таким образом, Высшим Арбитражным Судом РФ допускалась возможность общей квалификации недействительной сделки как по статьям 10, 168 ГК РФ, так и по специальным нормам Закона о банкротстве.

В настоящее время Верховный Суд РФ отходит от этой позиции и указывает, что смешивать положения статей 10, 168 ГК РФ со специальными нормами об оспаривании сделок и применять их вместе нельзя.

Так, в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 6 марта 2019 г. № 305-ЭС18-22069 по делу № А40-17431/2016 было отмечено, что наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств может быть квалифицирована как по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, так и по ст. ст. 10, 168 ГК РФ. Квалификация сделки недействительной по ст. ст. 10, 168 ГК РФ возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки. Таким образом, суд разграничивает, что, если сделка обладает признаками недействительности по специальным основаниям (банкротным), в частности по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, то ее квалификация по ст. ст. 10, 168 ГК РФ недопустима. Таким образом, ст. ст. 10, 168 ГК РФ применяются только при неприменимости банкротных оснований для оспаривания, закрепленных в главе III.1 Закона о банкротстве ^[12].

Связано это со специальным характером норм Закона о банкротстве, которые должны иметь приоритет перед общими нормами ГК РФ. В противном случае специальные составы оспаривания сделок, закрепленные в Законе о банкротстве, не будут иметь смысла, поскольку любую сделку можно оспорить по общим основаниям, предусмотренным ГК РФ. При этом в Законе о банкротстве содержится ряд ограничений на оспаривание сделки по специальным основаниям (ст. 61.2), в частности, она должна быть совершена в период подозрительности.

Между тем судебной практикой допускается двойная квалификация сделок, оспариваемых в банкротстве по специальным банкротным основаниям и положениям ст. 170 ГК РФ о недействительности мнимых и притворных сделок, в частности, при оспаривании цепочки прикрываемых притворных сделок (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ №1 (2021)).

В заключение можно сделать следующие выводы.

Обусловленная целями законодательства о банкротстве возможность оспаривать любые юридические факты, которые негативно влияют на имущественную массу должника, предоставляет кредиторам механизм пополнения конкурсной массы за счет неправомерно отчужденного должником имущества. Примечательно, что в рамках дела о банкротстве недействительными могут быть признаны и отдельные действия по исполнению договора. При этом важное значение имеет то, что при оспаривании того или иного действия по исполнению договора нельзя ограничиваться только оценкой этого конкретного исполнения без охвата всего правоотношения между сторонами. Такое расширительное толкование понятия сделки при разрешении вопроса о допустимости ее оспаривания видится оправданным, однако такой подход не должен применяться в случаях, не связанных с банкротством.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) при оспаривании сделки, имеющей признаки недействительности по специальным банкротным основаниям и по ст. ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, двойная квалификация не допускается. Однако при оспаривании цепочки сделок двойная квалификация допустима, если применяются специальные нормы, предусмотренные Законом о банкротстве, и положения ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации. Сперва цепочка сделок должна быть квалифицирована как притворная сделка, прикрывающая единую сделку по выводу активов, после чего к прикрываемой сделке, направленной на вывод активов должника, должны применяться положения ст. ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве. При этом последствия недействительности должны применяться к прикрываемой сделке.

Очевидно, что правовое регулирование оспаривания сделок должника в рамках дел о несостоятельности (банкротстве) требует дальнейшей работы по доктринальному осмыслению правил об оспаривании сделок должника с учетом достижений судебной практики в целях сбалансированной защиты интересов кредиторов и обеспечения стабильности гражданского оборота.