Народные художественные промыслы коренных народов Югры: результаты социологического опроса

Богордаева-Молданова Надежда Анатольевна ORCID: 0000-0002-1469-706X научный сотрудник; Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок 628007, Россия, г. Ханты-Мансийск, ул. Югорская, 17 Bogordaeva-Moldanova Nadezhda Anatolyevna Researcher; Ob-Ugric Institute of Applied Research and Development 17 Yugorskaya str., Khanty-Mansiysk, 628007, Russia nmoldanova-nauka@yandex.ru Другие публикации этого автора

Данное исследование относится к социологии культуры, изучающей общие закономерности развития культуры как общественного явления. Более точное определение содержится в работе Л. Г. Ионина, где он описывает социологию культуры как науку, исследующую строение и функционирование культуры в контексте социальных структур и институтов, а также применительно к конкретно-историческим ситуациям» ^{[2, с. 22]}. С одной стороны, это отраслевая субдисциплина, с другой стороны социологический анализ культуры находится под влиянием таких дисциплин, как этнология, этнография, культурная и социальная антропология, культурология, социология культуры и философия культуры ^{[2, с. 13]}.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью проведения достоверного анализа современного состояния традиционной культуры коренных народов Севера с использованием социологических методов. Важно учитывать терминологию и методику, применяемые в области этнографии, культурологии и искусствоведения. Рассмотрим ранние работы по социологии культуры коренных народов Севера, уделяя особое внимание традиционному народному искусству как части материальной культуры северных этносов.

В статье Т. Г. Харамзина рассматриваются ключевые для социологии культуры коренных народов Севера понятия традиционной (этнической) культуры и критерии «традиционности» ^[22]. Автор приходит к выводу, что традиционное хозяйство и материальная культура существенно влияют на духовную культуру народа, социальную жизнь и общественные отношения ^{[22, с. 177]}.

Существенный вклад в развитие этносоциологии внесла Н. Г. Хайруллина, занимавшаяся диагностикой этнокультурной ситуации в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре. В ряде научных работ она осветила вопросы социокультурных процессов среди коренных народов ^[18-21]. Далее подробно проанализируем монографии данного автора, уделяя особое внимание результатам исследований по традиционной культуре обских угров. Согласно классификации инфраструктуры культуры этноса Н. Г. Хайруллиной народные промыслы относятся к культуре первичного производства, наряду с такими видами деятельности, как оленеводство, рыболовство, охота и собирательство. К культуре жизнеобеспечения учеными отнесена одежда, которая является одним из видов народных промыслов ^{[17, с. 26-27]}.

Т. Г. Харамзин и Т. М. Алгадьева, опираясь на эту работу, расширяют понятие культуры жизнеобеспечения, включая в нее предметы национальной утвари, помимо уже описанного жилищно-поселенческого комплекса, системы питания и комплекса одежды ^{[23, с. 33-34]}. В работе данных авторов дифференциация основана на классификации Ю. И. Мкртумяна об основных компонентах культуры этноса.

При описании трансформации традиционных форм занятости в условиях социальных перемен в Ханты-Мансийском автономном округе при изучении традиционных видов деятельности, помимо таких хозяйственных занятий, как рыболовство, охота, звероводство, оленеводство и сбор дикоросов, в ответы респондентов были включены следующие виды деятельности: «изготовление традиционных средств транспорта», «пошив традиционной одежды, обуви». Возникает вопрос правомерности включения такого вида деятельности как «переработка кожаного, мехового и пушного сырья», которая фактически представляет собой технологический этап изготовления одежды, обуви, предметов быта, средств передвижения и др. Также остается неясным, почему к традиционным занятиям коренных народов Ханты-Мансийского автономного округа было добавлено «изготовление сувениров» ^{[17, с. 282-286, 19, с. 236-343, 24, с. 70-74]}. Авторы не приводят ссылки на источники, подтверждающие обоснованность включения сувенирного дела в традиционные виды хозяйственной деятельности, тогда как другие исследователи рассматривают этот явление как часть коммерческой, а не традиционной культуры ^{[8, с. 134-135, 13, с. 251]}. «Сувенирное производство и традиционное искусство не должны подменять друг друга, это два разных явления, у них разная природа» ^{[16, с. 216]}.

Далее исследователи рассматривает «организационные формы аборигенного населения». Однако они не объясняют, на каком основании в контексте художественных промыслов вводится такая классификация, как деление на «семейные бригады», «кооперативы», «мастерские» и «ассоциации». Для всех четырех позиций результаты ответов респондентов совпадают – по 25% каждый ^{[17, с. 289, 19, с. 347, 24, с. 81.]}. Исследователь не дает определения этим терминам и не приводит примеры, иллюстрирующие эти «организационные формы» коренного населения. Это вызывает сомнения в точности представленных данных относительно традиционной культуры коренных народов Севера.

Некорректное использование отраслевой терминологии продолжает встречаться и в работах других исследователей-социологов. К примеру, в монографии «Традиционное мировоззрение обских угров» Т. Г. Харамзиной и Т. М. Алгадьевой в приложении содержится таблица с результатами опроса аборигенного населения, проживающего в сельской местности Ханты-Мансийского автономного округа в 2005 году ^{[23, с. 169]}. Таблица иллюстрирует ответ на вопрос «Каким видом традиционной деятельности Вы бы охотнее занимались?» и повторяет варианты ответов, представленные ранее в монографии Н. Г. Хайруллиной, с небольшими дополнениями. Напомним, что в округе действует закон «О традиционных видах деятельности коренных малочисленных народов Севера», где к исторически сложившимся видам хозяйствования отнесены оленеводство, коневодство, охота, рыболовство и сбор дикоросов.

Следующая таблица содержит вопрос «Какими традиционными навыками своей этнической среды вы владеете?» ^{[23, с. 172]}. Первые три варианта ответов соответствуют традиционным видам хозяйственной деятельности (охота, рыболовство, оленеводство). Также включены пять ответов, относящихся к народным промыслам и ремеслам. Вариант ответа «изготавливать сувениры» выделяется отдельно и, исходя из целей и задач исследования, должен быть исключен, так как он не имеет отношения к традиционной культуре коренных народов Севера. Варианты ответов, предложенные исследователями в анкетном опросе, указывает на наличие ошибок при сопоставлении данных, касающихся описания традиционной культуры.

Учитывая указанные недостатки в исследованиях социологов по материальной культуре обских угров, особенно актуальным становится изучение народных художественных промыслов с применением социологических методов и работа с конкретной целевой группой (мастера НХП). Это помогает объективно оценить социокультурные процессы и выявить основные тенденции в сфере народных промыслов. Тем более что специальных исследований, посвященных народным художественным промыслам обских угров в современных условиях, очень немного. Особо ценными в этом отношении являются работы этнографа Т. А. Молдановой ^[7-9] и искусствоведа Н. Н. Фёдоровой ^[14-16] об актуальном состоянии народного искусства. Они также являются основателями единственной в округе общественной организации, специализирующейся на сохранении и развитии этой отрасли в Югре ^{[5, с. 80]}, и входят в состав Художественно-экспертного совета по народным художественным промыслам Югры, созданного в 2007 году.

В данной работе термины «народные художественные промыслы» и «народное искусство» используются как синонимы. Вопрос о границах этих понятий был рассмотрен нами подробно в другой работе, посвящённой анализу их использования в теории и практике ^[6]. Теперь определимся с понятием «мастер народных художественных промыслов». Согласно ст. 6 федерального закона N 7-ФЗ «О народных художественных промыслах» мастер изготавливает изделия в месте традиционного бытования народного художественного промысла в соответствии с традициями и художественно-стилевыми особенностями данного промысла и с применением творческого варьирования.

Источником для написания статьи стали результаты социологического опроса среди мастеров народных художественных промыслов Ханты-Мансийского автономного округа – Югры. В ходе анкетирования, проведённого в сентябре–октябре 2024 года, были собраны данные, которые легли в основу настоящей работы. Анкетный опрос является частью исследования «Промыслы и ремёсла Югры: ресурсный анализ качества жизни». Обработка полученных данных осуществлялась с помощью программы для анализа и обработки социологической информации Wortex10. В некоторых вопросах респондентам было предложено выбирать несколько вариантов ответа, что отмечено соответствующими сносками.

Гендерный состав опрошенных составляет 14 % представителей мужского и 86 % женского пола. В опросе приняли участие жители 24 населенных пунктов Ханты-Мансийского автономного округа – Югры. Из них мастера, проживающие в 6 городах (Белоярский, Когалым, Радужный, Советский, Сургут, Урай, Ханты-Мансийск), и в сельских поселениях Казым, Пашторы, Полноват, Сорум, Юильск Белоярского района; с.п. Игрим, Саранпауль, Теги Берёзовского района и пгт Берёзово; Зеленоборск Советского района; Нижнесортымский, Угут, Русскинская Сургутского района; с. Шеркалы Октябрьского района; с. Кышик Ханты-Мансийского района.

География опроса отражает современную ситуацию оседания коренных народов в крупных поселениях, а также миграционные потоки, направленные в города. Историки отмечают, что с 1950-х г. форсируется перевод коренного населения к оседлому образу жизни, и, согласно официальным данным, в 1958 году на территории Ханты-Мансийского национального округа этот процесс был завершен. Одновременно на государственном уровне проводилась кампания по ликвидации «неперспективных деревень». В результате многие коренные жители оказались оторванными от исконной среды проживания и переселены в укрупненные многонациональные поселения ^{[7, с. 14]}.

По мнению, Т. Г. Харамзина основополагающим свойством традиционной культуры является ее социальная и территориальная замкнутость, самодостаточность, локальность ^{[22, с.176-177]}. В нашем социологическом опросе распределение по территориально-этнографических группам представлено в следующем соотношении: северные манси (15 чел.), северные ханты (58 чел.), восточные ханты (14 чел.), восточные манси (1 чел.). Возрастная сегментация респондентов представлена в табл. 1. Анализ социального положения респондентов выявил, что большую часть из них составляют работники по найму (24 человека), а также самозанятые (13 человек) и пенсионеры (13 человек).

Таблица №1

Ваш возраст

Преемственность и передача традиций в народных промыслах

Два вопроса анкеты касались преемственности, которая подразумевает «передачу опыта от одного поколения к другому, из рук в руки, от отца к сыну или от деда к внуку» ^{[1, с. 616]}. Категория «преемственность» играет ключевую роль в определении традиционной культуры обских угров. Культурная преемственность – это механизм движения традиции в пространственно-временном континууме ^{[12, с. 327]}. В контексте народных промыслов она проявляется в передаче навыков изготовления изделий, а также способов заготовки материалов, условий хранения, способов дарения и наследования. Результаты опроса показали, как сами мастера определяют источник передачи навыков изготовления изделий народных промыслов (табл. 2):

Таблица №2

Распределение ответов на вопрос

«От кого вы переняли навыки изготовления изделий народных промыслов и ремёсел?»*

*респонденты могли выбрать несколько вариантов ответов

Из данных опроса видно, что большинство участников (70%) приобрели свои навыки от родителей в условиях семейного воспитания. Упоминание бабушек и дедушек (32 %) также указывает на традицию совместного проживания со старшим поколением и важность передачи традиционной культуры внукам. 24% опрошенных расширяют семейный контекст, показывая, что обучение может происходить не только от прямых предков, но и от других близких членов семьи. Р. Г. Решетникова пишет в своей работе, что дети обычно приобщались к народному искусству в семье, наблюдая за работой родителей, старших братьев, сестёр и других родственников ^{[3, с. 48]}.

56% респондентов получили знания от мастеров во время семинаров и мастер-классов, что свидетельствует о возрастающем интересе к обучению на мероприятиях, организуемых учреждениями культуры и общественными организациями. Этнограф Т. А. Молданова, комментируя уровень проведения семинаров для мастеров, говорит о том, что «если он посвящен конкретной теме (традиционному материалу, технологиям его художественной обработки) и в нём задействованы специалисты, то это одна ситуация. В таком случае мастера имеют возможность совершенствоваться, поскольку их работы анализируются, и на конкретных примерах показываются их сильные и слабые стороны. Каждый семинар имеет свою цель и задачи. Когда целью является профессиональное обучение, мастер получает возможность развиваться. Однако, если на семинаре отсутствует специалисты по обсуждаемой теме, возникает риск копирования. Например, могут появиться абсолютно одинаковые куклы или орнаменты. Что касается таких семинаров, то они просто собирают большое количество участников без постановки конкретной задачи, и это, на мой взгляд, пустая трата денег. Единственным плюсом может стать наличие замечательного мастера, которому все начнут подражать и освоят технологию изготовления изделий».

Также респондентам было предложено ответить на вопрос о дальнейшей передаче своих знаний и навыков следующему поколению (табл. 3).

Таблица №3

Распределение ответов на вопрос

«Передаете ли Вы свои знания по изготовлению изделий народных промыслов и ремёсел?» *

*респонденты могли выбрать несколько вариантов ответов

Большая часть респондентов (92 %) активно делится опытом по изготовлению изделий народных промыслов. Половина из них передаёт навыки своим детям и внукам, что свидетельствует о сильной связи поколений и важности сохранения традиций в семьях. 42 % нацелено на практическое сотрудничество и обмен опытом в среде мастеров. Лишь малая часть участников опроса (10 %) отметила, что у них нет учеников, вероятно, они сосредоточены на своем собственном развитии. Таким образом, анализ ответов респондентов показывает высокую степень значимости семейно-родовой системы по передаче традиционных знаний. В процессе взаимодействия детей и взрослых, которое происходит через эмоциональный контакт, манипуляции с предметами, наблюдение и самостоятельное творчество, формируется полноценная детско-взрослая общность, приобщающая к произведениям традиционного искусства ^{[3, с. 79]}

Мотивационные установки в изготовлении изделий народных художественных промыслов

Культурная деятельность личности обусловлена внутренними и внешними побудителями активности. Внутренними источниками активности являются потребности, интересы, ценностные ориентации, которые в совокупности образуют мотивационный механизм ^{[4, с. 263]}. В нашем опросе к этому относится стремление к сохранению традиционной культуры и формирование этнической идентичности. Потребность в уважении и признании, а также материальная составляющая выступают как факторы общественной жизни. Их автор относит к внешним побудителями активности личности. Совокупность этих источников определяет содержание культурной деятельности мастеров.

Ответы респондентов на вопрос о мотивах мастеров, побуждающих их изготавливать изделия народного искусства,помогают понять, как представители коренных народов Севера воспринимают значение традиционной культуры в настоящее время (табл. 4):

Таблица №4

Распределение ответов на вопрос

«Как Вы считаете, изготовление изделий народных промыслов, в первую очередь, способствует»*

*респонденты могли выбрать несколько вариантов ответов

Наиболее значимыми аспектами изготовления изделий народных промыслов являются сохранение традиций изготовления изделий и передача знаний (92 %), а также формирование чувства принадлежности к своему народу (76 %). Ношение традиционной одежды и занятие традиционными ремёслами является одним из маркеров этнической идентичности коренных народов ^{[25, с. 285]}.

Возможность дополнительного заработка имеет практическую ценность для жизни 38 % мастеров. Это позволяет им обеспечивать свои жизненные потребности. Менее значимым, но всё равно важным фактором является признание мастера на региональном и всероссийском уровнях (28 %), которое не только повышает его личный статус, но и способствует формированию позитивного образа коренных народов Севера. Также это является одним из способов воссоздания культурной идентичности. Отрицательные стороны выставочной деятельности иллюстрирует мнение искусствоведа Н. Н. Фёдоровой: «На региональных и окружных выставках народного искусства, а также на выставках-ярмарках, нередко можно видеть изделия поселковых и городских мастеров, которые скорее можно отнести к образцам самодеятельного творчества, нежели народного искусства. Для них характерно использование традиционных материалов и предметных форм, но при этом наблюдается эклектичное смешение стилей, отход от локальных особенностей, усиление внешней декоративности и склонность к украшательству» ^{[16, с. 212.]}.

Как и в случае с семинарами, ключевую роль здесь играет компетентность работников культуры в сфере народного искусства. Очень важно, чтобы для участия в выставке проводился отбор изделий экспертной комиссией, а также функционировал выставочный комитет. К сожалению, исследователи указывают на недостаток квалифицированных специалистов в данной области. В настоящее время ситуация с традиционной культурой такова, что «есть необходимость в научной опеке народного искусства, заключающейся в сборе научной информации, обработке ее, научном контакте с мастерами» ^{[10, с. 12]}.

Выявление потребностей и проблем мастеров при создании традиционных изделий

Рассмотрим сложности, с которыми сталкиваются представители коренных народов Севера при изготовлении традиционных изделий. Респондентам было предложено открыто перечислить свои проблемы на всех этапах работы. Наиболее часто упоминаемыми были следующие (группы ответов располагаются по частоте упоминания у респондентов):

1. Недостаток материалов. В отличие от мастеров, проживающих в стойбищах, те, кто живет в крупных поселениях, практически не имеют доступа к необходимым для работы сырьевым ресурсам ^{[7, с. 15]}. Многие традиционные технологии требуют специфических материалов, которые могут быть труднодоступны: «Нет природного материала»; «Нет ровдуги, меха», «В приобретении ровдуги, оленьих лап, сухожилий». Половина опрошенных указала на дефицит ресурсов, трудно найти и покупные материалы для изготовления традиционных изделий, которые не продаются в обычных сельских магазинах. Ответы респондентов: «Нехватка качественного товара, например, бисера, сукна»; «Самое сложное - заготовить все необходимые в работе материалы»; «Дефицит качественного материала»; «Наличие необходимого материала».

2. Утрата навыков и отсутствие мастеров-наставников. Сокращение числа мастеров и недостаток передачи знаний молодому поколению создают сложности в поиске людей с необходимыми навыками – на это указал каждый пятый респондент. Молодые мастера не всегда имеют возможность учиться у людей старшего поколения. Иногда трудно получить доступ к образцам изделий или фотографиям музейных предметов, связанных с определенной локальной группой. Важно соблюдать традиционные техники и технологии, которые могут быть сложными для выполнения начинающими мастерами. В ответах респондентов упоминались следующие аспекты: «Считаю, что я владею небольшим багажом знаний в этом направлении и хочу больше развиваться в этом»; «Не хватает наставников»; «Мало знаний об узорах и культуре»; «Мало доступной информации по орнаментам и их расшифровке»; «Мало учителей, которые могли поделиться опытом и знаниями»; «Хотелось бы чаще общаться с мастерами, учиться, консультироваться»; «Незнание всех тонкостей мастерства, редко шьем»; «Не достаточно знаний по технологии изготовления изделий»; «Мастеров, владеющих в совершенстве всеми технологиями, остались единицы»; «Не хватает некоторых знаний, времени».

«Развитие традиционного промысла может реализовываться молодыми мастерами, воспитанными на основе преемственности и живущими в данной местности» ^{[1, с. 618]}. Именно поэтому одной из форм работы по передаче знаний является проведение семинаров непосредственно в местах бытования промыслов. Например, результативными являются мероприятия по освоению таких сложнейших видов художественного промысла, как казымская и мансийская береста в Казыме и Ясунте ^{[11, с. 63-69]}.

3. Время. Процесс изготовления традиционных изделий требует много времени и усилий, что может быть сложно совместить с другими обязательствами. Этот пункт был отмечен каждым десятым респондентом: «Нехватка времени»; «Мало времени».

Таким образом, ответы респондентов дают представление о разнообразии проблем, с которыми сталкиваются мастера народных промыслов. Каждый из этих пунктов оказывает существенное влияние на качество и доступность традиционных изделий. Однако приблизительно 40 % опрошенных указали, что особых трудностей не испытывают. При этом, в ответах респондентов нет ни одного ответа, указывающего на такой фактор, как здоровье. Тем не менее, в частных беседах мастера часто упоминают проблему здоровья, так как работа по созданию изделий народного искусства сопряжена со здоровьем зрительного и опорно-двигательного аппаратов. Изготовление некоторых типов изделий, к примеру, изготовление коробки из корней кедра, может быть физически тяжелой, особенно для пожилых мастеров. Также никто из мастеров не отметил в анкетах наличие материальных и финансовых трудностей при приобретении материалов для изготовления изделий.

Заключение

Итак, мы рассмотрели такие аспекты народных художественных промыслов, как преемственность и передача традиций, мотивация мастеров, а также трудности, возникающие при изготовлении традиционных изделий. Результаты социологического исследования показывают многогранность значения создания изделий народных промыслов для коренных народов Севера. Этот процесс охватывает культурный (преемственность, формирование идентичности), социальный (признание на региональном и всероссийском уровнях), а также экономический аспекты. Данные анкетирования подтверждают значимость семейной-родовой системы в передаче традиций, обеспечивающей устойчивость народной культуры. Использование предметов народного искусства в повседневной жизни также служит выражением принадлежности к своему народу, укрепляя национальное самосознание.

Нельзя отрицать и тот факт, что для многих мастеров народные промыслы становятся одним из источников дохода. Это позволяет им материально поддерживать свои семьи, встраивая традиционные навыки в реалии современной жизни. Мы также видим, что предметы народного искусства являются важным элементом культурного обмена. Туристы и гости региона часто интересуются местными традициями и стремятся приобретать аутентичные изделия. Особенно это важно для сельских районов, где немного других возможностей для заработка.

Социологический опрос мастеров выявил трудности, с которыми они сталкиваются, что поможет учреждениям культуры найти эффективные способы их преодоления, включая вопросы доступности природных материалов (таких как дерево, кость, ровдуга и оленьи шкуры). Практические семинары по изготовлению определенных типов изделий могли бы помочь сохранить утраченные навыки, особенно если проводить их непосредственно в местах бытования промыслов. Создание традиционных предметов требует специфических знаний и умений, передаваемых от поколения к поколению. Поэтому программа «мастер-ученик» выглядит перспективной: мастер обучает группу молодых мастеров в течение нескольких лет технологии изготовления одежды, обуви, предметов быта, с последующей экспертной оценкой профессионального сообщества. Также стоит учитывать разделение народных промыслов на мужские и женские ремёсла, поскольку в этой сфере преобладают женщины, а мастеров-мужчин значительно меньше.

Деятельность учреждений культуры и общественных организаций играет важную роль в этом вопросе, они создают сообщества, где носители культуры испытывают гордость за свои традиции и корни. В целом, народное искусство продолжает оставаться важной составляющей обско-угорской традиционной культуры.