Интертекстуальные фреймы: особенности и виды интертекстуальных фреймов (на материале художественных текстов)

Бозорова Дилшода Тулкин Кизи ORCID: 0000-0003-1109-9600 аспирант; Институт иностранных языков; Российский университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Bozorova Dilshoda Tulkin kizi Postgraduate student; Institute of Foreign Languages; Patrice Lumumba Peoples' Friendship University of Russia 6 Miklukho-Maklaya str., Moscow, 117198, Russia 1042225297@pfur.ru

Введение

Обсуждение взаимосвязи текстов вывело концепцию отношений между «писателем, текстом и читателем» на новый уровень понимания. Процесс этой трехсторонней цепи взаимосвязей породил множество подходов и новых перспектив. В частности, можно заметить, что процесс восприятия интертекстуальности сочетается с прагматическими условиями ^{[4, с. 61]}, либо связан с актами метатропы, состоящей из особых «пучек» ^{[8, с. 54]}. Термин «метатропа», введенный Ю. М. Лотманом ^{[5, с. 59]}, представляет собой своеобразную стратегию восприятия взаимосвязанных текстов, причем такие структуры выражались разными исследователями под разными названиями: «фрейм», «схема», «сценарий», «глобальная модель», «псевдотекст», «когнитивная модель», «основание», «сцена» и др. ^{[9, с. 54]}. Они различны по типологии и отличаются друг от друга по выводам, сделанным на их основе. Однако можно констатировать, что одной из структур, лучше всего выражающих интертекстуальность, являются интертекстуальные фреймы. Тем не менее, можно заметить, что количество исследований, посвященных этой теме, недостаточно. Например, в качестве последних исследований можно представить только следующие: исследование интертекстуальных фреймов в медиа дискурсе, где имена собственные и их производные служат интертекстуальными маркерами, ^[18] или же, анализ интертекстуальности и ее трансляция в контексте семантики фрейма ^[22]. В свете вышеизложенного данное исследование характеристик и компонентов интертекстуальных фреймов можно считать актуальным. Более того, оно может быть включено в существующий массив литературы по данной теме. Однако важно отметить, что данное исследование обладает отличительными особенностями. Так, в отличие от традиционного подхода к анализу фреймов, в нем используется сопоставительная методология для изучения интертекстуальных фреймов у носителей и не носителей языка. В следующем разделе представлен краткий теоретический анализ темы, после чего рассматриваются практические аспекты исследования.

Методология

Активизация интертекстуальных знаний связана с формированием интертекстуальных фреймов ^{[16, с. 77]}. У. Эко был пионером в использовании термина «интертекстуальные фреймы», указав, что ни один текст не читается не зависимо от восприятия читателем других текстов ^{[10, с. 21]}. Выясняя отличие общих фреймов от интертекстуальных, последние он связывает с уже литературными «топосами», повествовательными схемами ^{[17, 19, 20]}, тогда как первые формируются в сознании читателя с помощью накопления им энциклопедических знаний и главным образом правил практической жизни ^{[1, 15]}. Точно так же он приравнивает жанровые условности к схематизированному знанию, утверждая, что интертекстуальные фреймы более редуцированы, чем обычные. Кроме того, он пренебрегает рассмотрением альтернативных потенциальных связей, которые могли бы возникнуть в результате более тщательного и лингвистически точного изучения художественного текста. В свете того, что последний случай считается более значимым, М. Е. Панагиотидоу использует этот термин в иной манере. Для нее этот термин означает создание онлайн-домена, в котором текстовые данные сходятся с интертекстуальными знаниями, образуя тем самым синтез. Ее точка зрения опирается на теорию концептуального смешения, выдвинутую Г. Фоконье и М. Тернером ^{[12, с. 40]}. Поэтому мы вначале сосредоточимся на этой теории. Анализ этого процесса становится более понятным, если представить его в виде изображения (Рис. 1). В своей модели концептуальной сети Г. Фоконье и М. Тернер ^{[12, с. 46–48]} представляют ментальные пространства в виде кругов, элементы внутри этих пространств - в виде точек, а связи между элементами в разных пространствах - в виде линий. Круги и точки представляют нейронные и когнитивные процессы, а линии символизируют коактивационные связи. Сплошные линии представляют связи, которые образуются в результате совпадения. Ментальные пространства формируются в реальном времени на основе фреймов, которые можно определить как долгосрочные концептуальные знания. Связи между элементами могут быть разных типов: тождественные, метафорические и аналоговые. При концептуальном смешивании входные пространства предоставляют доступную нам информацию, а пространство смешивания является нашей интерпретацией этой информации в определенный момент времени. Элементы, которые коррелируют в разных входных пространствах, представлены точками, а эмерджентная структура, которая не присутствует во входных пространствах, представлена маленькими кружочками в пространстве смешивания. Эмерджентная структура возникает в результате проекций, основанных на фреймах, сценариях и проработке. Общее пространство – это ментальное пространство, включающее элементы, общие для разных входных пространств.

Рисунок 1. Базовая схема концептуальной сети смешивания

По сути, концептуальное смешивание подразумевает структурную проекцию разрозненных входных пространств в новое ментальное пространство, обозначаемое как «смешанное пространство». Входные пространства символизируют информацию, имеющуюся в нашем распоряжении, а термин «смешивание» включает в себя нашу интерпретацию этой информации в свете нашего текущего понимания. Для того чтобы концептуальное смешивание стало реальностью, необходимо наличие как минимум двух входных пространств. И теперь, прежде чем вернуться к понятию интертекстуальных фреймов, необходимо рассмотреть еще один термин, который лежит в основе взглядов М. Е. Панагиотидоу. Это термин «домен», введенный Р. В. Лангакером ^{[14, с. 148–149]}, который используется для обозначения контекста, характеризующего семантическую единицу. Домены концептуализируются как ментальный опыт, репрезентативные пространства, концепции или концептуальные комплексы. Например, лексические понятия «холодный», «горячий» и «теплый», выраженные в температурном домене, зависят от понимания системы температур. Без такого понимания значение этих слов не может быть полностью понято. Если пересмотреть вышеупомянутое определение, то интертекстуальные фреймы означают создание онлайн-домена, в котором текстовые данные сходятся с интертекстуальными знаниями, образуя синтез. Иными словами, в соответствии с теорией концептуального смешения интертекстуальные фреймы включают в себя два разных типа информации во входных пространствах. Одно входное пространство содержит информацию, относящуюся к тексту, а другое - интертекстуальные знания читателя, которые могут быть связаны с определенными лексическими единицами или стилистическими элементами литературного текста. Эти два пространства объединяются в смешанное пространство, которое называется интертекстуальным фреймом. Это смешанное пространство включает в себя текстовую и интертекстуальную информацию, и взаимодействие между этими двумя типами информации влияет на читательский опыт. Чтобы лучше понять процесс активации интертекстуальных фреймов, поучительно рассмотреть следующий пример из поэмы О. Мандельштама "Муравьи" (1924).

Муравьи

Муравьев не нужно трогать:
Третий день в глуши лесов
Все идут, пройти не могут
Десять тысяч муравьев.

Как носильщик настоящий
С сундуком семьи своей,
Самый черный и блестящий,
Самый сильный — муравей!

Настоящие вокзалы —
Муравейники в лесу:
В коридоры, двери, залы
Муравьи багаж несут!

Самый сильный, самый стойкий,
Муравей пришел уже
К замечательной постройке
В сорок восемь этажей.

В этом стихотворении интертекстуальный фрейм, вероятно, создается, когда читатель сталкивается с лексической единицей 'муравей'. Читатель может вспомнить предыдущие встречи с этой лексической единицей в других литературных текстах, опираясь на имеющиеся у него знания. Для целей данного обсуждения мы предположим, что активируется басня И. Крылова «Стрекоза и муравей», впервые опубликованная в 1808 году. В результате формируется фрейм, состоящий из двух входных пространств: во-первых, текстовой информации о мандельштамовском муравье, во-вторых, знаний читателя об активированном стихотворении. Создание интертекстуального фрейма может оказать значительное влияние на читательский опыт, поскольку конкретный читатель может вспомнить свои знания о признаках муравья И. Крылова. Эти признаки могут быть спроецированы на мандельштамовское существо, тем самым влияя на восприятие читателем трудолюбивого насекомого. Более того, интертекстуальный фрейм может оставаться активированным и влиять на интерпретацию других элементов текста вплоть до конца стихотворения О. Мандельштама. Однако следует отметить, что М. Е. Панагиотидоу не первая, кто выдвинул эту теорию. ^[11]. Учитывая, что ее исследование опирается на типологию интертекстуальных фреймов и их определяющих признаков, будет проведено их подробное рассмотрение.

Виды интертекстуальных фреймов

Прежде чем приступить к рассмотрению типов интертекстуальных фреймов, целесообразно обсудить понятие интертекстуального знания, которое служит основой для их формирования. Если фоновые знания определяются как хранилище информации или знаний по определенной теме, приобретенных в результате жизненного опыта, то интертекстуальные знания можно рассматривать как особую форму знаний, которыми человек обладает в результате взаимодействия с литературными текстами. Эти знания мобилизуются главным образом в процессе чтения литературного произведения, но они могут возникать и в других контекстах, когда делаются ссылки на литературные тексты или объекты. Выделяются две категории интертекстуального знания: тематическая (thematic) и стилистическая (stylistic) ^{[16, с. 71]}. Тематическая категория также делится на две подкатегории: тематическую (topical) и семантическую (semantic). Семантическое интертекстуальное знание включает запоминание лексических элементов, центральной идеи или темы литературных произведений. Оно особенно важно для лаконичных форм текстов, включая стихи. Тематическое интертекстуальное знание содержит информацию о литературных произведениях в целом, включая персонажей, их отношения, действия, место и время. Например, читатель, ознакомившийся с «Маленьким принцем», может запомнить персонажей: Маленького принца, его розу, рассказчика, лиса, а также различных равнодушных и эгоистичных взрослых. Кроме того, пустыня Сахара, где происходят события. Стилистическое интертекстуальное знание относится к схематическому пониманию и включает формульные выражения и фразы, такие как «быть или не быть», «блажен, кто не допил до дна» и т. д. Все эти виды интертекстуальных знаний помогают читателю понять и воспринять литературные произведения. В соответствии с классификацией интертекстуальных знаний, выделяются три основные категории интертекстуальных фреймов: семантические, тематические и стилистические интертекстуальные фреймы. Формирование семантических интертекстуальных фреймов зависит от распознавания конкретных языковых элементов, таких как глаголы или существительные, в контексте литературных произведений. Эти слова воспринимаются не только как триггеры интертекстуального смысла, но и как носители собственного интертекстуального смысла (например, стихотворение «Муравьи»). В отличие от этого, тематические интертекстуальные фреймы строятся путем выделения нескольких семантических фреймов. Эти фреймы более сложные и могут включать в себя обширную информацию, такую как места, события и персонажи, связанные с конкретными текстами. Стилистические интертекстуальные фреймы возникают, когда читатели обнаруживают в литературных текстах шаблонные фразы или жанровое сходство.

Следует отметить, что интертекстуальные фреймы важны, поскольку они активизируют художественный текст и накопленные читателем знания. По мнению М. Е. Панагиотидоу, они подобны хранилищу знаний и активизируются при чтении литературных произведений. Таким образом, в зависимости от типа интертекстуального фрейма, он может содержать информацию от простой до сложной. Кроме того, интертекстуальные фреймы могут быть полезны для понимания и интерпретации текста, а также влиять на читательский опыт.

Особенности интертекстуальных фреймов

Понятие интертекстуальных фреймов, относящееся к когнитивным процессам, характеризуется двумя ключевыми признаками: двумерностью и текстурой ^{[16, с. 83]}. Их двумерность естественна, так как возникает благодаря сочетанию интертекстуальных знаний, основанных на ранее существовавшем читательском опыте, с одной стороны, и статичном, неизменном текстовом пространстве, с другой. Как уже говорилось ранее, интертекстуальное знание отличается от общего знания. Оно формируется под влиянием множества факторов, включая образование, личные предпочтения и подготовку. Несмотря на неизменность основного содержания текста, читатель может сосредоточиться на конкретных словах и фразах благодаря своим интертекстуальным знаниям о тексте. Тем не менее, активизация и применение интертекстуальных знаний в конкретном тексте зависит от активного участия читателя в процессе чтения.

В отличие от гипотез, выдвинутых другими учеными ^{[13, 21]}, термин «текстура» используется в исследовании М. Е. Панагиотидоу как средства характеризующего качество активированного фрейма. Это достигается путем изучения влияния активации на процесс чтения и связанных с ним особенностей. Она также определяет четыре критерия текстуры. Это критерии текстуальности, специфичности, резонанса и детализации, которые служат для описания качества фреймов. Первые два критерия основаны на тексте в целом, а следующие два генерируются читателем (Рис. 2). Аналогично, личный опыт читателя, связывающий объем интертекстуальных знаний с текстовым событием, регулирует его продолжительность. Одна бинарная композиция, рассматривающаяся как необходимое условие элементов текста, а другая – критерии, составляющие сеть когнитивных механизмов читателя, более наглядно представляют двумерный характер интегрированной информации интертекстуальных фреймов.

Кроме того, текстуальность подразделяется на сильный и слабый типы, что определяет, является ли влияние читателя на активацию интертекстуальных знаний значительным или эта ситуация опирается на весь текст. Если текст узнаваем и понятен читателю и имеет четкое ощущение знакомости, он воплощает сильную текстуальность. С другой стороны, если текст не определен и создает ощущение смутного знакомства, это представляет собой слабую текстуальность.

Текстура так же взаимосвязана со вторым критерием, который в зависимости от своих типов образует определенную и неопределенную специфичность. Другими словами, текстура определяет длительность интертекстуального фрейма. То есть, оказывает ли новая межтекстовая связь длительный эффект на впечатление от чтения или же она быстро угасает после установления. Еще одним важным критерием является резонанс, влияющий на вовлеченность читателя в текст. Более того, детализация относится к объему и детализации базовых знаний. Если есть неясное сходство с текущим текстом через слово или фразу, то индекс детализации низкий, а если наоборот, то детализация может быть оценена как высокая. Противоположные качества критериев можно объединить в две целостные группы: «точные» (“fine”) и «слабые» (“faint”). Они проиллюстрированы на следующем графике (Рис. 2). На одной стороне текстуры «точный» выражается сильными атрибутами, на другой - «слабый» выражается противоположными атрибутами.

Рисунок 2. Точная и слабая интертекстуальная текстура

Обсуждение и результаты работы

Активация интертекстуальных фреймов зависит от читателя, что ограничивает создание паттернов. Несмотря на наличие общей базовой информации, методология, используемая для исследования этого когнитивного процесса, отличается вариативностью. Точно так же интертекстуальный фрейм проявляется в разных формах при чтении разными людьми.

При внимательном прочтении стихотворения С. А. Есенина «Письмо к сестре» можно обнаружить интертекстуальные отсылки к другим поэтам и даже конкретную строку из одного из самых знаменитых произведений. Согласно интерпретации М. Е. Панагиотидоу, это соответствует третьему типу интертекстуальных фреймов – стилистическому. Это связано с тем, что в стихотворении цитируется известное выражение:

Мне жаль тебя.
Останешься одна,
А я готов дойти
Хоть до дуэли.
«Блажен, кто не допил до дна»
И не дослушал глас свирели.

Кроме того, читатель может воспринять побудительный импульс, исходящий от некоторых единиц, представленных в начальной строке стихотворения:

О Дельвиге писал наш Александр,
О черепе выласкивал он
Строки.

Упоминание имен Александр и Дельвиг в этой строке, скорее всего, приведет к активизации интертекстуального фрейма. Предположим, что активируется стихотворение «К Делигу», написанное А. С. Пушкиным в 1815 году. Иными словами, лексические выражения из стихотворения С. А. Есенина интегрируются в одно входное пространство, а активированное стихотворение - в другое. Более того, вторая и третья строки стихотворения также служат для характеристики этого активированного стихотворения. В целом, это стихотворение, написанное в ответ на стихотворение «К А. С. Пушкину», написанное в 1814 году А. Дельвигом, современником А. С. Пушкина. Примечательно, что оба поэта в стихотворениях, посвященных друг другу, ссылаются на мифологические фигуры, которые служат интертекстуальными маркерами. К ним относятся, в частности, Киприда, Феба, Вакх, Стикс, Аполлон, Либера, Крон, Эрот и другие мифологические и исторические имена. Кроме того, в стихотворениях обоих поэтов особое внимание уделяется мифологической фигуре Фебы. По ходу стихотворения читателю становится известна личная история поэта, включая воспоминания о детстве и связанные с ним эмоции. Затем поэт вновь обращается к А. С. Пушкину, на этот раз «Саша». Он цитирует стихотворную строку из знаменитого произведения А. С. Пушкина. Это побуждает читателя вспомнить другое произведение А. С. Пушкина. Также вводится термин «дуэль». Это понятие напрямую связано с жизненным опытом А. С. Пушкина. В конце стихотворения он возвращается в сад, который описывается как солнечный. При чтении этого стихотворения читатель может задействовать не только один интертекстуальный фрейм, но и несколько интертекстуальных цепочек. (Рис. 3). Наличие нескольких входных пространств и активированных стихотворений позволяет читателю взглянуть на предмет с разных точек зрения, включая понимание жизни и поэтического пути С. А. Есенина, а также более широкие рассуждения о поэтической жизни в целом.

Рисунок 3. Интертекстуальный фрейм – анализ стихотворения «Письмо к сестре» С. А. Есенина

Однако нас интересует и другой аспект, а именно: процесс, в ходе которого читатель, владеющий определенным языком, читает и воспринимает текст на родном языке, может отличаться от процесса чтения и восприятия читателя, который знает этот язык, но для которого он является иностранным. Следовательно, интертекстуальные фреймы в этих двух случаях могут проявляться в совершенно разных формах. В отличие от других исследований в этой области, данное исследование также изучает интертекстуальные знания читателей, для которых язык не является родным. Цель постановки этого вопроса в данном исследовании – выявить общие элементы, которые вызывают активацию интертекстуальных фреймов. В предыдущем разделе мы обсудили качества, которые оценивают активированные интертекстуальные фреймы. Важнейшим аспектом данного исследования являются характеристики, которые непосредственно влияют на формирование интертекстуальных фреймов. Этот феномен освещается на следующих примерах.

Стоит отметить, что вышеупомянутая цепочка интертекстуальных знаний, скорее всего, будет активирована при чтении этого стихотворения читателями, знакомыми с языком А. С. Пушкина. Однако уместно также рассмотреть, как это повлияет на читателя, если он будет читать узбекский перевод стихотворения:

Yolg’iz qolarsan.
Men esam tayyorman
Duelga, hatto.
«Baxtlidir jomini ichib bo’lmagan»
Va tinglab bo’lmagan naydan ham navo (Перевод узбекского поэта Э. Вахидова).

В этом случае интерпретация стихотворения во многом зависит от знакомства читателя с данным литературным произведением. Во втором случае можно предположить, что через имена Александр и Дельвиг не активируется никакое литературное произведение. Не исключено, что интертекстуальный фрейм может возникнуть из отрывка из произведения А. С. Пушкина. Однако особенности творчества С. А. Есенина снижают вероятность того, что интертекстуальный фрейм будет активирован, как это показано на рисунке 3, через стихотворение читателя, прочитанное на узбекском языке. Однако следует учитывать и другую особенность: если читатель не обладает достаточной информацией (то есть знаком с поэтом, но не знаком с его творчеством) или есть смутное знакомство, то обращение к творчеству поэта через этот стих позволяет ему получить необходимую информацию или продолжить чтение текста с этой неопределенностью.

В качестве дополнительной иллюстрации, в отличие от М. Е. Панагиотидоу, мы сосредоточились на обсуждении процесса интертекстуальных фреймов в прозаических произведениях. Так, при чтении рассказа Н. Эгамова «Нарисуй мне, пожалуйста, маленького барашка...» Или 880 001-го письма Маленькому принцу», определенные интертекстуальные связи могут возникнуть благодаря его названию еще до начала чтения рассказа. Прочитав название, читатель может сразу вспомнить «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери. Тем не менее, мы не будем подробно останавливаться на анализе этих интертекстуальных связей, поскольку этот процесс был подробно рассмотрен в нашем предыдущем исследовании. В данный момент важно то, что первый прочитанный рассказ на любом языке вызывает в памяти следующую упомянутую новеллу и может формировать тематический тип интертекстуальных фреймов. В связи с этим возникает вопрос, зависит ли формирование интертекстуального фрейма в первую очередь от интертекстуальных знаний читателя или от самого текста. Можно утверждать, что знакомство с текстом также связано с интертекстуальными знаниями читателя. Однако «Маленький принц» — это такое произведение, которое, по словам Ю. Н. Караулова, можно назвать прецедентным текстом, который известен и знаком широкому кругу предшественников или современников ^{[2, с. 216]}. В современном понимании термин «прецедент» можно выразить как стремление к усилению выразительности, информативности и привлекательности ^[6]. Это проявляется в виде прецедентных имен, высказываний и ситуаций, распространяемых в различных средствах массовой информации ^[3]. Кроме того, он связан с понятием «атрибуция» как основного компонента интертекстуальной единицы ^[7]. Можно сделать обоснованный вывод о том, что формирование интертекстуальной связи зависит от характеристик рассматриваемого текста. Значительную роль в этом играют такие факторы, как то, ссылается ли текст на известное произведение или наоборот, является ли ссылка явной или скрытой и так далее. К текстуре, которая является одной из особенностей интертекстуальных фреймов и упоминается выше, можно добавить такие критерии как прецедентность, выразительность и внесвязность. Это показатели, которые могут служить основанием для активации фрейма. Однако четыре качества текстуры, предложенные М. Е. Панагиотидоу, являются характеристиками качества активированного фрейма. Если текст ссылается на новеллу, обладающую качеством прецедентности, о котором говорилось выше, то можно сказать, что он обладает качеством прецедентности; и наоборот, если нет, то можно сделать вывод, что он не обладает этим качеством. Кроме того, можно выделить несколько форм выразительности: эксплицитную, имплицитную и крючковую. Если в тексте прямо говорится о чем-то, например, цитируются конкретные отрывки из текста или известные фразы (такие, как упомянутые выше), то его можно считать эксплицитной репрезентацией. И наоборот, если в тексте ничего явно не говорится, то его можно считать скрытой репрезентацией. Более того, если в тексте содержится лишь некоторое количество зацепленных предложений или знаков, например, использование имен «Саша» и «дуэль», то его можно отнести к формам зацепленной выразительности. Если читатель, опираясь на свои фоновые знания, устанавливает определенные интертекстуальные связи, которые не указаны явно или не связаны друг с другом. Например, при фрейм-анализе поэмы С. А. Есенина читатель может выявить мифологических персонажей (в стихотворениях, написанных двумя поэтами друг другу, и заметить, что оба поэта делают акцент на Фебе), которые не имеют прямого отношения к творчеству С. А. Есенина. Подобные связи могут служить примером внеродственного качества.

Заключение

Данное исследование посвящено интертекстуальным фреймам - относительно малоизученному аспекту интертекстуальности. Цель исследования заключалась в том, чтобы получить представление о разнообразных проявлениях фреймов посредством фреймового анализа литературных произведений. Опираясь на работу М. Е. Панагиотидоу, в данном исследовании была предложена особая методология, включающая теоретические и практические элементы, для анализа интертекстуальных фреймов в поэме С. А. Есенина «Письмо к сестре». Отличительной особенностью данного исследования стало рассмотрение интертекстуальных фреймов между пользователями родного и неродного языков. Кроме того, в исследовании были рассмотрены различные качества, способствующие возникновению интертекстуальных фреймов, что добавляет ему новизны. В целом, данное исследование стремилось пролить свет на интертекстуальные фреймы и их характеристики, обеспечивая ценное понимание этой малоизученной области интертекстуальности.