Углубление отношений стратегического партнерства Китая и России в контексте современной международной конъюнктуры

Ли Нин кандидат исторических наук Аспирант, кафедра Теории и истории международных отношений, Российский Университет Дружбы Народов 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Li Ning PhD in History Postgraduate student, Department of Theory and History of International Relations, Russian People’s Friendship University 117198, Russia, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 6 chinailikeyou@gmail.com Другие публикации этого автора

Введение

Актуальность темы исследования обусловлена стремительным развитием двусторонних политических и экономических отношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой в контексте современной международной конъюнктуры, заключающейся в активизации противостояния между США и их союзниками с одной стороны и Российской Федерацией с другой. Более того, стоит отметить влияние наиболее важного и актуального внешнеполитического события последних лет в лице специальной военной операции Российской Федерации на территории Украины, которая служит драйвером развития двусторонних отношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой.

Объектом исследования являются двусторонние отношения между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой.

Предметом исследования служит углубление двусторонней кооперации между РФ и КНР в контексте современной международной обстановки.

Основная цель исследования заключается в выявлении ключевых причин стремительного развития двусторонней кооперации между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой после активизации украинского кризиса в 2013 г.

Для достижения данной цели перед автором стояли следующие задачи: изучить историю двусторонних отношений между Китайской Народной Республикой и Советским Союзом; провести анализ сотрудничества между КНР и Российской Федерацией; исследовать влияние украинского кризиса на отношения между ранее указанными государствами; выявить ключевые проблемы двусторонней кооперации между РФ и КНР.

Данная работа основана на теории властного транзита (англ. Power transition theory), конкретизирующей процесс перехода глобального лидерства от одного государства к другому.

В процессе данного исследования автором были использованы следующие методы: институциональный, исторический, статистический, аналитический.

Научная новизна данного исследования строится на определении украинского кризиса, начавшегося в 2013 г., в качестве главного драйвера развития двусторонней кооперации между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. По мнению автора, украинский кризис 2013 г. и последующие действия государств Европейского Союза и США явили собой целый ряд причин для столь стремительного развития двусторонних отношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой: окончательное формирование несогласия Российской Федерации с устоявшимся после окончания Холодной войны международным порядком, строящимся на доминировании США и их союзников на мировой арене, подрыв доверия к западным институтам, продемонстрировавшим свою необъективность, избирательность, разрыв торговых связей между государствам Европейского Союза и Российской Федерацией. Более того, автором были выявлены наиболее актуальные проблемы двусторонней кооперации между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой, к которым можно отнести дисбаланс политической и экономической кооперации, торговый дисбаланс по группам экспортируемых товаров и технологическую зависимость РФ от КНР.

Модернизация двусторонних отношений между Китайской Народной Республикой и Российской Федерацией после окончания Холодной войны

Двусторонние отношения между Китайской Народной Республикой и Советским Союзом прошли сложный, насыщенный переменами путь, начиная от признания КНР со стороны СССР и заканчивая вооруженным конфликтом на территории острова Даманский. Хронология китайско-советских отношений прекрасно изучена в работе старшего научного сотрудника Центра «Россия, Китай, мир» Виноградова И.С., автор выделяет следующие вехи развития двусторонних отношений между двумя социалистическими государствами:

1. 1949–1956 гг. – период установления дипломатических отношений между СССР и КНР по итогам победы коммунистических сил в гражданской войне на территории Китая. Данный период характеризуется подъемом двусторонней кооперации между двумя социалистическими государствами посредством всеобъемлющей помощи со стороны СССР. Советский Союз принял активное участие в построении промышленного потенциала КНР, в восстановлении государства после кровопролитной гражданской войны и японской оккупации.

2. 1956–1969 гг. – период осложнения двусторонних отношений, начавшийся после XX съезда КПСС, проходившего в феврале 1956 г. Данный период характеризуется накалом идеологических противоречий между двумя социалистическими державами, начавшимся после осуждения культа личности «как чуждый духу марксизма-ленинизма и несовместимый с принципами партийного руководства и нормами партийной жизни…». Основываясь на стенограмме XXII съезда КПСС, можно сделать вывод, что осуждение культа личности в марксисткой идеологии со стороны Н.С. Хрущева происходило без конкретизации последнего в КНР. Более того, в шестом заседании XXII съезда КПСС принимал участие заместитель Председателя Центрального Комитета КПК Чжоу Эньлай, неоднократно выражавший поддержку внешнеполитического курса СССР: «[Меры по возобновлению экспериментальных ядерных испытаний] представляют собой важные шаги в деле отстаивания мира во всем мире и защиты безопасности социалистического лагеря, пресечения империалистических военных авантюр и полностью отвечают интересам народов всего мира» ^[1]. Основываясь на ранее приведенных словах Чжоу Эньлая, можно с уверенностью заявить, что как СССР, так и КНР предпринимали все возможные усилия по стабилизации отношений и нивелированию идеологических противоречий, возникших после XX съезда КПСС, однако дальнейшие противоречия были осложнены территориальными спорами между двумя государствами и подавлением со стороны СССР в 1968 г. восстания в Чехословакии ^[2].

3. 1969–1982 гг. – период перманентной напряженности в отношениях между СССР и КНР. «Охлаждение» отношений между СССР и КНР поспособствовало развитию отношений КНР со странами «первого мира»: в 1971 г. свой визит в КНР совершил советник президента США Р. Никсона по национальной безопасности Г. Киссинджер, а в 1972 г. – сам Р. Никсон встретился с Мао Цзэдуном. В контексте налаживания отношений между КНР и США в Поднебесной началась реализация реформирования собственной экономической модели: в 1978 г. под руководством Дэна Сяопина свет увидела политика реформ и открытости, заключавшаяся в объединении социалистической и капиталистической моделей построения экономики, что в свою очередь привело к росту инвестиций со стороны западных государств, в первую очередь направленных на развитие промышленного сектора КНР ^[3][4].

4. 1982–1989 гг. – период восстановления двусторонних отношений между СССР и КНР. Данный период характеризуется решением ключевых препятствий на пути нормализации двусторонних отношений между СССР и КНР, к которым можно отнести наличие советских войск в Монголии, поддержку политики Вьетнама в Камбодже со стороны СССР, введение ограниченного контингента войск СССР в Афганистан. С приходом к власти в СССР М.С. Горбачева все ранее обозначенные препятствия в отношениях между двумя странами начали постепенно решаться путем реализации новых политико-экономических концепций первого президента СССР, что привело к ослаблению позиций СССР на мировой арене и дальнейшей дезинтеграции Советского Союза. В 1989 г. произошла окончательная нормализация двусторонних отношений после визита М.С. Горбачева в Пекин и вывода советских войск из Афганистана.

Что же касается двусторонних отношений между КНР и Российской Федерацией, то стоит отметить, что демарш внешнеполитического вектора Российской Федерации первого десятилетия собственного существования оказал положительное влияние на двусторонние отношения с КНР. В 1992 г. была подписана «Совместная декларация об основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой», ключевой аспект которой изложен в пункте № 2 данного НПА: «Стороны подчеркивают необходимость уважения права народа любой страны на свободный выбор путей своего внутреннего развития. Различия в социальных системах и идеологии не будут препятствовать нормальному развитию межгосударственных отношений» ^[5].

Исходя из Концепции внешней политики Российской Федерации 2000 г., можно с уверенностью заявить, что приоритет внешней политики Российской Федерации на стыке тысячелетий отдавался государствам, ранее являвшимися идеологическими врагами, и странам постсоветского пространства ввиду перспектив экономического сотрудничества с развитыми государствами Европы и Северной Америки и сохранившихся логистических, производственных и экономических связей. Китайская Народная Республика в данном НПА рассматривается в качестве внешнеполитического партнера Российской Федерации в сфере мировой политики. Более того, в данном документе конкретизируется ситуация, сложившаяся в двусторонней кооперации между КНР и РФ на стыке тысячелетий: «Главной задачей остается приведение масштабов экономического взаимодействия в соответствие с уровнем политических отношений» ^[6].

Дальнейшее развитие двусторонних отношений КНР и РФ строилось на построении политической и экономической стабильности посредством создания международных организаций, к которым можно отнести Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) и группу БРИКС (изначально БРИК). Ключевые цели создания данных организаций фигурируют в их учредительной документации, в соответствии с Хартией ШОС, ключевыми целями и задачами ШОС являются: укрепление доверия, дружбы и добрососедства между государствами-членами организации; многостороннее сотрудничество с целью обеспечения мира, стабильности, борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом; содействие экономическому развитию, повышению уровня жизни граждан; предотвращение международных конфликтов и др. ^[7].

Что же касается БРИКС, то ключевой целью создания данной группы стран служит экономическая кооперация, основанная на объединении интересов развивающихся стран. Данное неформальное объединение стран было создано в противовес господствовавшей на тот момент «Большой Семерки», объединившей наиболее экономически развитые государства миллениума. Важно отметить, что в период 2009–2014 гг. Российская Федерация входила в состав как БРИКС, так и G7, что явно указывает на многополярный вектор внешней политики РФ того периода ^[8].

Подводя итог всему вышесказанному, можно сделать вывод, что история двусторонних отношений между Китайской Народной Республикой и Российской Федерацией берет своё начало во времена существования СССР и разделяется на 4 периода, характеризуемые как развитием межгосударственной кооперации, так и её упадком, сопровождаемым прямыми боестолкновениями. Нормализация двусторонних отношений между КНР и СССР началась после прихода к власти в СССР М.С. Горбачева, внешнеполитический курс которого был направлен на нормализацию отношений с ключевыми акторами на международной арене. После дезинтеграции СССР Российская Федерация стремилась к ликвидации потенциальных «камней преткновения» в двусторонних отношениях с КНР: идеологическое противостояние между двумя государствами было нивелировано подписанием Совместной декларации об основах взаимоотношений между РФ и КНР; потенциал вооруженных конфликтов был снижен путем подписания в 1995 г. Соглашения о российско-китайской государственной границе ^[9]; внешнеполитические интересы обоих государств в смежных регионах, например в Центральной Азии, также были унифицированы путем создания ШОС. Таким образом, можно с уверенность заявить, что после окончания периода существования СССР и прекращения Холодной войны молодая Российская Федерация была нацелена на нормализацию двусторонних отношений с КНР путем ликвидации ключевых проблем двусторонней кооперации.

Углубление отношений стратегического партнерства Китайской Народной Республики и Российской Федерации в контексте современной международной конъюнктуры и вызовы двусторонней кооперации

На современном этапе международная конъюнктура в полной мере характеризуется теорией властного транзита (англ. power transition theory), основные положения которой в контексте «новой биполярности» рассмотрены Дегтеревым Д.А., Рамичем М.С. и Цвыком А.В. Авторы отмечают, что, начиная с момента окончания Холодной войны и экономического возвышения КНР, Китайская Народная Республика вступила в активное противостояние с Соединенными Штатами Америки за мировое господство. Ключевыми элементами актуального противостояния держав за международный гегемонизм служат как конвенциональный военный потенциал, запас природных ресурсов, промышленное производство и пр., так и технологический потенциал, расходы на НИОКР, мягкая сила и др. Авторы отмечают, что КНР и США в середине 2010-х гг. вошли в фазу паритета суммы сил с сохранением доминирования США в определённых областях, к которым можно отнести «мягкую силу» и развертывание военного потенциала ^[10].

Что же касается роли Российской Федерации в ранее обозначенном противостоянии, то стоит отметить, что в соответствии с теорией властного транзита Российскую Федерацию нельзя считать сверхдержавой, борющейся с действующим гегемоном за мировое господство. Российская Федерация является великой державой наравне с Великобританией, Францией и Японией. Данная иерархия важна для понимания удовлетворенности статусом-кво, возникшим после окончания Холодной войны: Российская Федерация в большей мере неудовлетворена возникшей после распада СССР внешнеполитической обстановкой, чем КНР, что в свою очередь обосновывает влияние украинского кризиса (2013–н.в.) на двусторонние отношения между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой.

История украинского кризиса в достаточной степени изучена как российскими, так и западными учеными, что позволяет автору миновать хронологическое описание данного процесса. Однако стоит заострить внимание на изменениях двусторонних отношений между РФ и КНР на фоне ухудшения партнерства с Украиной. Кризисные явления 2013–2014 гг., получившие в западной прессе название «Евромайдан», повлекли за собой целый ряд негативных последствий, ключевым из которых можно считать фактический «разрыв» политических отношений с Российской Федерацией. Государственный переворот, приведший к началу полномасштабных боевых действий на Юго-Востоке Украины, оказал значительное влияние на международные отношения путем форсирования Российской Федерации в сторону пересмотра статуса-кво.

Важно отметить, что двусторонние отношения между КНР и Украиной после государственного переворота в последней в 2013–2014 гг. не претерпели значительных изменений: товарооборот между двумя государствами постепенно рос, достигнув в 2022 г. показателей в 9.19 млрд долларов США. Экспорт из КНР на Украину с 2017 г. рос в среднем на 2.84% в год, импорт – на 5.26% ^[11]. Как отмечает один из ключевых российских исследователей постсоветского пространства Курылев К.П., единственным негативным последствием государственного переворота на Украине, сказавшимся на двусторонних отношениях с КНР, стала невозможность развития проектов на территории полуострова Крым ^[12].

Однако, по мнению автора, Украинский кризис 2013-2014 гг. послужил одним из ключевых факторов форсирования двусторонней кооперации между КНР и РФ по целому ряду причин:

1. Украинский кризис продемонстрировал несогласие Российской Федерации с установившимся после окончания Холодной войны порядком, строящимся на доминировании США и их союзников на мировой арене. Автор полагает, что «водоразделом» отношений между Российской Федерацией и государствами Запада послужила знаменитая Мюнхенская речь Владимира Путина, основной темой которой послужила критика попыток США построения однополярного мира без учетов интересов Российской Федерации и других государств. Более того, президент России заявил о недопущении расширения блока НАТО к границам Российской Федерации и перспективе, в первую очередь, экономического, а затем и политического, роста иных центров силы, к которым президент РФ отнес Россию, Китай, Индию и Бразилию ^[13]. Стоит отметить, что каких-либо позитивных изменений в политическом курсе США и государств Европы в отношении России после столь громкого демарша Российской Федерации не было, что в свою очередь привело к активизации конфликта в Абхазии и Южной Осетии в августе 2008 г. Накопившиеся проблемы между Российской Федераций и странами «первого мира» не были решены, что в свою очередь было продемонстрировано на Украине в 2013-2014 гг. Как отмечает кандидат политических наук, член ИМЭМО РАН Соловьев Э.Г.: «Своими вызывающе несистемными действиями в Крыму в феврале 2014 г. (в западной интерпретации – «аннексией») Москва фактически поставила под вопрос способность Вашингтона как мирового лидера добиваться поставленных им целей и поддерживать нормы и принципы сложившегося после 1991 г. миропорядка.» ^[14];

2. Украинский кризис подорвал доверие к дипломатическим институтам, выстроенным при участии США и государств Европы. Активная фаза украинского кризиса, характеризующаяся боевыми действиями на Юго-Востоке страны, неоднократно пыталась быть урегулирована путем подписания международных соглашений при прямом участии Российской Федерации: 5 сентября 2014 г. были подписаны Минские соглашения (Минск-1), гарантировавшие прекращение огня и постепенное решение конфликта мирным путем, однако режим прекращения огня неоднократно нарушался, из-за чего данный НПА не принес столь долгожданный мир ^[15]. Следующим шагом по урегулированию кризисных ситуаций на территории Украины послужило подписание «Комплекса мер по выполнению Минских соглашений» (Минск-2) 12 февраля 2015 г ^[16]. Данный документ включал в себя конкретизацию пунктов Минских соглашений, однако, как и предыдущий НПА, не исполнялся украинской стороной. Важно отметить, что одной из сторон урегулирования конфликта на Украине являлась Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), входившая в состав Трехсторонней контактной группы по мирному урегулированию ситуации на востоке Украины, сотрудники которой неоднократно замечались за шпионажем в пользу Украины ^[17]. Более того, европейские участники «нормандской четверки», принимавшие участие в подготовке вторых минских соглашений в лице экс-канцлера ФРГ А. Меркель и экс-президента Франции Ф. Олланда подтвердили, что минские соглашения служили фальсификацией мирного решения конфликта на территории Украины и были направлены на укрепление вооруженных формирований Украины ^[18][19]. Подобные действия со стороны лидеров европейских держав не могли не сказаться на доверии Российской Федерации в отношении западных институтов.

3. Украинский кризис подорвал торговые связи, выстроенные между Российской Федерацией и странами Запада. Важно отметить, что в промежутке 2014-2022 гг. санкционное давление на Российскую Федерацию являлось разноскоростным: большее количество экономических рестрикций поступало со стороны США, в то же время страны ЕС придерживались более умеренной позиции в отношении экономических ограничений России ввиду тесной зависимости от российских энергоресурсов. Как отмечает Тимофеев И.Н. – к.п.н., генеральный директор РСМД: «Историю санкций против России 2014-2021 гг. можно считать “вегетарианским этапом”. В 2019 г. их вклад в торможение экономического роста оценивался в районе 0,2% в год» ^[20]. При подобном «мягком» давлении на экономику Российской Федерации, продолжалось строительство магистрального газопровода из России в Германию под названием «Северный поток-2», что явно указывает на нерешительность государств ЕС в сфере разрыва международных торговых отношений с Россией.

Безусловно, после начала специальной военной операции (СВО) Российской Федерации на территории Украины все ранее обозначенные факторы влияния украинского кризиса на двусторонние отношения Российской Федерации и Китайской Народной Республики приобрели более явный характер ввиду перехода противостояния Российской Федерации однополярному миру во главе с США в горячую фазу, дальнейшей дискредитации международных институтов и разрыва международных торговых связей Российской Федерации и государств-членов НАТО.

На фоне активизации противостояния Российской Федерации с государствами-членами НАТО на территории Украины при непосредственном участии последних в боевых действиях, двусторонние отношения между РФ и КНР получили значительный импульс, выраженный в форсировании как политических, так и экономических отношениях. Встречи на высшем уровне между лидерами двух государств проходили с завидной регулярностью, начиная с 2022 г.

Что же касается экономических отношений между двумя государствами, то в 2022 г. двусторонний товарооборот между двумя государствами достиг 176,4 млрд долларов США ^[21], а в 2023 г. – 240 млрд долларов США ^[22].

С момента начала украинского кризиса в 2013 г. двусторонние отношения между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой начали стремительно развиваться, в первую очередь, в политической сфере, однако и экономическая составляющая двусторонней кооперации приобрела показатели перманентного роста. Все ключевые проблемы в отношениях Российской Федерации с США и странами ЕС были решены при помощи так называемого «поворота на Восток» России: на международной арене, как ни раз заявлялось лидерами обоих государств, Китайская Народная Республика «[привержена] подходам, принципиально совпадающим с российскими подходами к будущему мироустройству и решению ключевых проблем мировой политики» ^[23], по этой причине как Российская Федерация, так и КНР нацелены на переформирование системы международных отношений, построенную после краха Советского Союза; недоверие Российской Федерации в отношении к западным международным институтам компенсируются деятельностью международных организаций Востока: как отмечается в Концепции внешней политики Российской Федерации от 2023 г.: «Россия стремится к преобразованию Евразии в единое общеконтинентальное пространство мира, стабильности, взаимного доверия, развития и процветания. Достижение этой цели предполагает…формирование широкого интеграционного контура – Большого Евразийского партнерства – посредством объединения потенциалов всех государств, региональных организаций и объединений Евразии с опорой на ЕАЭС, ШОС и Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), сопряжение планов развития ЕАЭС и китайской инициативы «Один пояс – один путь» при сохранении возможности участия в этом партнерстве всех заинтересованных государств и многосторонних объединений Евразийского континента и, как следствие, формирование сети партнерских организаций в Евразии»; Разрыв торговых отношений с США и странами ЕС компенсируется стремительным ростом двустороннего товарооборота с Китайской Народной Республикой: согласно данным Евростата (англ. Eurostat), общий товарооборот между Российской Федерацией и Европейским Союзом в период 2022-2024 гг. сократился с 45.8 млрд евро до 0.2 млрд евро ^[24]. Однако подобное резкое сокращение товарных отношений компенсируется увеличением товарооборота между РФ и КНР, как сообщает Reuters, в первой половине 2024 г. товарооборот между Россией и Китаем достиг 137 млрд долларов США ^[25].

Таким образом, можно сделать вывод, что ключевым фактором форсирования двусторонних отношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой является украинский кризис, активизировавшийся в 2013 г. Ключевыми причинами подобного явления служат окончательное формирование несогласия Российской Федерации с устоявшимся после окончания Холодной войны международным порядком, строящимся на доминировании США и их союзников на мировой арене, подрыв доверия к западным институтам, продемонстрировавшим свою необъективность, избирательность, разрыв торговых связей между странами-членами НАТО и Российской Федерацией.

Однако стоит отметить, что, несмотря на бурный политический и экономический подъем двусторонних отношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой, по мнению автора, сохраняется целый ряд проблем, осложняющих дальнейшую взаимовыгодную кооперацию:

1. Дисбаланс политической и экономической кооперации. Как неоднократно отмечалось различными экспертами, в двусторонних отношениях между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой присутствует явный дисбаланс между политическими и экономическими отношениями: как сообщает Чжао Хуашэн, профессор Института международных исследований университета Фудань: «Мы нередко слышим, что экономические отношения – слабое звено китайско-российских отношений на фоне прекрасного политического взаимодействия. Я согласен с этим» ^[26]. Российская Федерация не представляет собой ключевого торгового партера КНР, уступая блоку АСЕАН, ЕС, США, Японии, Республике Корея и Индии ^[27]. Безусловно, двусторонний товарооборот между РФ и КНР показал значительный рост на фоне упадка торговли с ранее обозначенными акторами, однако общие показатели двустороннего товарооборота между двумя странами остаются достаточно низкими, особенно на фоне стремительно развивающихся политических отношений ^[28].

2. Торговый дисбаланс по группам экспортируемых товаров. Согласно данным OEC (The Observatory of Economic Complexity), можно отчетливо наблюдать товарный дисбаланс в рамках двустороннего товарооборота между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой: порядка 74% всего российского экспорта в КНР составляют нефть, газ и их производные, в то же время Китай экспортирует в основном товары наукоёмких отраслей промышленности, к которым можно отнести станки, электронику, автомобили, продукты переработки пластиковых изделий, игрушки. Как можно заметить, Российская Федерация в большей степени экспортирует в КНР энергоносители, а не продукты промышленного производства, что явно сказывается на торговом балансе между странами и приводит к зависимости российского потребительского рынка от экспорта товаров широкого потребления из КНР, что явно отражается на экспортной структуре Китая.

3. Технологическая зависимость РФ от КНР. Ни для кого не секрет, что в настоящее время одним из ключевых факторов господства государств на международной арене является технологическое производство. По мнению автора, ключевым элементом технологического суверенитета и господства государства служит способность разработки, производства и сбыта микропроцессоров, представляющих из себя центральную часть всего технологического процесса и мерило развития НИОКР в стране. Безусловно, ключевые разработчики и проектировщики микропроцессоров представлены в лице западных IT-гигантов: Intel, AMD, Nvidia, Qualcomm. Однако все ранее обозначенные производители, кроме Intel, не могут производить вычислительную продукцию на собственных производственных мощностях ввиду их отсутствия и пользуются мощностями TSMC, расположенного на о. Тайвань. На фоне столь явного доминирования государств США и некоторых их союзников в сфере микроэлектроники как Россия, так и Китай приступили к разработке собственных микропроцессоров, наиболее удачными из которых можно считать Эльбрус-8СВ, Baikal-T/M/S, Loongson 3A6000. Безусловно, данные процессоры отстают от своих западных аналогов в производительности и технологичности, однако позволяют выстраивать реальный технологический суверенитет. Как в России, так и в Китае основным драйвером развития микроэлектроники является ВПК. Однако стоит отметить, что после начала СВО и беспрецедентного санкционного давления на Российскую Федерацию, отечественная сфера производства микропроцессоров оказалась под угрозой ввиду отказа со стороны TSMC производить данные продукты ^[29]. На данный момент российские процессоры производятся на заводе Микрон в г. Зеленоград. В то же время, КНР, не обремененная столь сильным санкционным давлением и являющаяся ключевым производителем (не разработчиком) высокотехнологичной продукции, обладает всеми возможностями к занятию большей части российского IT-рынка, что в перспективе может сказаться на реализации российского технологического суверенитета.

Китайская Народная Республика в условиях санкционного давления на Российскую Федерацию служит надежным партнером, способным обеспечить Россию необходимыми высокотехнологичными товарами, однако подобная политика не снижает все еще сохраняющуюся высокую зависимость РФ от импорта высокотехнологичной продукции, разработанной западными компаниями, таким образом Россия оказывается в ситуации повышенного риска, заключающегося в сохранении зависимости от Западных технологий, импортируемых в виде китайских товаров, при необходимости развития технологического суверенитета ^[30].

Заключение

Подводя итог всему вышесказанному, можно сделать вывод, что историю двусторонних отношений между СССР и КНР можно разделить на 4 этапа, характеризующие фундаментальные изменения в двусторонней кооперации между двумя государствами: 1949–1956 гг. – период установления дипломатических отношений между СССР и КНР по итогам победы коммунистических сил в гражданской войне на территории Китая; 1956–1969 гг. – период осложнения двусторонних отношений, начавшийся после XX съезда КПСС, проходившего в феврале 1956 г.; 1969–1982 гг. – период перманентной напряженности в отношениях между СССР и КНР; 1982–1989 гг. – период восстановления двусторонних отношений между СССР и КНР. После распада Советского Союза Российская Федерация стремилась к ликвидации потенциальных «камней преткновения» в двусторонних отношениях с КНР: идеологическое противостояние между двумя государствами было нивелировано подписанием Совместной декларации об основах взаимоотношений между РФ и КНР; потенциал вооруженных конфликтов был снижен путем подписания в 1995 г. Соглашения о российско-китайской государственной границе; внешнеполитические интересы обоих государств в смежных регионах, например в Центральной Азии, также были унифицированы путем создания ШОС. Таким образом, можно с уверенность заявить, что после окончания периода существования СССР и прекращения Холодной войны молодая Российская Федерация была нацелена на нормализацию двусторонних отношений с КНР путем ликвидации ключевых проблем двусторонней кооперации.

Ключевым фактором форсирования двусторонних отношений между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой является украинский кризис, активизировавшийся в 2013 г. Ключевыми причинами подобного явления служат окончательное формирование несогласия Российской Федерации с устоявшимся после окончания Холодной войны международным порядком, строящимся на доминировании США и их союзников на мировой арене, подрыв доверия к западным институтам, продемонстрировавшим свою необъективность, избирательность, разрыв торговых связей между государствами-членами НАТО и Российской Федерацией.

На данный момент в двусторонних отношениях между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой сохраняется целый ряд нерешенных проблем, препятствующих дальнейшими развитию двусторонней кооперации: дисбаланс политической и экономической кооперации, торговый дисбаланс по группам экспортируемых товаров и технологическую зависимость РФ от КНР.