Цивилизация в ракурсе этногенеза как источника культуры

Корень Роберт Викторович докторант, кафедра Президиум Национальной казачьей Академии, Межрегиональное общественное научно-образовательное учреждение "Национальная казачья Академия" 350049, Россия, г. Краснодар, ул. Северная, 265, оф. 30. Koren' Robert Viktorovich First Vice-President at Presidium of the National Cossack Academy 350049, Russia, Krasnodar, ul. Severnaya  265, of. 30. kasrob@rambler.ru Другие публикации этого автора

В современной гуманитарной науке существуют разные подходы и позиции к оценке феномена цивилизации. Большой вклад в разработку цивилизационной проблематики вносит французская историческая школа «Анналов», основанная в 1929 г. М. Блоком и Л. Февром. Примечательно, что методологическая база этого направления формировалась под влиянием идей представителей разных гуманитарных наук Х1Х-ХХ вв. историков, социологов, философов, культурологов. Опираясь на такую богатую междисциплинарную основу, сторонники «Анналов» стали изучать не классическую «историю-повествование», не «событийную» историю, «исто-рию-проблему». Они создали «тотальную» («синтетическую») историю, описывающую все общественные связи: социальные (семья, одежда, досуг, питание, жилище, гигиена), культурные (традиции, нормы, ценности), экономические (обмен, производство, потребление, техника), поли-тические (органы власти, гражданской жизни, права). Все же, главенствующую роль в понимании цивилизации для историков-«анналистов» играют глубинные ментальные структуры, «жизненный мир» её авторов, их взгляды и убеждения, через которые рассматриваются все остальные общественные связи. Подтверждением этому может служить ёмкое определение Л. Февра: «цивилизация – это равнодействующая сил материальных и духовных, Интел-лектуальных и религиозных, воздействующих в данный отрезок времени, в данной стране на сознание людей» ^[1]. Стремясь показать «жизненный порыв» цивилизации, Февр критикует «пес-симизм» и «механицизм», присущий цивилизационным подходам О. Шпенглера и А. Тойбни ^[2].

Оригинальную цивилизационную концепцию предложил историк Ф. Бродель (1902-1985), возглавивший «Анналы» после смерти Л. Февра в 1956 г. В своих работах ученый не дает концептуального определения цивилизации. Цивилизации у Броделя «могут быть дружелюб-ными и щедрыми и вместе с тем замкнутыми и неприветливыми; они обмениваются визитами друг с другом; они миролюбивы и одновременно воинственны …» ^[3]. Для более реалистичного и живого понимания истории Бродель вводит в научный оборот категорию «долгого дления» («la longue duree»). Пребывая в постоянном длении, цивилизации, по мнению ученого, являются «самыми древними персонажами человеческой истории», её «старцами» и «патриархами» ^[4]. При этом Бродель, также как и А. Дж. Тойнби, отождествляет понятия «культура» и «цивилизация», характеризуя последнюю как «коллекцию культурных особенностей и феноменов» ^[5]. Каждая цивилизация, как подчеркивает историк, находит свое отражение в взаимосвязанных друг с другом ментальных структурах, таких как театр, выставка художников, успешная книга, философия, мода, научные открытия, технологические достижения.

В 1970-е гг. большой резонанс в среде ученых вызвала концепция «застывшей истории» ученика Ф. Броделя Э. Ле Руа Ладюри, призывавшая изучать «геологию глубинных пластов» цивилизации, используя при этом междисциплинарный синтез различных дисциплин – карто-

графии, этнологии, экономической истории, антропологии, демографии, истории климата ^[6].

Современные представители школы «Анналов», которая имеет теперь международный статус, не оставляют без внимания и процессы глобализации современного мира, которые вызывают необходимость по-новому взглянуть на историю цивилизаций. Сторонники школы «Анналов», разрабатывая междисциплинарный подход к анализу исторического прошлого и оказывая существенное влияние на развитие гуманитарного знания во всем мире, не дают строгого и однозначного определения цивилизации, а конструируют её живой интуитивный образ, отказавшись выводить логические схемы и законы мировых цивилизаций ^[7].

В результате напряженной 80-летней исследовательской работы историков из школы «Анналов» написано много статей, книг, сделано ряд сенсационных сообщений, но когда мы делаем попытку понять чего же существенного сделано этой школой, то кроме «воды», много-значных намеков и обещаний ничего не можем обнаружить в «сухом остатке». Есть многочис-ленные «подходы», развивающие гуманитарные знания, но нет ни строгого и однозначного определения цивилизации, ни системной методологии, нацеленной на это. Имеются намеки и декларации на связь цивилизации с культурой и капитализмом, научными открытиями и техноло-гическими достижениями, но отсутствуют причинно-следственные связи и базовые положения, лежащие в основе этих связей. Суть цивилизации ускользает от историков-гуманитариев, несмотря на то, что они декларируют «междисциплинарный подход» и «методологическую базу» социологии, философии и культурологии. Другими словами в школе «Анналов» диалектический закон перехода количественных изменений в качественные не работает.

Попытаемся уловить суть проблемы в философских и культурологических категориях, приводимых в соответствующих словарях и энциклопедиях, а также дискурсах.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ (категория западной философии ^[8]) (от лат. civis - гражданин) – много-значное понятие, употребляющееся 1) как синоним культуры, как её ступень, следующая за варварством, и 2) как особый тип органической целостности, являющийся либо симптомом упадка культуры, либо её высшей стадией. Главным системообразующим элементом для понимания сущности цивилизации выступает понятие технологии как способа производства, что вступает в противоречие с культурными характеристиками жизни.

Философские категории «цивилизация» дают рамочное описание объекта, но ввиду разных мировоззренческих подходов, не совместимы между собой. Другими словами, объект ускольза-ет от проникновения в его сущность.

Следующая культурологическая категория «цивилизация». Ввиду разноплановых характе-ристик объекта, наши комментарии даны после каждого абзаца и выделены другим шрифтом.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ ^[9] – искусственная, антропогенная, многоцелевая социальная мегасистема, стремящаяся пребывать в равновесно-динамичном состоянии, способная к саморегуляции и самосовершенствованию, предпринимающая постоянные усилия по блокированию существующих опасностей деструкций и хаоса. Как сверхсложная система, обладающая иерархизированной структурой, стремящаяся к постоянному повышению меры своей функциональной эффективности, к рационализации и стандартизации своих нормативов, цивилизация способна к самонастраиванию, саморегуляции, установлению таких структурно-функциональных связей, которые способны действовать длительное время и обеспечивать существование социума как упорядоченной целостности…

Уже первый абзац содержит противоречия, порождающие недоверие ко всему последующему тексту: понятия «искусственная» и «социальная» взаимоисключают друг друга, а кроме того, искус-ственные системы не способны к самонастраиванию и саморегуляции, на это способны только естест-венные системы. Определение «антропогенная» придает цивилизации аморфный оттенок, на что обратил внимание Л. Н Гумилев, называя антропосферу аморфным понятием ^[10].

Социум в качестве сверхсложной системы должен неприметно приспосабливаться к требо-ваниям естественной среды, космоса и самоорганизовываться определенным образом… Вся совокупность этих средств обозначается понятием цивилизация, а должным следствием их успешного функционирования становится цивилизационный порядок, в утверждении которого участвуют все созданные человечеством защитные механизмы по борьбе с угрозой внешних и внутренних деструкций. Социальная система обретает особое социальное качество – цивилизо-ванность, как противоположность дикости, варварству, состоянию «войны всех против всех». Поскольку ключевым принципом цивилизации как системы является принцип социального порядка, то её главное требование к собственным подсистемам и элементам – подчиняться существующим нормам и законам, следовать заданным образцам и поведенческим стереотипам.

Изложение произведено тяжеловесными фразами, перегруженными причастными и деепричаст-ными оборотами, что свидетельствует об отсутствии ясной и корректной мысли. Основной упор делается на социоцентризм, который многократно был осужден на Ш Российском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002) ^[11]. Цивилизация наделяется атрибутами, которые то выпячиваются, то уходят в тень или совсем исчезают; повествуется о постоянной борьбе сил, которые сохраняют свое инкогнито, защитных механизмах борьбы с угрозой внешних и внутренних деструкций, которые только декларируются.

Социальной системе, чтобы успешно выполнять свои функции, необходимы механизмы регулярного, ритмично-педантичного воспроизведения наличного порядка. С этой целью созда-ется целый ряд социальных институтов, не допускающих беспорядка, и в первую очередь, система государственной власти с её политико-правовой инфраструктурой. На это же направлена деятельность традиционных регулятивных средств – обычаев, традиций, моральных норм и т. п.

Социальные институты являются прерогативой суверенного государства. Социум же или общество, положенные в основу цивилизации, государством не является. Отождествление цивилизации с государством в данном изложении отсутствует.

Главная функция цивилизации – негэнтропийная (антиэнтропийная), позволяющая об-ществу постоянно понижать самопроизвольно нарастающую меру энтропийности социальной жизни и тем самым обеспечивать социальных субъектов необходимыми средствами сущест-вования и саморазвития. Вся история цивилизации выглядит как дискретный процесс поиска и апробации средств по блокированию угрозы распространения социальной энтропии…

Указание на угрозу социальной энтропии подтверждает заблуждения гуманитариев в позиции социоцентризма, что, в свою очередь, не сочетается с декларируемой негэнтропийной главной функцией цивилизации. Кроме того, не достаточно корректным является раскрытие негэнтропийной функции цивилизации через антиэнтропийную функцию, поскольку в науке установилось понятие негэнтропии как информации (мере определенности системы). Но гуманитарии предпочитают неопределенность системы (т.е. энтропию).

Цивилизация как упорядоченное целое – это одновременно и система, и организация. В систему её превращают два обстоятельства: 1) она имеет внутри себя элементы и подсистемы, связанные между собой по горизонтали; 2) в ней отчетливо просматриваются разнокачественные уровни, размещающиеся по вертикали. Кроме этого структурно-статического аспекта, в цивили-зационной системе отчетливо виден аспект динамический: она представляет собой разви-вающуюся целостность, изменяющуюся в социально-историческом времени, способную обеспе--чивать жизнедеятельность людей и воспроизводить самоё себя.

Выступать в качестве организации цивилизации позволяет тот факт, что она представляет собой особое социальное формообразование, устремленное в своем существовании к достиже-нию многих целей… Будучи организацией, цивилизация способна к саморегуляции и самонас-траиванию, к рационализации и оптимизации своей деятельности, что позволяет ей эффективно действовать на протяжении длительных исторических периодов, время от времени внося ради-кальные коррективы в свои стратегии В итоге цивилизации удается сохранять и поддерживать ту меру социального порядка, которая необходима ей для её успешного развития.

Указание на то, что цивилизация – это одновременно и система, и организация свидетельствует о некомпетентности авторов этого повествования в понятиях (категориях) «организация» и «система» ^[12], которая рождается из «множества» в силу неустойчивости последнего и его преобразова-ние в иерархическую структуру, наделенную определенной организацией (по заданному закону композиции или по «образу и подобию» порождающей матрицы ^[13]). Поэтому такое указание аналогично «маслу масленому».

Некомпетентность подтверждается и указанием на «два обстоятельства, превращающие цивилизацию в систему». Это блеф: два обстоятельства «рождающие» систему указаны выше.

Некорректность в трактовке ключевых понятий системы и цивилизации превращает последующее изложение в «бред сивой кобылы».

Цивилизация и культура всегда сосуществовали в режиме тесного взаимодействия и взаимопроникновения. Решая сходные задачи на началах функциональной асимметрии и взаимодополняемости созидательных потенциалов, они всегда необходимы друг другу. Цивилизация и культура – это не две системы, а одна, единая, целостность, континуальная реальность, и нет ни одного человека, который бы существовал бы внутри одной сферы и был бы абсолютно чужд другой... Мир цивилизации-культуры как самое грандиозное из его творений не является исключением, и в нем, как в живом человеке, соединились неразрывно тело и душа. Тело цивилизации и душа культуры не в состоянии существовать по отдельности. Если культура – это преимущественно мир целей человеческого существования, то цивилизация – это мир средств, служащих достижению поставленных задач и целей. Вместе они составляют единое, хотя и внутренне противоречивое целое.

Тесная связь культуры и цивилизации несомненна, однако это не дает права путаться в том, что первично, а что вторично. Утверждение: «Цивилизация предстает как совокупность материально-практических, структурно-организационных оснований и предпосылок существования культуры» глубоко ошибочно, поскольку именно культура является источником цивилизации!!!

Цивилизация, борясь с угрозой катастрофического самораспада, стремится не просто упоря-дочить человеческое существование, но и создать удобообитаемую среду, внутри которой чело-век имел бы все необходимое, чтобы совершенствоваться, приумножать свой культурный, духов-ный потенциал. Тот порядок, без которого немыслима каждодневная жизнь цивилизованного общества, нельзя считать чем-то несущественным или случайным. В нем реализовалась, воплотилась с огромным трудом найденная усилиями многих поколений мера целесообразности в организации общественного бытия. Здесь каждая социальная форма стремится к своему оптимуму и если даже не достигает его в настоящий исторический момент, но надеется на это в будущем.

В этом заключительном аккорде социоцентризм, а вместе с ним и заблуждения гуманитариев, приобретают наиболее яркую, агрессивную форму. Декларация: «более или менее приемлемые формы отношений индивидов друг с другом и средой обитания, которые в целом и составили социальное “тело” цивилизации» тому подтверждение. Указанные формы отношений не являются функцией социума, а являются функцией этнического стереотипа поведения и императива поведения. Последними утверждениями мы переводим стрелки с гуманитарных заблуждений на системно-этнические корректные методологические основания цивилизации (и культуры).

Основная заслуга в этом принадлежит дважды узнику ГУЛАГА – Л. Н. Гумилеву, создав-шему теорию этногенеза ^[14] на основе системного анализа свыше 40 суперэтнических целостностей (цивилизаций). Благодаря нему мы можем вместо «гадания на кофейной гуще», используя системно-этническую методологию и этнические таксоны, не только смело двигаться вперед, но и делать открытия в этнической истории, которые до работ Гумилева были невозможны.

Итак, цивилизация – это многомерное иерархическое умозрительное явление, которое по своей сущности иногда отождествляется с гиперэтносом (у Гумилева он назван суперэтносом, но Ю. Д. Петухов доказал ^[15], что последнее наименование принадлежит только для изначального этноса-первонарода РУСОВ), а по своим атрибутам и параметрам апогея соответствует фазе

инерции («золотой осени цивилизации») цикла этногенеза, длительностью 300-400 лет, за которой следует деструкция (смерть) этноса. Именно после этой фазы археологи находят памятники по которым судят об ушедшей «цивилизации».

По нашему мнению, выражением «цивилизация» не следует злоупотреблять ввиду его многоликости различной этнической иерархии, что затрудняет четкость и ясность изложения вопроса (проблемы). В пределах исторического времени вместо наименования «цивилизация» следует употреблять название соответствующего гиперэтноса или его этнических таксонов. Наименование «цивилизация» (с её наименованием) вполне оправдана для доисторических гиперэтносов или археологических культур.

Если изложенное выше рассматривается как цивилизационные заблуждения гуманитариев, то ниже следующие этно-культурные исследования ряда работ свидетельствуют о гуманитарных извращениях этногенеза как источника культуры, которые порождены игнорированием гумани-тариями основополагающих работ Л. Н. Гумилева по этногенезу ^{[10, 14]} и системологии ^[13].

Онтологию этого явления вскрыл профессор Х. Г. Тхагапсоев на Первом Российском Куль-турологическом Конгрессе в 2006 году. В частности, он отметил: «В среде гуманитариев стала расхожей грустная шутка о том, что у нас существует два типа культурологии – «скучная» и «ув-лекательная». «Скучная», что строится (или пытается строиться) по критериям и принципам научности, т. е. предметной конкретности и методологической системности, стремиться объяс-нить культуру и ее закономерности на основе неких общих фундаментальных принципов, теоре-тических схем и операциональных концепций, как это принято в науке. «Увлекательная», напро-тив, предстает как компиляция ярких и разноречивых дефиниций, как феерические ряды куль-турных событий, артефактов, известных и малоизвестных имен. Налицо, что называется, пред-метная размытость, методологическая противоречивость, статусная неопределенность, вариатив-ный и версионный характер культурологии» ^[16]. Как будет показано ниже, это раздвоение культурологии соответствует гипотетической интеллектуальной шизофрении (раздвоению личности).

Проведя содержательный анализ существующих парадигм и концепций культуры, Тхагапсоев отмечает их методологическую беспомощность «схватить» сущность культуры и определиться с ключевой проблемой культурологической науки – с ее предметом, а точнее – с границами ее предметности. «Если культурология намеривается вырабатывать теоретические знания о культуре, т. е. претендует на статус предметной и объяснительной науки, то она должна, прежде всего, располагать методами теоретической схематизации своего объекта познания-исследования (культуры) и фундаментальными объяснительными принципами. Имеем ли мы сегодня подобное в рамках культурологии? Увы, нет. Как изменить эту ситуацию?… Требуется принципиально конструктивистский подход к интерпретации культуры и к ее теоретической схематизации». В утешение Тхагапсоев пишет: «Ключевой задачей дальнейшего развития информационно-семиотической теории культуры является перенесение акцентов с понимания культуры как суммы неких культурных форм на интерпретацию культуры как целостной информационно-процессной, смысло-продуцирущей системы, где все основано на дина-мической референции смыслов, ментальных структур и семиотических объектов» ^[16].

Гуманитарии не услышали корректные целеполагающие высказывания Х. Г. Тхагапсоева, а если точнее, то упорно не желают слышать о принципах, заложенных в «скучной» культуроло-гии, и продолжают наращивать вал компиляции ярких и разноречивых дефиниций. В качестве примера рассмотрим работу «Кризис в культуре как продукт её антиномичности» ^[17]. Поскольку название статьи (как написана и вся статья) дано на языке «увлекательной» культурологии, то требуется его перевод на русский язык. Для этого: во-первых, расширим информационное поле за счет авторской аннотации; во-вторых, воспользуемся различными словарями и энциклопедиями.

Аннотация: «Статья посвящена недостаточно разработанному в гуманитаристике понятию “кризис”. По мысли автора, понимание кризиса в культуре невозможно без выявления его связей

антиномичным характером последней, а также без проведения различий между кризисом в

цивилизационной сфере и кризисом в культуре. Важной особенностью кризиса в культуре является гипотетическая амбивалентность его результатов, которым далеко не всегда может быть дана однозначная оценка».

Кризис – перерыв в функционировании какой-то системы с положительными или отрицательными для неё результатами. Общественные системы переживают много кризисов ^[18].

Кризис социокультурный – нарушение баланса структурной упорядоченности локальной социокультурной системы, согласованности и взаимодополняемости в функционировании её отдельных подсистем, эффективности взаимодействия её компонентов, которые, в конце концов, ведут к снижению уровня социокультурной интеграции и консолидации, деградации нормативно-регулятивной функции культуры, разрушению соответствующих её механизмов. К. с. может быть вызвана внешними и внутренними причинами ^[19].

В словарях и энциклопедиях отсутствует определения понятия «кризис культуры», хотя имеется упоминание о «кризисе европейской культуры современной цивилизации как ключевой части современной культуры», со ссылками на О. Шпленглера ^[20], Х. Ортега-и-Гассет ^[21] и других.

Исходя из этого, нам представляется, что дефиниция «кризис в культуре» недостаточно корректен. Видимо, речь надо вести о социокультурном кризисе, который ведет к упадку культу-ры как процессу отклонения от культуры к бескультурью. При этом надо иметь в виду, что определение «кризис» характеризует не процесс, а его критическую точку (пик) смены событий или его фаз (этапов).

Антиномичность культуры (греч. аntinomia – противоречие в законе) ‑ выражение внутренней сложности культуры, представляющей собой многоаспектный феномен. Антиномия как единство двух противоречащих друг другу, но одинаково обоснованных суждений находит свое выражение в культуре. Антиномичность культуры — одно из главных препятствий на пути выработки содержательного, единого и непротиворечивого определения культуры ^[22].

С учетом приведенных словарно-энциклопедических определений переведенное название статьи звучит примерно так: «социокультурный кризис как продукт внутренней сложности куль-туры». Такое название мало что проясняет и, кроме того содержит определенную тавтологию. Поэтому дополнительно введем информацию из аннотации: «Важной особенностью кризиса в культуре является гипотетическая амбивалентность его результатов…».

Амбивалентность ‑ (греч. amphi ‑ вокруг, около, с обеих сторон, двойственное и лат. valentia ‑ сила) ‑ двойственное, противоречивое отношение субъекта к объекту, характеризу-ющееся одновременной направленностью на один и тот же объект противоположных импульсов, установок и чувств, обладающих равной силой и объемом. Понятие А. было введено в научный оборот в начале 20 в. швейцарским психиатром Э. Блейлером, использовавшим его для обозначения и характеристики особенностей эмоциональной, волевой и интеллектуальной жизни людей, страдающих шизофренией (раздвоением личности), существенным признаком которой является склонность больного отвечать на внешние раздражители двоякой, анта-гонистической реакцией. В современной психиатрии различают ряд видов А., из которых наиболее часто выделяют: 1) А. в аффективной области (когда одно и то же представление одновременно сопровождается приятными и неприятными чувствами); 2) А. в области интел-лектуальной деятельности (которая характеризуется одновременным возникновением и сосуществованием противоположных мыслей) и 3) А. в области воли — амбитендентность (для которой характерны двойственность движений, действий и поступков).

С учетом последней дефиниции название статьи Сергеевой должно звучать примерно так: «Социокультурный кризис как продукт внутренней сложности культуры, результатом которой является гипотетическая интеллектуальная шизофрения». Поскольку сама культура как энергоинформационная управляющая система ^[23] не может страдать шизофренией (интел-лектуальным раздвоением личности), то этим могут страдать гуманитарные представители «увлекательной» культурологии. Именно этим можно объяснить и «Культурологию как дисциплинарную загадку» ^[24], и бытие 2000 определений культуры ^[25], и тягу гуманитариев к компиляции ярких и разноречивых дефиниций, как феерическим рядам культурных событий, артефактов, известных и малоизвестных имен ^[16],и многое другое.

Сергеева Д. В.декларирует «невозможность понимания кризиса в культуре… без проведе-ния различий между кризисом в цивилизационной сфере и кризисом в культуре». Другими слова-ми автор утверждает «цивилизационную сферу» в качестве инструмента познания культуры. Именно в этом заключаются гуманитарные извращения этногенеза как источника культуры.

Во-первых, выше мы показали цивилизационные заблуждения гуманитариев. В соответст-вии с формальной логикой, на основании ложных посылок невозможно что-либо утверждать.

Во вторых, Л. Н. Гумилев утверждает обратное: «Следует отметить, что культура для этнолога – не предмет, а инструмент исследования, но инструмент крайне необходимый. Ведь культура – это как раз то, что мы можем изучать, это то, что лежит на поверхности. Очень сильно сказывается на культуре временной момент, момент памяти – памяти генетической, памяти традиционной – памяти прежних культур, т. е. наличие в новой культуре рудиментов, которые были для созданной заново культурной системы субстратами, исходными элементами (архетипами культуры – Р. К.). Уделяя большое внимание возрастам этноса, т. е. фазам этногенеза, этнолог имеет возможность методами этнологии исследовать древние культуры (культурогенез – Р. К.), начальные фазы которых источниками не освещены и историкам фактически неизвестны» ^[14].

Гипотетическая интеллектуальная шизофрения, заложенная в названии статьи и в аннота-ции, в тексте статьи проявляется в форме бреда: «Во-первых, ключевая фраза приведенного пассажа (имеется в виду работа Бердяева “Смысл истории” – Р. К.) – “культура всегда бывала великой неудачей жизни” – утрачивает (предположительно) авторский смысл из-за того, что слово “жизнь” в ней употреблено без кавычек… Между тем культура – это, конечно, цель под-линной жизни, жизни без кавычек и, по сути своей, её неразрешимая задача… В целом же всё сказанное должно стать основанием для понимания того, что кризис, происходящий в сфере культуры, и тот, который связан с цивилизацией, существенным образом отличаются друг от друга… В связи с этим, например, высказывалась мысль о том, что “в кризисных ситуациях про-цедуры остаются, по существу, теми же, что процедуры рутинного поддержания, с тем отличием, что подтверждения реальности должно быть эксплицетивными и интенсивными”… Отталкиваясь от упоминания о рутинном состоянии духа, вернемся к сформулированному Бердяевым вопросу, который, на наш взгляд, должен быть поставлен не столь радикально и однозначно: либо жизнь (без кавычек) – либо смерть культуры… Напомним высказывание “карамазовского” черта, который очень верно подметил, что “страдание-то и есть жизнь. Без страдания, какое было бы в ней удовольствие – все обратилось бы в один бесконечный молебен: оно свято, но скучновато!” Иначе говоря, культура должна сохранить свой антиномичный потенциал».

Очень показательное признание представителя «увлекательной» культурологии, которое в переводе на русский язык звучит так: культура должна сохранять свой антиномичный потенциал, препятствующий выработке содержательного, единого и непротиворечивого определения культу-ры. Иначе чёрту и иже с ним гуманитариям придется заниматься «скучноватой» культурологией!

Эмпирика демонстрирует интересный феномен: перед исчерпыванием (исчезновением, смертью) чего-то происходит кратковременный количественный его всплеск. Так у долго болевшего человека перед смертью кратковременно наблюдается улучшение здоровья, электри-ческая лампочка перед тем как перегореть, ярко вспыхивает, в ректификационной колоне перед исчерпыванием некого компонента на последней тарелке происходит всплеск его концентрации.

Аналогичное явление наблюдается и в анализируемой статье. На последних страницах статьи появляются признаки выздоровления в направлении этногенеза, но после кратковремен-ного всплеска, начинается новый виток извращения культурогенеза как носителя культуры.

«Итак, понимая под кризисом серьезный перелом, радикальный поворот в протекании социокультурных процессов, мы приходим к выводу, что он является результатом временного (частичного) исчерпания имеющегося в наличии определенного объема энергийного потен-циала, утраты им антиномичности».

Вот что пишет Л. Н. Гумилев по этому поводу: «В энергетическом аспекте этногенез является источником культуры. Этногенез идет за счет пассионарности. Именно эта энергия – пассионарность и растрачивается в процессе этногенеза. Она уходит на создание культурных ценностей и политическую деятельность; управление государством и написание книг, ваяние скульптур и территориальную экспансию, на синтез новых идеологических концепций и строи-тельство городов. Любой такой труд требует усилий сверх тех, что необходимы для обеспечения нормального существования человека в равновесии с природой, а значит, без пассионарности ее носителей, вкладывающих свою энергию в культурное и политическое развитие своей системы, никакой культуры и никакой политики просто не существовало бы. Не было бы ни храбрых воинов, ни жаждущих знаний ученых, ни религиозных фанатиков, ни отважных путешествен-ников. И ни один этнос в своем развитии не вышел бы за рамки гомеостаза, в котором жили бы в полном довольстве собой и окружением трудолюбивые обыватели» ^[10].

Пассионарность – поведенческий признак, воспринимаемый сторонним наблюдателем как непоборное стремление к намеченной цели, пусть даже иллюзорной, но для достижения которой носители ее – пассионарии – не жалеют как собственный жизни, так и жизни своего потомства. Психологически пассионарность проявляется как импульс подсознания, противоположный инстинкту самосохранения, как индивидуального, как и видового.

Этногенез – это природный процесс биосферы, возникающий иногда и являющиеся одним из компонентов этнической истории наряду с постоянно действующими факторами: А – соци-ально-политическими, ибо люди всегда устанавливают определенный порядок взаимоотношений в своем коллективе; В – техническим, ибо нет и не было человека без орудий труда; С – геогра-фическим, ибо средства к существованию черпаются из окружающей природы (вмещающего ландшафта). При этом факторы А и С образуют структуру цикла взаимодействия противополож-ностей, а фактор В является связующим звеном между ними. Этих трех параметров достаточно, чтобы охарактеризовать любой гомеостатический этнос.

Для познания сущности культурогенеза и его неразрывной связи с этногенезом необходи-мо классификацию заменить этнической систематикой. Систематика отражаетименно то, что заложено в природе вещей, позволяет исследовать человечество с техникой и доместифика-тами. Исходя из принципа систематики, можно рассмотреть этнос как систему социальных и природных единиц с присущими им элементами. Этнос – не просто скопище людей, теми или иными чертами похожих друг на друга, а система различных по вкусам и способностям личностей, продуктов их деятельности, традиций, вмещающей географической среды, этничес-кого окружения, а также определенных тенденций, господствующих в развитии системы.

Цикл развития культуры реализуется в форме триединой системы: этногенез – пас-сионарная энергия – культурогенез. Пассионарная энергия, являющаяся системообразующим и управляющим фактором цикла развития культуры, проявляется в структуре общества (СО) в виде триады: пассионарии - гармоничные люди – субпассионарии. Им соответствует триада функций субъектов СО: пассионарии ‑ создают оригиналы (показывают пример); гармоничные люди – тиражируют образцы (создают благосостояние общества); субпассионарии – потребители (основной лозунг: «хлеба и зрелищ»).

В таблице 1 приведены фазы этногенеза и соответствующие им господствующие импера-тивы поведения в социокультурной сфере, определяющие (фиксирующие) фазовые переходы.

Таблица 1.

Ф а з ы э т н о г е н е з а

Этих признаков, понятий и определений этногенеза минимально достаточно для того, чтобы перейти от восприятия явлений (сфера эмпирических знаний) культуры и цивилизации, жизни и смерти к познанию их сущности (сфера теоретического знания).

Повторим, что по своим характеристикам (определениям) цивилизация соответствует инерционной фазе этногенеза («золотой осени»), когда после растраты пассионарного признака, в результате гибели (смерти) пассионариев, в обществе остаются гармоничные люди и субпас-сионарии, которые психологически не могут пожертвовать своими жизнями. Именно поэтому цивилизация (фаза инерции) связывается со стремлением к жизни. Господствующий императив поведения «Дайте же жить, гады!» как раз и характеризует переход к инерционной фазе (см. Таблицу 1). У Н. А. Бердяева (приводится в статье) это звучит следующим образом: «Культура всегда бывала великой неудачей жизни. Существует как бы противоположность между культурой и “жизнью”. Цивилизация пытается осуществлять “жизнь”». Вся разница в том, что в трактовке этногенеза познание проникает в сущность явления культуры и пассионарный механизм культурогенеза, а у Бердяева познание остаётся на уровне восприятия явления.

Другие показатели цивилизации, отмеченные Бердяевым, соответствуют фазе инерции. Мы не будем их повторять, предоставив читателю самому убедиться в этом

В таблице 2 приведены триады взаимосвязи культуры и энергии, культурогенеза и этно-генеза, позволяющие расширить познание в вопросах культуры, её циклов развития и движущих сил, а также тесной связи культурогенеза с этногенезом.

Таблица 2.

Триады взаимосвязи культуры и энергии, культурогенеза и этногенеза