Экологическая мотивация культурфилософского осмысления категоризации цвета

Нанкевич Алёна Анваровна ORCID: 0000-0002-4261-4460 ассистент; кафедра социологии и философии; Смоленский государственный университет 214000, Россия, Смоленская область, г. Смоленск, ул. Пржевальского, 4 Nankevich Alyona Anvarovna Assistant Professor; Department of Sociology and Philosophy; Smolensk State University 214000, Russia, Smolensk region, Smolensk, Przhevalsky str., 4 alena.nankevitch@yandex.ru Другие публикации этого автора

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-18-00407, https://rscf.ru/project/22-18-00407/ в Смоленском государственном университете.

Введение

Современное место человека в мире переосмысливается с позиции экоцентризма, переход к которому произошел вместе со становлением постмодернизма. В рамках экоцентризма человек больше не является «сильным миром всего», а признается частью природы наравне с другими живыми существами ^[9]. Целью существования становится забота об окружающей среде через преодоление глобальных экологических кризисов и инкорпорирование в экосистему, сложившуюся задолго до появления человека и эволюционирующую вместе с ним ^[10]. При этом культура отныне не противостоит природе, а выступает ее органическим продолжением. В этой связи по-другому осмысливается практическая деятельность человека, например, градостроительная ^[6]. Экоориентированная стратегия развития современных городов направлена на минимальное вмешательство и преобразование природных объектов, их органичное включение в общий дизайн городского пространства ^[7].

В рамках данной работы проведен анализ концептуальных представлений о категоризации цвета как отдельной практике культуры с позиции экоцентризма. Категоризация цвета понимается как распределение оттенков по группам (категориям) цветов и их закрепление в сознании субъекта через различные культурные коды. Теоретическая рефлексия над данным явлением культуры носит междисциплинарный характер и находит обоснование в гипотезе лингвистической относительности (Э. Сепир, Б. Л. Уорф), концепции культурного универсализма (Б. Берлин, Л. Гейгер, В. Гладстон, П. Кей), концепции культурного релятивизма (Г. Аллен, Ф. Боас, Р. В. Браун, Е. Х. Леннеберг, М. Пастуро), теории языковых игр (Л. Витгенштейн), теории прототипов (Э. Рош), экологическом подходе к восприятию (Дж. Гибсон). Систематизация основных точек зрения и интерпретаций процесса категоризации цвета позволила обозначить три ключевых направления, в которых проявляется экологическая мотивация: (1) натуроцентрическое, (2) телесно ориентированное и (3) социокультурное. Экологическая мотивация в указанных направлениях реализуется через такие понятия, как «окружающая среда», «телесность» и «социальность» соответственно. Не отдавая предпочтения какому-либо из перечисленных направлений, предполагается, что категоризация цвета представляет собой комплексный процесс, в котором в различной степени задействованы окружающая среда, тело человека и культура как основные факторы, определяющие содержание и структуру категорий цвета. В частности, окружающая среда предоставляет материал для категоризации цвета; телесность задает способы восприятия цветов и их когнитивной обработки; культура обеспечивает включение полученного знания в комплекс культурных практик, в контексте которых вырабатываются культурные смыслы и коннотации, приписываемые категориям цвета.

Натуроцентрическое направление

В рамках натуроцентрического направления окружающая среда представляется активной субстанцией, определяющей классы оттенков (категории цвета), которые человек включает в свою деятельность. В поддержку обозначенного тезиса выступает тот факт, что цвет имеет большое значение при описании и запоминании природных ландшафтов. Напротив, в антропогенных ландшафтах большее значение имеет геометрическая форма объектов, которым присуще полихромное многообразие ^[5]. При этом выстраивая антропогенную среду из артефактов, человек копирует природу и использует наиболее доступные природные материалы. Как следствие, природные цвета попадают в культуру и язык и становятся категориями цвета, посредством которых происходит описание окружающей среды, а также накопление и трансляция знания о хроматических характеристиках предметов. Категоризация цвета, понимаемая таким образом, отражена в первом определении, предложенным Г. К. Конклиным ^[15]. Он понимает под категоризацией цвета культурную классификацию оттенков окружающей среды на основе прототипа (предмета реального мира). Такое понимание категоризации цвета складывается под влиянием неклассической теории категоризации, основные идеи которой представлены в работах Э. Рош и Л. Витгенштейна.

Согласно Л. Витгенштейну, элементы категории не образуют строго ограниченные классы и не равны между собой по набору характерных признаков. Они, скорее, группируются по принципу «семейного сходства» в процессе языковой игры. Как следствие, полученные таким образом категории состоят из произвольного набора элементов, которые в различной степени соответствуют своей категории, и ни имеют четких границ ^[3].

Экспериментальное подтверждение идеи Л. Витгенштейна получили в исследованиях Э. Рош ^[20], автора теории прототипов. На основе анализа категоризации цвета среди аборигенов Новой Гвинеи и результатов изучения разных лингвокультур, полученных Б. Берлином и П. Кеем ^[1], Э. Рош пришла к выводу, что принадлежность к категории определяется по сходству с ее наилучшим представителем (прототипом). Он репрезентирует предмет в окружающей среде, напрямую связан с языковым знаком, и его образ первым возникает в сознании человека при произнесении слова. По мнению Э. Рош, прототип по-разному распространен на внутрикультурном и межкультурном уровнях коммуникации, чем обусловлена его контекстуальная вариативность.

Подобным образом экологическая мотивация культурной организации категорий цвета представлена также в концепции полезности цвета ^[16]. Согласно ее авторам, центральные оттенки категорий цвета оптимально репрезентируют поведенчески значимые естественные классы предметов. При этом популярность сине-зеленой категории в разных культурах детермирована преобладанием в окружающей среде «теплых» оттенков цвета, то есть практическая значимость разделения «холодных» синих и зеленых оттенков ниже по сравнению с «теплыми».

Окружающая среда как ведущий фактор категоризации цвета понимается таким образом не только в лингвистике, философии и психологии. Ее доминирующий характер подчеркивается культурологами, дизайнерами и архитекторами [cм. напр.: 6, 8, 17] и находит отражение в различных вариантах «профессиональной» категоризации цвета.

Телесно ориентированное направление

Телесность и социальность человека как факторы категоризации цвета стали предметом активного исследования после выхода в свет работы В. Гладстона ^{[18, стр. 26]}, посвященной изучению гомеровского эпоса. Опираясь на основные положения теории Ламарка, исследователь заключил, что употребление цветообозначений полностью коррелирует с цветоразличительной способностью человека, поэтому Гомер и его современники хорошо различали черный и белый, но испытывали трудности восприятия смешанных и призматических цветов. Обозначенное несовершенство цветовосприятия элиминировалось по мере развития способов деятельности, связанной с цветом. Приобретенные навыки более детальной категоризации оттенков привели к современной системе цветообозначений и развитию более тонкого цветовосприятия.

Продолженный Л. Гейгером ^{[18, стр. 43]} анализ древних текстов вскрыл в них «гомеровские недостатки», что побудило немецкого филолога создать первую периодизацию появления категорий цвета. Л. Гейгер считал, что, независимо от культурных различий, категории цвета развивались согласно «радужной» схеме: от красного к фиолетовому.

Последующие исследования примитивных культур и когнитивных способностей их представителей опровергли предположение В. Гладстона о цветовой слепоте древних греков и доказали стабильность цветоразличительной функции зрительной системы человека в предыдущие тысячелетия. Вместе с тем попытка периодизации категорий цвета получила свою новую реализацию в исследованиях П. Кея и Б. Берлина ^[1].

Согласно антропологам, категории цвета – культурные универсалии, процесс возникновения которых ограничивается психофизической «выпуклостью» некоторых оттенков. В этой связи те категории цвета, которые лучше всего способен различить человеческий глаз, более подробно представлены в естественном языке – например, категория фиолетового. Антропологи также установили, что, несмотря на языковое разнообразие и самобытность цветового словаря отдельной культуры, фокальная область категории цвета имеет относительно общий характер среди разных культур.

Вместе с тем важными для категоризации цвета являются смена времен года и условия освещения в первые годы жизни после появления человека на свет. Например, установлено, что летом увеличивается доля зеленого цвета в окружающей среде, что приводит к сезонному снижению чувствительности зрительной системы человека к желтому цвету ^{[19, 22]}.

Указанная выше взаимосвязь категоризации цвета и изменений в окружающей среде находит теоретическое обоснование в концепции экологического восприятия Дж. Гибсона ^[4]. По его мнению, человек «встроен» в окружающую среду и активно взаимодействует с ней, поэтому восприятие цвета и, как следствие, категоризация цвета относительны по своей природе. Содержание категории цвета выстраивается исходя из различных параметров, фиксируемых телом человека, например, таких как расположение предметов, интенсивность света, температура воздуха. По этой причине принято выделять категории теплых и холодных оттенков.

Социокультурное направление

Категоризация цвета как детерминированный социальностью человека процесс становится предметом исследования в контексте критики работ В. Гладстона. Его современник Г. Аллен считает, что эволюция цветообозначений не связана с телесностью человека, но отражает степень общественной апроприации цвета, например, распространения практики применения красителей в декоративном искусстве. По мнению исследователя, такие цветообозначения как «сольферино» или «экрю» стали известны только с момента акцентирования социумом их значения в одежде. Г. Аллен также подчеркивает, что цветовой словарь у специалистов, задействованных в производстве цветных вещей, содержит больше лексических единиц ^[13].

Обозначенную идею развивают в своих исследованиях Ф. Боас, Э. Сепир, Б. Уорф. Функциональная важность цвета, согласно Ф. Боасу, выступает конституирующим основанием категорий цвета ^[2]. При этом их репрезентация в языке, по мнению Э. Сепира, во многом зависит от потребностей общества и его интереса к конкретному предмету окружающей среды ^[21]. Абсолютизируя роль языковой символизации окружающего мира, Б. Уорф заключает, что язык детерминирует мышление и мировосприятие, что находит отражение в традициях и нормах отдельной культуры, поэтому при одних и тех же географических условиях в системе языка фиксируются различные способы категоризации цвета ^[12].

Идея ведущей роли социальности в категоризации цвета просматривается также в работах Р. В. Брауна и Е. Х. Леннеберга. Исследователи предполагают, что существуют общие законы когнитивной обработки цвета, обеспечивающие универсальность категоризации цвета. При этом вариативность языковой репрезентации категорий цвета, по их мнению, определяется выбором значений, формируемых культурой в определенных областях опыта. Соответственно, в разделении и восприятии цветов Р. В. Браун и Е. Х. Леннеберг подчеркивают ведущую роль ранее усвоенной культурной модели категоризации цвета, закрепленной в сознании реципиента посредством языка, а увеличение количества категорий цвета означает, в целом, большую «доступность» этой категории для конкретной культуры ^[14].

Не раскрывая причины универсальности категорий цвета, М. Пастуро также соглашается с периодизацией появления категорий цвета, предложенной Б. Берлином и П. Кеем, указывая на первичность категорий красного, белого и черного. По мнению М. Пастуро, важность и распространенность обозначенной триады в культуре не указывает на то, что человек не замечает других цветов, в изобилии представленных в окружающей среде. Согласно М. Пастуро, категории цвета как культурные универсалии формируются только посредством включения определенных цветов в культурные практики, в процессе которых эти цвета наделяются аутентичными культурными смыслами и значениями ^[11].

Заключение

Подводя итог, следует отметить, что осмысление категоризации цвета происходит в контексте обсуждения проблемы разграничения природного (физического, материального) и культурного (идеального) начал, которые составляют биосоциальную сущность человека. Экоцентрическая трактовка человека как части экосистемы всей планеты акцентирует роль природы в его экзистенции. Применительно к категоризации цвета обозначенный тезис раскрывается через экологическую мотивацию, которая проявляется в трех направлениях: натуроцентрическом, телесно ориентированном и социокультурном.

Натуроцентрическое направление базируется на определении окружающей среды как доминантной силы, направляющей процесс категоризации цвета через естественную организацию оттенков в группы природных цветов. Эти естественные категории человек пассивно воспринимает и далее наделяет культурными смыслами.

В телесно ориентированном направлении акцентируется адаптационное свойство человеческого тела к изменениям окружающей среды, поэтому вариативность категорий цвета определяется, с одной стороны, взаимодействием сознания и тела человека как неразрывно связанных сущностей, с другой ­– изменениями физической среды, которые становятся причиной обозначенного взаимодействия.

Социокультурное направление рассматривает человека как активного субъекта категоризации. Посредством включения цвета в различные социальные практики происходит его отчуждение от мира природы и приобщение к пространству культуры, где общество подчеркивает функциональную важность цвета и наделяет его некоторыми новыми смыслами.