Рок-группа «Сектор Газа» как феномен российской (контр)культуры

Бесков Андрей Анатольевич ORCID: 0000-0003-4080-1614 кандидат философских наук доцент; кафедра философии и социально-правовых наук; Волжский государственный университет водного транспорта 603950, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, ул. Нестерова, 5, каб. 377 Beskov Andrey Anatol'evich PhD in Philosophy Associate Professor; Department of Philosophy and Social and Legal Sciences; Volga State University of Water Transport 603950, Russia, Nizhny Novgorod, Nesterova str., 5, room 377 beskov_aa@mail.ru Другие публикации этого автора

Заголовок данной статьи может показаться чересчур громким, учитывая, что на данный момент научных публикаций о группе «Сектор Газа» или о её лидере Юрии Клинских (сценический псевдоним – Юрий Хой) почти нет. В то же время творчество этой группы, прославившейся в 1990-е годы, как будет показано ниже, популярно и сейчас. Это кажется удивительным, если принять во внимание, что у группы почти не было клипов, теле- и радиоэфиров, о ней мало рассказывали в СМИ, а в годы её активного существования россиянам ещё практически не знакома была сеть «Интернет», предоставившая современным исполнителям невиданные ранее возможности для взаимодействия с аудиторией. Такая популярность выглядит особенно контрастно на фоне создаваемых профессиональными продюсерами многочисленных музыкальных «проектов», которые не проходят проверку временем и уходят в забвение через считанные годы или месяцы после старта. (При этом сам термин «проект», обозначающий в шоу-бизнесе некий «раскручиваемый» бренд – группу или отдельного исполнителя – уже намекает на временный характер такой работы и заранее просчитанную отдачу от реализации бизнес-плана, что мало соотносится со словом «творчество» в его высоком понимании, когда результат творческой деятельности выходит за пределы своей эпохи и начинает жить собственной, некоммерческой жизнью.) Действительно, если мы заглянем в газеты 1990-х годов и изучим хит-парады тех лет, то наткнёмся на многочисленные порядком забытые имена: Кай Метов, профессор Лебединский, господин Дадуда, Вадим Казаченко и т. д. Некоторые из них ещё можно увидеть на афишах ретродискотек, другие забыты полностью. Спустя годы становится очевидным, что на российскую культуру они не оказали никакого влияния. Но творчество Юрия Хоя вросло в нашу культуру – строки песен широко цитируются (их могут упоминать журналисты, юмористы, и даже нынешние студенты, родившиеся уже после смерти Хоя), записи песен используются в качестве саундтреков к российским телесериалам, его музыку исполняют симфонические оркестры. Получается, «Сектор Газа» действительно является необычным явлением и достоин внимания исследователей российской массовой культуры.

Однако мне удалось найти всего четыре научные публикации о группе. Одна имеет исторический уклон и написана студентом ^[1], прочие написаны филологами, причём одна из них также является студенческой пробой пера и опубликована в Белоруссии ^[2], две другие ^{[3, 4]} принадлежат российским кандидатам филологических наук, но опубликованы в журнале «Русская рок-поэзия: текст и контекст», не входящем в «Перечень ВАК», что автоматически выносит его на периферию отечественной науки независимо от научных достоинств публикуемых там статей.

Почему же до сих пор творчество Юрия Хоя было обделено вниманием учёных? Думается, дело здесь в истории российской рок-культуры и в силе инерции отечественных академических традиций. Изучая базу данных РИНЦ, легко заметить, что публикации, посвящённые рок-группам, пишут в основном студенты, соответственно, публикуются они в малоизвестных изданиях. Маститые учёные эти темы игнорируют (возможно, в силу возрастного порога, так как рок-музыка в нашей стране стала широко популярной лишь с 1980-х годов и представителей старших поколений увлечение ею почти не затронуло). Отечественная культурология больше ориентирована на теоретические изыски и изучение образцов высокой культуры, нежели на изучение явлений и тенденций массовой культуры и контркультуры. Последние интересны, скорее, антропологам (этнографам), но те ориентированы более на синхронный, а не диахронный подход. Учитывая же, что история группы, казалось бы, давно завершилась (в связи со смертью её лидера в 2000 г.), этот подход применить проблематично. Некоторый интерес, как уже было показано, рок-музыка представляет для филологов (здесь уместно вспомнить, что американский автор-исполнитель Боб Дилан в 2016 г. получил Нобелевскую премию по литературе), но те изучают прежде всего тексты песен, а не общее воздействие творчества рок-музыкантов на культуру (хотя М. Ю. Осокин демонстрирует хорошее знакомство с общекультурным контекстом, в который вписано творчество Хоя ^[4]). В итоге получается, что подобная тематика представляет собой некую ничейную территорию, вторжение на которую не сулит особых выгод (вряд ли получится получить грант на изучение такой темы), но сопряжено с некоторыми тревогами (как воспримет научное сообщество столь «маргинальное» исследование?). И всё же я попытаюсь далее показать, что указанная тема имеет полное право на существование. Игнорируя столь большие пласты массовой культуры, мы вряд ли можем всерьёз рассчитывать на глубокое научное постижение массового сознания, духа, «нерва» той или иной эпохи. И именно творчество «Сектора Газа» предоставляет нам богатейший материал для изучения народной, глубинной жизни отечественного постсоветского общества. Ряд песен могут рассматриваться в качестве исторических и лингвистических источников, а ретроспективный взгляд на российскую массовую культуру обнаруживает, что Юрий Хой был проводником ряда инноваций (грубоватый юмор, обсценная лексика, мистические сюжеты песен), сполна закрепившихся впоследствии в отечественной музыке.

Но прежде чем переходить к изложению материала, следует определиться с методологическими посылками исследования. Что такое феномен культуры и как его можно изучать? Когда говорится о каком-то культурном феномене, обычно подразумевается не кантовское разграничение феномена и ноумена, а попросту «редкое, необычное, исключительное явление» – таково словарное значение этого термина. Разумеется, никаких чётких алгоритмов и протоколов для исследований необычных культурных явлений, к которым здесь отнесена группа «Сектор Газа», не существует. Каждый исследователь таких феноменов должен сам продумать, что и как именно он собирается изучить. Для начала определимся с объектом и предметом изучения. Объект – российская культура постсоветского периода. Предмет – группа «Сектор Газа» как культурное явление, оказавшее влияние на российскую культуру в целом. Изучать культурное явление можно, как упоминалось выше, в его разных аспектах и тогда исследование будет иметь социологический, культурно-антропологический, литературоведческий, музыковедческий или какой-то иной конкретно-научный характер. Но если вместо отдельных аспектов нас интересует феномен в его целостности, сама его суть, то исследование закономерно приобретает философский характер. Оно не имеет чёткой методологии, какую мы вправе требовать от конкретных научных дисциплин, но опирается на эрудированность исследователя в области тех культурных продуктов и практик, которые он берётся рассматривать. В качестве примера (или – модное словечко из мира культурных индустрий – референса) работ такого рода можно указать на ряд эссе Мирчи Элиаде, посвящённых объяснению того, как работает мода в культуре (например, причин популярности идей Тейяра де Шардена и Леви-Строса) ^{[5, с. 12–37]}, на очерки Ролана Барта, известные под обобщающим названием «Мифологии» ^[6] или даже на монографию М. М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» ^[7], автор который в попытках понять причины своеобразия знаменитого и причудливого роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» вышел за пределы литературоведения или исторической науки и перешёл к философским обобщениям. (Кстати, о Рабле мы ещё вспомним.)

На чём же строится эрудиция автора в данном случае? На изучении многочисленных газетных заметок и интервью Хоя печатным СМИ и телеканалам (они появились в немалом количестве в последние годы благодаря оцифровке архивов российских газет и старых видеозаписей и их размещению в сети «Интернет»; ещё 10–15 лет назад многие эти материалы нельзя было найти), книг о «Секторе Газа» (о них ниже), хорошем знакомстве с текстами песен группы, а также на собственных воспоминаниях, так как мои школьные годы пришлись как раз на эпоху постепенного роста популярности группы. Таким образом, в данном исследовании сочетается анализ текстов (письменных и аудированных) и саморефлексия (аутоантропология), позволяющая проследить возможное восприятие текстов песен и проанализировать общекультурный контекст, в котором творчество группы существовало и продолжает существовать.

Выше говорилось, что несмотря на мизерное количество научных публикаций о «Секторе Газа», имеется целый ряд книг об этой группе. На данный момент их пять [8–12], в целом они похожи, так как сделаны, большей частью, по единому лекалу. Это компиляции из воспоминаний людей, знавших Юрия Хоя, газетных публикаций о нём, его интервью, а также собственных впечатлений и рассуждений авторов. В книгах прослеживаются основные этапы истории группы и биографии её лидера, но в целом нужно отдавать себе отчёт в том, что итоговые результаты не удовлетворяют критериям научной строгости и объективности. Это не исследования, а источники информации, которые можно отнести к разряду мемуарной и документальной прозы. Также информативным источником (но не исследованием) является изданный неофициально, в виде электронного файла, сборник расшифровок различных интервью Хоя ^[13]. «Сектор Газа» может упоминаться и в книгах, посвящённых иным группам или российской рок-сцене в целом ^{[14, с. 178, 183, 187]}, но такие упоминания не выглядят достаточно ценными.

Однако указанный перечень книг интересен уже хотя бы тем, что по годам их издания мы можем видеть факт всплеска интереса к группе – три книги из пяти были опубликованы в 2022 и 2024 годах. Более того, авторами таких книг являются достаточно известные личности. Один из них – это кандидат филологических наук (правда отошедший от активной научной деятельности) и музыкальный обозреватель Денис Олегович Ступников, второй – довольно известный литератор и журналист Роман Сергеевич Богословский (в качестве соавтора указана также старшая дочь Юрия Клинских – Ирина). Интересно наблюдать и за тем, как имя автора книги обеспечивает благосклонное внимание литературного сообщества к ней, а вслед за тем и к предмету авторского интереса. Это хорошо заметно по тем рецензиям, которые вышли на книгу Р. Богословского в «Литературной газете» ^[15] и «Учительской газете» ^[16]. Эта книга благожелательно ставится в один ряд с другими современными книгами, посвящёнными российским певцам или, чаще, ими самими написанными – как вытекает из другой рецензии, на сей раз на книгу популярного рэпера Басты (В. Вакуленко) ^[17].

Может быть, это просто стечение обстоятельств? Думать так мешает явная востребованность творчества «Сектора Газа» в современной российской культуре. Продемонстрирую это на нескольких различных примерах. Несмотря на то, что многие видные фигуры российского музыкального рынка (в их числе Михаил Круг, Найк Борзов, Сергей Шнуров, Михаил Горшенёв) отзывались о «Секторе Газа» негативно, имеется и немалая подборка высказываний сугубо комплиментарных (например, музыкальный обозреватель газеты «Московский комсомолец» А. Гаспарян назвал «Сектор газа» величайшей группой русского рока 90-х годов ^[18]). Р. Богословский привёл в своей книге информацию, что песни группы звучат не менее чем в 17 российских художественных фильмах и сериалах («ДМБ: снова в бою», «Гоп-стоп», «Балканский рубеж», «Как я стал русским», сериалы «Милиционер с Рублевки», «Физрук», «Реальные пацаны», «Толя-робот», «Корни»). Этот перечень можно дополнить более свежими данными – сериалами 2024 г. «Сергий против нечисти» и «Как Деревянко Ломоносова играл» (в последнем песня «Лирика» является музыкальным лейтмотивом всего сериала). Упомянутая песня (единственный «медляк» группы со стихами на любовную тематику) вообще крайне известна и популярна, и не случайно, что ей суждено было обрести второе дыхание после того, как в 2016 г. музыкальный проект (вспомним, что это слово ныне часто подменяет собой уходящее в небытие понятие «музыкальная группа») Filatov & Karas совместно с певицей Марией Качаловой (Masha) сделали на неё кавер-версию, которая стала весьма популярной. Примечательно, что популярность кавер-версии, в отличие от оригинала, как это и происходит с большей частью поп-хитов, быстро схлынула. А вот позиции оригинала в народе характеризует недавняя шутка в исполнении команды КВН «Атомная сборная» (первая 1/8 финала высшей лиги сезона 2024 г.). В импровизационном конкурсе, где нужно было остроумно ответить на вопрос, что не сможет запретить известный политик Елена Мизулина, кавээнщики ответили: «“Сектор Газа”, «Лирика». Не посмеет!». Кстати, поэтические или музыкальные цитаты из творчества «Сектора Газа» в КВН не редкость, в чём легко можно убедиться, поискав их в сети «Интернет». Например, в ещё одной недавней игре высшей лиги (Кубок мэра Москвы, эфир на Первом канале от 02.09.2023) команда «Красный лис» исполнила песню «30 лет» совместно с певцом Денисом Майдановым. Порой комический эффект строится на декламации стихов и эффектной паузе, во время которой зрители проговаривают про себя неприличное продолжение, которое почему-то оказывается всем известно. И это тоже свидетельство вплетения текстов песен в повседневный обиход, в ткань живого разговорного русского языка, в наш пресловутый «культурный код», о котором часто вспоминают, но который так мало изучен.

В 2020 г. к годовщине смерти Хоя вышел (уже не первый по счёту) трибьют-альбом группы, где её песни исполнили различные рок-группы. Пожалуй, наиболее известной из них является «ДДТ». Её лидер Юрий Шевчук выбрал для исполнения такой хит «Сектора Газа», как «Ночь перед Рождеством».

Но это ещё не все примеры продолжающейся жизни творчества Хоя после его смерти. Старшая дочь певца – Ирина – ныне продолжает дело отца, организуя концерты в его честь. Апофеозом этой деятельности стал концерт, прошедший в одном из крупнейших московских концертных залов Adrenaline Stadium (ныне – VK Stadium) в 2022 г. В духе современных модных технологических веяний гвоздём программы стал голографический образ певца, буквально воскресивший его на сцене. Шоу привлекло немалое внимание прессы, а опыт оказался настолько удачным, что его одобрительно упомянул обозреватель респектабельной «Российской газеты» ^[19].

В русле модных трендов находится и исполнение песен группы в качестве инструментальных композиций с привлечением симфонических оркестров. Так, в сети мы можем обнаружить видеоролик, где музыканты Воронежского академического симфонического оркестра Воронежской филармонии исполняют мелодию песни «Туман» (2022 г.). Та же мелодия, а также мелодия песни «Пора домой» звучит в исполнении сводного военного оркестра Военного учебно-научного центра ВМФ РФ, что было приурочено к празднованию дня военно-морского флота России (2022 г.). Это неслучайно, так как данные песни, относимые поклонниками и музыкальными критиками к небольшому числу «серьёзных» и «гражданственных» песен группы, давно прижились в армии. (Я вспоминаю, как будучи школьником, в каком-то телерепортаже о военной операции в Чечне увидел, что пока корреспондент что-то рассказывал, в кадр случайно попала группа молодых солдат, не обращающих внимания на журналистов и напевающих «Пора домой».) Как можно видеть, на фоне спецоперации на Украине эти песни вдруг оказались востребованными не только в народе, но и на официальном уровне (особенно учитывая, что часть российских рок-звёзд, привычно относимых к «легендам», высказалась против спецоперации и заняла откровенно антипатриотическую позицию). Возможно, эта ситуация открывает какую-то новую страницу в посмертной жизни группы и её творчества.

Заканчивая тему симфонической обработки песен группы, надо добавить, что это не стало разовой патриотической акцией. Воронежский оркестр пошёл дальше и теперь гастролирует с целым концертом на основе песен группы. Так, в сети можно найти запись концерта в Минске от 15 марта 2024 г. Слышно, как зрители периодически входят в раж и начинают петь хором под аккомпанемент оркестра. На этом примере заметно также, что творчество группы популярно не только в России. (Здесь стоит упомянуть, что Хой неоднократно выступал и в приграничных областях Украины и отмечал, что там его принимали очень хорошо.)

Это длительное вступление показывает, что популярность группы нисколько не угасла со временем. Более того, её творческое наследие, похоже, превращается в классику (как бы странно это ни звучало для тех, кто привык считать «Сектор Газа» группой для колхозников, городской шпаны и учащихся ПТУ). В газетных статьях, в книгах о группе уже прочно утвердилось мнение, что «Сектор Газа» – это феномен, яркое и самобытное явление в российской (скорее даже – русскоязычной постсоветской) культуре. Продолжать не замечать этот феномен со стороны научного сообщества становится даже неприличным. Актуальность его изучения давно назрела. Её усиливает и тот факт, что в 2024 г. исполнилось бы 60 лет со дня рождения Юрия Клинских, а в 2025 г. исполнится четверть века со дня его смерти. Это подходящие поводы для того, чтобы заполнить научный вакуум вокруг группы.

Но прежде чем перейти к анализу этого феномена, стоит привести некоторые сведения историко-биографического характера. Хотя песни «Сектора Газа» широко известны (даже среди тех, кому они не нравятся), информация о группе известна хуже. Это показывает хотя бы досадный промах журналиста «Комсомольской правды», назвавшего её сибирской группой ^[20].

Итак, Юрий Николаевич Клинских (27.07.1964 – 04.07.2000) родился, жил (за исключением гастролей и поездок по делам в Москву) и умер в Воронеже, что сразу придаёт ему налёт «особости», так как большинство «легенд русского рока» имеют отношение к его трём столицам – Москве, Ленинграду и Свердловску. Он вырос во вполне типичной советской семье: его отец был авиационным инженером Воронежского авиационного завода, а мать – работницей (клепальщицей) того же предприятия. Окончил 10 классов школы, другого образования не имел. Отслужил 2 года в танковых войсках механиком-водителем. До армии работал слесарем-ремонтником производства на Воронежском заводе полупроводниковых приборов. После армии три года работал инспектором ГАИ. В 1988 г. был учеником оператора станка с ЧПУ на заводе при Научно-исследовательском институте бытовой видеотехники, в 1989 г. был грузчиком при воронежском филиале НИИ синтетического каучука.

Начало взрослой жизни Юрия типично для миллионов советских молодых людей. Но нетипично то, что подросток с рабочей окраины промышленного города, не имевший особых успехов в учёбе (учился он средне), немало читал, любил поэзию и сам, с подачи отца, писал стихи. Это увлечение не умерло со временем. Ещё в 1981 г. он записал несколько своих песен под гитару на магнитофон, эти записи изданы и широко доступны. (При прослушивании некоторых из них (например, «Гитара шестиструнная») легко заметить влияние творчества В. Высоцкого, как в манере исполнения, так и в плане поэтики. О Высоцком мы ещё вспомним.) На излёте 1980-х годов на волне легализации в СССР рок-музыки в Воронеже появился свой рок-клуб и Юрий принял активное участие в его деятельности. В декабре 1987 г. он впервые выступил со своими песнями на сцене рок-клуба. Коллектива ещё не было: Юрий сам играл на гитаре, ему помогал бас-гитарист из другой музыкальной группы. Однако название «Сектор Газа» уже было объявлено со сцены. Группа, состоявшая пока лишь из одного человека, родилась. (Её название иронично. Оно родилось в Воронеже в качестве неофициального топонима, обозначающего район города, где были сосредоточены основные промышленные предприятия, загрязняющие атмосферу.) В то время Юрий Клинских обрёл и сценический псевдоним. «Хой!», по его мнению, которое он озвучивал в своих интервью, являлся возгласом, принятым в субкультуре панков. И хотя сам Хой к этой субкультуре сполна не принадлежал, но живо увлекался таким субжанром рок-музыки, как панк-рок.

К концу восьмидесятых у Юрия уже накопились десятки текстов песен. В 1989 г. 27 песен были записаны на кассеты и стали распространяться по близлежащим городам с помощью знакомых и заезжавших в Воронеж иногородних рок-музыкантов.

Уже в 1990 г. о группе узнали в Москве, начали предлагать сотрудничество. Шоу-бизнес в стране только зарождался, появлялись первые продюсеры и специфические бизнес-схемы, в частности, связанные с гастролями нескольких коллективов под одним «раскрученным» названием. Подобная роль была уготована и «Сектору Газа», чему, однако, Хой резко воспротивился. В 1990 г., как свидетельствует запись в трудовой книжке, приведённая в книге Богословского, Клинских был принят в кооператив «Гала» на должность «артист». Кооператив вскоре превратился в звукозаписывающую студию (лейбл) Gala Records, которая с 1993 г. стала официальным представителем на территории стран СНГ одной из крупнейших в мире звукозаписывающих компаний EMI Group. В 1991 г. состоялся концерт группы на стадионе «Лужники», далее последовал масштабный гастрольный тур по России и ближнему зарубежью. Так группа начала приобретать всенародную известность. Подробно описывать дальнейший творческий путь группы в данной статье нецелесообразно, так как это не историческое и не биографическое исследование. Но вкратце нужно отметить, что несмотря на повсеместную известность в подростковой и молодёжной среде, её востребованность и коммерческую успешность (которую, правда, в большей степени ощущал лейбл, а не музыканты), группа при жизни её лидера так и оставалась недооценённой. Хой оставался в Москве чужим, не входил в какие-то творческие «тусовки», песни группы не звучали на «Нашем радио», объединявшем вокруг себя весь цвет отечественной рок-музыки (по слухам, из-за личной антипатии к творчеству группу генерального продюсера радиостанции). Из-за наличия во многих песнях ненормативной лексики группа считалась андеграундной. На центральные телеканалы её старались не приглашать (официальную цензуру заменила самоцензура со стороны медиаменеджеров).

Здесь автору вновь нужно прибегнуть к методу аутоантропологии: вспоминается, как в конце 1990-х годов мы, старшеклассники, «фанатея» от песен группы, испытывали острый информационный голод, фактически ничего не зная о ней. В то время (с июля 1998 по октябрь 2000 г.) на телеканале РТР выходила молодёжная информационно-развлекательная телепрограмма «Башня». Живо откликаясь на запросы своей аудитории, молодые журналисты ставили в эфир клипы и брали интервью у многих модных на тот момент музыкантов. В итоге в этой передаче мне несколько раз удалось увидеть Хоя и его клипы или фрагменты концертных выступлений. Сопровождалось это словами о том, что его появление связано с многочисленными пожеланиями зрителей (эти видеофрагменты сегодня легко найти в сети). В этой же передаче вскоре после смерти артиста вышел по горячим следам, пожалуй, самый честный сюжет о нём, из которого мы узнаём, что в последние годы жизни у него появилась ещё одна женщина, а также наркотики (в книге Р. Богословского наркозависимость, вопреки единодушным признаниям близких, отражённых в видеосюжете, отрицается, и почти ничего не говорится о любовнице, сыгравшей, по мнению многих знавших Хоя людей, роковую роль в его судьбе).

Обстоятельства смерти певца и причины, приведшие к ней, до сих пор туманны. Во многом это объясняется тем, что все его биографии опираются лишь на нарративные источники – рассказы знакомых, интервью и т. п., но не на официальные документы.

За время активного функционирования, которое укладывается в одно десятилетие, группа выпустила 13 альбомов. (Формально всё время приходится говорить о группе, но в то же время совершенно очевидно, и это отмечается биографами артиста, в реальности «Сектор Газа» был авторским проектом Хоя, который писал стихи, мелодии и пел. Состав группы на протяжении лет менялся, при этом в студии могли записывать альбомы одни музыканты, а на гастроли ездить другие.)

Определить музыкальный стиль, в которой творил Хой, непросто. Учитывая, что музыкант сам говорил о своём увлечении панк-роком, а также, что один из наиболее известных хитов группы называется «Колхозный панк», зачастую музыку группы называют именно колхозным панком. Однако музыкальной стилистике панк-рока музыка группы зачастую не соответствует, да и в целом оригинальных мелодий в творчестве Хоя не так много, зато есть множество музыкальных заимствований, главным образом из песен иностранных и отечественных рок- и поп-групп. Это и порождало стремление музыкальных критиков и фанатов найти какое-то более удачное определение стиля группы, среди которых были и такие заковыристые определения, как: «кабацкий рок», «русский народный панк» или «пьяный попс». Сам Хой в интервью называл свой стиль словом «фьюжн» (от англ. fusion, «сплав»), что очень верно отражает суть его творческих приёмов. В своей фирменной ироничной манере он перечислил ингредиенты своего творчества в песне «Из чего же», пародирующей советскую детскую песню: «Из шприцов, из ханки, плана / Из бутылок и стакана / Сделан «Сектор Газа». Впрочем, это чистый эпатаж. Сам же певец говорил на эту тему следующее: «Я ни разу ещё, ни одну вещь не сделал под каким-нибудь кайфом, ни под наркотиком, ни под спиртным. (…) Я один раз попробовал под наркотиками сделать. Я утром проснулся и очумел, такая дурость получилась» ^{[13, с. 239]}.

В своих интервью Хой не раз рассказывал, на какой музыке рос и что ему нравится. Так, в 1997 г. он обозначил следующие источники своего творчества: «Совместить Высоцкого и рок 70-х – вот это “Сектор газа”» ^{[13, с. 87]}. Однако это явно не всё из того, что на него влияло. Хой был заядлым меломаном, был в курсе всех новинок в западной рок-музыке и вовсе не был намерен придерживаться каких-то шаблонов. Он рассказывал, что из русского рока в юности любил «Аквариум» и «Гражданскую оборону», но после того, как сам стал рок-музыкантом, не находит на отечественной сцене ничего достойного внимания. При этом он доходчиво обрисовывает, что ему всегда нравилось: «…я слушал вообще, в общем музыку такую ритмичную. Я не любил конкретный стиль. Но вообще-то всегда мне нравился рок. (…) Запад включишь, там музыка хорошо звучит, там напор, движение, там они работают, поют от души, орут, а не то, что как у нас они еле дохнут» ^{[13, с. 168]}. Дополнительные штрихи к тому идеалу рок-музыки, к которому шёл сам музыкант, мы находим в других интервью: «Мне вообще «Beatles» очень трудно назвать роком, за исключением некоторых вещей. (…) Рок был, это «Slade», это «Rolling Stones», это был настоящий рок. И они до сих пор держатся. Элис Купер, Оззи Осборн. Это мои кумиры. Особенно мне нравится, что они сейчас старпёры, им по 50 с чем-то лет, и вот смотришь клипы, у них прёт такая энергетика, от которой просто съезжает крыша» ^{[13, с. 122]}. «Если ты поёшь рок, так пой что-нибудь такое, знаешь, раздавлю, задушу там, ну, такое, агрессивное, мощное что-нибудь» ^{[13, с. 130]}.

Но при этом Хой вовсе не пытался слепо подражать чужой стилистике. Его вкусы постепенно менялись, и он стремился делать ровно то, что отвечало этим вкусам. В интервью 1999 г. он говорил следующее: «мне нравится, например, рэп, последнее время, тяжёлый – вот я буду делать в тяжёлом рэпе, хотя он никому не нравится» ^{[13, с. 217]}. Новым идеалом стал именно рэп, совмещённый с рок-музыкой: «вот сейчас я въехал в тяжёлый рэп, потому что там чёткая ритмика и плюс рокерские гитары» ^{[13, с. 122]}.

Эти объяснения являются, как представляется, одним из ключей к разгадке популярности творчества Хоя среди подростковой и молодёжной аудитории. В советское время вообще не было такого понятия, как музыка для подростков. Были детские песни (к сожалению, почти исчезнувшие после крушения СССР как жанр, как особая музыкальная ниша) и была эстрада, рассчитанная на вкусы взрослого человека – спокойная, мелодичная, скажем так, «культурная» музыка. Нишу подростковой музыки заполняли дворовые песни, как альтернатива тому, что можно было услышать со сцены. Русский рок стал на время восприниматься как молодёжная музыка тоже в силу своей альтернативности, новизны. Но в целом русскому року свойственна мелодичность и серьёзность поднимаемых в текстах песен тем. Такую музыку сложно назвать подростковой, она с трудом подходит для лихих танцев в клубах, от неё не «съезжает крыша». Музыка «Сектора Газа» нашла для себя абсолютно новую нишу на российском музыкальном рынке. Она явным образом провоцирует возбуждение нервной системы, двигательную активность (здесь есть простор для исследований нейрофизиологов, которые довольно часто обращаются к изучению влияния музыки разных жанров на мозг). Мои личные воспоминания о том, как мы, подростки, в буквальном смысле скакали, «отрывались» и «колбасились» под «Сектор Газа» находят полное соответствие в описаниях журналистами той атмосферы, которая сопутствовала концертам группы. В одной из заметок мы находим упоминание о трёх предупредительных выстрелах в воздух, которые пришлось сделать милиционеру, чтобы сдержать толпу фанатов в Иркутске ^[21]. В другой журналист противопоставляет концерт «Сектора Газа», где «в зале был полнейший беспорядок» и вновь пришлось вмешиваться милиции, сборному концерту трёх других панк-групп: «не в пример концерту в к/т «Балтика» здесь был полный порядок» ^[22]. Те самые напор, энергетика, или как сейчас говорят, «драйв», которые так нравились Хою, сполна присутствуют в его музыке и, вероятно, попросту соответствуют психоэмоциональным особенностям подростков, которые в итоге стали одной из целевых аудиторий. Это вполне осознавалось артистом. В песне «Привет, ребята, добрый день», являющейся вступлением к альбому «Ночь перед Рождеством» (1991 г.) звучат слова: «Ребята, я совет вам дам / Крутите нас без пап и мам / Чтоб не схватить вам по ушам / Они такой не любят срам!»

Срам тут упомянут не случайно, так как обсценная лексика стала настоящей визитной карточкой группы в первые годы её существования. Это, безусловно, способствовало росту скандальной славы детища Хоя, в том числе и среди подростков – запретный плод сладок, это понятно.

Однако популярность в подростково-молодёжной среде – это отнюдь не разгадка феномена «Сектора Газа», а эпатаж – не главное средство достижения этой популярности. Мат в русскоязычные песни стал проникать ещё до Хоя (так, некоторые из озвученных им матных частушек напрямую заимствованы из безымянного альбома группы «Агас», выпущенного в Казани в 1988 г.) ^{[4, с. 264–265]}, существовал параллельно с ним (например, группа «Красная плесень») и фактически полностью легализован сегодня, появляясь в творчестве различных известных исполнителей самых разных жанров (от Бориса Гребенщикова до Григория Лепса и Егора Крида; даже Алла Пугачёва не брезговала петь матерные частушки, что опять-таки можно увидеть в сети). Фактически, из элемента контркультуры мат в песнях превратился едва ли не в мейнстрим.

Однако применительно к творчеству Хоя обращает на себя внимание, что мат им использовался не совсем так, как он используется современными «звёздами». Да, иногда, как в матерных частушках, это чистое хулиганство, пощёчина общественному вкусу. Но примечательно, что Хой вовсе не был популяризатором мата, не старался наполнить им своё творчество по максимуму и в концертные программы включал в основном «приличные» песни. Это порой даже вызывало удивление журналистов, как, например, это было после концерта в Харькове в марте 1998 г. Хой по этому поводу сказал: «Надо поддерживать корректность – в зал приходят и пожилые люди, и в возрасте, и с детьми. Так что надо соблюдать субординацию» ^{[13, с. 114]}. Артист вообще чётко привязывал допустимость таких выражений к конкретной ситуации: «…смотря, где и как. Если в хорошем обществе, то, естественно, ругаться не будешь» ^{[13, с. 64]}. Отвечая на вопрос другого журналиста, почему мата в его песнях становится всё меньше, Хой ответил: «Нет, почему, есть иногда, но только реже. И только тогда, когда слишком уж без мата там лажово звучит. (…) лишний мат, он неуместен. Когда мат, он в жилу, тогда в жилу. А как «Красная плесень» поёт…. Это не в жилу, поэтому он (коллектив «Красная плесень» – авт.) особо никому не нравится» ^{[13, с. 167]}. На вопрос, почему он включает матные слова в тексты песен, от ответил: «А потому что это наша жизнь. Потому что вот на улицу выйди и тебя сразу же обложат матюком» ^{[13, с. 64]}. «Если я пел что-то там, или пою что-то с выражениями, с нецензурной бранью, то я это вставляю только в те места, где эта брань должна быть. Так что, если внимательно послушать, мата там практически нет. Он очень редко, но очень метко. Если его заменить другим словом, будет уже не то» ^{[13, с. 186]}. Как мы видим, Хой обосновывает употребление мата в песнях ровно так же, как это делают и все прочие «мастера культуры» – писатели, поэты, режиссёры и т. д. Логика в том, что если ты стремишься изображать жизнь максимально точно, то не следует прибегать к самоцензуре. И хотя саму эту логику можно оспаривать, всё же нужно признать, что конкретно в песнях Хоя, выросшего в рабоче-крестьянской среде и черпавшего свои сюжеты непосредственно из жизни (своей и своих знакомых), мат в большинстве случаев служит органичным средством отражения социальной среды, в которой находится лирический герой. В таких случаях обсценная лексика выглядит уже не эпатажем, а всего лишь слепком действительности, которую (чаще всего сатирически) изображает поэт.

Итак, мат в песнях если и мог на первых порах привлечь внимание к группе, то не мог его удержать. Хой и сам это прекрасно понимал: «…я уже, так понял, этим (использованием мата в песнях – авт.) уже не приколешься. (…) всем нравятся такие песни, как «Бомж», «Взял вину на себя». Ну, такие нормальные, хорошие вещи, а покрыть матом, это уже никому не интересно, мы уже дали гари, хватит» ^{[13, с. 227]}. Секрет популярности группы явно не в этом. Чем же хороши «нормальные» песни Хоя?

Как мне кажется, основной ингредиент его успеха – это широчайший диапазон затрагиваемых в песнях тем, а также простая, понятная подача. Всего лишь бегло просмотрим, какие темы затронуты в песнях. Проблемы экологии («Сектор Газа») – одна из самых первых песен, и сразу же тематическое новаторство. Семейное насилие («Колыбельная»). Коррупция («Подкуп»). Злоупотребление властью («Мент»). Тяжёлое положение народа, рабочего класса («Гуляй, мужик!», «Я устал», «Попец», «Дураки»). Тяжёлая жизнь тружеников села («Колхозная», «Хорошо в деревне летом», «Плуги-вуги»). Гиперинфляция («Кусок», предисловие к песне «Бомж»).

Последняя достойна отдельного внимания. М. А. Шеленок, на мой взгляд, неверно интерпретирует песню «Бомж» как сатирическую, высмеивающую данного персонажа. Видимо, к такому выводу он пришёл из-за излишней абсолютизации вполне справедливо сделанного им наблюдения: «Большинство песен «Сектора» (не только сатирические) выполнены в форме саморазоблачительного монолога определённого социального типа (как правило, отрицательного), под маской которого скрывается автор» ^{[3, с. 212]}. Маркером якобы прослеживающейся авторской иронии по отношению к лирическому герою М. А. Шеленок видит слова «Но я счастлив, по-своему, поверь» и «Не жалейте меня – я прекрасно живу». Однако эту интерпретацию, по-видимому, следует отвергнуть. Во-первых, других «песен-обманок», где ирония глубоко запрятана, в творчестве Хоя просто нет. Если принять предложенную интерпретацию, то эта песня окажется совершенно уникальной. Во-вторых, интонации певца никак не намекают на ёрническое отношение к лирическому герою песни, нет и комически окрашенных рифм, слов, образов, как это присуще явно сатирическим песням «Попец», «Подкуп», «Мент», «Проститутка» и т. п. В-третьих, «Бомж» отличается распевностью, задушевностью, что тоже не характерно для сатирических песен группы. В-четвёртых, выше мы видели, что эта песня охарактеризована самим певцом как «нормальная». При этом «Бомж» упоминается в одном ряду со «Взял вину на себя», что примечательно, так как и в ней повествование ведётся от первого лица (человека, отбывающего тюремный срок за чужие преступления, но не выдавшего своих друзей), песня распевная и при исполнении в обеих этих песнях в интонациях певца явственно слышен душевный надрыв, нисколько не свойственный его сатирическим песням. Наконец, можно добавить, что на московском концерте в ДК имени Горбунова от 05.07.1996 (запись доступна в сети) Хой отметил, что песня «Бомж» является продолжением исполненном перед ней песни «Гуляй, мужик», которая отражает такие реалии начала девяностых, как развал экономики, обнищание и алкоголизацию населения страны. В ходе других концертов, где исполнялась песня «Бомж», автор презентовал её словами «чувакам без определённого места жительства посвящается» или «пацанам, которым, как всегда, не везёт». Вновь никакой иронии. А смутившее филолога противоречие, что бомж жалуется на судьбу, но в то же время «по-своему счастлив» легко можно объяснить либо остатками самоуважения, которые не утратил лирический герой, либо попросту авторской недоработкой, которые у Хоя встречаются (например, утопленник в одноимённой песне одновременно существует в бездне морской и в пресноводной реке или болоте). Всё это в совокупности заставляет воспринимать данную песню исключительно серьёзно.

Однако для чего в этой статье потребовался такой подробный разбор одной отдельно взятой песни? С одной стороны, на этом примере мы видим, что для оценки творчества музыкальной группы и интенций того или иного песенного текста одного лишь внутритекстового анализа недостаточно, обязательным является изучение и метатекстового материала. С другой стороны, этот экскурс необходим для того, чтобы глубже осознать остросоциальный посыл многих текстов Хоя. Его творчество нельзя воспринимать лишь как ёрничество, стёб, иронию, оно гораздо шире и глубже. В упомянутых песнях мы можем найти того самого «маленького человека», о котором рассказывают школьникам на уроках литературы и который для современной массовой культуры совсем не характерен. Чувствуется искреннее переживание, душевная боль автора из-за тяжёлых судеб, безрадостного существования сотен тысяч таких маленьких людей, в среде которых он сам родился и вырос. Пожалуй, именно этот гуманистический пафос, упрямо проглядывающий сквозь панковскую, «чернушную», скабрёзную упаковку, и делает творчество Хоя феноменом.

Что же касается этой упаковки, то следует особо отметить простоту, доходчивость, однозначность абсолютного большинства текстов. В то время как огромное количество песен «легенд русского рока» переполнены символизмом, аллегориями, метафорами, Хой выражает свои мысли «весомо, грубо, зримо» и это, безусловно, импонировало большому числу слушателей. Это та самая «правда-матка», которую привыкли ценить в народе. Существуют стихи в прозе, но здесь мы видим прозу (жизни) в стихах. Да, с точки зрения ценителя изящной словесности, стихи Хоя сделаны недостаточно профессионально. Но вспомним, что поэзия воспринималась как дар богов задолго до того, как она обрела современные сложные формы. «Мёд поэзии» и испивших его скальдов ценили даже грубые викинги. Хой говорил тем поэтическим языком, который готовы были воспринимать народные массы и которым к ним никто, кроме него не обращался.

Впрочем, жизненная правда постоянно перемешивается в творчестве Хоя с темой мистики («Ночь перед Рождеством», «Утопленник», «Укус вампира», «Нас ждут из темноты» и т. д.). Это в целом соответствовало настроениям в обществе на волне отмены атеистической идеологии и обострённого интереса к религиозной тематике. И это ещё одна причина популярности группы в среде подростков, традиционно интересующихся мистикой и «ужастиками». (На эксплуатации этой темы чуть позже, уже после смерти Хоя, достигла огромной популярности другая панк-группа – «Король и шут».)

Ещё одним явным слагаемым общего успеха стало наличие большого количества юмористических и сатирических песен («Носки», «Сельский туалет», «Голубь», «Ява», «Спор» и множество других). Сегодня эту нишу возделывают многие (например, «Ленинград», «Заточка»), но Хой был, фактически, первопроходцем этого жанра. Сатира является ещё одним ключом к более адекватному пониманию творчества Хоя. Он не «воспевает» разные неприглядные стороны жизни, а их бичует, делая это обычно, как верно отметил М. А. Шеленок, «в форме саморазоблачительного монолога». Многие герои песен Хоя ведут себя в той или иной степени аморально, за что в итоге оказываются высмеяны.

В этой связи нелишним будет отметить, что несмотря на хулиганский имидж группы Хой был законопослушным человеком. В одном из интервью он цитирует песню Цоя и развивает эту мысль: «как сказал Виктор Цой: «Следи за собой, будь осторожен». Ну, потому что, чтобы по пьяни не было криминала никакого, не попасть в тюрьму, не ограбить, не избить, не убить. Знаешь, по пьяни в основном всё это происходит. Самое главное, следить и быть… и не злоупотреблять» ^{[13, с. 32–33]}. В другом интервью он сказал следующее: «Я боюсь больше всего тюрьму, заключения, неволю, потому что мы выступали на зонах на некоторых, и мне достаточно было посмотреть, чтобы туда уже никогда не захотелось. Я вообще за то, чтобы со школьного возраста школьников водили на экскурсии на зоны, на тюрьмы и я думаю, уже никто бы не стал преступником» ^{[13, с. 112]}.

Возвращаясь к юмору Хоя, нужно сказать, что юмор этот очень характерен. Он грубоват, пошловат, «солоноват» – тут и прогнивший сельский туалет, в котором тонет его хозяйка («Мораль песни такова: ни мертвецы и ни вампиры / Не опасны так для жизни, как прогнившие сортиры»), и носки, ставшие от пота столь твёрдыми, что становятся нечаянным орудием убийства («от них череп у чувихи лопнул на куски»), и вампир, погибший после того, как испил крови алкоголика, и комары, всячески мешающие любовному соитию на природе… Это именно (просто)народный юмор, который мы находим не только в русских частушках, но и у того же Рабле или Чосера. Эти и прочие юмористические сюжеты песен Хоя прекрасно подошли бы скоморохам или балаганным зазывалам, выступавшим на ярмарках в средневековой Руси.

В итоге это сочетание исконной народной языковой и культурной стихии, носителем которой был Юрий Клинских, с модными музыкальными трендами породило любопытнейший феномен, который существует сразу в трёх измерениях – контркультуры, низовой, народной культуры и «большой», общенациональной массовой культуры. Р. Богословский вполне справедливо пишет в своей книге о том, что творчество Хоя выдержано в постмодернистской парадигме (с её фирменной иронией и сочетанием, казалось бы, несочетаемого). Это действительно так. Правда, не известно, было ли известно такое понятие самому Хою. Это явно не тот рафинированный и просчитанный наперёд постмодернизм, который мы находим у модных писателей вроде В. Пелевина. Просто встреча русской народной культуры с рэпом и тяжёлым роком сама по себе порождает постмодернистские эффекты вне зависимости от интенций того, кто эту встречу организует.

Эти эффекты и не дают возможность однозначно определить ни стиль группы, ни её место и роль в российской культуре. Ответ на вопрос «из чего же сделан “Сектор Газа”» выглядит куда сложнее, чем процитированные выше строки из песни Хоя. Его творчество так многогранно, что легко может порождать самые разные представления о группе – в зависимости от того, с каким именно пластом столкнётся слушатель и продолжит он или нет исследовать это творчество далее.

Разумеется, в одной статье невозможно подробно проанализировать весь этот сложный и спорный феномен, каким на поверку оказывается группа «Сектор Газа». Моя цель была преимущественно в другом – показать, что для лучшего понимания процессов, разворачивающихся в сфере культуры, нужны более глубокие исследования в области контркультуры и массовой культуры. Вместо дежурных сетований на упадок культуры нужно преодолевать определённый научный снобизм и многолетнюю инерцию, которые накладывают негласное табу на изучение проблематики, затронутой в данной статье. Философия культуры не должна строиться на голом теоретизировании, но напротив, обязана держать руку на пульсе культуры, ощущая его меняющийся ритм.

Юрий Хой был одним из тех людей, кто умеют не только ощущать, но и учащать этот пульс. Его пример совершенно уникален – простой русский мужик, автор-исполнитель «от сохи», так и оставшийся полностью чуждым столичной богеме, сумел стать популярнейшим музыкантом. Это произошло без чьей-либо протекции, без вложений в «раскрутку» группы, наперекор неприкрытой антипатии многих коллег по рок-сцене. Его песни, насыщенные провинциальным колоритом (в частности, воронежскими диалектизмами) могут послужить историческим источником для реконструкции народного быта российского общества 1980–1990-х годов.

Спустя 20 лет после своей смерти Хой является одним из самых известных в России уроженцев Воронежа (известнее него лишь пара живых и активно работающих комиков с телеканала ТНТ, но это явно ненадолго) ^[23]. Казалось бы, в наши дни известная персона – это дополнительное средство для упрочения узнаваемости регионального бренда. Но городские власти явно не знают, что им делать с памятью своего знаменитого земляка. Уже много лет в городе ведутся вялотекущие дебаты относительно возможности установить памятник артисту [24–26]. Поклонники его творчества даже не просят денег (они их находят сами), просят лишь разрешить установку монумента. По результатам местных соцопросов, большинство горожан «за». Некоторые представители местной интеллигенции против. Власть на распутье. Эти колебания легко понять, ведь памятник – это маркер официального признания. Может ли власть, пусть и региональная, официально признать заслуги перед культурой и обществом человека, за которым тянется шлейф скандальной славы? Думается, да, коль скоро во многих городах стоят памятники В. Высоцкому, ряд песен которого при жизни в прессе тоже критиковали за пошлость и безнравственность, за разложение молодёжи, и наркозависимость которого также общеизвестна. Впрочем, для исследователя культуры вовсе не важно, появится ли памятник Хою или нет. Посмертная популярность творческого наследия Хоя показывает, что он памятник себе воздвиг нерукотворный. Нравится нам это или нет, но это факт, с которым приходится считаться и который следует объяснить. Именно это я и постарался сделать в данной статье.