Термин «неомифологизм» в зарубежном гуманитарно-научном дискурсе XX-XXI вв.: специфика бытования

Видеркер Вячеслав Владимирович ORCID: 0009-0000-1617-6244 кандидат культурологии доцент; кафедра права и философии; Новосибирский государственный педагогический университет 630126, Россия, Новосибирская область, г. Новосибирск, ул. Вилюйская, 28 Viderker Vyacheslav Vladimirovich PhD in Cultural Studies Associate Professor; Department of Law and Philosophy; Novosibirsk State Pedagogical University 630126, Russia, Novosibirsk region, Novosibirsk, Vilyuyskaya str., 28 viderker.v@yandex.ru Другие публикации этого автора

Введение. В современном обществе доминирующим способом познания окружающего мира является наука, которая представляет собой специфическую генеративную среду, формирующую обособленное пространство научного знания. Данное знание, демонстрирующее критерии научности (доказательность, системность, непротиворечивость и т. д.), кодируется группой текстов, определяемых как научные исследования (тексты).

Научное исследование фундируется категориально-понятийным аппаратом соответствующей отрасли науки. Таким образом, одним из условий проведения научного исследования является наличие устойчивой терминологической системы, которая способствует не только генерированию знания в определенном тексте, но также и его (знания) трансляции и дистрибуции в различные дискурсы. В. Н. Пилатова, определяя дискурс, отмечает: «дискурсивная структура человеческого бытия задаёт речевой способ использования языка» ^{[1, с. 380]}, и далее: «Дискурс необходимо считать центральным звеном в трихотомии "язык – дискурс – речь", призванным выполнять опосредующую функцию между виртуальной системой языка и актуальной системой речи» ^{[1, с. 381]}.

Нарушение правил функционирования терминологической системы, например, бытование терминов с размытым смысловым полем или существование более одного термина для названия одного понятия, является барьером в развитии научного знания. Вместе с тем, терминологическая система существует в динамическом состоянии, так как корреспондирует научному прогрессу, который предполагает качественные и количественные изменения. В этом смысле для системы терминов актуален баланс между тенденциями развития и устойчивости. Стремительное развитие современного гуманитарно-научного дискурса, отражающего глобальные социокультурные процессы, влечёт за собой появление новых понятий, что актуализирует терминологическую проблематику. Для отечественной гуманитаристики принципиальное значение имеет процесс установления терминологических эквивалентов в русскоязычных и иноязычных исследованиях.

Исследование автором данной статьи феномена неомифологизма в отечественной и мировой культуре XX-XXI вв. выявило значительную разницу в содержании и функционировании термина. Целью настоящей работы является исследование бытования термина «неомифологизм» в зарубежном гуманитарно-научном дискурсе XX-XXI вв. Результаты исследования призваны способствовать более продуктивной работе отечественных исследователей неомифологизма с западным корпусом текстов по данной тематике.

Результаты. Процесс ремифологизации, начавшийся в мировой культуре на рубеже XIX-XX вв. и продолжающийся в настоящее время, привел к реактивации основных свойств мифологического сознания и формированию устойчивых мифологических структур, встроенных во все сферы общественной жизни. Мифологический компонент современной культуры не является простой «реставрацией» древней (классической) мифологии. Распространение и развитие мифогенных практик в разных сферах жизнедеятельности современного общества вызывает повышенный исследовательский интерес. Анализ научных исследований, посвященных проблемам современной мифологии, демонстрирует терминологическое многообразие. В российском гуманитарно-научном дискурсе получил распространение термин «неомифологизм», в горизонт которого вписываются исследования принципов создания и функционирования современных мифов в художественной, политической, социальной и др. сферах, а также анализ мировоззрения, стоящего за данными мифогенными практиками ^[2-4]. В отечественной гуманитарной науке создателем термина «неомифологизм» является Е. М. Мелетинский. Автор настоящей статьи ранее исследовал генезис и сущность понятий «неомифологизм» в работах Е. М. Мелетинского ^[5].

В зарубежном гуманитарно-научном дискурсе получили распространение термины «современная мифология» и «новая мифология», которые противопоставляются «классической мифологии» и «древней мифологии» – classical and contemporary mythology ^{[6, p. 98, 7, p. 28]}, ancient and modern mythology ^{[8, p. 174-175]}, new mythology ^{[8, p. 175]}.

Термин «неомифологизм» в зарубежных исследованиях представлен ^{[9, 10]}, но встречается достаточно редко и имеет ограниченное распространение. «Термин "неомифология" определяет современную тенденцию извлекать символы и религиозные и мифические фигуры мировой истории из их естественного контекста или религии и реинтерпретировать, таким образом "конструируя" новый миф» ^{[10, p. 6]}.

Хронологически первое использование слова «неомифологизм» обнаружено нами в статье на французском языке, опубликованной в 1962 г. во французском журнале художественной литературы Fiction ^[11]. Автором статьи под названием «Нео-мифологизм и палео-научная фантастика (В. Коттафави "Геркулес покоряет Атлантиду")» был Жак Гуамар (Jacques Goimard, 1934-2012), французский писатель в жанрах научной фантастики и фэнтези, историк кино. Помимо литературных произведений в жанрах научной фантастики и фэнтези, в Fiction публиковались новости из мира литературы, кино, комиксов и т. д., относящиеся к сфере фантастического и сверхъестественного.

Общий анализ корпуса зарубежных работ, тематизирующих неомифологизм, позволяет выделить в нем две основные группы исследований.

В первую группу входят работы, исследующие неомифологические произведения в современной массовой культуре. Хронологически первые работы, относящиеся к данной группе, были посвящены анализу кинематографической практики экранизации классических мифов древности, целью которой было «наполнение» традиционного мифа актуальной социальной и политической повесткой, отвечающей интересам массовой аудитории ^{[11, 12]}. Данная практика базируется на представлении о мифе как универсальной структуре выражения «вечных» тем и коллизий человеческого существования. Антонио Гонсалес (Antonio Gonzales), анализируя кинофильмы «Геркулес покоряет Атлантиду» (итал. Ercole alla conquista di Atlantide, фр. Hercule à la conquête de l'Atlantide, реж. Витторио Коттафави, 1961, Италия, Франция) и «Атлантида, погибший континент» (англ. Atlantis The Lost Continent, реж. Джордж Пал, 1961, США), пришел к выводу, что они «обновляют фрагменты платоновского мифа с учетом современных проблем» ^{[12, p. 344]}. В частности, фильм В. Коттафави «является актуализацией или, скорее, транскрипцией повествовательной структуры середины ХХ века» ^{[12, p. 346]}, а представленный в нем образ Геркулеса выражает «архетип защитника прав человека» ^{[12, p. 346]}.

Западные исследователи автором понятия «неомифологизм» считают итальянского режиссера Витторио Коттафави (Vittorio Cottafavi, 1914-1998), известного представителя кинематографического жанра пеплум. Ж. Гуамар отмечал, что В. Коттафави определял свой фильм как «неомифологизм» или «палео-научная фантастика» ^[11]. М. Винклер (Martin M. Winkler) пишет: «в эру, чья технология дала возможность визуальным художникам продвинуться далеко за пределы холста, краски и кисти, также расширился спектр возможностей для адаптаций [подразумевается перевод текста в изображение и, в широком смысле, специфика процесса перекодирования сообщений – В. В.]. Лучше всего это видно в кинематографе и его ответвлении, телевидении, в особенности в причудливых пересказах греческого мифа. В принципе, такие свободные адаптации не являются чем-то новым. Даже в античности альтернативные версии мифов распространялись широко по всей литературе и визуальным искусствам, как свидетельствуют, с одной стороны, произведения драматургов, мифографов, эпических и лирических поэтов, и, с другой, произведения скульпторов и живописцев. Современные визуальные средства только продвинули эту традицию. Они доказали особую благодатность почвы для пересоздания образов и переосмысления классической античности. Кинорежиссёр Витторио Коттафави, который снял несколько фильмов, действие которых происходит в античности, удачно назвал этот феномен "нео-мифологизм"» ^{[13, p. 14.]}. В кинематографе пеплумы считаются наиболее репрезентативными образчиками неомифологизма. «Самый печально известный жанр неомифологического фильма – это киноэпопеи с мускулистыми мужчинами, снятые в Италии в 1950–1960-х гг. Большинство, и наиболее известные или, в зависимости от точки зрения, печально известные из них – вольные адаптации мифов о Геракле (Геркулесе)» ^{[13, p. 15.]}.

Первоначально неомифологизм рассматривался, прежде всего, в качестве кинематографического феномена. Неомифологические произведения суть адаптации древних мифов под запросы современной киноаудитории, предполагающие модернизацию древних нарративов, в частности проведение разнообразных параллелей с текущими политическими, социальными и личностными коллизиями. Для подобного неомифологизма характерна довольно вольная трактовка классических мифов, комбинирование разных мифов в единое повествование, введение в текст новых персонажей и сюжетных поворотов. Важно отметить, что древний миф, пусть и в модернизированном виде, выступает в качестве единственного плана изображения в данных произведениях. Таким образом, классический миф, сохраняя свою узнаваемость, наполняется, по сути, новым содержанием, востребованным современной аудиторией.

Примечателен сам факт появления термина «неомифологизм» в сфере кинематографии, самого массового визуального искусства современности. Кинематографический образ (движущееся изображение), как и любой другой образ, имеет сенсорно-моторную природу. Кинофильмы одновременно воздействуют на разные органы чувств человека, что сближает их с древними мифами, которые разыгрывались, а не рассказывались в первобытном коллективе.

Научно-технический прогресс конца XX – начала XXI вв. привел к созданию новых технологий генерирования визуального контента, получивших широкое применение в культурных и креативных индустриях. Появление принципиально новых визуальных (сенсорно-моторных) возможностей, в частности, компьютерных программ, инспирировало формирование новых сегментов массовой культуры и соответствующих неомифологических произведений, например, видеоигр «самых современных и популярных продуктов неомифологии» ^{[10, p. 7]}.

Вторую группу зарубежных исследований, использующих термин «неомифологизм», составляют работы авторов, которые тесно связаны с российским неомифологическим дискурсом ^[14-16].

Райнер Грюбель (Rainer Grübel), современный немецкий литературовед-славист, в своей статье «(Нео-)миф и дискурс в русской культуре: между природой и культурой» (2019) ^[16] на основе метода анализа бинарных оппозиций, близкого традициям тартуско-московской семиотической школы, исследует феномен неомифа в русской культуре XX-XXI вв. Исследователь сформулировал тезис, который призван прояснить природу неомифа: «Вторичная мифологизация / неомифизм предполагает демифологизацию первичного (первобытного) мифа» ^{[16, p. 54]}. В целом, анализируемая Р. Грюбелем пара «мифическое мышление / дискурсивное мышление» представляет собой аналогию выдвинутой Ю. М. Лотманом бинарной оппозиции «недискретное сообщение / дискретное сообщение» ^[17], получившей широкую известность в отечественной гуманитарной науке. Фундаментальное различие элементов пары состоит в том, что «если миф использует средство уравнения и склонен к включению, то не-миф ["дискурс" в терминологии Р. Грюбеля – В. В.] использует инструмент различения, он склонен к исключению» ^{[16, p. 51]}. Миф практикует всеобъемлющее (тотальное) соединение, стремящееся к отождествлению, которое способствует стиранию всяких границ – между природой и культурой, целым и его частью, вещью и ее именем и т. д. Дискурс, который в данном случае отождествляется с рациональным мышлением, практикует разделение, которое ведет к нарастающей фрагментации природных явлений и культурных феноменов.

Заключение. Зарубежные мифологи XX-XXI вв. в своих исследованиях активно обращаются к проблеме бытования мифа в современной им культуре. Общим местом мифологического дискурса нашего времени стало, во-первых, признание важной роли мифологического компонента и стоящего за ним мировоззрения в современной, прежде всего, массовой (популярной) культуре и, во-вторых, четкое различение древних (традиционных, классических) и современных мифов. Зарубежные исследователи современной мифологии используют для обозначения данного феномена разные термины (contemporary mythology, modern mythology, new mythology). Термин «неомифологизм» (neo-mythologism, (neo)mythologism, neomythology) является периферийным в зарубежном научно-гуманитарном дискурсе и встречается преимущественно в работах, которые либо посвящены исследованию отдельных аспектов массовой культуры, либо тесно связаны с российским гуманитарным знанием.