Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Litera
Правильная ссылка на статью:

Функции перифрастических сочетаний повести Н. М. Карамзина «Наталья, боярская дочь»

Михайленко Арина Юрьевна

ORCID: 0000-0001-9687-1490

младший научный сотрудник, Институт славяноведения РАН

119334, Россия, г. Москва, ул. Ленинский, 32 А

Mikhailenko Arina Yur'evna

Junior Researcher, Institute of Slavic Studies of the Russian Academy of Sciences

32A Leninsky str., Moscow, 119334, Russia

arina.mikhaylenko@yandex.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-8698.2024.5.70682

EDN:

SUHGOC

Дата направления статьи в редакцию:

01-05-2024


Дата публикации:

08-05-2024


Аннотация: Лингвистическое описание художественного текста предполагает рассмотрение его семантической структуры, под которой мы вслед за Л. А. Новиковым понимаем систему образов произведения и языковые средства их воплощения в авторском тексте. Перифрастические сочетания играют заметную роль в арсенале художественных приемов Н.М. Карамзина, реализованных в сентиментальных повестях, и демонстрируют прежде всего функции обозначения чувства и состояний, украшения речи, авторской характеристики персонажа и поэтизации прозаического текста. Предметом исследования анализируемого текста повести Н. М. Карамзина «Наталья, боярская дочь» является перифраз как особое средство создания семантической структуры. Актуальность работы обусловлена уточнением статуса перифраза как важного структурного элемента сентиментальной повести. Целью работы стало уточнение понятия перифраза в современной и предшествующей Н. М. Карамзину литературной традиции и выделение его функций в текстах повестей. Методологическую основу исследования составили работы отечественных лингвистов школы В. В. Виноградова, основывающиеся на системно-функциональном подходе к анализу языка художественной литературы. Проведенное исследование позволило сделать вывод о том, что перифраз является основой образности Н. М. Карамзина и реализуют функции украшения речи; характеристика персонажа, в которой перифраз содержит авторское отношение к герою; стилистически маркированные перифрастические сочетания служат для разделения частей повести, например, авторские отступления и основной текст повести. Новизна исследования заключается в уточнении функций перифраза как центрального средства семантической структуры сентиментальной повести. Перифразы становятся одним из новых инструментов построения семантической структуры прозаического произведения формирующейся эстетики сентиментализма. Употребление перифраз включено в концепцию реформирования русского языка путем введения в текст свойственных сентиментальному стилю французской салонной литературы элементов при общем упорядочении синтаксиса на уровне простого и сложного предложения.


Ключевые слова:

сентиментальная повесть, перифраз, функция, Карамзин, историческая повесть, синтаксическая реформа, образность, структура образа, семантика, эстетика сентиментализма

Abstract: The linguistic description of a literary text involves consideration of its semantic structure, by which, following L. A. Novikov, we understand the system of images of the work and the linguistic means of their embodiment in the author's text. Peripheral combinations play a significant role in the arsenal of artistic techniques of N.M. Karamzin, implemented in sentimental novels, and demonstrate primarily the functions of indicating feelings and states, embellishing speech, author's characterization and poetization of prose text. The subject of the study of the analyzed text of N. M. Karamzin's novella "Natalia, the boyar's daughter" is periphrasis as a special means of creating a semantic structure. The relevance of the work is due to the clarification of the status of the periphrase as an important structural element of the sentimental story. The aim of the work was to clarify the concept of periphrasis in the modern and preceding N. M. Karamzin literary tradition and highlight its functions in the texts of the stories.  The methodological basis of the study was the work of Russian linguists of the V. V. Vinogradov school, based on a system-functional approach to the analysis of the language of fiction. The conducted research allowed us to conclude that the periphrasis is the basis of N. M. Karamzin's imagery and implements the functions of speech decoration; characterization, in which the periphrasis contains the author's attitude to the hero; stylistically marked periphrastic combinations serve to separate parts of the story, for example, the author's digression and the main text of the story. The novelty of the research lies in clarifying the functions of the periphrasis as the central means of the semantic structure of the sentimental story. Periphrases are becoming one of the new tools for constructing the semantic structure of a prose work of the emerging aesthetics of sentimentalism. The use of periphrases is included in the concept of reforming the Russian language by introducing elements peculiar to the sentimental style of French salon literature into the text, while generally ordering syntax at the level of a simple and complex sentence.


Keywords:

sentimental story, periphrase, function, Karamzin, historical story, syntactic reform, expression, image structure, semantics, aesthetics of sentimentalism

Введение

Перифрастическое сочетание, которое мы понимаем вслед за Т. И. Бытевой как «особая двухчастная лексическая конструкция, состоящая из трех членов: слова номинанта (первая часть) и перифразирующего и предицируемого компонента (вторая часть), обладающая актуально-номинативной функцией и коммуникативно релевантным (перифрастическим) значением» [3, с. 353]. Творчество Н. М. Карамзина принадлежало литературным направлениям классицизма и сентиментализма, в инструментарии средств выразительности которых перифраз занимал центральное место: «Рубеж между XVIII и XIX вв. был временем в наибольшей активности перифрастического способа выражения» [9, с. 8; 19; 20].

Оценивая перифраз как стилеобразующий элемент творчества Н. М. Карамзина, В. В. Виноградов писал: «Принятые Пушкиным стиль карамзинской школы характеризовался, с одной стороны, господством условных перифраз и отвлеченно-метафорических выражении, с другой стороны, устойчивостью признанных фразеологических типов и их смысловой ограниченностью» [5. с. 132].

Цель проведенного исследования заключается в классификации перифрастических сочетаний повести «Наталья, боярская дочь» по их функциям. Следует отметить, что функциональная характеристика перифрастических сочетаний не является постоянной; ее изменение становится аспектом, который указывает на эволюцию стиля писателя. Ю. М. Лотман определил три этапа эволюции художественных взглядов Н. М. Карамзина: «…время издания «Московского журнала», творчество 1793–1800 годов и период «Вестника Европы» …» [15, с. 123].

Включение перифраза в семантическую структуру произведения частотно реализует функцию сближения прозаического текста с поэтическим: «Субъективно-лирический характер карамзинской прозы делает ее <…> стилистически и даже интонационно близкой к стихотворной речи» [2, c. 95]. Это положение подтверждается мнением И. И. Ковтуновой: «Проблемы ритма прозаической речи была из основных проблем в карамзинской реформе синтаксиса. В «изящной прозе» ритму придавалось первостепенное значение. Впоследствии «изящная проза» Карамзина представлялась даже излишне ритмизованной. Однако такая ритмизация прозы была подсказана ходом исторического развития. Ведь ощутимое ритмическое начало является обязательным и, может быть, наиболее важным условием всякой эстетически организованной речи» [12, с. 177].

Значительная часть перифрастических сочетаний в повестях и других прозаических жанрах Н. М. Карамзина относится к традиционно-поэтической фразеологии, т.е. перифразы данного типа представляют собой элементы поэтического языка, что понимается исследователями литературы конца XVIII – первой трети XIX века как попытка провести границу между общим литературным языком и языком художественной литературы, которая основывается на функциональных признаках. Это противопоставлено предшествующей литературной традиции, согласно которой язык художественной литературы маркировался наличием тех или иных элементов сферы поэтического языка, т.е. на формальной основе.

Литература до Н. М. Карамзина сформировала значительный список перифрастических сочетании и перифрастических моделей, которые использовались в поэтических текстах [7—10]. Автор повестей «Наталья, боярская дочь» и «Марфа-посадница, или Покорение Новаграда», безусловно, широко использовал их в различных функциях. Однако исследователи отмечают, что «в начале своего литературного поприща <…> гораздо свободнее включал в круг своего пользования такие формы традиционно высокого простого стиля, от которых он затем отказался» [6, с. 239]. Снижение частотности употребления традиционно-поэтических перифрастических сочетаний в более поздний произведениях связано их маркированностью как элементов высоко стиля, что противоречило эстетическим установкам Карамзина, контекст их использования стилистически мотивирован, что было не характерно другим литераторам.

Методы и материал исследования

Материалом исследования стали перифразы, отобранные из текстов повести Н. М. Карамзина «Наталья, боярская дочь», использовался компонентный, контекстуальный и сопоставительный анализ перифрастических единиц. Общее число перифрастических сочетаний – 45.

Результаты исследования

Перифрастические сочетания в художественном тексте выполняют такие функции, как украшения речи; характеристика персонажа, в которой перифраз содержит авторское отношение к герою; оценка события или ситуации; поэтизация прозаического текста; речевая характеристика героя. В повестях Н. М. Карамзина перифразы реализуют такие функции, как функция украшения текста (для маркирования сентиментальной эстетики); поэтизация прозаического текста; речевая характеристика героя; а также разделения частей повести, для этого служат стилистически маркированные перифрастические сочетания, разводящие в тексте авторские отступления и основной текст повести.

Обсуждение

Перифраза в российских риториках

Полученные в результате исследования функциональные типы перифраз представлены в повестях Карамзина неодинаково. Выделенная нами функция украшения речи имеет давнюю историю рассмотрения перифрастических сочетаний в качестве одной из фигур речи. Авторы всех российских риторик конца XVIII – начала XIX века рассматривают ее именно в этой функции. Более того, данная функция считается основной несмотря на то, что в риториках этого периода не было достигнуто однозначного применения термина перифраз, а понятие представлено различными описательными способами.

Так, М. В. Ломоносов в труде «Краткое руководство к красноречию» использует термин парафразис в следующем контексте: «Парафразис есть представление многими речениями того, что одним или немногим изображено быть может» (раздел «О украшении») [14, с. 185].

Амвросий (Серебренников) в работе «Краткое руководство к Оратории российской, сочинённое в Лаврской семинарии в пользу юношества, красноречию обучающегося» описывает семантико-грамматическую сущность перифраза, называя его приложением: «Приложение (Epithetum et periphrasis) бывает: 1) когда к имени существительному или глаголу придается прилагательное для большего уважения или яснейшего изображения; 2) когда к имени существительному новое придается существительное, показывающее свойство, сравнение, или что-то другое» [1, с. 129].

Феоктист (Мочульский) в труде «Словеснословие и песнопения, то есть грамматика, логика, риторика и поэзия в кратких правилах и примерах» номинует перифраз толкованием (Paraphrasis (толкование)) и акцентирует внимание на его функции: «Когда какое-либо речение или предложение пространно объясняется» [17, с. 61].

А. С. Никольский в сочинении «Логика и Риторика кратким и для детского возраста удобопонятным образом расположенныя, изъяснённыя и в пользу юношества изданныя» предлагает называть перифраз терминологическим сочетанием определение риторическое и дает ему следующее толкование: «Определение риторическое есть исчисление и соединение действий или подобие одной вещи [18, с. 51].

И. С. Рижский в работе «Опыт риторики» вслед за А. С. Никольским называет перифраз определением риторическим с толкованием: «Определение риторическое, то есть описание какого-либо лица, или вещи, посредством вычисления в виде определении свойств, действий, обстоятельств, подобий и прочая» [23, с. 55].

В.С. Подшивалов в труде «Сокращенный курс российского слога» предлагает сложный термин околочнословие, который определяет следующим образом: «Околочнословие (périphrase) условие или описание одного слова многими либо для красоты, либо для того, что не хочешь называть прямым ея именем» [21, с. 70].

В «Краткую риторику в пользу любящего российский слог юношества», автор которой не известен, перевод с латинского И. Богоявленского включен термин определение: «Определение, в котором какая-нибудь вещь через одно или многия названия определяются» [22, с. 73]

A.Г. Могилевский в работе «Российская риторика, основанные на правилах древних и новейших Авторов» использует термин перифраз: «Перифраз есть фигура, изъясняющая во многих словах то, что можно сказать одним или немногими. Перифраз употребляется в различных случаях, а именно: 1) для украшения; и сие обыкновеннее у стихотворцев … 2) Для возвышения обыкновенных вещей, которые без сего не могли бы быть привлекательными… 3) Для умягчения выражения грубых и неприятных, кои показались бы противны слуху, если бы представлены были просто и обнажённо. 4) Для наполнения в периоде численных пространств, составляющих плавность речи и гармонию» [Могилевский 1817: 229].

Таким образом, перифраз оценивался как:

1) средство выразительности, которые реализует функцию украшения, иносказания (М.В. Ломоносов, В.С. Подшивалов, А.Г. Могилевский) и как

2) средство выразительности, номинация в котором проходит с помощью нескольких слов или является определением к номинующему слову (Феоктист (Мочульский), Амвросий (Серебренников), А.С. Никольский, И.С. Рижский).

Н.М. Карамзин в заметке «О богатстве языка» имплицитно описал свое представление о перифразе так: «Истинное богатство языка состоит не во множестве звуков, не во множестве слов, но в числе мыслей, выраженных оным. Богатый язык есть тот, в котором вы найдете слова не только для означения главных идей, но и для изъяснения их различий, их оттенок больше или меньше силы простоты и сложности. Иначе он беден; беден со всеми миллионами слов своих. Какая польза в том, что в арабском языке некоторые телесные вещи, например, меч и лев имеют 500 имен, когда они не выражают никаких тонких нравственных понятий и чувств? В языке, обогащённом умными авторами, в языке, выработанном не может быть синонимов; всегда имеют они между собой некоторое тонкое различие, известное тем писателям, которые владеют духом языка, сами размышляют, сами чувствуют, а не попугаями других бывают» [11, с. 85]. В этом выражении Н. М. Карамзин рассматривает перифразу как средство выразительности, существующее в языке художественной литературы, о чем говорит оборот «обработанный умными авторами»; перифраза используется для указания на различные смысловые и стилистические оттенки.

Перифраз в повести Н.М. Карамзина «Наталья, боярская дочь»

Исследователи отмечают, что рассматриваемая повесть завершает первый этап творчества Н. М. Карамзина, в котором употребление принцип перифраз отличается от более поздних текстов [3; 7; 15]. Проследим данные изменения на примере функций перифрастических сочетаний в тексте.

Важно отметить, что жанровая принадлежность повести как исторической исследователями подвергалась уточнению, поскольку сюжет и герои произведения отражают историческое прошлое Московской Руси не вполне точно. Следует отметить, что в период создания рассматриваемой повести жанр исторического романа и исторической повести находился на этапе начального формирования, поэтому современники Н. М. Карамзина восприняли эту повесть, близкую по сюжету и героям к авантюрному роману, как первую русскую историческую повесть. Установка на историческую стилизацию определяет двуплановость образа автора также как и на выбор стилистических средств, которые, как известно, были пересмотрены Карамзиным в ходе значительной авторской правки текста повести. Был сокращен объем литературно-критических отступлений автора и количество стереотипных фразеологических единиц и образной символики стиля классицизма (по [6, с. 241–253]).

В итоговом тексте повести «Наталья, боярская дочь» содержится 45 перифрастических сочетаний, которые можно разделить на такие тематические группы: как

1) перифрастическое обозначение лица, персонажа;

2) перифрастическое обозначение объектов и предметов природы, описание визуальных деталей;

3) перифрастические обозначения чувств, состояний;

4) перифрастические обозначения жизни и смерти.

Приведем примеры и проанализируем их функциональный аспект.

Перифрастическое обозначение лица, персонажа

Перифрастический сочетания обозначение лица и персонажи представлены такими подгруппами, названные по номинирующему слову, как «сын», «подруга», «друг»:

o Таков был боярин Матвей, верный слуга царской, верный друг человечества перифраз характеризует персонажа и содержит авторское (положительное) отношение к герою;

o Наталья не у разбойников! но кто же сей таинственной молодой человек, или, говоря языком Оссианским, сын опасности и мрака, живущий в глубине лесов? – перифраз характеризует персонажа и содержит авторское ироническое отношение к герою, которое мотивировано историей с побегом Натальи; в данном случае характер отношения к герою не является окончательным, но создаёт интригу развития сюжета;

o Страшно разят мечи Российские; тверда, подобно камню, грудь сынов в твоихпобеда будет всегда верною их подругой перифраз характеризует ситуацию и содержится в речи боярина Матвея – идеального героя повести. Интенция речи – внушить царю уверенность в победе в трудном бою, выбран высокий стиль. Частотно используемый Н. М. Карамзиным эпитет верный реализует семантику наивысшего качества того существительного, к которому он относится: верный друг человечества ‘истинный, настоящий’; верною их подругой ‘вечной’, верный слуга царский ‘преданный’; верную служанку ‘любимую, ту, которая давно работает’; верный друг отворил ему дверь темницы ‘единственный, самый близкий’; чертежи его сделались верными копиями натуры ‘максимально точными’.

Перифрастическое обозначение объектов и предметов природы

Группа перифразов, обозначающих объекты и предметы природы объемная и неоднородная, поскольку данные перифразы сюжетно относятся и к авторским описаниям непосредственно природы; и как аналогия человеческой судьбы, и как вставочные элементы авторского блока. Рассмотрим два примера:

o Пусть читатель вообразить себе белизну Италианского мрамора и Кавказского снега; он всё еще не вообразит белизны лица ея – и, представляя себе цвет Зефировой любовницы, все еще не будет иметь совершенного понятия об алости щек Натальиных – номинант данного перифраза – это алый цвет поскольку Зефирова любовница – роза; перифраз относится к описанию внешности героя, реализует функцию поэтизации прозаического текста;

o Время в старину так же скоро летело, как ныне, и между тем как наша красавица вздыхала и томилась, год перевернулся на оси своей: зеленые ковры весны и лето покрылись пушистым снегом, грозная царица хлада воссела на ледяной престол свой и дохнула вьюгами на Русское царство; то есть зима наступилав данном случае перифраз сдержит отсылку к поэтическому языку и противопоставлен языку бытовому, реализуя ироническую функцию и функцию поэтизации прозаического текста, включается в авторский блок текста.

Перифрастические обозначения чувств, состояний

Группа перифразов, обозначающих чувства и состояний, является самой многочисленной в тексте произведения, что определено ее характером сентиментальной повести и основной темой — темой любви, поскольку сюжетно повесть посвящена истории любви двух главных героев. Основной особенностью перифразов группы стало их соотнесенность с темой огня:

o Ты же первым взглядом влила какой-то огонь в мое сердце, первым взглядом привлекла к себе душу мою, которую тотчас полюбила тебя, как родную свою – перифраз непосредственно содержит лексическую единицу огонь, которая в контрастивном употреблении с глаголом вливать, имеющим сему ‘жидкость’, создает дополнительное эмоциональную окраску, реализует функцию поэтизации прозаического текста;

o Ах! Для чего самая нежнейшие, самая пламеннейшая из страстей родится всегда с горестью, ибо какой влюблённый не вздыхает, какой влюблённый не тоскуют в первые дни страсти своей, думая, что его не любят взаимно – перифраз содержит лексическую единицу пламеннейшая, которые является дериватом лексическая единицы пламя, которая, в свою очередь, входит лексико-тематическую группу огонь; номинант данного перифраза любовь. В данном перифразе реализуется функция оценки ситуации и функция поэтизации прозаического текста. Также важно отметить, что данный перифраз является штампом образности XVIII века, и именно такие конструкции частотны в речах второго главного героя – Алексея Любославского. Таким образом, данный перифраз реализует также функцию речевой характеристики героя.

Перифрастические обозначения жизни и смерти

Группа перифразов, обозначающих чувства и состояний, является самой многочисленной в тексте произведения, что определено ее характером

o Уж давно оплакал он мать ее, которая заснула вечным сном в его объятиях, но кипарисы супружеской любви покрылись цветами любви родительской – и в юной Наталье он увидел новый образ умершей, и, вместо горьких слез печали, воссияли в глазах его сладкие слезы нежности – перифраз содержит лексическую единицу кипарис, который является символом горести печали в греческой мифологии. Таким образом, тема смерти в одном предложении затронута в серии слов и словосочетаний: оплакал; заснула вечным сном (умерла); кипарисы супружеской любви (горе от смерти жены); образ умершей; горьких слез печали. В данной цепочке перифразы реализуют функцию оценки ситуации.

Заключение

Перифрастические сочетания играют заметную роль в арсенале художественных приемов Н.М. Карамзина, реализованных в сентиментальных повестях, и демонстрируют прежде всего функции обозначения чувства и состояний, украшения речи, авторской характеристики персонажа и поэтизации прозаического текста. Перифразы становятся одним из новых инструментов построения семантической структуры прозаического произведения формирующейся эстетики сентиментализма. Употребление перифраз включено в концепцию реформирования русского языка путем введения в текст свойственных сентиментальному стилю французской салонной литературы элементов при общем упорядочении синтаксиса на уровне простого и сложного предложения.

Библиография
1. Амвросий (Серебренников). Краткое руководство к красноречию, книга первая, в которой содержится Риторика показующая общие правила обоего красноречия то есть оратории и поэзии, сочиненныя в пользу любящих словесныя науки. – СПб., 1778.
2. Благой, Д. Д. От Кантемира до наших дней. – Т. 1. – М.: Художественная литература, 1979. – 552 с.
3. Бытева, Т. И. Феномен перифразы в русском литературном языке: проблемы семантики и лексикографии: дисс. на соискание д.филол.н. 10.02.01. – Красноярск, 2002. – 352 с.
4. Виноградов, В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX вв. – М.: Художественная литература, 1934. – 287 с.
5. Виноградов, В. В. Стиль Пушкина. – М.: Художественная литература, 1941. – 620 с.
6. Виноградов, В. В. Проблема авторства и теория стилей. – М.: Гослитиздат, 1961. – 615 с.
7. Грехнева, Л. В. Особенности перифрастической номинации // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. – 2009. – № 6–2. – С. 207-210.
8. Греч, Н. И. Чтения о русском языке. – Ч. 1. – СПб., 1840.
9. Григорьева, А. В. Поэтическая фразеология конца XVIII – начала XIX века // Образование новой стилистики русского языка в пушкинскую эпоху. – М.: Наука, 1964. – С. 3-21.
10. Иванова, Н. Н. Глагольные перифразы в русской поэзии конца XVIII — начала XIX (К вопросу об эволюции поэтической фразеологии): автореферат дис. … кандидата филол.н. – М., 1970.
11. Карамзин, Н. М. Избранные статьи и письма. – М.: Современник, 1984.
12. Ковтунова, И. И. Порядок слов в русском литературном языке XVIII –первой трети XIX века. – М.: Художественная литература, 1969. – 231 с.
13. Ковтунова, И. И. Н. М. Карамзин в истории русского литературного синтаксиса // Исследование по славянскому языкознанию. Сборник, посвященный памяти академика В. В. Виноградова / Отв. ред. В. А. Белошапкова, Н. И. Толстой. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1974. – С. 153-160.
14. Ломоносов, М.  В. Краткое руководство к красноречию // Полное собрание сочинений. – Т. 7. Труды по филологии (1739—1758 гг.). – М.–Л.: Издательство Академии наук СССР, 1952.
15. Лотман, Ю. М. Эволюция мировоззрения Карамзина (1789–1803) // Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 51. – Тарту, 1957. – С. 123.
16. Могилевский, А. Г. Российская риторика, основанная на правилах древних и новейших авторов. – Харьков, 1817.
17. Мочульский, Ф. Словеснословие и песнопение, то есть грамматика, логика, риторика и поэзия в кратких правилах и примерах. – М., 1790.
18. Никольский, А. С. Логика и риторика кратким и для детского возраста удобопонятным образом расположенныя, изъясненныя и в пользу юношества изданныя. – СПб., 1790.
19. Орлов, П. А. Русская сентиментальная повесть // Русская сентиментальная повесть. – М: Изд-во МГУ, 1979. – С. 5-26.
20. Орлов, П. А. Русский сентиментализм. – М: Изд-во МГУ, 1977. – 268 с.
21. Подшивалов, В. С. Сокращенный курс российского слога. – М., 1796.
22. КР – Краткая риторика в пользу любящего российский слог юношества, перевод с латинского. – СПб., 1801.
23. Рижский, И. С. Опыт риторики сочиненный и преподаваемый в Санктпетербургском Горном Училище. – СПб., 1796.
References
1. Ambrose (Serebrennikov). (1778). A Brief Guide to Eloquence, Book One, which contains Rhetoric, showing the general rules of both eloquence, that is, oratorio and poetry, composed for the benefit of those who love verbal science. St. Petersburg.
2. Blagoy, D. D. (1979). From Cantemir to the present day. Vol. 1. Moscow: Khudozhestvennaya literatura.
3. Byteva, T. I. (2002). The phenomenon of periphrasis in the Russian literary language: problems of semantics and lexicography [dissertation]. Krasnoyarsk.
4. Vinogradov, V. V. (1934). Essays on the history of the Russian literary language of the 17th-19th centuries. Moscow.
5. Vinogradov, V. V. (1941). Pushkin’s style. Moscow.
6. Vinogradov, V. V. (1961). The problem of authorship and the theory of styles. Moscow: Goslitizdat.
7. Grekhneva, L. V. (2009). On Some Aspects of Periphrastic Nomination. Vestnik of Lobachevsky University of Nizhni Novgorod, 6–2, 207-210.
8. Grech, N. I. (1840). Readings about the Russian language. Part 1. St. Petersburg.
9. Grigorieva, A.V. (1964). Poetic phraseology of the late 18th – early 19th centuries. In: Education of a new stylistics of the Russian language in the Pushkin era. Pp. 3–21. Moscow: Nauka.
10. Ivanova, N. N. (1970). Verbal periphrases in Russian poetry of the late XVIII – early XIX (On the issue of the evolution of poetic phraseology) [dissertation]. Moscow.
11. Karamzin, N. M. (1984). Selected articles and letters. Moscow: Sovremennik.
12. Kovtunova, I. I. (1969). Word order in the Russian literary language of the 18th – first third of the 19th century. Moscow: Khudozhestvennaya literatura.
13. Kovtunova, I. I. (1974). N. M. Karamzin in the history of Russian literary syntax. In: Research in Slavic linguistics. Collection dedicated to the memory of Academician V.V. Vinogradov, V. A. Beloshapkova, N. I. Tolstoy (Eds.). Pp. 153-160. Moscow: Lomonosov State University publ.
14. Lomonosov, M.V. (1952). A short guide to eloquence. In: Complete Works. – Vol. 7. – Works on philology. Moscow–Leningrad: Publishing House of the USSR Academy of Sciences.
15. Lotman, Yu. M. (1957). Evolution of Karamzin’s worldview (1789-1803). In: Scientific notes of Tartu State University. Vol. 51. P. 123. Tartu.
16. Mogilevsky, A. G. (1817). Russian rhetoric based on the rules of ancient and modern authors. Kharkov.
17. Mochulsky, F. (1790). Literature and singing, that is, grammar, logic, rhetoric and poetry in brief rules and examples. Moscow.
18. Nikolsky, A. S. (1790). Logic and rhetoric in a concise and understandable manner for children, explained and published for the benefit of youth. St. Petersburg.
19. Orlov, P. A. (1979). Russian sentimental story. In: Russian sentimental story. Pp. 5-26. Moscow: Lomonosov State University Publ.
20. Orlov, P. A. (1977). Russian sentimentalism. Moscow: Lomonosov State University Publ.
21. Podshivalov, V. S. (1796). Shortened course of the Russian syllable. Moscow.
22. KR. (1811). Brief rhetoric in favor of youth who loves the Russian style, translation from Latin. St. Petersburg.
23. Rizhsky, I. S. (1796). Experience in rhetoric composed and taught at the St. Petersburg Mining School. St. Petersburg.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Представленная на рассмотрение статья «Функции перифрастических сочетаний повести Н. М. Карамзина «Наталья, боярская дочь», предлагаемая к публикации в журнале «Litera», несомненно, является актуальной, ввиду обращения автора к изучению стилистических особенностей указанного жанра. Автор рассматривает типы текстового перифраза и их реализацию в рассматриваемом художественном тексте.
Цель проведенного исследования заключается в классификации перифрастических сочетаний повести «Наталья, боярская дочь» по их функциям.
Отметим наличие сравнительно небольшого количества исследований по данной тематике в отечественном языкознании. Статья является новаторской, одной из первых в российской лингвистике, посвященной исследованию подобной проблематики. В статье представлена методология исследования, выбор которой вполне адекватен целям и задачам работы. Автор обращается, в том числе, к различным методам для подтверждения выдвинутой гипотезы. Основной методологией явились: метод сплошной выборки, методы дефиниционного и лексико-семантического анализа, интерпретативный анализ отобранного материала и др. Материалом исследования стали перифразы, отобранные из текстов повести Н. М. Карамзина «Наталья, боярская дочь», использовался компонентный, контекстуальный и сопоставительный анализ перифрастических единиц. Общее число перифрастических сочетаний – 45.
Теоретические измышления проиллюстрированы языковыми примерами, а также представлены убедительные данные, полученные в ходе исследования. Данная работа выполнена профессионально, с соблюдением основных канонов научного исследования. Исследование выполнено в русле современных научных подходов, работа состоит из введения, содержащего постановку проблемы, основной части, традиционно начинающуюся с обзора теоретических источников и научных направлений, исследовательскую и заключительную, в которой представлены выводы, полученные автором. Отметим, что заключение требует усиления, оно не отражает в полной мере задачи, поставленные автором и не содержит перспективы дальнейшего исследования в русле заявленной проблематики. Библиография статьи насчитывает 23 источника, среди которых представлены работы исключительно на русском языке. Считаем, что обращение к трудам на иностранных языках по смежной тематике, несомненно, обогатило бы работу.
Высказанные замечания не являются существенными и не умаляют общее положительное впечатление от рецензируемой работы. Опечатки, орфографические и синтаксические ошибки, неточности в тексте работы не обнаружены. В общем и целом, следует отметить, что статья написана простым, понятным для читателя языком. Работа является новаторской, представляющей авторское видение решения рассматриваемого вопроса и может иметь логическое продолжение в дальнейших исследованиях. Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в процессе преподавания вузовских курсов по теории текста, русской литературе, а также курсов по междисциплинарным исследованиям, посвящённым связи языка и общества. Статья, несомненно, будет полезна широкому кругу лиц, филологам, магистрантам и аспирантам профильных вузов. Статья «Функции перифрастических сочетаний повести Н. М. Карамзина «Наталья, боярская дочь» может быть рекомендована к публикации в научном журнале.