Методы взаимодействия русских консерваторов с обществом и властью. Вопрос о статусе Великого княжества Финляндского в начале XX века

Щербаков Михаил Юрьевич ORCID: 0009-0004-3344-4609 аспирант; кафедра Истории России; Государственный университет просвещения 141014, Россия, Московская область, г. Мытищи, ул. Веры Волошиной, 24 Shcherbakov Mikhail Urievich Postgraduate student, Department of Russian History, State University of Education 24 Vera Voloshina str., Mytishchi, Moscow region, 141014, Russia burundym@yandex.ru

Введение

Покушение народовольцев на Александра II («казнь императора» 1 марта 1881 г.) серьезно изменило характер консервативного крыла российской общественно-политической мысли и привело к усилению влияния данного направления на правительственных чиновников и его организационному оформлению. В исторической науке это получит название «правого консерватизма», радикализация методов деятельности которого проявится, например, в работе правомонархической организации «Священная дружина», вынесшей смертные приговоры некоторым общественным деятелям России.

В 1901 г. оформляются первые легальные правомонархические организации в России: в Петербурге это было Русское собрание и в Москве — «Кружок московских дворян, верных присяге», которые целью своей деятельности видели противостояние либералам и революционерам в том числе и в политике по отношению к национальным окраинам ^{[1, с. 30]}. В период Первой российской революции ультраправые объединятся вокруг партий «Союз русского народа» и «Союз Михаила Архангела», а лидерами данного направления станут К. П. Победоносцев, Н. Е. Марков, В. М. Пуришкевич, В. В. Шульгин и других.

К. П. Победоносцев писал: «Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению, утвердившаяся со времени французской революции идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной. Отсюда истекает теория парламентаризма, которая… проникла, к несчастию, в русские безумные головы» ^{[2, с. 67]}.

Основная часть

Активизация революционного и национально-освободительного движений в России вызвала тенденцию к усилению промонархических групп, стремящихся противопоставить разрушительным антигосударственным тенденциям, в том числе и в национальном вопросе, идеи сохранения государства и традиционных ценностей, в том числе и виде консервативно-ортодоксальной идеологии, которая и современниками, и историками воспринималась как форма «правого радикализма» ^{[3, с. 15; 4]}.

Для русских консерваторов главными врагами существующего строя были революционеры и активно заявляющие о себе национальные группы, представляющие интересы окраин империи. Сторонники ортодоксального консерватизма в стремлении сохранить существующее положение вещей во что бы то ни стало резко отвергали основные идеи о возможности парламентаризма и конституции в России ^[5]. Своей задачей представители правых сил видели защиту государственного строя, т.е. недопущение умаления прав самодержца. Противостояние с левыми, либеральными и умеренно-консервативными силами привело к тому, что правоконсервативные силы стали использовать радикальные методы борьбы, например, террор: по мнению современников и исследователей, они могли стоять за покушениями на ряд известных политических деятелей (С. Ю. Витте, М. Я. Герценштейна, Г. Б. Иоллоса и некоторых других) ^{[6, с. 205-221]}.

Частью идейного и практического противостояния разных общественных групп в России в начале ХХ века стали разногласия по поводу статуса Великого княжества Финляндского. Уже во 2-й половине XIX века российские либералы отстаивали особый статус и права Финляндии, учитывая исторические и правовые особенности ее вхождения в состав империи. Более того, либеральный дискурс видел в особых условиях существования ряда окраин Российской империи желаемый вариант развития страны в экономическом и политическом плане. Российские либеральные издания (например, «Вестник Европы» и «Голос») указывали на положительные стороны развития Великого княжества Финляндского, которые были следствием ее особого статуса и автономных прав.

Главным критиком особого статуса в пореформенное время был публицист Н. М. Катков, который указал на основные противоречия в этом вопросе и заложил основы антифинляндских настроений в русских консервативных кругах. При этом царское правительство не поддерживало подобные дискуссии и до определенного времени даже пыталось их пресекать. Но в 1890-х гг. вектор российской политики в отношении автономных прав Финляндии изменяется. Эта проблема вновь становится частью информационной повестки, главным образом, в консервативных изданиях ^{[7, с. 91-104]}.

Продолжателем дела М. Н. Каткова в качестве редактора «Московских ведомостей» был Л. А. Тихомиров. Основной труд Тихомирова «Монархическая государственность» (1905) явился продолжением его труда «Единоличная власть как принцип государственного строения» (М., 1897). В нем основное внимание было уделено выявлению сущности монархического принципа и содержанию монархической политики. Элементами государственной структуры Тихомиров называл нацию, верховную власть, государство (совокупность верховной власти и нации), правительство (система управления, созданная верховной властью). Отличие верховной власти от правительственной (управительной) Тихомиров видел в том, что первая — едина, сосредоточена и нераздельна, вторая — порождает разделение властей (на законодательную, судебную и исполнительную). Развитие общества может приводить к реализации принципа представительства власти и самоуправления. В первом случае возникает «бюрократическое правление, где чиновники, подобно парламентарным политиканам, представляют волю верховной власти. Это, разумеется, такая же фикция, как и при парламентарном правлении, с той разницей, что в одном случае предметом фальсификации является воля монарха, а другом воля народа. Бюрократия и парламентаризм, поэтому, идут всегда об руку, и парламентаризм по идее составляет даже естественное завершение бюрократизма» ^{[8, с. 59]}.

Фактически основная мысль автора, помимо глубокого исторического экскурса, сводилась к доказательству того, что монархическая форма власти является наивысшей и наиболее эффективной. При этом он отмечал, что «трудность возникновения и поддержания монархии состоит лишь в том, что она требует присутствия в нации живого и общеразделяемого нравственного идеала» ^{[8, с. 668]}. Книга Л. А. Тихомирова писалась в период Первой российской революции, сам автор понимал, какие опасности несут обществу социальных хаос, революции и национальные движения. Эти идеи Тихомиров будет активно развивать в своей публицистике после окончания Первой российской революции, указывая, что Россия ослабевает в нравственном и материальном плане, теряет объединяющую идею и движется к катастрофе.

Возглавляемые Тихомировым «Московские ведомости» периодически возвращались к «финляндскому вопросу». Как установил Б. И. Есин, например, в 1909 г. «Московские ведомости» неоднократно обращались к вопросу о финском сепаратизме: «Так, 26 июля 1909 г. была опубликована заметка “При­готовление к восстанию в Финляндии”. В ней сообщалось, что фин­ляндское революционное сообщество “Войма” не только процве­тает, но готовит всеобщую забастовку и революционное восстание с целью отделения от России» ^{[9, с. 55]}. А в 1910 г. газета, руководимая Тихомировым, вступит в полемику с «Русскими ведомостями», которых обвинит в сочувствии финским сепаратистам.

Как уже указывалось, в начале ХХ века происходит организационное оформление правых организаций. Одна из них (Русское собрание) будет принимать активное участие в обсуждении финляндского вопроса. А. П. Петухова выявила два основных направления в деятельности данной организации: обсуждение проблем национальных окраин и выработка определенной идеологии в этом направлении, а также практическая деятельность по реализации национальной политики ^{[7, с. 169, 171]}. Особенностью работы этой организации явилось ее активное воздействие на принятие практических решений, предоставляя собственные заключения по тем или иным вопросам ^{[10, с. 140]}.

В состав Русского собрания, в качестве одного из его учредителей, входил генерал М. М. Бородкин, который был в числе русских публицистов, занимавшихся финляндским вопросом. В последующем он стал одним из организаторов газеты «Окраины России», целью которой было тщательное изучение окраин «для содействия укреплению в них русских начал и русской государственности» ^[11].

А. П. Петухова выделяет особую роль М. М. Бородкина в рассмотрении финляндской проблематики в Русском собрании: «На основании представленных им изданий и сведений вырабатывались основные резолюции по данному вопросу. Бородкин заседал в совете собрания, делал доклады, открывал местные отделы (в частности, в Харькове), печатался в периодических изданиях» ^{[7, с. 170]}.

Вокруг Русского собрания объединяются несколько влиятельных чиновников царской администрации, которые могли воздействовать на правительство, например, член Государственного Совета, профессор права Н. Д. Сергееевский (он также будет одним из организаторов газеты «Окраины России»), С. В. Штюрмер, Е. В. Богданович, А. Н. Лобанов-Ростовский, Н. А. Мясоедов, А. А. Ширинский-Шихматов и другие.

Подобная общественная структура играла значительную роль в изменение отношения к русификации и инкорпорации финляндской окраины. В рамках обсуждений рождались предложения об изменении и унификации финляндского законодательства, пересмотре кадровой политики, изменении системы управления.

Активизация деятельности правоконсервативного крыла российского общественного движения была бы не возможна, если бы она не совпадала с жестким правительственным курсом на сокращение окраинных вольностей. В этом состоит коренное отличие «финляндской политики» русского самодержавия начала ХХ века от предыдущих исторических периодов, когда попытки инкорпорации проводились в достаточно острожном режиме либо же не доводились до поставленных целей из-за пассивного сопротивления финляндской бюрократии ^[12].

После назначения генерал-губернатором Финляндии Н. И. Бобрикова последовал ряд шагов по инкорпорации великого княжества, которые вызвали серьезное сопротивление в финском обществе ^[13]. 3 февраля 1899 г. был издан Манифест, в котором утверждалось верховенство императора в вопросах издания без одобрения Сейма финляндских законов, затрагивающих общероссийские интересы. Поскольку правоприменительная практика данного Манифеста могла посягать на автономные права княжества и решение вопросов локального значения, то это вызвало массовые акции протеста. Позже этот манифест позволил 29 июня 1901 г. императору Николаю II без согласования с Сеймом подписать новый Воинский устав, который упразднял национальные военные формирования и распространял на Финляндию принципы воинской повинности, которые предполагали службу финнов в русской армии.

Следующим шагом стала политика русификации Финляндии (специальный манифест был подписан 7 июня 1900 г.), которая должна была перевести на русский язык систему образования и делопроизводство в административно-политической сфере. Исследователи, как правило, скептически оценивают итоги данной реформы, вызвавшей пассивное сопротивление среди финского населения.

Заключение

Шаги правительства Николая II по инкорпорации и русификации финляндской окраины были выражением многолетних чаяний отдельных представителей российской консервативной интеллигенции, которые в течение всего пореформенного периода пытались навязать имперской власти идеи ограничения автономных прав княжества и унификации его законодательства с законами Российской империи. События Первой российской революции фактически перечеркнут эти усилия, сделав Финляндию одной из проблемных частей империи. Тем не менее, попытки русских правоконсервативных организаций по ограничению автономии Великого княжества Финляндского будут продолжаться вплоть до Февральской революции 1917 года.