Информационная безопасность: международно-правовые аспекты ее обеспечения

Горбунов Игорь Андреевич аспирант, кафедра Административного и финансового права, Российский университет дружбы народов 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Gorbunov Igor' Andreevich Postgraduate student, Department of Administrative and Financial Law, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 6 igoragor97@mail.ru Другие публикации этого автора

Трансграничный характер угроз информационной безопасности формирует неоспоримую потребность в консолидации сил различных стран для противодействия таким угрозам, что в том числе связано с процессом цифровизации ^[1]. Каждое государство, защищая в первую очередь свои национальные интересы, стремится утвердить господство в информационном пространстве. Однако при этом информационная политика стран должна быть направлена не только на обеспечение их собственного информационного суверенитета, но и на осуществление данной политики таким образом, чтобы не нарушались национальные интересы других участников международно-правового взаимодействия. В таких условиях цели по поддержанию состояния защищенности глобального информационного пространства могут оказаться недостижимыми без должной кооперации (в частности, организационного и правового характера) в решении задач, связанных с обеспечением международной информационной безопасности на нескольких уровнях взаимодействия: двустороннем, региональном, общемировом.

Международно-правовые аспекты обеспечения информационной безопасности в условиях ныне существующих глобальных проблем и международных конфликтов представляют научный интерес как для политологов, так и для ученых-юристов. Проблемы, возникающие в указанной сфере, носят междисциплинарный характер и включают в себя «блок теоретико-методологических правовых вопросов применения норм, правил и принципов ответственного поведения государств, призванных способствовать обеспечению открытой, безопасной, стабильной, доступной и мирной информационно-коммуникационной среды» ^[2].

Проблемы международно-правового регулирования обеспечения информационной безопасности усугубляются не только желанием каждой из сторон международно-правовых отношений утвердить свое исключительное господство в информационном пространстве и обеспечить прежде всего защиту своего информационного суверенитета, но и тем, что в настоящий момент на международно-правовом уровне отсутствует единый документ, комплексно регулирующий вопросы международной информационной безопасности, в том числе определяющий ответственность государств за ведение дестабилизирующей информационной политики.

Интересной представляется инициатива Российской Федерации, представившей в 2021 году обновленный вариант концепции Конвенции ООН об обеспечении международной информационной безопасности. Указанный документ так и не был принят ввиду противодействия США и ряда европейских стран. Подобное поведение стран Запада диктуется наличием противоречий и сложностью в достижении соглашения между интересами крупных геополитических субъектов, каждый из которых стремится занять наиболее доминирующую позицию в глобальном информационном пространстве.

В целом стоит отметить, что позиция Российской Федерации в вопросах разработки международных принципов и механизмов обеспечения информационной безопасности является довольно активной. Еще в 1998 году по представлению Российской Федерации Генеральной Ассамблеей ООН была принята Резолюция A/RES/53/70 «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности», в которой были сформулированы угрозы международной информационной безопасности, реализуемые в трех целевых плоскостях – военно-политической, преступной и террористической (триада угроз). В 1999 году принята новая резолюция, в которой констатировалась возможность применения информационно-коммуникационных технологий в военной и гражданской сферах ^[3].

В настоящее время основной целью информационно-правовой деятельности России в ООН является продвижение идеи о необходимости принятия универсального юридически обязывающего документа, регулирующего вопросы информационной защищенности в общемировом масштабе. Так, 15 мая 2023 года Россия вместе с Белоруссией, КНДР, Никарагуа и Сирией внесла концепцию конвенции ООН об обеспечении международной информационной безопасности. Концептуальные основы указанного документа предполагают реализацию принципов суверенного равенства государств и невмешательства в их внутренние дела.

По мнению автора, потребность в принятии единого международного договора в сфере обеспечения международной информационной безопасности все еще является актуальной, в связи с чем следует поддержать активную роль России в реализации данной идеи с использованием международно-правовых механизмов и участием в интеграционных объединениях.

Фундаментальные правовые начала, на которых основывается система правового обеспечения информационной безопасности, должны быть закреплены в едином международном договоре, что, во-первых, станет заключительным этапом в достижении консенсуальных подходов между крупными субъектами международно-правовых отношений, во-вторых, будет способствовать единообразию в процедурах и механизмах обеспечения международной информационной безопасности. В связи с этим нельзя не согласиться со следующим утверждением А.К. Дубеня: «основополагающие принципы в сфере обеспечения международной информационной безопасности требуют закрепления на общемировом уровне, так как наднациональный уровень правового обеспечения в масштабах региона, предполагающий участие нескольких (либо нескольких десятков) государств не может в полной мере удовлетворить потребность мирового сообщества в решении проблем международной информационной безопасности» ^[4].

Стоит отметить, что регулирование отношений в сфере обеспечения международной информационной безопасности осуществляется международными нормами общего характера, устанавливающими базовые принципы межгосударственного взаимодействия.

Устав Организации Объединенных Наций устанавливает ряд основополагающих целей и принципов, которые имеют отношение в том числе к сфере информационной безопасности (ст. 1, 2). Согласно утверждению Н.А. Молчанова и Е.К. Матевосовой, положения Устава ООН «не отвечают на многие вопросы обеспечения международной информационной безопасности, которые, надо признать, возникли перед стремящимся к всеобщему миру человечеству гораздо позднее принятия данного Устава» ^[5].

Тем не менее стоит признать, что ряд норм указанного документа имеют обширный предмет международно-правового регулирования. Так, принципы суверенного равенства, разрешения международных споров мирными средствами, неприменения силы или угрозы силой, а также иные принципы международного права, реализуемые в целях поддержания международного мира и безопасности, в равной степени относятся и к конфликтам между странами в информационной сфере.

Важным источником международно-правового регулирования обеспечения информационной безопасности является Окинавская хартия глобального информационного общества, в которой изложены официальные взгляды государств-участников группы G8 (в том числе России) на перспективы развития информационного общества в XXI веке. В указанном документе упоминаются проблемы, связанные с обеспечением международной информационной безопасности, например, отмечается, что «усилия международного сообщества, направленные на развитие глобального информационного общества, должны сопровождаться согласованными действиями по созданию безопасного и свободного от преступности киберпространства» (п. 8). Также в Окинавской хартии уделяется особое внимание следующим вопросам:

1) защита интеллектуальных прав на информационные технологии;

2) защита частной жизни при обработке личных данных;

3) развитие и эффективное функционирование средств обеспечения безопасности и достоверности операций;

4) привлечение специалистов для защиты важных информационных инфраструктур.

В Тунисской программе для информационного общества от 15 ноября 2005 г. закреплен следующий комплекс действий, направленных реализацию принципов, ранее утвержденных:

1) защита безопасного, непрерывного и стабильного функционирования сети «Интернет», а также обеспечение безопасности при использовании ИКТ;

2) активизация международного сотрудничества и осуществление действий на внутригосударственном уровне с целью укрепления глобальной культуры кибербезопасности;

3) защита детей и молодежи от растления и эксплуатации посредством использования ИКТ.

Некоторые отдельные аспекты международной информационной безопасности регулируются международными актами, затрагивающими сферу киберпреступности и информационных прав и свобод человека. В данном случае следует осознавать, что положения некоторых основополагающих международных договоров Совета Европы, в том числе Конвенции о защите прав человека и основных свобод не действуют в отношении Российской Федерации ввиду ее выхода из состава Совета Европы. Не вступая в дискуссию о политической обоснованности данного действия, автор считает нужным отметить, что многие из указанных актов, в том числе названная Конвенция содержали важные положения об информационных правах человека и информационной безопасности личности. Вместе с тем данные нормы также можно встретить в иных международных договорах, исполняемых Российской Федерацией.

Как справедливо отмечал В.А. Садовничий, «принятие норм безопасной деятельности в киберпространстве – императив нашего времени» ^[6]. Однако, учитывая наличие у каждой из стран своих национальных интересов и их нежелание отказываться от суверенитета в угоду международно-правовым договоренностям и компромиссу, достигнутому в целях решения глобальных проблем межгосударственного масштаба, все актуальнее становится вопрос о том, как должна регулироваться сфера обеспечения международной информационной безопасности. Большая часть ныне принятых документов в данной области носят рекомендательный характер, что, с одной стороны, является логичным результатом стремления государств к единоличному господству в информационном пространстве и нежеланием принимать на себя бремя обязательств, но, с другой стороны, показывает неэффективность действия норм «мягкого права» в сравнении с юридически обязывающими нормами.

Указанный вывод является еще одним явным свидетельством необходимости поддержания позиции России и ее союзников в принятии единого международного акта, на основании которого будут определены обязательства государств в сфере обеспечения международной информационной безопасности, так как рекомендательные нормы в международном праве, не подкрепленные реальным механизмом принуждения, отдаются на откуп «добропорядочности» государств, зачастую незаинтересованных в исполнении данных норм.

Очевидно, что так называемая международная мораль, под которой понимается «система норм, оценок, предписаний, образцов поведения, которые выполняют функции морального регулирования в системе международных отношений, в формировании ценности культуры мира, в становлении демократического и ненасильственного мироустройства» ^[7], не является действенным способом «призыва» к правомерному поведению. Этим объясняется тот факт, что Российская Федерация не стала подписантом Парижского призыва к доверию и безопасности в киберпространстве, с которым 12 ноября 2018 года выступил президент Франции на XIII Форуме по управлению Интернетом, несмотря на широкую поддержку данного документа другими странами, международными и иными организациями.

При этом в содержании названного документа должно уделяться особое внимание неравному соотношению информационного суверенитета государств. Государство, обладающее низким уровнем цифрового и технологического суверенитета, но формально являющееся самостоятельным и равноправным субъектом международного права, не имеет реального суверенитета, так как самостоятельность во внутриполитических и внешнеполитических сферах, в условиях вовлеченности стран в глобальное информационное пространство и дисбаланса их цифрового потенциала, ставится в зависимость от способности противодействия информационным вызовам и угрозам. В этой связи следует констатировать, что эффективность нормотворческой деятельности в сфере обеспечения международной информационной безопасности зависит как от формы закрепления международно-правовых норм (в рекомендательных актах или юридически обязывающих), так и от содержания указанных норм, учитывающих неравноценный статус государств как субъектов международной политической системы.

Более тесное сотрудничество в рамках обеспечения информационной безопасности осуществляется на региональном уровне. Российская Федерация является активным участником многих интеграционных объединений регионального масштаба, созданных для совместного достижения Россией и ее союзниками экономических, политических и иных целей. К таким организациям можно отнести ОДКБ, ШОС, СНГ, БРИКС, ЕАЭС, в рамках которых заключены соглашения, регламентирующие порядок сотрудничества в сфере обеспечения международной информационной безопасности.

Наиболее развитое сотрудничество в рамках рассматриваемых вопросов осуществляется странами-участниками СНГ. В силу тесных и обусловленных историческим процессом интеграционных и партнерских связей между членами данной организации в настоящий момент принято большое количество правовых актов СНГ в сфере обеспечения информационной безопасности. При этом данные акты носят как юридически обязывающий, так и рекомендательный характер.

Учитывая существующую геополитическую ситуацию и интенсивное противоборство (в том числе предполагающее использование информационного оружия) между Россией и странами Запада, налаживание и выстраивание партнерских связей со странами-участниками данных интеграционных объединений является одним из приоритетных направлений внешней политики государства. Причиной необходимости такого сотрудничества является политика европейских стран и США, направленная на международную изоляцию России и санкционное давление на нее, что способствует нарастанию глобального кризиса и выстраиванию политико-правовых механизмов, исходя из идеологической близости стран и общности их политических целей.

В этой связи целесообразно согласиться со следующими словами председателя Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькина: «нужно хорошо понимать, что у нас есть не только много серьезных врагов, но и немало друзей или союзников, остро заинтересованных в нашей поддержке» ^[8].

Российская Федерация развивает механизм двустороннего сотрудничества в сфере информационной безопасности, который является весьма мобильным и эффективным в сравнении с общемировыми и региональными форматами сотрудничества. В настоящий момент Россией заключено большое количество межправительственных соглашений, касающихся сотрудничества в сфере обеспечения международной информационной безопасности. Такое межгосударственное взаимодействие осуществляется преимущественно с дружественными странами, не разделяющими идею однополярного мира и взаимодействующими с Россией на началах взаимовыгодного союзничества и партнерства.

Нельзя не отметить особый уровень союзнического взаимодействия России и Беларуси. Значимым результатом союзнических усилий России и Беларуси стало принятие Концепции информационной безопасности Союзного государства от 22 февраля 2023 г., утвержденной постановлением Высшего Государственного Совета Союзного Государства. Подобный шаг является следствием нарастания экономического и политического давления со стороны стран Запада, что требует особого уровня согласованности политических и правовых механизмов между Россией и Беларусью в целях противостояния информационным атакам со стороны недружественных стран.

Таким образом, высокий уровень взаимозависимости стран и необходимость обеспечения принципа неделимости безопасности формируют глобальную потребность в поиске компромиссов и единых подходов в обеспечении международной информационной безопасности. Определение единого понятийного аппарата, не допускающего двусмысленности, противоречий и терминологической неопределенности, а также базовых принципов, являющихся юридическим фундаментом правового регулирования обеспечения международной информационной безопасности, должно быть реализовано путем разработки единого международного договора. Подобный вывод обусловлен неэффективностью норм «мягкого права» и международной морали, основанных на принципах добровольного исполнения обязательств, реализуемых в процессе межгосударственного взаимодействия.