Влияние конфуцианства на трансформацию образа героя в китайской культуре

Фэн Цзин кандидат культурологии аспирант, кафедра культурологии и социально-культурной деятельности, Уральский федеральный университет им. первого президента России Б. Н. Ельцина 620083, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Ленина, 51, оф. 416 Feng Jing PhD in Cultural Studies Postgraduate student, Department of Cultural Studies and Socio-Cultural Activities, B. N. Yeltsin Ural Federal University named after the First President of Russia. 620083, Russia, Sverdlovsk region, Yekaterinburg, Lenin str., 51, office 416 1144168496@qq.com

Введение

Конфуцианство уже более 2 тыс. лет занимает ведущее место в культуре Китая, его идеология и культура оказывают глубокое влияние на китайскую политику, образование, экономику и т.д. Оно сыграло ключевую роль в воспитании характера и духа китайской нации, формировании образа героя и становлении героизма. «Герои являются концентрированным выражением реализации человечеством собственных ценностей и идеалов, неизбежными представителями организации социального поведения и содействия общественному развитию ^{[1, с. 18]}». Под влиянием конфуцианства образ героев создается на основе отождествления и уважения к общественному строю и социальным нормам, в которых доминирует конфуцианство. Образ героя приобретает черты идеальной личности, берет в основу своей идеологии «Жэнь» (человеколюбие – важнейшая этико-философская категория конфуцианства ^{[2, с. 2]}). Герой называется «великий человек» или «благородный муж», он заботится обо всех людях в мире, не преследует корыстных интересов, стремясь во всех своих начинаниях к благополучию всех людей, и это является концентрированным воплощением духа конфуцианства.

В фокусе нашего исследования – изучение влияния конфуцианской культуры на формирование образа героя. Исходя из духовной коннотации конфуцианской культуры и особенностей образа героя под ее влиянием, доказывается, что после возникновения конфуцианской культуры образ героя приобрел стандарт идеальной личности, который служит для людей целевой поведенческой моделью. До конфуцианства герои, как правило, имели мифологическую окраску, а начиная с Конфуция изображение героических образов приобретает светский характер. В то же время представление конфуцианской культуры о золотой середине было полностью распространено на образы героев, которые не представляются ни авантюристами, ни консерваторами, а их кодексом поведения была лишь умеренность. Однако следует заметить, что жесткая иерархическая система, пропагандируемая конфуцианской культурой, тормозит индивидуальное развитие героев.

На сегодняшний день тема влияния конфуцианской культуры на образы героев недостаточно изучена, можно отметить только китайских исследователей Цуй Цзысю и Дин Сыхай, достаточно подробно изучивших конфуцианскую идею героизма, на основе анализа глубоких идеологических основ, основных черт, прекрасных традиций и особых требований конфуцианского героизма они отметили, что современное общество должно принять разумные элементы исторического героизма и соотнести его с информационным эпохой, чтобы достичь цели подъема национального духа и ускорения социального прогресса ^[1]. Цзинь Жунцюань описывает процесс создания «святых» в конфуцианстве и моизме с точки зрения внешнего образа, формирования политических гигантов и этизации мифов ^[3]. Исследования конфуцианства в основном касаются его современного значения и интерпретации идеальной личности, например, Ли Сянцзюнь считает, что раннее конфуцианство содержит два типа идеальной личности, самосозданную главного действующего лица и субъективную самоидентифицированную ^[4]. Чжан Цзиньтао считает, что конфуцианская идея о воспитании нравственного характера имеет современное значение для улучшения нравственного воспитания, добрых социальных обычаев и построения честного правительства ^[5]. Такие исследователи, как Чжан Дэшэн и Цзинь Яоцзи, утверждают, что концепция золотой середины имеет инструментальную, ценностную и коммуникативную рациональность ^[6]. Лю Ятин считает, что в контексте современного общества конфуцианство нуждается в трансформации модернизации, чтобы оно могло возродиться и наполниться энергией в современном обществе ^[7]. Кроме того, Дун Чжэнбо ^[8] и Хэ Чжэ ^[9] также провели соответствующие исследования. Поэтому наше исследование призвано восполнить этот пробел в теме, и в этом заключается его новизна.

Методы исследования

В работе используется метод сравнительного анализа для сопоставления и анализа героических образов в китайской мифологии и в древних обществах, применяется описательный метод для описания новых качеств, которыми обладают героические образы под влиянием конфуцианства, а также метод семиотического анализа для изучения новых символических значений, которыми наделяет героические образы конфуцианство, и на их основе реализуется культурологический метод для анализа героических образов в конфуцианстве в контексте китайской культуры, это дает убедительные и четкие доказательства для изучения темы.

Результаты исследования

1 Демифологизация образа героя

До появления конфуцианства герои, которых почитали люди, как правило, обладали мифологическими качествами, т.е. иметь полубожественное происхождение, соединять в себе черты человека и животного и т.п. Это вызывало у людей естественное уважение к героям и в то же время чувство страха перед ними. Расстояние между мифологическими героями и обычными людьми постепенно увеличивается, и пока статус героев становится недостижимым, их образы и характеристики в сознании людей постепенно размываются. В конфуцианской культуре два лидера древнего Китая – Яо и Шунь – утрачивают мифологические черты и рассматриваются как примеры святых или героев, как репрезентативные фигуры идеальных личностей, и конфуцианские ученые всегда стремились к тому, чтобы стать такими людьми. По словам Мэн-цзы, «人皆可以为尧舜 ^{[10, с. 235]}» («Каждый может быть Яо и Шунь»). Чжу Си говорил: «Не говорите о высоких святых, высоких, как могут достичь ученые? Чем больше говоришь о мудреце как о низком, тем интереснее ^{[11, с. 1208]}». То, что ученые имеют надежду стать святыми, – это представление, вытекающее из учения Мэн-цзы. В эпоху династии Мин Ван Шоужэнь предлагал: «Даже если вы обычный человек, вы можете стать святым, если вы готовы усердно учиться и сделать свое сердце чистым. ^{[12, с. 71]}», то есть святым может стать каждый. По мнению конфуцианских ученых, если каждый стремится к приобретению знаний и талантов, сдерживает собственные стремления, ставит на первое место интересы коллектива и страны, воспитывает в себе три добродетели – «жэнь», «чжи» и «юн», то каждый из нас может стать героем. Конфуцианское представление о том, что «каждый может стать Яо и Шунем», привело к появлению большого количества героев в Китае с древних времен до современности. Вэй Цин и Хо Цюйбин в эпоху Хань выросли из рабов и стали великими героями и полководцами; Гуань Юй, прославившийся своей верностью и мужеством в эпоху Троецарствия, был купцом; Чжан Цзюйчжэн, реформатор и государственный деятель в эпоху Мин, в детстве был очень беден, и существует множество других подобных примеров, которые являются ярким подтверждением этой точки зрения. Демистификация божественности героя, добавление персонификации и секуляризация в конфуцианстве приблизили героя к человеку и сделали его черты и образ понятными. Восприятие и восхваление новых героических персонажей в конфуцианстве сыграло огромную роль в эффективном содействии формированию общественной морали и духа социального единства и даже формированию социальных убеждений.

2 Появление новых качеств героического

Конфуцианская культура в первую очередь направлена на развитие идеальной личности, то есть самосовершенствования. В «Лунь Юй – Сянь Вэнь» Конфуций сказал: «君子道者三，我无能焉：仁者不忧，知者不惑，勇者不惧 ^{[13, с. 155]}» («У благородного мужа три моральных принципа, но я не могу их осуществить. Обладая человеколюбием, он не печалится; будучи мудрым, он не сомневается; будучи смелым, он не боится ^{[2, с. 115]}»). Конфуцианские ученые считают «жэнь, чжи и юн» хорошими добродетелями, почитаемыми как «три превосходных качества», и полагают, что в процессе личностного роста, только при одновременном обладании этими тремя добродетелями, будет достигнута совершенная нравственная практика и прочная идеальная личность. практика и здоровая идеальная личность.

Основное значение слова «жэнь» – «человеколюбие», и только тот, кто заботится о своей семье, а также заботится о других людях, обладает добродетелью человеколюбия. Конфуций сказал: «力行近乎仁» («напоминание о том, что если упорно и настойчиво тренироваться, то можно приблизиться к “жэнь”») ^{[14, с. 96]}. По словам конфуцианского ученого династии Тан Хань Юя, «博爱之谓仁 ^{[15, с. 673]}», если действовать в соответствии с человеколюбием внутри нас, то разовьем в себе различные добродетели, такие как мягкость, уважение и смирение, и тогда мы будем испытывать меньше беспокойства и тревоги, что и является смыслом «обладая человеколюбием, он не печалится». «Жэнь» – это высший стандарт конфуцианской этики, корень всей нравственности и высшее духовное состояние человека, и самое главное качество образа героя под влиянием конфуцианства.

Понятие «чжи» означает мудрость, разум, знание. «所谓智者，是其识之甚明，而无所不知者也 ^{[16, с. 372]}» («Так называемый мудрец – это тот, кто все четко различает и понимает»), это требует, с одной стороны, чтобы люди были способны различать правду и кривду, распознавать пользу и вред. Мэн-цзы считал, что сердце, испытывающее чувства правды и кривды, – это и есть «чжи». Термин «чжи» Сюнь-цзы трактует как «是是非非谓之知，非是，是非谓之愚 ^{[17, с. 15]}», имея в виду, что утверждать правильное и отрицать неправильное – признак ума, и наоборот – признак глупости. С другой стороны, необходимо также правильно судить и прогнозировать пользу и вред, понимать принципы изменений вещей, нужно уметь понимать и правильно оценивать других и себя, не быть ни тщеславным, ни ущербным, «见贤思齐焉，见不贤而内自省也 ^{[13, с. 39]}» («Когда видишь мудрого человека, подумай о том, чтобы уподобиться ему. Когда видишь человека, который не обладает мудростью, взвесь свои собственные поступки» ^{[2, с. 27]}). Конфуцианство также учит, что «好学近乎知 ^{[14, С. 96]} » («Усердие в учебе приближает к “чжи”»), «学也者，是所以致明致知之道也 ^{[16, с. 372]}» («Учеба – это путь к просветлению и мудрости»). Много и усердно изучая, постепенно формируя твердые убеждения, человек сможет спокойно и разумно анализировать проблемы, не путаясь, не ослепляясь, не сомневаясь и не заблуждаясь при столкновении с вещами.

Понятие «Юн» – это мужество. По мнению Мэн-цзы, существует разница между «大勇» («большим мужеством») и «小勇» («малым мужеством»), Сюнь-цзы классифицировал «мужество» на высшее, среднее и низшее, Неоконфуцианство разделило понятие «Юн» на «血气之勇» («мужество, порожденное импульсивными чувствами») и «义理之勇» («мужество отстаивать справедливость и правду»). Независимо от разделения, конфуцианство утверждает, что человек должен воспитывать в себе «юн» на основе «чжи» и «жэнь», использовать разум, чтобы преобладать над эмоциями и поступать правильно. «Не бояться» – это только основное требование к «мужеству», но самое главное – это иметь правильное направление, иметь правильные представления о добре и зле, чести и стыде. Только зная добро и зло, честь и стыд, можно смело противостоять трудностям и угрозам, отстаивать справедливость.

Три конфуцианских принципа – жэнь, чжи и юн – тесно связаны и неразделимы, они взаимно сдерживают и усиливают друг друга, а вместе составляют новые качества героического. Прежде всего, «жэнь» – это ядро, если у умного или мужественного человека нет доброго сердца, то он будет совершать плохие поступки и станет опасным для общества, «小人任智而背仁为贼，君子任智而背仁为乱^{[18, с. 29]}» («Низкий человек, который использует мудрость, но отворачивается от человеколюбия, станет вором, а такой благородный человек вызовет хаос в стране»), «不仁有勇力才能，则狂而操利兵 ^{[19, с. 325]}» («Если у человека нет благосклонности, но есть мужество и талант, то он будет высокомерен и мятежен»). Во-вторых, «чжи» – это основа, «仁而不智，则爱而不别也 ^{[19, с. 325]}», то есть если человек человеколюбия не мудр, то он не может отличить добро от зла, а человеколюбие не имеет никакого значения. Человек, который только мужественен, но не умен, будет очень опрометчив перед лицом трудностей, что не только не решит проблему, но и еще больше усложнит ситуацию. Наконец, «юн» – это защита, и «человеколюбие», и «мудрость» в своей реализации опираются на «мужество». Конфуцианские изречения «жертвовать жизнью во имя долга», «если я не смогу, а кто сможет», «жертвовать собой во имя великого дела» – все это требует большого мужества.

В период Сражающихся царств в Китае министр царства Чжао Линь Сянжу заставил циньского царя отказаться от «обмена города на нефрит» (т.е. обменять 15 городов своего царства на драгоценный нефрит из соседнего царства) своей смертью, что свидетельствует о мудрости и мужестве Линя, его тактичности в сохранении достоинства своей страны. А история «принести извинения, признать свою ошибку и просить прощения» показывает, что он ставит на первое место общую ситуацию, невзирая на свою личную неприкосновенность, что является конкретным проявлением «человеколюбия» конфуцианства, и Линь Сянжу можно назвать репрезентативной фигурой героического образа в конфуцианской культуре. Исторические персонажи, как и литературные образы, всегда отражают гармонию и единство трех добродетелей – «жэнь», «чжи» и «юн», воплощая конфуцианский идеал героической личности.

Таким образом, можно констатировать, что конфуцианская концепция идеальной личности «с одной стороны, придает большое значение роли самосовершенствования в росте и развитии индивида, совершенствует собственную личность; с другой стороны, придает еще большее значение совершенствованию духовной сферы индивида через самосовершенствование, акцентирует внимание на тесной связи нравственности индивида с государством и обществом ^{[5, с. 324]}». Как утверждают конфуцианские ученые, что люди всегда живут в печали и опасности, а человеколюбивые всегда встречают трудности в оптимистическом состоянии и не страдают ни от потерь, ни от приобретений, поэтому никогда не беспокоятся; мудрые глубоко разумны и не обеспокоены славой и богатством, поэтому не смущаются; истинно мужественные вершат правосудие и могут принять назначение после самого опасного, поэтому они бесстрашны. Поэтому, духовный подтекст «жэнь, чжи и юн» также оказал глубокое влияние на становление героизма и формирование героических образов.

3 Концепция Золотой середины конфуцианства не позволяет героям впадать в крайности и побуждает стремится к гармонии

В конфуцианской культуре есть еще одна очень важная идея – золотая середина. Согласно Конфуцию, золотая середина – это постижение различных противоположностей в конфликте, нахождение средней точки равновесия, умеренность в поступках, то есть «состояние всё хорошо в меру или направленность действий на его достижение ^{[6, с. 39]}». Чжу Си интерпретировал его как «中庸者，不偏不倚，无过，不及 ^{[11, с. 1559]}» («Золотая середина – беспристрастная, без излишеств и недостатков»), что требует от людей поступать без крайностей и чрезмерных увлечений. По мнению Чжан Дэшэна, «золотая середина включает в себя середину и гармонию. Середина означает быть справедливым, не впадать в крайности, а гармония стремится согласовать систему действий с целым ^{[6, с. 41]}». Герои, находящиеся под влиянием конфуцианства, всегда отличаются рациональностью, своеобразным «режимом умеренности», при взаимодействии с другими людьми или при решении вопросов они всегда могут принять во внимание и себя, и других, учесть и эмоции, и рассудок, очень тщательно проанализировать ситуацию. Сбалансированная стратегия «трех миров» как идеал государственного управления Чжугэ Ляна, поэтапное продвижение ханьского метода Сюй Хэном и мирная дипломатия Цзэн Гофаня в целях самосовершенствования как стратегия национального развития – в предложениях этих трех героев конфуцианская идея срединного пути проявилась наилучшим образом.

Выводы

Исследуя духовный подтекст конфуцианской культуры и его влияние на образ героя, мы приходим к следующим выводам: прежде всего, образ героя под влиянием конфуцианской культуры формируется на основе трех добродетелей – «жэнь», «чжи» и «юн», эти три добродетели создают теоретическую основу образа героя и выбор исторических и литературных его репрезентаций. Во-вторых, образ героя под влиянием конфуцианской культуры характеризуется четырьмя чертами: гармоничным единством «жэнь», «чжи» и «юн», непоколебимым стремлением, знаниями и талантом, уважением и соблюдением конфуцианских социальных норм. Наконец, конфуцианская культура оказала как положительное, так и отрицательное влияние на формирование образа героя: она переосмыслила существующих героев, сделав их более соответствующими конфуцианской культуре, что послужило примером для подражания; с момента возникновения конфуцианской культуры образ героя утратил свои первоначальные мифологические краски и сместился в сторону секуляризации, что более приемлемо для людей; представление конфуцианства о золотой середине делает образ героя более рациональным и способным принимать правильные решения; однако иерархическая система в конфуцианской культуре чрезмерно подчеркивает коллективизм и тормозит индивидуальное развитие героя.