Любительские лингвистические концепции в современной России (на примере творчества М.Н. Задорнова)

Метаязыковая рефлексия рядовых пользователей языка в последнее время привлекает все большее внимание исследователей. В случае осмысления собственной металингвистической деятельности, при котором пользователь языка предпринимает попытки самостоятельного исследования языковых фактов, их обобщения и логической аргументации своих выводов, мы сталкиваемся с «профанической проекцией науки о языке» ^{[1, с. 110]}. Этот феномен получал разные обозначения: «любительская лингвистика» ^[2], «криптолингвистика» ^[3], «лингвистика ресентимента» и «лингвистика Новой парадигмы» ^[4], «фол(ь)к-лингвистика» ^[5] и др.

В современной российской любительской лингвистической мысли нами были выделены следующие направления: 1) интерпретация алфавита и любительская фоносемантика; 2) дешифровка и прочтение древних надписей (любительская эпиграфика); 3) этимологические и лингвоисторические штудии.

Концепции первого направления предоставляют возможность «расшифровки» любого слова любого естественного языка, транскрибированного буквами русского алфавита. Таким образом, нетождественность фонем разных языковых систем полагается несущественной, если осознается вообще, а русский язык и его алфавит становятся своего рода семиотическим эталоном – знаковой системой, при помощи которой раскрывается «истинный» смысл знаков и их сочетаний всех прочих языков ^[6].

Некоторые авторы полагают, что сама последовательность букв кириллицы представляет собой некое зашифрованное послание авторов азбуки – либо Кирилла и Мефодия, либо древних славян. При этом далеко не все авторы учитывают всю совокупность букв оригинальной кириллицы, а варианты дешифровок демонстрируют крайнее разнообразие ^[7].

Второе направление представлено разнообразными попытками дешифровки письменных памятников прошлого. В их число попадают как признанные дешифрованными (например, хеттские надписи), так и остающиеся загадкой для науки памятники древнего письма. Некоторые авторы пытаются прочитать как надписи изображения, не имеющие статуса надписей.

Сюда же можно отнести любительские попытки заново перевести и проинтерпретировать средневековые восточнославянские памятники письменности: как подлинные (наибольшей популярностью пользуется «Слово о полку Игореве»), так и признанные наукой поддельными (бесспорным лидером здесь является «Велесова книга»).

В третьем направлении представлено многообразие осмысляемых тем – это глоттогенез, происхождение и эволюция систем письменности и различных идиоэтнических языков, а также вопросы этимологии и лексической семантики.

Преобладающая в отечественной любительской лингвистике точка зрения приписывает языку искусственное происхождение: его создателем является либо сам человек (возможно, некоторая группа лиц), либо некая нечеловеческая цивилизация. При этом присутствуют мнения и о божественном происхождении языка, и о его естественном зарождении в человеческих коллективах. Некоторые авторы пытаются с той или иной точностью реконструировать палеолитический праязык, а некоторые считают таковым языком русский или праславянский ^[8].

Мы полагаем, что методологические особенности современной российской любительской лингвистики можно суммировать в трех пунктах: 1) невнимание к языковым фактам, 2) отсутствие логической строгости в построениях и 3) игнорирование выявленных наукой о языке закономерностей.

Заметим, что любительская лингвистика и любительская история (фолк-хистори) практически всегда идут рука об руку – редкий лингвист-любитель не предпринимает попыток выстроить новую интерпретацию некоторых исторических событий на основе собственных лингвистических теорий, а фолк-историки часто приводят лингвистические аргументы для обоснования своих положений.

Как отмечает П. Серио ^{[4, с. 188]}, в основе современных псевдонаучных лингвистических теорий не только России, но и всей Восточной Европы лежит миф о Золотом веке – существовании в далеком прошлом великой цивилизации, созданной одним народом, который и заложил основы современной европейской (и не только) культуры. Язык этой культуры имеет непосредственную и уникальную связь с одним из современных языков – а именно, родным языком автора теории. Ядро аргументации авторов-любителей основывается на одном бездоказательном постулате: всякое сходство языковых форм является знаком их первоначального тождества.

Суммарный тираж изданий российских лингвистов-любителей за последние двадцать лет, по нашим наблюдениям, исчисляется десятками, если не сотнями, тысяч экземпляров. Значительную роль в распространении подобного рода концепций также играют средства массовой информации и особенно сеть Интернет. Многие авторы имеют свои интернет-сайты, некоторые ведут интернет-дневники (блоги).

Одной из главных причин популярности любительской лингвистики является низкий уровень образованности населения в вопросах общего языкознания. Ещё в 1936-м г. Л. П. Якубинский отмечал: «До сих пор в широкой нашей публике царит полное невежество в вопросах языкознания. <...> По вопросам языка всякий считает себя специалистом, всякий считает для себя возможным высказывать "с ученым видом знатока" различные точки зрения по лингвистике» ^[9]. Мы полагаем, что если ситуация с тех пор и изменилась в лучшую сторону, то ненамного. Как заметил уже в наше время В. З. Демьянков, «у нас на всю жизнь остаются полученные из школьных курсов знания теоретической математики, физики, химии и т.п., но абсолютно ничего из теории языка» ^{[10, с. 153]}.

Авторы любительских теорий, как правило, имеют высшее образование, а многие из них – и ученые степени (несколько человек являются даже кандидатами филологических наук). Однако даже наличие высшего образования и ученой степени в своей области не являются помехой для увлечения самыми невероятными лингвистическими теориями – как в роли потребителя (читателя), так и в роли создателя. Это, конечно, относится не только к любительской лингвистике, но и к фолк-хистори и подобным ей направлениям. Полагаем, что французский мыслитель Рене Генон был прав, когда писал, что «аналитический характер современной науки претворяется в бесконечно растущее количество "специальностей" <…> эта специализация, восхваляемая некоторыми социологами под именем "разделения труда", есть, наверняка, лучшее средство приобрести "интеллектуальную близорукость" <...> Поэтому "специалисты", как только они покидают свою область, демонстрируют, в основном, невероятную наивность; нет ничего легче, чем внушить им что-либо, и по большей части, успех имеют самые несуразные теории» ^{[11, с. 66]}.

Думается, впрочем, что популярность подобных идей основывается не только на слабом знакомстве масс с положениями научного языкознания. С одной стороны, на всем постсоветском пространстве очевиден ценностный кризис и поиски самоидентификации. С другой стороны, в эпоху постмодерна идеи, казалось бы, давно отжившие свое, неожиданно оказываются востребованы. Человек, испытывающий психологический дискомфорт в условиях кардинальной ломки прежних устоев, испытывает ментальное притяжение к подобным лингвистическим и в большинстве случаев неразрывно связанным с ними этноисторическим мифам: они позволяют ему обрести уютную нишу в безбрежном море постмодернистского плюрализма ^[12].

Одним из известных авторов-любителей является популярный российский сатирик М. Н. Задорнов (по образованию инженер). С начала 2000-х гг. он делится с публикой своими размышлениями на темы русской истории и языка. В многочисленных монологах, интервью, а также личном интернет-блоге Задорнов обращается к этимологии слов русского и других языков, затрагивая и более общие лингвоисторические темы.

Несмотря на то, что вопрос о степени серьезности этимологических упражнений сатирика остается открытым (можно отметить, что и этимологические методы таких известнейших представителей отечественной фолк-хистори, как А. Т. Фоменко и В. Г. Носовский, могут оставлять впечатление насмешки над читателем ^{[2, с. 181]}), мы полагаем, что в целом они вполне соответствуют общему направлению современной российской любительской лингвистики. Творчество Задорнова как яркого представителя «фантастической этимологии» ^{[13, с. 63]} уже привлекало внимание исследователей. Так, книга Задорнова «Слава Роду!» ^[14], а также некоторые интервью сатирика, была критически исследованы В. В. Эрлихманом ^[15]. Этимологии Задорнова также упоминались в краткой статье А. М. Камчатнова ^[16]. Однако, насколько нам известно, лингвистические построения сатирика не подвергались сколько-нибудь подробному анализу.

Нами были изучены записи в интернет-блоге Задорнова (http://mzadornov.livejournal.com) с апреля 2011 г. по февраль 2013 г. (все приводимые нами цитаты, примеры этимологий и теоретические положения сатирика имеют своим источником этот блог, если не указано иное). По итогам этого исследования можно заключить, что объектом этимологической интерпретации Задорнова становятся главным образом слова русского и английского языков.

Отметим, что сатирик практически никогда не приводит данные этимологических словарей. Однако Задорнов часто сочувственно цитирует этимологии других любителей, особенно выделяя при этом А. Н. Драгункина, который, несмотря на наличие филологического образования, распространяет откровенно псевдонаучные взгляды, мало чем отличающиеся от идей других любителей ^[5].

Сатирик также обращается к лингвистическому наследию русского писателя, военного и государственного деятеля А. С. Шишкова (1754–1841). Этимологические упражнения Шишкова с позиций современной науки не выдерживают критики, равно как и современное издание работы Шишкова «Славянорусский корнеслов», некоторые этимологии из которой приводятся Задорновым ^[17]. Однако, если даже это известно Задорнову, то никоим образом его не смущает, так как выводы Шишкова хорошо согласуется с его построениями, а к лингвистической науке сатирик относится критически.

Что касается этимологизации автором русских слов, то можно отметить, что чаще всего Задорнов интерпретирует слово при помощи другого русского слова или словосочетания, схожего по составу согласных: так, слово день объясняется через деяние, сутки через сотканный, слово ночь означает нет очей, луна – луч в ночи, гордость – достать горе, вдова – поставленная в довольствие и т.п. Семантическая связь между этимологизируемым словом и приводимым в качестве источника словом или словосочетанием достаточно произвольна, что типично для любительской лингвистики ^{[2, с. 30–32]}.

Примечательный термин «слогокорень», употребляемый Задорновым и, очевидно, взятый у писателя С. Т. Алексеева, известного также своими лингвистическими построениями, указывает на слог или пару согласных, которым приписывается некоторый смысл: например, слова грех и горе происходят, согласно автору, из одного слогокорня «ГР». Обращение к слогокорням при этимологизировании, в отличие от Алексеева, происходит у сатирика достаточно редко. Однако само переосмысление морфемного состава слова вполне обычно для любительской лингвистики ^{[4, с. 192]}.

Здесь же отметим, что для Задорнова лишь согласные передают смысловую нагрузку слова, поэтому гласные можно смело игнорировать: «у гласных нет смыслоразличительной функции». Вероятнее всего, что данный тезис был взят Задорновым у А. Н. Драгункина, влияние которого на свои взгляды сатирик не отрицает, однако при любом его источнике он довольно распространен в отечественной любительской лингвистике ^{[2, с. 62–64]}. Таким же образом, по Задорнову, в языках имеет место некая лексико-семантическая симметричность – от перемены мест букв смысл слова не меняется: «в древности ещё в начале нашей эры некоторые народы писали, не соблюдая четких правил правописания – к примеру: одну строчку справа налево, а следующую слева направо. Прошло время, читать стали с одной стороны, и многие слова приобрели смысл тот же, но в обратном прочтении. А в некоторых буквы просто запутались, словно дети переставили их местами, играя в кубики». Подобные взгляды также распространены среди авторов-любителей ^{[2, с. 25–27]}.

Английские слова Задорнов возводит к подобным по звучанию русским. При исследовании материалов блога сатирика мы насчитали 134 этимологии английских слов. Все они могут быть разделены на три группы.

Подавляющее большинство этимологизируемых автором слов может быть отнесено к первой группе, которая содержит слова, действительно родственные их русским эквивалентам: day – день, son – сын, mouse – мышь, и т. д. Автор считает эти слова по происхождению праславянскими, аргументируя это утверждение тем, что, в отличие от английских, русские слова поддаются семантической интерпретации, а значит, путь заимствования однозначен.

При этом Задорнов или умалчивает о возведении лингвистами всех данных слов к языковым формам индоевропейской общности, или же интерпретирует его в выгодном для его взглядов свете: например, если в словаре слово weather возводится к протоиндоевропейской основе *we-dhro-, «погода» от корня *we- «дуть», то Задорнов заключает: «У кого сегодня слово «вёдро» означает тип погоды? У славян! Я же и без всякого словаря понимал, что английское слово «weather» от нашего «ветер».

Между тем приводимые сатириком английские слова легко поддаются интерпретации в задорновском духе: так, ничто не мешает связать слово day с глаголом to do, а слово night истолковать как no light. В подобной избирательности и субъективизме Задорнова можно видеть отражение одной из мифологем, в которых кристаллизуются представления наивного пользователя языка – родной язык считается наиболее красивым, правильным и точным (т.е. значения в нем «правильно» соответствуют вещам) ^{[18, с. 18–31]}.

В эту же группу можно отнести слова, заимствованные и английским, и русским из третьих языков – например, слово crocodile (выводится Задорновым из русского *коркотело), а также звукоподражательные слова, появившиеся в обоих языках независимо друг от друга (например, англ. click и рус. клик, кликать).

Вторую группу составят английские слова, возводимые автором к этимологически совершенно не связанным с ними русским: таковы слово letter(произошедшее якобы от рус. лети!), hour (от рус. пора), zebra (от рус. береза), и т.п.

Третью группу, самую малочисленную, составят английские слова, русский источник которых (по Задорнову) на деле заимствован русским языком из английского или другого германского языка – т.е. этимологическая связь носит обратный характер. Например, Задорнов выводит англ. market из рус. ярмарка, хотя само слово ярмарка является заимствованием из немецкого языка (др.-в.-нем. iārmarchat, совр. нем. Jahrmarkt, дословно «ежегодный торг, рынок») ^{[19, с. 472]}, второй составной элемент которого родственен англ. market, в итоге восходя к лат. mercatus ^{[20, с. 692]}, от италийского корня *merk-, возможно, этрусского происхождения ^[21]. Впрочем, Задорнов, считая латынь «языком-компиляцией», а этрусский – индоевропейским языком (в отечественной любительской лингвистике крайне распространена мифологема о славянском характере этрусского языка), и в этом случае без колебаний будет утверждать, что это слово по происхождению является праславянским по следующим соображениям.

Сама по себе этимологическая деятельность сатирика как любителя-лингвиста не вызывает удивления: по меткому замечанию А. А. Зализняка, «основное содержание любительской лингвистики – это размышления о происхождении слов» ^{[2, с. 9]}. Однако увлечение этимологиями привело Задорнова к некоторым глобальным историко-лингвистическим выводам. Сатирик не отрицает единое происхождение языков индоевропейской семьи, однако его трактовка историко-лингвистических процессов довольно оригинальна: в глубокой древности праиндоевропейцы («арии») разделились на праславян (земледельцев) и скифов (скотоводов). Соответственно, «западные» языки оказываются потомками праславянского языка. При этом русский язык сохранил «мудрость арийского языка», утерянную европейскими языками, потому что он «впитал в себя множество славянских наречий и объединил их на основе арийских слогокорней».

По мысли сатирика, арии «создали такой язык, который помогал им слышать Бога без посредников». Слова этого языка «наполнены божественной сутью». Согласно Задорнову, в языке ариев слоги «слагались» из букв, которые люди чувствовали, как некие вибрации, отражающие разного рода резонансные явления в природе». В русском языке, согласно Задорнову, сохранился «изначальный, первородный смысл слов», доставшийся от языка ариев, который был утерян западными языками ^[22].

После знакомства с подобными построениями не вызывает удивления, что английский язык, согласно автору, является «испорченным вариантом русского». Впрочем, Задорнов не оригинален: целый ряд авторов-любителей озвучивают схожие тезисы – см., например, статью С. Н. Магнитова ^[23].

Отметим, что к «официальной» лингвистике и истории Задорнов относится в целом отрицательно. По его мнению, ученым не хватает смелости; они не открывают ничего нового и лишь преследуют новаторов. Ученые, считая себя элитой, замкнуты в рамках своей корпорации и многого не знают. Более того, они «поразительно не признают логику и совершенно не понимают, что истина может быть познана достаточным количеством убедительных примеров».

Позиция Задорнова типична для отечественной любительской лингвистики. Многие авторы-любители используют в своих текстах целенаправленную стратегию дискредитации, объектом которой становятся как научные концепции, так и конкретные люди и институты. Профессиональным исследователям приписываются такие отрицательные качества, как некомпетентность, консерватизм, слепое следование авторитетам, недобросовестность, идеологическая ангажированность, служение врагам русского языка, русского народа и «подлинной истории» ^[24]. По словам П. Серио, любительская лингвистика «исповедует всепоглощающую ненависть к "официальной науке", обвиняя её в заговоре против правды» ^{[4, с. 191]}.

Мысли Задорнова о происхождении языков вполне укладываются в типичные для любительской лингвистики рамки: особенно это касается распространенной идеи о «первенстве» русского/праславянского языка ^[25]. При этом сатирик воспроизводит многие популярные в среде любительских лингвистов мифологемы. К таковым относится, в частности, идея о наличии в русском языке «корня РА» и об особо тесной связи русского языка с санскритом.

Таким образом, положения, высказываемые Задорновым, вполне соответствуют общему направлению современной российской любительской лингвистики. Это касается как теоретизирования на лингвистические темы, так и позиций по ряду вопросов: в частности, негативное отношение к «официальной» науке и подчеркнутый патриотизм.

При этом более чем очевидно влияние на творчество сатирика других авторов-любителей (в первую очередь А. Н. Драгункина и С. Т. Алексеева). Однако нельзя сказать, что Задорнов пересказывает чужие идеи: его личный вклад, в первую очередь в этимологических упражнениях, не вызывает сомнений. Творчество сатирика занимает свое место в современной российской любительской лингвистике, и его необходимо учитывать при любом её исследовании.