Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Litera
Правильная ссылка на статью:

Из разысканий о «тихой девушке» в поэзии Н. Гумилева

Пороль Полина Вадимовна

ORCID: 0000-0001-6706-4533

кандидат филологических наук

старший преподаватель кафедры Русского языка и общеобразовательных дисциплин Оренбургского государственного университета

117198, Россия, г. Оренбург, пр. Победы, 13

Porol Polina Vadimovna

PhD in Philology

Senior Lecturer, Department of Russian Language and General Educational Disciplines, Orenburg State University

13 Pobedy Ave., Orenburg, 117198, Russia

olgaporol@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 
Пороль Ольга Анатольевна

ORCID: 0000-0001-9145-3336

доктор филологических наук

доцент кафедры Русской филологии и методики преподавания русского языка Оренбургского государственного университета

46000, Россия, г. Оренбург, пр. Победы, 13

Porol Olga Anatolevna

Doctor of Philology

Associate Professor, Department of Russian Philology and Methods of Teaching the Russian Language, Orenburg State University

46000, Russia, Orenburg, Pobedy ave., 13

olgaporol@mail.ru

DOI:

10.25136/2409-8698.2023.12.69122

EDN:

VQFNHQ

Дата направления статьи в редакцию:

26-11-2023


Дата публикации:

07-12-2023


Аннотация: Обращение Н. Гумилева к теме Китая прослеживается в ряде его поэтических текстов, вершиной которых можно назвать цикл стихотворений «Фарфоровый павильон» (1918). В исследовании рассматривается один из доминирующих китайских образов в поэзии Н. Гумилева – образ китайской девушки, отчетливо прослеживающийся среди созданного поэтом пространства поэтических текстов – как китайского, так и русского. Особое внимание уделено интерпретации поэтических произведений, проанализирована семантика и функционирование образа китайской девушки в восприятии поэта. При исследовании авторы статьи обращаются к культурным и историческим реалиям Китая, его философии и мифологии. Китай и Россия в сознании Н. Гумилева разделены и, одновременно, в ряде произведений слиты воедино. Рассуждения и выводы авторов статьи основываются на критических исследованиях, сопоставлении двух культур.   Анализ поэтических произведений проведен в семантическом аспекте с применением поиска текстовых параллелей. Исследование выполнено с помощью структурно-семиотического метода. Новым в работе стало выявление и интерпретация образа китайской девушки в поэзии Н. Гумилева. В ходе исследования были проанализированы следующие поэтические произведения: «Царица» (1909), «Я верил, я думал…» (1911), «Девушке» (1912), «Луна на море» (1918), «Дорога» (1918), «Три жены мандарина» (1918). В цикле «Фарфоровый павильон» образ китайской девушки встречается девять раз. Выявлен генезис «тихой девушки» в рассматриваемых стихотворениях. Обнаружено, что образ китайской девушки соответствует «канонам изображения» Ничто («Царица»). Образ китайской девушки символизирует итог существования человека в мире без Бога, без бытия в высшем его смысле («Я верил, я думал…»). В стихотворении «Луна на море», как и в последующих стихотворениях цикла «Фарфоровый павильон» («Соединение», «Поэт», «Дом»), Н. Гумилев придерживается китайской традиции, сравнивая женский образ с луной.


Ключевые слова:

поэзия, Гумилев, Китай, образ, эстетика, рецепция, китайская традиция, интерпретация, мифология, девушка

Abstract: N. Gumilev's appeal to the theme of China can be traced in a number of his poetic texts, the pinnacle of which can be called the cycle of poems "Porcelain Pavilion" (1918). The study examines one of the dominant Chinese images in N. Gumilev's poetry – the image of a Chinese girl, clearly visible among the space of poetic texts created by the poet – both Chinese and Russian. Special attention is paid to the interpretation of poetic works, the semantics and functioning of the image of a Chinese girl in the poet's perception are analyzed. During the research, the authors of the article turn to the cultural and historical realities of China, its philosophy and mythology. China and Russia are separated in N. Gumilev's mind and, at the same time, merged into one in a number of works. The reasoning and conclusions of the authors of the article are based on critical research, a comparison of two cultures. The analysis of poetic works was carried out in the semantic aspect using the search for textual parallels. The study was carried out using the structural-semiotic method. What was new in the work was the identification and interpretation of the image of a Chinese girl in N. Gumilev's poetry. During the research, the following poetic works were analyzed: "The Queen" (1909), "I believed, I thought..." (1911), "The Girl" (1912), "The Moon on the Sea" (1918), "The Road" (1918), "The Three Wives of the Mandarin" (1918). In the cycle "Porcelain Pavilion", the image of a Chinese girl occurs nine times. The genesis of the "quiet girl" in the poems under consideration is revealed. It was found that the image of a Chinese girl corresponds to the "canons of the image" of Nothing ("The Queen"). The image of a Chinese girl symbolizes the outcome of human existence in a world without God, without being in its highest sense ("I believed, I thought..."). In the poem "Moon on the Sea", as in the subsequent poems of the cycle "Porcelain Pavilion" ("Connection", "Poet", "House"), N. Gumilev adheres to the Chinese tradition, comparing the female image with the moon.


Keywords:

poetry, Gumilev, China, image, aesthetics, reception, Chinese tradition, interpretation, mythology, young woman

Тема Востока, Китая, его искусства и учений – одна из главных тем творчества Н. Гумилева, интересовавшая его на протяжении всей жизни, начиная от одного из самых ранних стихотворений «О превращениях Будды» [2, VII, с. 22], написанном в двенадцатилетнем возрасте, и заканчивая так и оставшейся незавершенной и ставшей судьбоносной для поэта «Поэмой Начала» (1921). Китай в поэзии Н. Гумилева представлен довольно разнопланово – это и эстетическое любование деталями китайского быта, и образы мифологии, и обращение к поэтам Китая и т.п. Ранее тема Китая была рассмотрена нами в работе «Китай в рецепции поэтов Серебряного века (поэтика и эстетика)» [9], а также в ряде последующих исследований, дополняющих ее [4, 8, 10]. Цель настоящей статьи – проанализировать образ китайской девушки в стихотворениях поэта, раскрыть семантику этого образа в восприятии автора.

В 1909 году Н. Гумилев создает стихотворение «Царица» (А. Ахматова считала, что стихотворение «Царица» посвящено ей), в котором соединены образы женского начала России и Китая (Тибета). Обратимся к отдельной лексике и выражениям стихотворения, создающим портрет царицы:

- лоб в кудрях отлива бронзы

- как сталь, глаза остры

- светла, как древняя Лилит

- черты алмазного лица

- рот, вырезанный строго

- я в тебе увидел Бога

- лениво улыбнулась

Важно заметить, что в раннем произведении «Царица» проявилась отличительная черта всей поэтики Н. Гумилева – понимание современности при непременном обращение к древности, сосуществование прошлого и настоящего. Поэт описывает статую восточной богини («Тебе задумчивые бонзы / В Тибете ставили костры»), оживающую в конце стихотворения («И ты лениво улыбнулась / Стальной секире палача»). С. Л. Слободнюк отмечает несоответствие деталей стихотворения реальности: «Для Тибета все же более привычна фигура ламы, а не бонзы, хотя и тот, и другой – восточные монахи <…> А если говорить о «древней Лилит», которая, по определению Гумилева, «светла», то возникает вопрос: «Заслуживает ли мать исполинов и бесчисленных злых духов, ночное привидение, преследующее детей, такого эпитета? (Добавим, что Лилит по-еврейски означает «ночная»). Реальные атрибуты земной действительности создают иллюзию достоверности мифа, который творит поэт <…> «Светлая Лилит» не изощренный оксюморон, а фигура, воплощающая в себе одну из форм бытия добра и зла в мире поэта» [11, с. 175-176].

Обращение к китайскому образу царицы, безмятежному, отрешенному, безучастному и к жизни, и к смерти («И ты лениво улыбнулась / Стальной секире палача») соответствует канонам изображения Ничто, небытия и пустоты, его китайских истоков в русской поэзии Серебряного века.

В стихотворении «Я верил, я думал…» (1911) образ китайской девушки становится центральным, передающим, как и образ фарфорового колокольчика, весь драматизм душевного состояния поэта, его одиночество в мире:

И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,

Оно колокольчик фарфоровый в желтом Китае

На пагоде пестрой… висит и приветно звенит,

В эмалевом небе дразня журавлиные стаи.

А тихая девушка в платье из красных шелков,

Где золотом вышиты осы, цветы и драконы,

С поджатыми ножками смотрит без мыслей и снов,

Внимательно слушая легкие, легкие звоны.

(«Я верил, я думал…») [2, II, с. 92].

«Тихая девушка в платье из красных шелков» изображается поэтом безучастной («без мыслей и снов»), способной слушать внимательно «легкие, легкие звоны» уставшего от боли сердца. Снова звучит известная в поэзии Серебряного века тема небытия, разработанная в творчестве В. Брюсова, К. Бальмонта, В. Хлебникова и др., тема отрешенности (без мыслей и снов), тема Ничто, отчасти взятая из даосизма.

Примечательно, что образ китайской девушки возникает в последней строфе стихотворения, где поэт подводит итог существования человека в мире без Бога, без бытия в высшем его смысле. Бытие отступает перед вещным миром, фокус сужается, оставляя только одну фигуру девушки, детализируя даже рисунок вышивки платья – происходит победа быта над бытием: Создатель – я – поэт, чародей, Властитель вселенной – сидящая девушка с «поджатыми ножками» «в платье <…>, где золотом вышиты осы, цветы и драконы».

Стихотворение «Я верил, я думал…» было посвящено Сергею Маковскому – поэту, художественному критику, редактору журнала «Апполон», близкому другу, который оставил ценные воспоминания о Н. Гумилеве.

В цикле «Фарфоровый павильон» (1918) образ китайской девушки встречается девять раз. Впервые – в стихотворении «Луна на море» упоминаются «богдыханские жены»:

Смотря, как тучи легкие проходят

Сквозь лунный столб, что в море отражен,

Одни из них мечтательно находят,

Что это поезд богдыханских жен…

(«Луна на море») [3, с. 273].

Словарь С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой дает следующее определение именованию «богдыхан»: «неофициальное название китайского императора у русских в 16-17 вв.» [6, с. 50]. Это именование довольно часто можно встретить в русской литературе XX века (К. Бальмонт, В. Хлебников, Ф. Сологуб, Б. Пильняк и другие). В «Луне на море», как и в последующих стихотворениях цикла («Соединение», «Поэт», «Дом») Н. Гумилев придерживается китайской традиции, сопоставляя женщину с луной (миф о Чанъэ). Интересным представляется в тексте стихотворения сопоставление:

тучи – богдыханские жены

тучи – тени набожных людей

тучи – караваны лебедей

Намеренно или интуитивно поэт словно соединил традиционные представления России и Китая: богдыханские жены – караваны лебедей, в Китае лебедь не символизирует женское начало, как это известно в русской культуре (например, царевна Лебедь в известной сказке А.С. Пушкина).

В пятом стихотворении цикла «Фарфоровый павильон», «Дорога», встречается образ «милой», которой «Когда она родилась, ноги / В железо заковали ей». Несмотря на то, что приведенный образ очевидно восходит к исторической реалии бинтования ног девочкам в Китае, стихотворение проникнуто исконно-русскими образами и посвящено оно русской девушке – Марии Кузьминой-Караваевой. Мария была двоюродной племянницей Н. Гумилева, молодых людей объединяло светлое чувство. Однако, Мария сообщила поэту, что тяжело больна, поэтому не вправе кого-либо полюбить, и действительно, вскоре она умерла в Италии, куда отправилась на лечение. Это событие прослеживается в последних строках стихотворения:

Когда она родилась, сердце

В железо заковали ей,

И та, которую люблю я,

Не будет никогда моей

(«Дорога») [3, с. 275].

Интересно заметить, что Марии Кузьминой-Караваевой посвящено и стихотворение «Девушке» (1912), где также прослеживаются китайские мотивы:

И вам чужд тот безумный охотник,

Что, взойдя на нагую скалу,

В пьяном счастье, в тоске безотчетной

Прямо в солнце пускает стрелу.

(«Девушке») [2, II, с. 56].

Исследователи находят в этих строках отсылку к Ветхому Завету, в то же время строит обозначить еще один возможный семантический пласт – стихотворение может восходить к китайскому мифу о стрелке Хоу И, который «расстрелял» девять солнц и, тем самым, спас людей от смертельной жары.

Следующее стихотворение в цикле «Фарфоровый павильон» – «Три жены мандарина», несколько ироничное, объясняющее «взаимоотношения» в семье, исторические особенности китайских семейных уз. Стихотворение построено в форме нисходящей градации: Законная жена – Наложница – Служанка.

Законная жена

Есть еще вино в глубокой чашке,

И на блюде ласточкины гнезда,

От начала мира уважает

Мандарин законную супругу.

Наложница

Есть еще вино в глубокой чашке,

И на блюде гусь большой и жирный.

Если нет детей у мандарина,

Мандарин наложницу заводит.

Служанка

Есть еще вино в глубокой чашке,

И на блюде разное варенье.

Для чего вы обе мандарину,

Каждый вечер новую он хочет.

Мандарин

Больше нет вина в глубокой чашке,

И на блюде только красный перец.

Замолчите, глупые болтушки,

И не смейтесь над несчастным старцем.

(«Три жены мандарина», 1918) [3, с. 275-276].

Каждый женский образ в стихотворении характеризуется по тому или иному «кушанию». Описывая «законную супругу», поэт прибегает к упоминанию традиционного китайского деликатеса – «ласточкины гнезда». Образ наложницы связан уже с более повседневной и менее эстетической едой – «гусь большой и жирный». Служанка в стихотворении ассоциируется с «разным вареньем». Если вспомнить, какое особенное внимание китайский народ уделяет приготовлению пищи и разнообразию блюд, подобные параллели – описание героя с помощью еды – кажутся вполне закономерными и Н. Гумилев тонко это замечает.

В свете всего сказанного, остается заметить, что образ китайской девушки в поэзии Н. Гумилева содержит следующую семантическую наполняемость:

- безмятежность, отрешенность, безучастность к жизни и к смерти, что соответствует канонам изображения Ничто, небытия и пустоты в русской поэзии Серебряного века («Царица»);

- равнодушие к драматизму душевного состояния лирического героя, к его одиночеству в мире («Я верил, я думал…»);

- небытие, забвение, «тихая девушка … без мыслей и снов» («Я верил, я думал…»);

- отождествление с луной, что соответствует китайской традиции («Луна на море», «Соединение», «Поэт», «Дом»);

- соединение русских и китайских черт («Дорога»);

- отождествление с китайскими блюдами («Три жены мандарина»).

Рассмотренная нами тема, наверное, оказалось бы не до конца разработанной, если бы мы оставили без внимания тот факт, что «тихая девушка» в стихотворении Н. Гумилева «Я верил, я думал…» сильно отличается от тихого образа пушкинских героинь, что противоречит многовековой русской литературной традиции. Надмирному, неземному, высокому традиционно принадлежит категория покоя: «Все тихо, просто было в ней»; «Проходит долгое молчанье, / И тихо наконец она: ,,Довольно; встаньте. Я должна…ˮ» («Евгений Онегин»), «Но царевна молодая, / Тихомолком расцветая, / Между тем росла, росла, / Поднялась – и расцвела» («Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»), «…она <Марья Ивановна> воротилась, обливаясь молча тихими слезами»; «,,Прощайте, Петр Андреич!ˮ» – сказала она тихим голосом («Капитанская дочка») и т.д. [7, с.82].

Выражение «тихая девушка» в стихотворении Н. Гумилева означает прежде всего пустоту, сон, забвение и разрушение всех прежних надежд и мечтаний.

Библиография
1. Бронгулеев В. В. Посредине странствия земного: Документальная повесть о жизни и творчестве Н. Гумилева: Годы 1886-1913. М.: Мысль, 1995. 351 с.
2. Гумилев Н. С. Полное собрание сочинений в 10 т. М.: Воскресенье, 2001.
3. Гумилев Н. С. Стихотворения и поэмы. Л.: Советский писатель, 1988. 632 с.
4. Коваленко А. Г., Пороль П. В. Китайский текст в стихотворении Н. Гумилева // Вестник РУДН. Серия: Литературоведение. Журналистика. №3, 2021. С. 529-536.
5. Лукницкая В. Николай Гумилев: Жизнь поэта по материалам домашнего архивасемьи Лукницких. Л.: Лениздат, 1990. 302 с.
6. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Словарь русского языка. М.: АЗЪ, 1994. 907 с.
7. Пороль О. А. Идейно-смысловыедоминанты в позднем творчестве А. С. Пушкина // Пушкинские чтения - 2020. Художественные стратегии классической и новой словесности: жанр, автор, текст: материалы XXV Международной научной конференции. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2020. С. 73-84.
8. Пороль П. В. Китай в поэзии Н. Гумилева // Николай Гумилёв - "Золотое сердце России". Коллективная научная монография по итогам проведения в Санкт-Петербурге 15-17 апреля 2021 г. Пятых международных Гумилёвских чтений. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, Университетская книга, 2023. С. 264-270.
9. Пороль П. В. Китай в рецепции поэтов Серебряного века (поэтика и эстетика): дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01. Москва, 2020. 183 с.
10. Пороль П. В. Рецепция образа Китая в цикле стихотворений Н. Гумилева "Фарфоровый павильон" // Пушкинские чтения - 2020. Художественные стратегии классической и новой словесности: жанр, автор, текст: материалы XXV Международной научной конференции. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2020. С. 194-203.
11. Слободнюк С. Л. Элементы восточной духовности в поэзии Н.С. Гумилева // Н. Гумилев. Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1994. 678 с.
12. Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб.: Академический проект, 1999. 512 с.
13. Owen S. On the discussion of couplets in Chinese verse // Traditional Chinese Poetry and Poepics: Omen of the Word, Madison: The University of Wiscontis Press, 1985. C. 91-96.
14. The Silver Age in Russian Literature. London: Palgrave Macmillan, 1999. 200 p.
References
1. Bronguleev, V. V. (1955). In the middle of the earthly journey: A documentary story about the life and work of Nikolai Gumilev: The years 1886-1913. Moscow. Mysl.
2. Gumilev, N. S. (2001). Complete works in 10 volumes. Moscow. Voskresene.
3. Gumilev, N. S. (1988). Poems and poems. L.: Soviet writer.
4. Kovalenko, A. G., & Porol, P. V. (2021). Chinese text in a poem by N. Gumilev. Bulletin of RUDN University. Series: Literary Studies. Journalism, 3.
5. Luknitskaya, V. (1990). Nicolai Gumilev: The life of a poet based on a material from the home archive of the Luknitsky family. L.: Lenizdat.
6. Ozhegov, S. I., Shvedova, N. Yu. (1994). Dictionary of the Russian language. Moscow. AZ.
7. Porol, O.A. (2020). Ideological and semantic dominants in the late work of A. S. Pushkin. Pushkin Readings-2020. Artistic strategies of classical and new literature: genre, author, text: materials of the XXV International Scientific Conference. SPb.: Pushkin Leningrad State University.
8. Porol, P.V. (2023). China in the poetry by N. Gumilev. N. Gumilev – "The Golden Heart of Russia". A collective scientific monograph based on the results of the Fifth International Gumilev Readings held in St. Petersburg on April 15-17, 2021. M.; St. Petersburg: Center for Humanitarian Initiatives, University Book.
9. Porol, P. V. (2020). China in the reception of the poets of the Silver Age (poetics and aesthetics): dis. ... cand. Philol. Sciences: 10.01.01. Moscow.
10. Porol, P. V. (2020). Reception of the image of the China in the cycle of poems by N. Gumilev "'The Porcelain Pavilion". Pushkin Readings-2020. Artistic strategies of classical and new literature: genre, author, text: materials of the XXV International Scientific Conference. SPb.: Pushkin Leningrad State University.
11. Slobodnyuk, S. L. (1994). Elements of Eastern spirituality in the poetry of N. S. Gumilev. N. Gumilev. Research and materials. Bibliography. St. Petersburg: Nauka.
12. Hansen-Lowe, A. (1999). Russian simbolism. System of poetics motives. Early simbolism. St. Petersburg: Academic Project.
13. Owen, S. (1985). On the discussion of couplets in Chinese verse. Traditional Chinese Poetry and poetics: Omen of the World. Madison: The University of Wisconsin Press.
14The Silver Age in Russian Literature. (1999). London: Palgrave Macmillan.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Представленная на рассмотрение статья «Из разысканий о «тихой девушке» в поэзии Н. Гумилева», предлагаемая к публикации в журнале «Litera», несомненно, является актуальной, ввиду рассмотрения специфики творчества Николая Гумилева, одного из величайших поэтов России начала XX века, а именно тему Востока, которая проходит сквозной нитью через многие произведения.
Цель настоящей статьи – проанализировать образ китайской девушки в стихотворениях поэта, раскрыть семантику этого образа в восприятии автора. Исследование выполнено в русле теории литературоведения, опирается на теории отечественных научных школ. Статья является новаторской, одной из первых в российской филологии, посвященной исследованию подобной тематики в 21 веке. В статье представлена методология исследования, выбор которой вполне адекватен целям и задачам работы. Все теоретические измышления автора подкреплены практическим материалом на русском языке. Практическим материалом послужили произведения Гумилева. А именно: стихотворения «Царица», «Я верил, я думал…», цикл «Фарфоровый павильон» и др. В качестве методологии применены специфические методы филологического анализа. Совокупность методов позволила систематизировать наработки предшественников и описать эмпирические данные. Данная работа выполнена профессионально, с соблюдением основных канонов научного исследования. Исследование выполнено в русле современных научных подходов, работа состоит из введения, содержащего постановку проблемы, основной части, традиционно начинающуюся с обзора теоретических источников и научных направлений, исследовательскую и заключительную, в которой представлены выводы, полученные автором. Отметим, что в вводной части слишком скудно представлен обзор разработанности проблематики в науке. Библиография статьи насчитывает 14 источников, среди которых теоретические работы как на русском, так и иностранном языках. К сожалению, в статье отсутствуют ссылки на фундаментальные работы, такие как монографии, кандидатские и докторские диссертации. В общем и целом, следует отметить, что статья написана простым, понятным для читателя языком. Опечатки, орфографические и синтаксические ошибки, неточности в тексте работы не обнаружены. Высказанные замечания не являются существенными и не влияют на общее положительное впечатление от рецензируемой работы. Работа является новаторской, представляющей авторское видение решения рассматриваемого вопроса и может иметь логическое продолжение в дальнейших исследованиях. Практическая значимость определяется возможностью использовать представленные наработки в дальнейших тематических работах в области отечественного литературоведения. Результаты работы могут быть использованы в ходе преподавания филологических дисциплин на профильных факультетах. Статья, несомненно, будет полезна широкому кругу лиц, филологам, магистрантам и аспирантам профильных вузов. Статья «Из разысканий о «тихой девушке» в поэзии Н. Гумилева» может быть рекомендована к публикации в научном журнале.