Связь религиозности и политических предпочтений: опыт зарубежных и отечественных исследований

Байков Михаил Денисович ORCID: 0000-0003-0365-4635 студент, кафедра философии и религиоведения, Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет 127051, Россия, Москва, г. Москва, пер. Лихов, 6, каб. 420 Baikov Mikhail Denisovich Student, Department of Philosophy and Religious Studies, Saint Tikhon's Orthodox University of the Humanities 127051, Russia, Moscow, Moscow, lane. Likhov, 6, office 420 baykoff.mixaif@mail.ru Другие публикации этого автора

Вступление

Просветители XVIII и позитивистские мыслители XIX веков высказывали идеи о неизбежном снижении роли традиционной религии в общественно-политической жизни по мере развития человеческого общества ^[1]. Но история показывает, что они заблуждались. Исламский мир демонстрировал примеры революционного установления норм шариата (революция в Иране 1979 г.), в США был выделен «библейский пояс» консервативных штатов, Латинская Америка была охвачена «теологией освобождения», а в Израиле большое политическое значение имели религиозные партии ^[2].

Значительное количество публичных политических явлений – вопросы эвтаназии, проблема абортов и прочее – сталкиваются с огромным влиянием религиозных убеждений населения (см. запрет абортов в Польше в 2020 году ^[3]).

С момента развала СССР религиозные организации бывшего Союза вышли в легальное поле, стали авторитетом в глазах общества. Поправки в Конституцию Российской Федерации 2020 года и вовсе включили понятие «Бог» в основной закон страны. Участие религиозных организаций в публичной дискуссии на важные политические темы, поддержка действий власти религиозными лидерами и даже агитация на выборах не подвергается сомнению (поддержка В. В. Путина на выборах 2012 года со стороны главного раввина России Б. Лазара и Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла) ^[4].

Вышеперечисленное характеризует официальное поведение религиозных институтов, однако, не позволяет сделать выводы о связи религиозности с политическими предпочтениями конкретного человека. Разбор этой связи и является целью нашей работы. Также отметим, что настоящая статья дополняет проведенное в 2022 году исследование «Религиозный фактор в электоральном поведении избирателя на примере муниципальных выборов в Москве 2022 года» ^[5].

Основные понятия и отечественные исследования

В начале работы оговоримся о понятии религиозность. Сложносоставность этого понятия признается всеми взятыми нами авторами. Консенсусным определением религиозности мы считаем определение, данное Гришиным и Степуро:

…религиозность избирателей выражается в совершении ими специфических, неизменно повторяющихся, символичных религиозных действий. Однако, такое внешнее проявление религиозности как, например, регулярное посещение храма, нельзя автоматически интерпретировать как убежденную религиозность конкретного избирателя. Тем более, что посещение храмов может свидетельствовать не об уровне религиозности гражданина, а о каких-либо внешних социальных факторов ^[4].

Отметим также, что исследователи взаимосвязи религии и политики, кроме внешнего религиозного поведения, используют в своей аналитике и просто людей, идентифицирующих себя как верующих, не конкретизируя степень их религиозного участия и в жизни различных общин и структур.

В статье «Политика в Церкви: за кого агитируют православные священники?» М. И. Богачев и К. В. Сорвин отмечают четыре направления исследований о взаимоотношении религии и политики в России:

1. 1. Изучение доверия верующих к различным общественным и государственным институтам.
2. 2. Измерение отношения верующих к различным формам правления (А. В. Ситников, В. В. Папкова).
3. 3. Исследование партийных предпочтений православных верующих (собственно статья Богачева и Сорвина).
4. 4. Изучение политического участия и проявлений социального консерватизма у различных групп верующих ^[6].

В самой статье Богачева и Сорвина уделяется внимание роли агитации православных священников. Две трети респондентов негативно относились к любому виду агитации священнослужителем. Однако среди остальных было выявлено воздействие. Были выделены три канала воздействия религиозного фактора на электоральные предпочтения верующих: прямая агитация священника во время проповеди, личное общение прихожанина со священником, влияние мнений и взглядов других членов общины. Основным выгодоприобретателем таких воздействий называется партия «Единая Россия» ^[6]. Кроме этого, был сделан вывод о наибольшей поддержки партии власти в группе, ориентирующейся на мнения и взгляды других членов общины.

В целом исследование Богачева и Сорвина показало, что православные верующие, вовлеченные в жизнь своей общины, склонны прислушиваться к мнению священника и своего приходского окружения в вопросах политического участия.

Уже упомянутые О. Е. Гришин и О. С. Степуро в статье «Религиозные предпочтения как фактор влияния на результаты избирательных кампаний в современной России» (2016) ^[4] разбирают средства и методы воздействия религиозных организаций на избирателей, а также демонстрируют симпатии групп верующих в отношении различных политиков ^[13].

Рассмотрев законодательные нормы и факты взаимодействия религиозных организаций с органами государственной власти, можно прийти к выводам, что: 1) религиозный фактор в политике используется социальными и политическими группами в собственных интересах; 2) существует взаимодействие и взаимовлияние религиозного и политического (на институциональном уровне); 3) религиозный фактор играет важную роль в избирательном процессе современной России, причем имеет как положительные, так и отрицательные последствия; 4) россияне соглашаются с мнением представителей религии и отдают своих голоса на выборах в поддержку тех, кто одобрен духовным руководством; 5) религиозный фактор приобретает черты одного из основных в процессе политической мобилизации в ряде регионов РФ (исламские регионы), что порой приводит к дестабилизации политического пространства ^[4].

В целом работа Гришина и Степуро посвящена оценки политической деятельности религиозных институций. Признавая за ними высокое значение, исследователи лишь мимоходом затрагивают религиозность избирателя, как мотив его политического поведения, констатируют, что группы верующих, глубоко интегрированных в жизнь общины, руководствуются своей религиозностью, поддерживая партии и кандидатов с консервативным уклоном.

В работе «Религия и электоральное поведение в России: региональный аспект» (2017) ^[7] М. В. Ухватова пытается выявить региональную взаимосвязь религиозности и электорального поведения россиян в 2010-х годах. Рассмотрев опыт зарубежных исследователей, Ухватова обратила внимание на религиозность как фактор электорального поведения в России. Факторный анализ открытых опросов позволил Ухватовой установить два фактора: «верующие активисты» (ориентация на общественную активность) и «обрядовые верующие» (важно соблюдать религиозные предписания).

Дальнейший анализ позволил выявить, что обрядовые верующие склонны голосовать за партию власти (2011 г.) и В. В. Путина (2012 г.). Ухватова утверждает, что обрядовая религиозность приносит власти дополнительные голоса. Эти измерения относились к православным, однако, мусульманские регионы были проанализированы в такой же модели. Результат показал, что среди регионов с доминированием ислама поддержка власти и президенства В. В. Путина был весьма значительным ^[14].

Исследование Ю. В. Карпич «Влияние религиозности на политический выбор православных верующих в России (на примере Липецкой области)» (2020) ^[8] представляет интерес своим нетривиальным подходом. Вместо анализа публичных заявлений и нормативно-правовой базы, внимания к официальным базам данных и изучения институциональной связи религии и государства, Карпич провела эмпирическое исследование в Липецкой области, используя метод глубинного интервью.

Модель Карпич позволила установить, что политический выбор определяется комбинацией религиозных и нерелигиозных идентичностей, практик и верований. Кроме этого, автор отметила, что на политический выбор влияет и уровень религиозности. Так, наиболее религиозные люди склонны и вовсе не участвовать в выборах. Карпич объясняет это с одной стороны радикализацией их убеждений, ведь умеренно консервативная позиция власти недостаточна для наиболее религиозных, а с другой – говорит о падении интереса к мирской жизни.

Светская (нерелигиозная) составляющая, как то: вопрос доверия/недоверия политикам, вера в выборы, вера в свою способность на что-то повлиять – складывается в том числе и из религиозных убеждений, повышая или понижая желание участвовать в выборах и политической жизни.

Подобным методологический подход позволяет рассмотреть религиозность, как фактор, двигающий мотивацией человека, определяющий его предпочтения и поведение в политической сфере.

На фоне вышеуказанных работ примечательно исследование В. В. Локосова «Влияет ли религиозность на политическую консолидацию общества» (2006) ^[9]. Написанная при патриаршестве Алексия II, до начала выстраивания твердой властной вертикали и единой государственной политики и до украинского кризиса, статья отражает реальность немного другой России.

Автор рассматривает место РПЦ (МП) в общественно-политической жизни общества. В. В. Локосов отметил, что отношение людей к власти и государственному устройству не обусловлено их отношением к религии. Сравнив социально-политические предпочтения пяти типологических групп: неверующих, православных, воцерковленных, невоцерковленных, мусульман, – автор пришел к выводу, что религиозный фактор не оказывает влияние на оценки состояния российского общества и государства.

Завершая этот обзор российских исследований связи религиозности и политических предпочтений, хочется отметить, что современные ученые отмечают влияние религиозности людей на их политические предпочтения, а «погруженные» верующие склонны опираться на авторитет общины и своих духовных лидеров. Впрочем, нельзя не отметить российскую специфику политической жизни.

Зарубежный опыт

Обратимся теперь к исследованию связи религиозности и политических предпочтений в иностранной литературе. В отличие от российской науки, европейская и американская социология не была скована государственными ограничениями в вопросах изучения религии.

Однако первым мы упомянем вновь М. И. Богачева и его статью «Есть ли связь между религией и политикой? Анализируя опыт Северной Америки и Европы» (2016) ^[10]. В работе вопрос связи религии и политики рассматривается с позиций теории социальных расколов (С. Липсет и С. Роккан). Богачев дает три типа размежеваний, которые используются политическими силами в своей борьбе:

1. Клерикально-секулярный тип (расхождение партийных предпочтений верующих и неверующих) – в этом типе верующие (католики, протестанты) симпатизируют христианско-демократическим или консервативным партиям, не голосуют за левые и радикальные партии.

2. Межконфессиональный тип (расхождение партийных предпочтений представителей разных конфессий) – в католической Европе католики голосуют за христианско-демократические или консервативные партии, протестанты поддерживают свои или социально-ориентированные партии. В США ситуация складывается иная, осложняется экономическими и даже расовыми факторами.

3. Внутриконфессиональный тип (расхождение партийных предпочтений представителей различных подгрупп в одной конфессии) – отмечается, что верующий, регулярно посещающий службы, голосует за христианских демократов или консерваторов, посещающий реже – голосует за социал-демократические и либеральные.

В этой ситуации партии и другие политические силы вынуждены учитывать религиозный фактор в своей агитации – иногда используя высказывания о своей религиозной политике в публичной агитации, иногда, напротив, замалчивая и стремясь не наступить на права других религиозных групп.

Таким образом, работа М. И. Богачева позволяет оценить зарубежный опыт объяснения взаимосвязей между религиозностью и политическими предпочтениями.

Одной из работ, на которую ссылался Богачев принадлежит норвежскому ученому Oddbjørn Knutsen «Религиозные деноминации и выбор партии в Западной Европе: сравнительное лонгитюдное исследование из 8 стран, 1970-1997» (2004) ^[11]. Отслеживая изменения корреляции между религиозной принадлежностью и выбором партии, Кнутсен отмечает, что консерватизм христиан в Европе был важным условием их политического выбора. Однако со временем привычное разделение на поддержку правых и левых партий изменилось. На это повлияли Партии зеленых, которые занимались привлечением религиозно-неопределившихся слоев населения.

Это исследование помогает нам понять, что в конце XX века в Европе существовала связь с религиозностью и политическими предпочтениями, однако, понятная картина начала меняться по мере приближения нового века.

Интересная работа о ситуации в США принадлежит Л. Э. Смиту и Л. Д. Уокеру «Принадлежность, вера и групповое поведение: религиозность и голосование на выборах президента Америки» (2013) ^[12]. Исследователи признают, что религия в США способствует увеличению чувства важности участия в выборах и помогает развитию гражданских навыков («Religion promotes the development of civic skills that enable citizens to participate politically» ^[15]). Авторы рассматривают три больших религиозных группы – протестантский мейнстрим, католическую церковь и евангелических протестантов. Отмечается, что последним наиболее характерно формирование высокой явки и такой же высокой поддержки Республиканской партии.

Кроме этого внимание уделяется посещению богослужений, частое участие в службах не приводит к увеличению политической активности. Вновь (как у Ю. В. Карпич в российской действительности) показано, что высокий уровень религиозности снижает политическое участие у всех групп, кроме евангелических протестантов, которые подвергаются групповому мышлению ^[16].

Выводы

Таким образом, мы можем отметить достижение цели нашего исследования. Рассмотрев значительное количество разнообразных исследований, мы смогли разобрать связь религиозности с политическими предпочтениями конкретного человека.

1. Мы рассмотрели два разных опыта: отечественный и зарубежный. Отметили, что иностранная наука имела гораздо больше времени для изучения этой связи и выработала значительную базу. Однако отечественные исследования также продолжают развивать данную проблему, отмечая повышение значимости религиозного фактора в политике.

Необходимо оговориться, что российская действительность закладывает большую погрешность в использование данных с избирательных участков и даже глубокого интервьюирования. Подобные особенности отечественного исследовательского поля в данном вопросе создают известные ограничения, которые некоторым исследователям удается игнорировать.

2. Связь религиозности и политических предпочтений в США и европейских странах оказывает влияние на итоговое электоральное поле. В России же учеными признается незначительное влияние религиозного фактора на общие тенденции политического поведения. И все же в среде верующих России связь их религиозности и предпочтений существует и различается в зависимости от степени этой самой религиозности. Верующим людям приписывают симпатии по отношению к власти и президенту, а также консервативные политические убеждения.

3. Можно предположить, и в этом основываться на эмпирических данных, что социологически выявленная связь не является причинно-следственной (православные не голосуют за консерваторов только потому, что они православные). Вероятно, религиозность и политические предпочтения связаны друг с другом как черты некоего находящегося над ними конструкта, поиск и изучение которого может стать темой дальнейших исследований.

^[13] Впрочем, показанный авторами «религиозный» имидж политиков вызывает некоторую критику. К примеру, позиционирование Г. А. Зюганова как «атеиста-коммуниста» не соотносится с личными убеждениями председателя ЦК КПРФ, неоднократно демонстрируемыми им в своих выступлениях.

^[14] Автором статьи не рассматривается такое явление как «электоральный султанат», равно как и умалчивает проблемы с выборами Государственной Думы 2011 года. Опора на официальные данные избирателей и их выбора может подвергаться разумному сомнению и критике.

^[15] «Религия способствует развитию гражданских навыков, которые позволяют гражданам участвовать в политической жизни» – пер. с англ.

^[16] Вероятно, в этих выводах есть определенный левый уклон в пользу Демократической партии США. Либо это проблемы нашей интерпретации.