Елизавета Муромская Турнир в честь прусской Белой Розы

Аннотация: С раннего утра 13 июля 1829 года все дороги к Потсдаму были буквально забиты разнообразными каретами, спешащими всадниками и толпами пешеходов, хотя уже накануне найти место в переполненных отелях и постоялых дворах было практически невозможно: казалось, сюда переселился весь Берлин, настолько маленький городок был переполнен разношерстным народом. Праздника, подобного тому, что взбудоражил жителей Берлина и Потсдама в июле 1829 года, давно не помнила столица Пруссии. Хотя местные жители были избалованы различными церемониальными действами, являвшимися частью придворного быта немецкой аристократии. Праздник, состоявшийся в Потсдаме 13 июля 1829 года, был приурочен ко дню рождения любимой дочери прусского короля Фридриха Вильгельма III – Шарлотты, которая в 1817 году покинула родину, чтобы стать супругой брата русского императора, великого князя Николая Павловича. Так «наша принцесса» стала великой княгиней Александрой Фёдоровной, а летом 1829 года она вступила на родную землю уже в титуле русской императрицы. Для подданных прусского короля прин- цесса Шарлотта была живым воплощением своей рано умершей матери – боготворимой всеми королевы Луизы. «Всякий раз казалось, словно бы сама блаженной памяти королева Луиза ко всеобщей радости снисходила во славе с небес» – писала одна из современниц. Поэтому все редкие визиты Александры Фёдоровны на родину воспринимались как событие национального масштаба. На этот раз бывшая прусская принцесса, а теперь – русская императрица, привезла с собой еще и своего первенца – великого князя Александра, которому было уже одиннадцать лет. Мальчик сразу же покорил сердца не только своего деда, но и всех берлинцев. Но впереди их ждал еще больший сюрприз: на этот раз Александра Фёдоровна приехала в сопровождении мужа. Как писал сам Николай I в письме к брату из Берлина, Фридрих Вильгельм III «чуть не упал от удивления, увидев меня позади себя!» По воспоминаниям А.Х. Бенкендорфа, «все поздравляли друг друга, кричали и толпились на улицах; казалось, Пруссию посетило какое-то неожиданное счастье».