Михаил Бороздин Яды: кто их отведал, получил сполна… Часть I

Аннотация: Сократ ждал того, что должно было произойти. Поэтому, когда служитель тюрьмы, где великий философ, приговоренный к смерти, коротал свои дни, ожидая казни, вошел к нему, держа в руке кубок с зельем, Сократ не удивился. В обязанности пришедшего к Сократу тюремного служителя входило исполнение приговора: он должен был дать осужденному на смерть яд и проконтролировать весь дальнейший процесс… Всегда спокойно рассуждавший о смысле жизни и неизбежности смерти Сократ ласково спросил у служителя, что же ему сейчас сделать с содержимым принесенного кубка. Тюремный служитель, немало повидавший за время своей службы в столь скорбном месте, никогда прежде не наблюдал, чтобы обреченный на смерть выражал такую стойкость. Будучи поражен и одновременно восхищен этим обстоятельством, он вежливо ответил Сократу, что тот должен всего лишь испить зелье из поданного ему кубка. Сократ взял кубок с ядом из рук служителя и самозабвенно, даже с какой-то нарочитой бодростью, глоток за глотком опорожнил кубок. Передав пустой кубок тюремному служителю, Сократ также ласково, как и прежде, спросил у того, что же делать дальше. Тюремный служитель предложил Сократу прохаживаться, пока не наступит тяжесть в бедрах, коленах и стопах, а когда это произойдет – лечь и ждать окончания действия яда. Сократ начал двигаться по помещению, где он находился, и так продолжалось до тех пор, пока он не почувствовал, наконец, нарастающую свинцовую тяжесть в ногах. Понимая, что не в состоянии больше двигаться, Сократ опустился на ложе. Тюремный служитель время от времени дотрагивался до тела философа, проверяя чувствительность сначала стоп, колен и бедер, а затем и других частей тела, спрашивая о том, что тот ощущает. Сократ совершенно бесстрастно отвечал, что чувствует холод и оцепенение. Тюремный служитель надавил ему рукой на живот, ставший уже почти ледяным, и сообщил философу, что, как только действие яда затронет сердце, тут же наступит смерть. Помолчав мгновение, он добавил, что восхищен мужеством Сократа.