Анна Иванова Боттичелли: сумасбродный Сандро

Аннотация: «Рисовал Сандро из ряда вон хорошо, настолько, что долго после него художники старались приобретать его рисунки...» Дж. Вазари «Боттичелло» в переводе с итальянского означает «бочонок». Сейчас уже трудно установить, по какой причине это прозвище досталось юному флорентийцу Сандро от старшего брата, но приклеилось оно прочно, и мы знаем художника именно под таким именем. Однако ни щеголеватая внешность, ни взбалмошный характер будущего живописца совершенно не соответствовали прозванию. Сандро родился во Флоренции в 1444 или в 1445 году и был одним из восьмерых детей в семье кожевника. Отец дал ему начальное образование, однако, как замечает Вазари, мальчик «постоянно пребывал в беспокойстве и никогда не удовлетворялся никаким обучением чтению, письму или счету». Это беспокойство не оставляло Сандро до тех пор, пока он не попал в мастерскую живописца Филиппо Липпи. Фра Филиппо был истинным сыном своего века и своего города. Он рано осиротел, а добросердечная тетушка, попытавшаяся было облагодетельствовать племянника, не выдержала его буйного нрава и отправила ребенка в монастырь. Однако и там Филиппо не нашел себе пристанища, поскольку оказался неспособным к учению, а вместо этого «занимался не чем иным, как только пачкал всякими уродцами свои и чужие книги». Поэтому монах Филиппо стал живописцем и получил покровительство самого Козимо Медичи. Помимо своей страсти к рисованию, Филиппо прославился также страстью к любовным утехам. Однажды его даже пришлось запереть, чтобы он мог закончить работу, но непокорный монах сделал из простыни веревку и решил спуститься через окно. Тогда Козимо решил: «Пусть ему откроют дверь: талантливые люди – небесные существа, а не вьючный скот; их нельзя ни держать в заточении, ни принуждать». И относился Козимо к талантливому живописцу соответствующе – как к небожителю, оправдывая его сумасбродство и распутство и закрывая глаза на шалости и проделки. Чего стоит одна только история с похищением юной монахини, плодом которой стало рождение дочери и сына (также будущего художника). При этом жениться на ней Филиппо не мог, так как ни-в-какую не желал разлучаться с монашеским званием – «дабы не лишать себя связанной с этим свободы».