Асоян А.А. Дантовские импликации в творческом сознании Эллиса: 1904-1914 гг.

Аннотация: Предметом исследования является так называемая эволюция одного из заметных теоретиков русского символизма, Эллисе (Л.Л. Кобылинском), в течение наиболее активного периода (1904-1914) самого авторитетного направления русской литературы начала ХХ века. Будучи «аргонавтом» и находясь в достаточно тесных отношениях с А. Белым, Э. Метнером, Вяч. Ивановым и несколько менее – с А. Блоком, Эллис обладал совершенно особенными личностными качествами и резкими поворотами в своих интеллектуально-философских и религиозно-мистических исканиях. Именно это стало причиной его своеобразной маргинальности и определенной индифферентности русской критики к его жизненной и творческой судьбе. Между тем маргинальность – это всегда презентация крайних состояний, в которых наиболее явно, хотя и в искаженном соотношении, проявляются самые характерные черты исследуемого исторического явления. В силу этих причин изучение наследия Эллиса не только продуктивно, но и необходимо. Совершенно естественным методом подобного изучения его исканий, возможного на небольшом жанровом пространстве статьи, нам кажется исследование в определенном ракурсе, который позволяет выделить наиболее сложные и важные моменты в творческой биографии русского символиста. Таким ракурсом несомненно является увлечение Эллиса творчеством Данте. На высоком и, я бы сказал, нервном уровне оно продолжалось и меняло свои ориентиры в течение целого десятилетия. В результате отношение Эллиса к Данте стало кардиограммой его «махов», как называл непредсказуемые метания своего конфидента Белый. На пути к средневековому поэту Эллис погружался в грезы соловьевской философии любви, розенкрейцеровские мистические сны, теософию Р. Штейнера, трактовал путь Данте как «путь веры» и всегда находил оправдание своему субъективному, но глубокому восприятию автора «Божественной Комедии». Он менялся, не изменяя себе. И эта самая интригующая черта русского символиста, о которой как свойственной ему самому писал postfactum А. Белый в статье «Почему я стал символистом и почему я не перестал им быть на всех фазах моего идейного и художественного развития».

Ключевые слова:

Abstract: The subject matter of this research article is the evolution of views of a famous theorist of symbolism Ellis (Lev Kobylinsky) during the most active period (1904–1914) of the most respected Russian literary movement at the beginning of XXth century. Being an ‘Argonaut’ and having quite close relations with Andrei Bely, Emily Metner, Vyacheslav Ivanov and some relations with Alexander Blok, Ellis had very singular personal qualities and demonstrated drastic shifts in his intellectual, philosophical and religious views. That was the reason of his unique marginality. It also caused the Russian elite to feel rather indifferent towards Ellis’ life and creative work. However, marginality always represents extreme conditions that reflect the most typical features of the historical epoch. Therefore it is not only useful but necessary to study the literary heritage left by Ellis. As the author of the article sees it, the most natural method for analyzing Elis’ legacy is the study of his creative work from a certain perspective that would allow to define the most challenging and the most important moments in the biography of the Russian symbolist. Such a perspective can be Ellis’ interest in Dante. Over the decade Ellis had been reviewing and developing his attitude and views on Dante. As a result, Ellis created the cardiogram of ‘swings’ as Andrei Bely called it. On his way to understanding the medieval poet, Ellis dipped into the atmosphere of Soloviev’s philosophy of love, Rosenkreuz mystic dreams and Steiner’s theosophy. Ellis viewed his path to understanding Dante as the ‘path of faith’ and always found the reasons to explain his subjective but profound perception of the author of The Divine Comedy. Ellis changed but never betrayed himself. That was the most intriguing feature of the Russian symbolist. Andrei Bely described it postfactum in his article ‘Why I became a symbolist’.

Keywords: