Институализация комсомола как государственного органа

Слезин Анатолий Анатольевич доктор исторических наук профессор, Тамбовский государственный технический университет 392032, Россия, Тамбовская область, г. Тамбов, ул. Мичуринская, 112, каб. 313 Slezin Anatoly Anatol'evich Doctor of History Professor, the department of History and Philosophy, Tambov State Technical University   392032, Russia, Tambovskaya oblast', g. Tambov, ul. Michurinskaya, 112, kab. 313 anatoly.slezin@yandex.ru Другие публикации этого автора

Скоропад Алексей Эдуардович кандидат исторических наук юрисконсульт, ООО "Эталон" 392000, г.Тамбов, ул.Советская, д.106. Кафедра ИиФ. Skoropad Aleksei Eduardovich PhD in History post-graduate student of the Department of History and Philosophy at Tambov State Technical University 392000, g.Tambov, ul.Sovetskaya, d.106. Kafedra IiF. alexey_skoropad@mail.ru Другие публикации этого автора

29 октября 1918 г. было провозглашено образование комсомола (Российского Коммунистического Союза Молодежи). Вместе со становлением комсомола шел процесс становления новой советской государственности. По новой политической доктрине государство понималось как особый орган подавления одного класса другим: «Трудящимся нужно государство для подавления сопротивления эксплуататоров, а руководить этим подавлением, провести его в жизнь в состоянии только пролетариат» ^[1].

Ориентация на построение диктатуры пролетариата логически вела к отрицанию прежних государственных форм, в том числе отрицанию старой правовой системы и старой правовой культуры. Новая государственность понималась как система власти, не ограниченная формальными законами. Революционная законность совпадала с революционной целесообразностью. Под революционной законностью стали понимать тот правопорядок, который «признан целесообразным верховными органами пролетарской диктатуры и является общеобязательным» ^[2]. Поэтому рассматривая процесс институализации комсомола, мы в первую очередь обращаем внимание не на официальное законодательство, где комсомолу практически не уделялось внимания, а на решения форумов коммунистической партии, выступления ее лидеров насчет принципов взаимоотношений коммунистической партии и комсомола, комсомола и государства, сравниваем их с решениями самого комсомола, не забывая при этом про его зависимость от компартии.

Уже в первых рассуждениях В. И. Ленина о роли союзов молодежи были заметны противоречия. С одной стороны – молодежные союзы должны быть самостоятельными, а с другой – обязаны готовить кадры для других организаций, быть «подготовительным классом» партии ^[3].

В резолюции VI съезда партии «О союзах молодежи» понятие организационной самостоятельности соседствовало с принципом идейной связи союзов молодежи с партией. Съезд считал возможным и необходимым «вмешательство партии» в «организационное строительство» союзов молодежи, избегая, однако, мелочной опеки над молодежью ^[4].

На I съезде РКСМ союз провозглашался независимой организацией, равным партнером с партией, «солидарным» с ней ^[5]. Но эта формулировка отрицалась решением финансового вопроса. В Устав союза было включено положение о субсидировании союза государством ^[6]. Программа РКСМ провозгласила «одной из важнейших своих задач активное участие в деятельности пролетарского государства, в деле реорганизации труда и образования рабочей молодежи» ^[7]. Более того, делегаты съезда говорили о необходимости добиваться представительства комсомола в исполкомах, приняли решение «уполномочить ЦК добиться права присутствовать на заседаниях Исполкома с правом решающего голоса во всех случаях» ^[8].

Съезд счел нужным направить представителей союза молодежи в народные комиссариаты просвещения и труда, Пролеткульт, местные советы, профсоюзы, фабрично-заводские комитеты, рабочую милицию, продовольственные отряды. Была направлена делегация во ВЦИК с просьбой разрешить представителю комсомола участвовать во Всероссийском съезде советов. Правда, предложение комсомола было отвергнуто как противоречащее Конституции РСФСР ^[9].

В совместном указании ЦК РКП(б) и ЦК РКСМ от 8 августа 1919 г. «О взаимоотношениях Российского Коммунистического Союза Молодежи и Российской Коммунистической партии большевиков» РКСМ прямо назван организацией автономной, имеющей свой устав и работающей под контролем партии ^[10].

Решениям VI РСДРП(б) и VIII съезда РКП(б) об организационной самостоятельности союзов молодежи противоречил Устав РКП(б), принятый в декабре 1919 г. VIII Всероссийской партконференцией. Уставом партии предусматривалось для особых форм партийной работы создание при комитетах специальных отделов, в том числе и отдела по работе среди молодежи ^[11]. Этим закреплялась практика партийного руководства, которая существовала на местах. Посредством таких отделов партийные комитеты имели возможность осуществлять повседневный партийный контроль за работой комсомольских организаций.

На заседании организационной секции IX съезда РКП(б) секретарь ЦК РКСМ О. Рывкин настаивал на необходимости исправить решения VIII Всероссийской конференции и убрать из Устава РКП(б) "казус, который был внесен: или Союз молодежи, или отделы по работе среди молодежи". Он обращался к делегатам съезда: "Неужели партийные комитеты не могут влиять на рабочую молодежь иначе, как созданием каких-то бюро?" В качестве аргументов приводились факты, когда "в Архангельске и Сибири не знают, как согласовать Союз с отделом. Архангельский комитет партии распускал бюро Союза и организовывал отдел по работе среди молодежи, Сибирская организация делала то же самое". По словам О. Рывкина, этот вопрос особенно остро стоял на Украине, на Кавказе и в Сибири ^[12].

Предложение секретаря ЦК РКСМ О. Рывкина об исключении из Устава РКП(б) положения об особых отделах молодежи при партийных комитетах поддержал делегат IX съезда партии В. Н. Максимовский. Причем как показывает его выступление, предложение об исключении из устава положения об отделах партийных комитетов по работе с молодежью не исключало сохранения политического контроля со стороны партии: "Товарищ Рывкин совершенно прав, что нужно сохранить Союз коммунистической молодежи в том виде, как он сейчас создан, т.е. как организация не чисто партийная, а более широкая — поскольку над ней возможен общий контроль партийного комитета"^[13].

В конце концов, съезд поддержал предложение О. Рывкина. Но фактически комитеты РКП (б) по-прежнему считали необходимым иметь специальный отдел "для особых форм партийной работы среди молодежи", только теперь эту роль играл комсомол.

Потребовался еще год, чтобы ЦК РКП (б) в письме во все партийные комитеты указал: "Наши партийные организации должны помочь организациям РКСМ не путем создания отделов молодежи при партии вместо автономного союза молодежи или параллельно с ним..., а практической помощью и деловыми советами и указаниями, в которых нуждается юношеское движение" ^[14].

В годы гражданской войны всю свою практическую деятельность комсомол подчинил задачам защиты советской власти. В резолюции своего III съезда комсомол прямо называл себя «боевой (то есть принимающей непосредственное участие во всей политической жизни республики) пролетарской организацией» ^[15]. В Программу Союза III съезд РКСМ включил формулировку, согласно которой комсомол мог участвовать в обсуждении только тех общеполитических вопросов, которые определила партия ^[16].

Отношения комсомола с государством в докладе Л. А. Шацкина на съезде «О Программе союза» характеризовались следующим образом: «За два года нашего развития, с I Всероссийского съезда, мы очень много сделали из того, что должно было сделать пролетарское государство. Мы слились с пролетарским государственным аппаратом, мы часто в этот аппарат врастаем, мы занимаемся все больше и больше государственными делами, и поэтому нам необходимо ясно определить основы наших взаимоотношений с пролетарским государством. Эти основы заключаются в том, что молодежь должна признать, что решение всех вопросов, касающихся жизни и труда молодежи, принадлежит пролетарскому государству… Проведение в жизнь всех задач, касающихся молодежи, должно быть главным образом задачей государственного аппарата». Тесное взаимодействие комсомола с государством в решении вопросов жизнедеятельности молодежи рассматривалось как само собой разумеющееся: «…Мы находимся по отношению к пролетарскому государству в отношениях, которые вызывают необходимость значительной работы во всех областях, касающихся труда и воспитания молодежи со стороны нашего союза… Мы знаем, что проведение каких-либо мер, касающихся молодежи, через пролетарское государство возможно лишь тогда, когда сама молодежь этим проявлением интересуется, сама подает инициативу, через свои организации будит, толкает вперед государственные органы, дает людей для укрепления государственного аппарата в той или иной области, касающейся молодежи, имеет свой собственный аппарат, помогающий проведению тех или иных мероприятий». Л. Шацкин подчеркивал, что «без нашей инициативы в решении принципиальных вопросов, без выработки определенного законопроекта и мероприятий, без толчков вперед, подачи примера государственным органам, наблюдения за проведением изданных постановлений и помощи им собственным организационным аппаратом, — без этого не дождемся улучшения положения молодежи» ^[17].

На III съезде РКСМ отчетливо прозвучала мысль и о том, что комсомол должен осуществлять политический контроль ^[18] над органами советской власти в сфере работы с молодежью, а не брать на себя их функции ^[19]. Делегат из Казани Гарбера заявил: «Нам нужно осуществить политический контроль над органами Советской власти, коим мы помогаем в деле работы среди юношества. Что это значит? Это значит, что мы никакой самостоятельной политики не имеем, никакой работы по физическому развитию не ведем, а являемся подсобной организацией рабочего класса, помогая ему осуществлять политический контроль над всеми органами, которые ведут работу среди молодежи. Это не значит, что мы осуществляем контроль над Наркоматом просвещения, где мы играем не доминирующую роль. Но все же к нашему голосу там будут прислушиваться, потому что мы будем политической организацией, организацией, формирующей политическую мысль молодежи» ^[20]. Более того, в докладе О. Рывкина на съезде отмечалось, что «комсомол установил повсеместное представительство в отделах охраны труда, в рабоче-крестьянской инспекции, Наркомземе и его местных органах». А в Уставе комсомола, принятом III съездом РКСМ, указывалось, что для связи и установления контакта и участия в работе коммунистический союз молодежи посылает своих представителей в отдел труда, народного образования и другие государственные органы. Особо подчеркивалось: «Представители союза в партии и советских учреждениях постоянно отчитываются перед пославшими их организациями» ^[21].

Отвечая на вопросы делегатов III съезда РКСМ, В.И. Ленин подчеркнул, что «Союз Коммунистической Молодежи должен руководствоваться общими директивами коммунистической партии, если действительно хочет быть коммунистическим» ^[22]. В программе РКСМ было записано: «РКСМ признает программу и тактику РКП и, обсуждая общие вопросы жизни советской республики, подчиняется ее политическим директивам и, работая под ее контролем, является организацией автономной» ^[23]. Чуть раньше, 18 сентября 1920 года, в циркулярном письме губкомам и укомам ЦК РКП(б) подчеркивал: «Российский Коммунистический Союз Молодежи с самого начала его возникновения явился и является подсобной РКП организацией, школой коммунизма, в которой наша пролетарская и полупролетарская молодежь воспитывается в коммунистическом духе, приобретает навыки революционно-организационной работы и этим самым подготавливается для пополнения кадров борцов за социалистический строй»^[24]. В «Отчете ЦК РКП за время от IX съезда по 15-е сентября 1920 года» комсомолу давалась такая характеристика: «самодеятельная, формально непартийная организация, но, по существу, являющаяся подсобной РКП организацией, школой коммунизма» ^[25].

На X съезде партии (март 1921 г.) позиция руководства была высказана в докладе об организационной деятельности Центрального Комитета, с которым выступил его секретарь Н. Крестинский: «Главная работа союза молодежи – это работа по политическому просвещению молодежи и по подготовке новых партийных работников». Он указывал, что эта «работа является уже известной частью нашей партийной работы». Самостоятельность союза видели в том, что «он не входит в состав нашей партии, не является отделом ЦК» ^[26].

Вспомним и другие определения комсомола, характеризующие сущность союза коммунистической молодежи в документах съездов, конференций и Центрального комитета РКП-ВКП(б) первых лет советской власти: организация юных коммунистов; массовая организация коммунистического воспитания; мощное орудие коммунистического воздействия и влияния на широкие слои рабочей и крестьянской молодежи; единственная массовая политическая боевая организация молодежи; первый, главный, ближайший помощник, крупный резерв партии; важнейшая школа для молодежи, школа классового воспитания; широкая коммунистическая организация масс молодежи, наиболее близкая к партии; передовая часть рабочей молодежи; ленинская организация, играющая огромную роль в деле практического проведения линии партии и укрепления диктатуры пролетариата; массовая организация коммунистического воспитания, служащая для партии мощным орудием коммунистического воздействия на широкие слои молодежи ^[27].

В провинциальной практике большинство уездных и первичных партийных организаций в начале 1920-х г.г. относились к комсомолу равнодушно. Только после Х съезда партии начали предпринимать усилия для установления не только более тесных контактов с комсомолом, но и контроля над ним. Стали созываться совместные совещания секретарей ячеек партии и комсомола. Комитеты РКП(б) и РКСМ информировали друг друга об издаваемых инструкциях. Комсомольцы стали активнее привлекаться к участию в партсобраниях. Формировалось взаимное представительство партийных и комсомольских организаций в их комитетах. Представители партии в комитетах комсомола считались ответственными за проведение партийной линии в союзе, информирование молодежи о задачах партии и ее практической работе. При этом, как правило, представителями в РКСМ назначались секретари партийных организаций, их отчеты заслушивались на партсобраниях так же, как и отчеты представителей комитета комсомола в партийных организациях. Комсомольские представители (обычно это секретари комсомольских организаций) тоже отвечали за проведение в комсомоле политики партии.

Показательным для понимания того, что комсомол рассматривался не только как субъект, но и как объект политического контроля, является указание Х съезда РКП (б), предписывавшее РКСМ привлечь комсомольцев к обсуждению вопросов общеполитических, советского и партийного строительства, но не в своих организациях, а через участие в открытых общих собраниях партийных организаций, делегатских собраниях, конференциях и съездах. Этим решением партия показала, что комсомол мог вести политическую деятельность, но только под контролем партии, в определяемых ею рамках. Симптоматично также то, что данный тезис вошел именно в резолюцию «По вопросам партийного строительства» ^[28].

В продолжение линии на ликвидацию автономии комсомола IV съезд РКСМ (сентябрь 1921 г.) провозгласил, что союз «целиком признает программу и тактику РКП. Обсуждая общие вопросы работы совласти и партии в целях политического воспитания своих членов и включения их в политическую жизнь, РКСМ подчиняется ее политическим директивам и контролю. ЦК РКСМ непосредственно подчиняется ЦК РКП» ^[29]. Объяснялось это общими задачами классовой борьбы, в которой «объединяющим и руководящим центром может быть только политическая партия» ^[30]. Под автономией же понималось наличие выбираемых самим союзом руководящих органов, которые самостоятельно определяли методы агитационно-пропагандистской и организационной работы, а также формы участия молодежи в социалистическом строительстве. При этом, правда, отмечалось, что способствуя работе государственных органов, комсомол не берет «на себя технические функции государственного аппарата» ^[31].

На IV съезде РКСМ было принято «Положение о взаимоотношениях РКП и РКСМ», в котором говорилось: «Комитеты РКСМ финансируют всю организационную и политическую работу РКСМ. Финансовые и хозяйственные аппараты комитетов РКСМ упраздняются и передаются соответствующим комитетам РКП» ^[32]. Укрепление партийного руководства рассматривалось, как гарантия успеха в деятельности комсомола.

Но не все комсомольские комитеты были согласны с такой постановкой вопроса. В тезисах Орловского губкома РКСМ говорилось: «Очень часто политическое руководство на местах понимает, как неотъемлемое право распоряжения активными силами союза, мелочной контроль в организационной деятельности, как право по каждому отдельному случаю «приказывать» и «разгонять». По мнению орловцев это «глушит, свинчивает самодеятельность руководящих органов союза» ^[33]. Орловский губком предложил IV съезду РКСМ решить вопрос о взаимоотношениях с партией в такой постановке: «ЦК РКСМ подчинен политически ЦК РКП. Местные комитеты союза работают с местными организациями РКП на основах договаривающихся сторон. Все конфликты разрешаются не в местных парткомах, а в высших союзных и партийных инстанциях» ^[34]. В руководстве партии и комсомола это выступление было воспринято как антипартийное.

В письме ко всем комитетам партии «Об усилении политико-просветительной работы» от 16 ноября 1921 г. ЦК РКП(б) поручил партийным комитетам «установить политический контроль за политпросветработой РКСМ, ставя задачей согласование ее с работой Главполитпросвета» ^[35].

В резолюции XI съезда партии (март-апрель 1922 г.) уже не было упоминаний об организационной самостоятельности союза. Отказ от этого принципа комсомольского строительства, и процессы, характерные для всей политической системы, объяснил на съезде представитель центральной контрольной комиссии А. А. Сольц. Говоря о партийной дисциплине, он провел такую аналогию: «Мы очень хорошо умели рассказывать о демократизме той армии, которую нам нужно было разлагать. Но когда нам понадобилась собственная армия, то мы насаждали в ней ту дисциплину, которая обязательна для всякой армии» ^[36]. Из всех характеристик молодежного союза ссылки на его автономность были окончательно изъяты на V съезде РКСМ в октябре 1922 г.

Состоявшийся в апреле 1923 г. XII партийный съезд фактически признал что самодеятельность РКСМ допускается партией постольку, поскольку для развития организационных навыков у готовящихся в комсомоле кадров для партийно-советской номенклатуры нужна определенная доля самостоятельности ^[37]. Съезд решительно высказался против деполитизации молодежного союза ^[38].

Важным рычагом укрепления партийного руководства стало формирование в комсомольской среде культа В. И. Ленина ^[39]. Его обожествление работало на обожествление партии, придавало «святость» всему режиму, создавало его духовную основу. В общественное сознание молодежи внедрялось: Ленин всегда был прав, всегда права созданная им партия, поэтому сила комсомола в единстве с ленинской партией.

Облегчая себе путь к власти, новые лидеры выступали в образе учеников и последователей дела В.И. Ленина. Лучше всего эта роль удалась И.В. Сталину, умело противопоставившему ленинизм концепции Л.Д. Троцкого. Сталинскому окружению через механизм партийного руководства комсомольскими организациями удалось втянуть комсомольцев в дискуссию вокруг статей Л.Д. Троцкого. Большую роль сыграли личные встречи И.В. Сталина с секретарями ЦК комсомола. Если бы поднятые проблемы обсуждались вдумчиво и открыто, дискуссия была бы полезна как для совершенствования внутрикомсомольской работы, так и для взаимоотношений комсомола с партией. Но фактически «обсуждение» статей Троцкого в комсомольской организации стало одним из методов установления партийного диктата над комсомолом. В ходе данной и более поздних внутрипартийных дискуссий большинство в ЦК партии, а вслед за ним и местные комитеты проводили искусственное деление комсомольцев на твердых ленинцев и оппозицию, истинные причины трудностей в работе комсомола подменялись «раскольническими» действиями сторонников Л. Д. Троцкого, а позже Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева и др.

Именно учитывая обострение внутрипартийной борьбы, Н. И. Бухарин, выполнявший роль представителя ЦК партии в комсомоле, сформулировал «единое, элементарное, нормальное правило которому мы все обязаны подчиняться для того, чтобы сохранить нашу партию и сохранить руководство движением»: подчинение комсомольской организации руководству Центрального Комитета партии. По выражению Н. И. Бухарина те, кто в той или иной мере не подчиняется всем решениям большинства в партийном руководстве, должны получать «затрещины», лишь Ленин мог быть правым и в меньшинстве ^[40]. Почетный комсомолец, секретарь Тамбовского губкома партии И. Г. Бирн, критикуя Троцкого, пошел в своих рассуждениях дальше: «Что касается ошибок Сталина, то их, пожалуй, нет». Причем о Ленине сказано, что «он, конечно, мог ошибаться по отдельным вопросам» ^[41]. Этим утверждалась непогрешимость Сталина даже по сравнению с Лениным, именно И. В. Сталин стал определять политику партии и государства в отношении комсомола и молодежи.

XIII съезд РКП(б) в мае 1924 г. безоговорочно поддержал установку Сталина, впервые высказанную им 3 апреля 1924 г. на совещании при ЦК РКП(б) по вопросам работы среди молодежи: «Коммунистический союз молодежи – резерв, резерв из крестьян и рабочих, откуда черпаются партией пополнения. Но он вместе с тем и инструмент, инструмент в руках партии, подчиняющий своему влиянию массы молодежи. Можно было бы более конкретно сказать, что активный состав комсомола есть инструмент партии для воздействия союза на молодежь, находящуюся вне союза»^[42].

К этому времени и коммунистическая партия, и комсомол четко определили, что комсомол являлся политической организацией. Более того, их позиция вела к тому, что РКСМ должен остаться в стране единственной политической организацией. ХШ съезд РКП(б) прямо назвал РКСМ единственной массовой политической организацией молодежи ^[43]. При этом определение «политическая организация» фактически соответствовало истинному положению комсомола лишь в том, что эта организация занималась политическим воспитанием молодежи. Ведь РКСМ не имел собственной независимой политики.

В резолюции «О работе среди молодежи» XIII съезда РКП(б) условиями достижения победы социалистической экономики были названы подготовка преемника партийных традиций и осознание коммунистами важности работы среди молодежи ^[44]. Резолюция съезда призывала «бороться со всеми тенденциями обособления и отхода от партии («теория равноправия» и т.д.)» ^[45]. XIII съезд в основном завершил формирование концепции отношений между партией и комсомолом: комсомол – организация, которая работает под руководством партии (имелось ввиду идейное и организационное руководство), готовит для партии кадры и проводит в жизнь политику партии среди молодежи. После XIII съезда РКП(б) местные партийные комитеты напрямую ставили задачу углубления организационной связи партии с комсомолом. Комсомольские ячейки копировали работу партийных. Все менее учитывались возрастные особенности членов союза.

В решениях VI съезда РЛКСМ (июль 1924 г.), когда комсомол принял имя Ленина («Российский Ленинский Коммунистический Союз Молодежи») комсомол был официально назван «массовой политической организацией рабоче-крестьянской молодежи» ^[46].

XIV съезд ВКП(б) стал последним партийным съездом, на котором специально обсуждались проблемы комсомола. Он детализировал задачи ВЛКСМ. В резолюции съезда «О работе комсомола» фактически дан инструктаж комсомолу, расписано, что и как делать членам союза. Концепция взаимоотношений партии и союза же осталась без изменений. Элементы теории равноправия союза и партии были вытеснены из практики и коммунистической терминологии. О необходимости комсомольской самостоятельности партийные вожди говорили, лишь будучи в опале, пытаясь опереться на молодежь в борьбе за власть. В частности, один из лидеров «новой оппозиции» Г. Е. Зиновьев предложил программу «политической независимости комсомола», «равноправия и партнерства партии и союза, перехода его на позицию нейтральности» ^[47], которую ранее бичевал как «гнилость» и «разложение» ^[48].

Взаимное представительство заменялось односторонним институтом представителей партии. Причем партприкрепленные обычно имели и другие поручения. В силу их «слабой квалификации» во многих организациях отмечалось их бездействие. Многим членам партии для работы с молодежью не хватало ни политической, ни общеобразовательной подготовки, ни педагогических способностей. Для них ликвидация остатков организационной самостоятельности комсомола стала спасением от обременительной шефской деятельности.

В конце 1920-х годов акцент от понимания роли союза, как резерва партии, был сильно смещен в сторону утверждения взглядов на комсомол лишь как на инструмент проведения в жизнь политики партии. Произошел отход от легитимизации партийного влияния с помощью усиления идейно-воспитательной работы, были исчерпаны возможности роста партядра.

Выступая на торжественном пленуме ЦК ВЛКСМ в честь 10-летия Ленинского комсомола, секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович положил конец всем разговорам об организационной самостоятельности комсомола. Он прямо заявил, что отделять организационное руководство партии от политического нельзя ^[49]. Это значительно облегчало роль партийных организаций в отношениях с комсомолом. Они переходили на принципы военного подчинения: «Партия прикажет: надо! Комсомол ответит: есть!». Практически комсомол институировался в министерство по делам молодежи, для которого воля партии – закон, ее действия – непререкаемый образец для подражания.

Взгляд на комсомол как на беспрекословного помощника партии крепко утвердился и среди провинциальных партийных руководителей. «Задачи нашей областной организации комсомола вытекают в первую очередь из задач партийных и советских организаций», – утверждал член пленума обкома партии Центрально-Черноземной области (ЦЧО) Золотухин ^[50]. Секретарь Тамбовского окружкома партии И. И. Межлаук говорил: «Надо найти прищепки для КСМ во всей работе партии. КСМ еще очень плохой помощник партии, это видно из всех его кампаний. Правда, кое-что делается («легкая кавалерия» немного работает), но в основном комсомол плохо помогает партии. Наша задача заключается в том, чтобы КСМ перестроил свою работу так, как это потребует работа партии, чтобы КСМ поставил вовремя и у места свое плечо» ^[51]. Секретарь обкома ВЛКСМ ЦЧО С. Андреев, одновременно являвшийся и членом пленума обкома партии, любил называть комсомол «приводным ремнем партии» (как известно, в 1930-е годы эта фраза станет стандартной для определения места комсомола в политической системе) ^[52].

Важность партийного руководства на местах была во многом обусловлена относительной (в сравнении с комсомолом) малочисленностью партийных организаций. Многие партийные руководители считали, что только комсомол способен усилить недостаточный для начинающейся коллективизации коммунистический актив. В тоже время у партийного руководства вызывало тревогу засилье «непролетарских элементов в комсомоле». Выход виделся опять же в крепком партийном руководстве. Непосредственно и постоянно вопросами руководства деятельностью сельских комсомольских ячеек занимались отделы по работе в деревне, образованные в 1928 г. при обкомах и окружкомах партии. Первостепенное внимание уделялось борьбе с «правым уклоном» в комсомоле.

Обострение социально-экономической ситуации привело к резкому увеличению внимания региональных партийных органов к проблемам партийного руководства комсомолом. Так, с июля 1928 г. по май 1930 г. Тамбовский окружком партии более 50 раз обсуждал вопросы комсомольской работы ^[53]. Например, в январе 1929 г., заслушав отчет окружкома комсомола, объединенный пленум Тамбовского окружкома ВКП(б) и окружной контрольной комиссии указал, что вся работа комсомола должна быть подчинена основным задачам, поставленным перед комсомолом XV съездом партии и VIII съездом ВЛКСМ – колхозному строительству. В решении пленума в очередной раз подчеркивалась необходимость усиления внимания партийных ячеек к работе с молодежью ^[54].

Главным методом партийного руководства стало совмещение комсомольскими руководителями разных уровней членства в комсомоле и партии. Бесспорно, для партии так легче было осуществлять партийное руководство. Но для внутрисоюзной работы это наносило непоправимый ущерб. Не работало на авторитет партии и то, что взаимное представительство партийных и комсомольских организаций времен нэпа было заменено односторонним инструментом представителей партии. При этом, хотя проводились конференции партприкрепленных, а их работа регулярно рассматривалась на заседаниях бюро комитетов партии разных уровней, бездействие партпредставителей зафиксировано во всех изученных нами фондах окружкомов.

Чистка партийных рядов, прошедшая в 1929 г., во многом мотивировалась и недостатками партийного руководства комсомолом. Например, 15 октября 1929 г. печатный орган обкома ВКП(б) ЦЧО газета «Коммуна» опубликовала подборку материалов «Против безответственности партприкрепленных», в которой справедливо заявлялось, что «часть партприкрепленных представляла себе эту партийную нагрузку, как почетное шефство, время от времени услаждая слух своих «подшефных» высококвалифицированными докладами». Но констатируя, что лишь «чистка рядов партии заставила прикрепленных встряхнуться», ни партийная газета, ни комитеты партии не только не указывали, но и не искали методы и формы работы партприкрепленных, позволяющие отойти от подобной практики. Дело не тронулось дальше совета коммунистам давать комсомольцам «практические указания, как работать». А вскоре «Коммуна» и вовсе перевела борьбу «за качество партийного руководства комсомолом» (так называлась специальная рубрика в газете) в узкое русло борьбы с инакомыслием. 6 ноября 1929 г. данная газета привела множество примеров слабого партийного руководства комсомолом, но все они в очередной раз были сведены к слабостям политического контроля над комсомольцами. Например, после того, как в Избердеевском районе один из комсомольских руководителей, критикуя методы хлебозаготовок, заявил: «Какая может быть классовая борьба, раз вся деревня неграмотная». Газета дала оценку всей районной парторганизации, как «ничего не сделавшей для предотвращения развала».

Откровенная направленность партчистки против инакомыслия, естественно, не могла улучшить качество партруководства ^[55]. И неслучайно пленум ЦК ВЛКСМ в мае 1930 г. констатировал, что несмотря на ряд постановлений ЦК ВКП(б) об улучшении партийного руководства комсомолом, местные парторганизации зачастую сводили роль комсомольских организаций к простому техническому выполнению отдельных заданий.

Схема взаимоотношений партии и комсомола утвердилась в форме беспрекословной подчиненности членов союза, как решениям партийных органов, так и членам партии персонально ^[56]. Кадровые перестановки в руководящих органах ВЛКСМ, их предстоящие решения предварительно обсуждались и утверждались на заседаниях партийных комитетов, т.е. кадровые комсомольские работники представляли собой часть партийной номенклатуры. Все более комсомол превращался в школу управления, кузницу кадров для партийно-государственной службы.

Комсомолу был отдан важнейший участок партийной работы: коммунистическое влияние на молодежь. В случаях отсутствия или малочисленности в том или ином населенном пункте партийных организаций и остальные их функции передавались комсомолу. Партия устанавливала принципы отношений комсомола с другими институтами власти.

Хотя конституционно коммунистическая партия еще не определялась ни как ядро политической системы, ни как руководящая и направляющая сила советского общества, в общественном правосознании молодежи она стояла не просто в центре политической системы, а являлась могучим стволом системы власти, любое ответвление которого может отмереть или быть отрублено за ненадобностью в дальнейшем, но партия при этом останется непоколебимой. Для комсомольцев она — главный атрибут советской государственности, а они, как чиновники своеобразного министерства молодежи, обязаны выполнять ее непререкаемую волю.

Комсомол все активнее привлекался партийно-государственным аппаратом к осуществлению государственной функции политического контроля. Отличительной чертой деятельности комсомола на данном направлении было отсутствие законной основы. Комсомольские организации опирались лишь на инструкции и циркуляры партийных органов (нередко — засекреченные).

При этом сами комсомольцы в отношениях с коммунистической партией и государственными органами не выглядели сколько-нибудь более защищенными. Политический контроль по отношению к ним был не менее строгим.