Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Litera
Правильная ссылка на статью:

Е. Ф. Розен в пушкинском "Современнике"

Куц Николай Викторович

аспирант, кафедра истории русской литературы, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

119234, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1

Kuts Nikolai Viktorovich

Postgraduate student, Department of the History of Russian Literature, Lomonosov Moscow State University

119234, Russia, Moscow, Leninskie Gory str., 1

nikolaikuts@yandex.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-8698.2023.8.43940

EDN:

XBUYOX

Дата направления статьи в редакцию:

29-08-2023


Дата публикации:

05-09-2023


Аннотация: Предметом исследования являются литературные связи барона Е. Ф. Розена (1800–1860) – поэта, драматурга, переводчика и критика, автора либретто к опере М. И. Глинки "Жизнь за царя" (1836) – с пушкинским кругом. Объектом исследования стала история сотрудничества Розена в "Современнике" (1836). Материалом послужили публикации Розена в пушкинском журнале и его переписка 1830-х гг. Особое внимание уделяется пушкинским оценкам творчества Розена. Анализируются произведения Розена, опубликованные в "Современнике": статья "О рифме" и фрагмент из исторической трагедии "Дочь Иоанна III". Рассматривается, какие из материалов писателя Пушкин напечатал, а какие отклонил, сообразуясь с программой журнала. Новизна исследования заключается в целостном анализе участия Розена в пушкинском "Современнике", прежде не проводившемся. В результате выясняется близость Розена с Пушкиным и его окружением в некоторых литературных оценках (проблема безрифменного стиха, творчество Н. В. Кукольника). Показывается, что острополемические статьи Розена Пушкин не принимал, не желая превращать "Современник" в площадку для журнальной брани. Вместе с тем Пушкин неподдельно интересовался драматургическим творчеством Розена. Он поместил в журнале отрывок из трагедии "Дочь Иоанна III", в котором Иоанн III и Аристотель Фиораванти ведут беседу о политике, вероятно, заметив в нем переклички с "Борисом Годуновым".


Ключевые слова:

Розен, Пушкин, Киреевский, Кукольник, литературная критика, рифма, литературные отношения, журнал, Иван III, Борис Годунов

Abstract: The subject of the study is the literary relationship of Baron E. F. Rosen (1800-1860) – poet, playwright, translator and critic, author of the libretto for the opera by M. I. Glinka "Life for the Tsar" (1836) – with the Pushkin circle. The object of the study was the history of Rosen's collaboration in Sovremennik (1836). The material was Rosen's publications in the Pushkin magazine and his correspondence of the 1830s. Special attention is paid to Pushkin's assessments of Rosen's work. Rosen's works published in Sovremennik are analyzed: the article "On Rhyme" and a fragment from the historical tragedy "The Daughter of John III". It is considered which of the writer's materials Pushkin printed and which he rejected, in accordance with the magazine's program. The novelty of the research lies in a holistic analysis of Rosen's participation in Pushkin's Sovremennik, which has not been conducted before. As a result, it turns out that Rosen is close to Pushkin and his entourage in some literary assessments (the problem of rhymeless verse, the work of N. V. Kukolnik). It is shown that Pushkin did not accept Rosen's acrimonious articles, not wanting to turn Sovremennik into a platform for magazine abuse. At the same time, Pushkin was genuinely interested in Rosen's dramatic work. He placed in the magazine an excerpt from the tragedy "The Daughter of John III", in which John III and Aristotle Fioravanti are having a conversation about politics, probably noticing in it a roll call with "Boris Godunov".


Keywords:

Rosen, Pushkin, Kireyevsky, Kukolnik, literary criticism, rhyme, literary relationship, magazine, Ivan III, Boris Godunov

Среди сотрудников журнала А. С. Пушкина «Современник» можно найти не только писателей первой величины, но и «второстепенных» литераторов. Один из них, барон Егор Федорович Розен, исторический драматург и либреттист оперы М. И. Глинки «Жизнь за царя», на протяжении 1830-х гг. был довольно близок к Пушкину и его ближайшему окружению [3, с. 342]. С Пушкиным он познакомился, вероятно, между 24 и 27 февраля 1829 г., после чего вошел в круг А. А. Дельвига и стал принимать деятельное участие в «Литературной газете» и альманахе «Северные цветы» [4, с. 123–137]. В борьбе «литературных аристократов» с «торговым направлением в словесности» Розен занимал позицию пушкинского круга.

В этой статье мы попробуем подробнее рассмотреть предысторию и характер сотрудничества Розена в «Современнике», особое внимание уделяя взаимоотношениям Розена с Пушкиным.

В первой половине 1830-х гг., после прекращения «Литературной газеты», пушкинский круг нуждался в собственном печатном органе. Задуманная Пушкиным политическая и литературная газета «Дневник», на которую было получено разрешение в 1832 г., не состоялась [13]. В течение 1832–1833 гг. Пушкин, Жуковский и Вяземский представляли правительству проекты журналов, но их попытки не имели успеха [6, с. 3].

Когда осенью 1831 г. стало известно о замысле И. В. Киреевского издавать журнал под названием «Европеец», новость была воспринята в пушкинском окружении с воодушевлением. Молодой редактор хотел «сплотить вокруг журнала писателей пушкинского круга, сделать новый печатный орган знаменем пушкинского направления в литературе и журналистике» [23, с. 419]. На выход «Европейца» отозвались Жуковский, Пушкин, Языков, Баратынский, А. И. Тургенев, В. Ф. Одоевский, О. М. Сомов [2, с. 119]. В начале 1832 г. вышли первые два номера.

Пушкин писал Киреевскому 4 февраля, отправляя ему отрывок из повести «Домик в Коломне»: «Дай бог многие лета Вашему журналу! Если гадать по двум первым №, то “Европеец” будет долголетен. До сих пор наши журналы были сухи и ничтожны или дельны да сухи; кажется, “Европеец” первый соединит дельность с заманчивостию» [17, с. 9].

Близкую мысль высказывал и Розен в письме от 1 февраля. Он горячо приветствовал выход журнала и замечал: «Ваше литературное предприятие обратило на Вас внимание благомыслящих людей, желающих добра нашей бедной словесности; но в особенности мы — пишущая братия — радуемся Вашему “Европейцу”! Дотоле не было ни одного журнала, мнением коего могли мы дорожить: всегда — либо глупая хвала, либо глупая личность! Теперь мы ждем от Вас дельных рецензий, или — если наши творения еще не стоят того, — по крайней мере, доброжелательных замечаний. Нам не надо хвалы, нужна только истина» [19, л. 1].

«Дельность» — одно из главных достоинств нового журнала для Пушкина и Розена. Жуковский, благословив Киреевского на издание, также замечал: «В душе уверен, что он может быть дельным писателем и что у него дело будет» [23, с. 418].

Розен вместе с письмом послал Киреевскому «Баядеру» — перевод стихотворения Гете «Der Gott und die Bajadere» («Бог и Баядера», 1797). Первоначально барон намеревался опубликовать его в своем альманахе «Альциона» на 1832 г., но стихотворение не пропустила цензура. Санкт-Петербургский цензурный комитет отметил, что в переводе «индийский главный бог “Магаде”, властитель земли, ниже названный всеведцем, нисшедший с неба для испытания людей, проводит ночь с распутною баядеркою, которую воспламеняет чистейшей любовью, что производит страшное смешение понятий божества и разврата» [9, с. 923]. Розен надеялся, что московская цензура пропустит стихотворение, но на всякий случай писал Киреевскому, что если перевод «не годится», доставит редактору что-нибудь другое. Но напечатанной «Баядеру» Розен так и не увидел — на третьем номере «Европеец» был запрещен за статью Киреевского «Девятнадцатый век».

«Европеец», на который возлагались большие надежды, был закрыт, но в пушкинском кругу продолжали думать о «дельном» издании, способном объединить близких по духу писателей. В декабре того же 1832 г. Розен звал своего приятеля С. П. Шевырева из Москвы в Петербург, сообщая: «Мы бы затеяли какой-нибудь дельный журнал, что есть общее желание» [8, с. 48].

Таким журналом спустя три года стал пушкинский «Современник». Поэт задумывал его как ежеквартальное издание, наподобие «английских трехмесячных Reviews» [18, с. 69]. В первом же номере печатаются ближайшие на тот момент к Пушкину литераторы: Жуковский, Гоголь, Вяземский, Плетнев, А. И. Тургенев. Вместе с ними — Розен.

Розен отправил в «Современник» статью «О рифме», оригинальную как по тону, так и по основной идее. Это остроумная «пылкая инвектива» против рифмы в защиту белого стиха. Пушкин не случайно поместил перед ней «маленькую трагедию» «Скупой рыцарь», написанную безрифменным стихом [6, с. 25]. Очевидно, великий поэт соглашался с основными положениями статьи, несмотря на некоторую парадоксальность розеновских суждений.

Углубляясь в историко-литературные изыскания, Розен обозревает историю рифмы от древности до современности. Он отмечает, что рифма зародилась у арабов. «Поэзия евреев, индусов, греков, римлян и древних скандинавов не знала рифмы» [22, с. 138]. Русский народ издавна знал и любил рифму в своих пословицах и поговорках, но в его фольклорных лирических песнях рифму можно встретить редко. Розен задается вопросом: почему русские, знакомые с рифмой, не использовали ее в песнях, — и отвечает: «От того, что считали ее шуткою, а шутить не думали своею песнею, т. е. священною истиною душевных излияний. Как балалайка и бубны ладят только с веселием русским, так и рифма согласуется только с красным словцом русского балагура» [22, с. 139]. Розен называет рифму «пустозвонной игрушкой», характерной для детства народов, и приходит к выводу, что рано или поздно в русской поэзии будет господствовать белый стих.

Помимо прочего, в статье Розена присутствует сквозная для «Современника» тема Петра I. «Мы говорили о нашей народной поэзии, — пишет Розен, — теперь поговорим о поэзии нашего просвещенного общества в отношении к рифме. Сие общество, могучим гением Петра отторгнутое от народного быта и посвященное в образованность европейскую, по стремительному пути нововведений обронило много русского, в том числе и верную русскую оценку рифмы. Она из Польши вкралась в Москву. Кантемир, родом не русский, привил ее в нашей поэзии. Ломоносов, этот Петр нашей словесности, совершил исполинский подвиг установлением истинной версификации наместо ложной. Мог ли он совершить более при обстоятельствах, в каких находился? Марбург и тогдашняя немецкая литература не могли навести его на то, что он всего скорее мог бы узнать от русского простолюдина» [22, с. 148–149]. Так, по Розену, появление рифмы в высокой поэзии было вызвано заимствованием европейской литературной традиции, преимущественно польской, а впоследствии немецкой, в то время как при естественном развитии русской литературы в этом роде возобладал бы безрифменный стих, как в народных песнях и былинах.

М. И. Гиллельсон справедливо отмечал: «Вероятно, рифма и белый стих не раз были предметом горячих споров в пушкинском кругу» [6, с. 25]. Статья Розена, таким образом, была откликом на эти беседы. О том, что размышления Розена перекликались с мыслями великого поэта, свидетельствует статья Пушкина «Путешествие из Москвы в Петербург» (1833–1834), в которой поэт так писал о рифме: «Думаю, что со временем мы обратимся к белому стиху. Рифм в русском языке слишком мало. Одна вызывает другую. Пламень неминуемо тащит за собою камень. Из-за чувства выглядывает непременно искусство. Кому не надоели любовь и кровь, трудной и чудной, верной и лицемерной, и проч.» [15, с. 263].

В 1836 г. Розен много и плодотворно общается с Пушкиным, о чем свидетельствуют его письма и воспоминания. Поэты вместе посещают «субботы» Жуковского, где Гоголь читает «Ревизора». В мемуарной статье «Ссылка на мертвых» Розен красноречиво описывает, как он искренне не понимал комизма гоголевской пьесы и не смеялся, когда смеялись все присутствовавшие на чтениях. Творчество Гоголя, в особенности его сатирическая сторона, встречает у Розена стойкое неприятие. Когда Пушкин поместил в третьем томе «Современника» повесть «Нос» с поощрительным издательским примечанием, Розен протестовал: как великому поэту мог понравиться этот «пустейший, непонятнейший фарс» [21, с. 286]? В одну из суббот, возвращаясь домой Розен откровенно разговаривает с Пушкиным о Гоголе и «Ревизоре»: «Я признался, — пишет он в воспоминаниях, — во всех тяжелых, до ужаса доводивших меня впечатлениях от этой комедии» [21, с. 285]. Мнения Пушкина, высказанного в ответ, Розен не передает, поскольку поэт просил оставить его в секрете.

В первой половине 1836 г. Розен полон энтузиазма в связи с выходом пушкинского журнала. Два раза, 4 февраля и 19 апреля, он вместе с письмами посылает Пушкину свои стихи, но в строгом к поэзии «Современнике» они не появляются — по-видимому, Пушкин их вежливо отклоняет. Не была напечатана и задуманная Розеном статья с «разбором критики наших современных критик, помещенной в “Сыне отечества”» [18, с. 382]. Понимая, что Пушкин стремился избежать острополемических статей — сам формат «Современника» не подходил для продолжительной журнальной полемики, тем более в журнале уже была напечатана большая статья с критикой направления современных журналов («О движении журнальной литературы» Гоголя) — Розен в конце февральского письма подчеркивает: «Я слишком уважаю Ваш журнал, чтобы сделать из него отдушину моего негодования»[18, с. 382].

Другая критическая статья, которую Розен собирается направить в «Современник», — статья о Н. В. Кукольнике. 4 февраля барон сообщает Пушкину, что намеревается написать ее, чтобы «доказать вышеупомянутому автору, что все, им написанное, не многого стоит и что он не овладел даже техникой драматического действия; напасть беспощадным образом на избранный им злополучный жанр, принимая во внимание, что у него есть талант, который, будучи усовершенствован, мог бы, быть может, возвыситься над его бледной посредственностью нынешнего дня» [18, с. 382]. В том же письме Розен замечает, что они с Пушкиным «придерживаются почти одинаковых мнений» о Кукольнике [18, с. 382], и поэтому он не видит преграды к напечатанию статьи. Пушкинская ироническая оценка Кукольника хорошо известна: «А что, ведь у Кукольника есть хорошие стихи? Говорят, что у него есть и мысли» [11, с. 178]. Розен наверняка знал это мнение. Тем не менее, предложение барона Пушкин также отклоняет.

Стоит отметить, что с течением времени отношение Розена к Кукольнику, своему главному сопернику на драматическом поприще, менялось — оно колебалось от почти восторженного до уничижительного. Кукольник дебютировал в розеновском альманахе: в «Альционе» была опубликована первая его законченная пьеса «Тартини» [12, с. 212–215]. Еще в июне 1833 г. Розен в письме к Пушкину так писал о Кукольнике, с которым тогда поддерживал знакомство: «Читали ли вы “Тасса” Кукольника? Это не драматическое произведение, но сочинение весьма примечательное богатством и красотой мыслей. На этих днях он прочтет мне другую пьесу своего сочинения! (“Джюлио Мости”)» [17, с. 317]. В 1850-е гг. Розен в письме к Булгарину называет Кукольника уже не иначе как «золотарем материи низких произведений».

Из всего предложенного Розеном Пушкину, помимо статьи «О рифме», попадает в «Современник» отрывок из его трагедии «Дочь Иоанна III». 19 апреля 1836 г. Розен посылает его Пушкину. В письме он сообщает: «Я замышляю статью столь же странную, как и статья о рифме; я ничего вам о ней не скажу; напишу ее, принесу к вам — и мы вместе над ней посмеемся» [17, с. 388].

Спустя месяц, 19 мая, Розен отправляет с письмом к В. Ф. Одоевскому, исполнявшему обязанности редактора, пока Пушкин был в Москве, какую-то статью для второй книжки «Современника» («Если годится, напечатайте! если же нет, так бросьте!» [10, с. 128]). Комментаторы этого письма в «Литературном наследстве» предположили, что Розен послал Одоевскому отрывок из «Дочери Иоанна III», действительно напечатанный во втором томе «Современника». Нам же представляется, что речь идет о каком-то другом материале (отрывок из трагедии уже был отослан Пушкину), тоже оставшемся неопубликованным — возможно, о той самой «странной статье».

Помещенный во втором номере «Современника» отрывок из «Дочери Иоанна III» — трагедии, которую Розен считал лучшим своим произведением, — представляет собой диалог великого князя Иоанна III c итальянским архитектором Аристотелем Фиораванти. Разговаривают они о политике: Иоанн III интересуется, почему Италия, при расцвете наук и искусств в ней, остается раздробленной на мелкие княжества:

Вы, итальянцы, нечего сказать,

Одарены великим разуменьем

Во всех делах мирских; но отчего

Не можете земли своей устроить

В единый государственный состав? [20, с. 194–195]

Фиораванти объясняет это тем, что Италия — страна художников и ученых: «Художник — царь // В волшебном царстве чувствия и мысли, // Но в земском деле малый человек» [20, с. 195]. Он говорит, что Италии уже не стать великой, как было в период Римской империи: «силы государственной ядро» раскололось и в ивернях (осколках) блестит. Иоанн спорит: «Русь была // При Ярославе сильным государством, // И так же как ядро разорвалась // На иверни, на множество уделов» [20, с. 197]. Он вспоминает нашествие монголов и «раздор междоусобный», после которых только спустя несколько веков удалось «державный образ государства вылить». Фиораванти отвечает:

При Ярославе красовалось только

Младенчество народа твоего.

Суровая судьба остановила

Дальнейшее развитье свежих сил,

И Русь под ней, как озимь под снегами,

Сохранная лежала в долгом сне.

Народная таилась самобытность

В святых дарах креста — и твой народ

Со скаредной Ордою не смешался.

России государственная жизнь

Во чреве смут и зол междоусобных

Невидимо и тайно зачалась [20, с. 197].

Упоминает Фиораванти и о «Москве — третьем Риме», и о позднейшей легенде о кровном родстве московских великих князей с римским императором Августом. В ответ Иоанн произносит монолог, отдаленно напоминающий монолог Бориса Годунова из пушкинской трагедии («Достиг я высшей власти…»):

Я заложил на вечных основаньях

Святое зданье царства моего —

И будет мой народ велик и вечен,

Но дорого мне стоит мой народ!..

Я сердцем влекся к людям в дни младые

И с ними братски жизнь делить хотел.

Уразумев властительскую тайну,

Я сердце скиптром царственным пронзил,

Уединился в хладное величье,

В неумолимость душу заковал,

Обожествил особу венценосца,

Небесным громом взор вооружил,

Вокруг себя поставил страх и трепет —

И создал Русь… И с твердостию для

Пожертвовал и братьями родными…

Как тяжело в великих мужах быть! [20, с. 199]

(Ср. в другом месте у Пушкина: «Тяжела ты, шапка Мономаха!» [14, с. 49]).

Пушкин, по-видимому, высоко оценивал этот фрагмент с размышлениями об историческом возвышении Руси и природе государственной власти, поэтому и напечатал его в «Современнике». Не последнюю роль в этом сыграли и заметные переклички новой трагедии Розена с «Борисом Годуновым».

Интерес Пушкина к драматургии Розена подтверждается дневниковой записью поэта, сделанной 2 апреля 1834 г.: «Кук<ольник> пишет Ляпунова. Хомяков тоже. Ни тот, ни другой не напишут хорошей трагедии. Барон Розен имеет более таланта» [16, с. 323]. Хотя существует предположение Г. А. Гуковского, что имя Розена упоминается здесь в сатирическом ключе («даже барон Розен имеет более таланта») [7, с. 74], у нас нет оснований считать свидетельство Пушкина двусмысленным. Например, известно, что в пушкинской библиотеке хранился подаренный Розеном экземпляр трагедии «Россия и Баторий», и Пушкин делал в нем пометы. Так, он отчеркнул на полях рассказ Ивана Грозного о предательстве Курбского [5, с. 247–248]. В трагедии «Петр Басманов», тоже подаренной Пушкину сочинителем, великого поэта живо интересовала «побежденная трудность»: Розен написал трагедию о Смутном времени, обошедшись без фигуры Лжедмитрия в списке действующих лиц [21, с. 279–281]. Розен, несомненно, интересовал Пушкина как оригинальный исторический драматург, обращавшийся к эпохе собирания единого русского государства («Россия и Баторий», «Дочь Иоанна III») и к истории Смуты («Петр Басманов»). Не исключено, что к драмам Розена, вдохновленным «Борисом Годуновым», Пушкин мог относиться так же, как к некоторым его лирическим опытам: воспринимать их как «отдаленный черновик собственных будущих творений» [1, с. 164].

В письме к Пушкину от 13 декабря 1836 г. Розен упоминает два стихотворения, о которых он имел разговор с Пушкиным. Вероятно, они тоже предназначались для «Современника», но так и не были в нем напечатаны. Характер отношений Розена с великим поэтом в этот момент позволяет считать, что активное сотрудничество барона в «Современнике» продолжилось бы и в следующем году, но внезапная дуэль и смерть Пушкина прекратили дружескую связь. Вместе с ней оборвались почти все связи Розена в пушкинском кругу. В «Современнике», издававшемся друзьями Пушкина, материалы Розена не публиковались.

Библиография
1. Архангельский А. Н. В тоске по контексту (От Гаврилы Державина до Тимура Кибирова) // Архангельский А.Н. У парадного подъезда: Литературные и культурные ситуации периода гласности (1987–1990). М.: Сов. писатель, 1991. С. 158–214.
2. Вацуро В. Э., Гиллельсон М. И. Сквозь «умственные плотины». М.: Книга, 1986.
3. Вацуро В. Э. Розен Егор (Георгий) Федорович // Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. Т. 5. М.: Сов. энциклопедия, 2007. С. 341–344.
4. Вацуро В. Э. «Северные цветы». История альманаха Дельвига – Пушкина // Вацуро В. Э. Избранные труды: Языки славянской культуры. М., 2004. C. 3–222.
5. Гессен А. И. «Все волновало нежный ум…»: Пушкин среди книг и друзей. М.: Наука, 1965.
6. Гиллельсон М. И. Пушкинский «Современник» // «Современник», литературный журнал, издаваемый А.С. Пушкиным. Приложение к факсимильному изданию. М.: Книга, 1987. С. 3–42.
7. Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М.: ОГИЗ, 1948.
8. Из бумаг Степана Петровича Шевырева // Русский архив. 1878. № 5. С. 47–87.
9. Литературное наследство. Т. 4–6 [И. В. Гете]. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1932.
10. Литературное наследство. Т. 58 [Пушкин. Лермонтов. Гоголь]. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1952.
11. Никитенко А.В. Дневник. Т. 1. 1826–1857. Л.: Гослитиздат, 1955.
12. Охотин Н. Г., Ранчин А. М. Кукольник Нестор Васильевич // Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. Т. 3. М., 1994. С. 212–215.
13. Пиксанов Н. К. Несостоявшаяся газета Пушкина «Дневник» (1831–1832) // Пушкин и его современники: Материалы и исследования / Комис. для изд. соч. Пушкина при Отд-нии рус. яз. и словесности Имп. акад. наук. СПб., 1907. Вып. 5. С. 30–74.
14. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1959. Т. 7. Драматические произведения. 1948.
15. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1959. Т. 11. Критика и публицистика, 1819–1834. 1949.
16. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1959. Т. 12. Критика. Автобиография. 1949.
17. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.; Л: Изд-во АН СССР . Т. 15. Переписка, 1832–1834. 1948.
18. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1959. Т. 16. Переписка, 1835–1837. 1949.
19. Письма Розена Егора Федоровича к Киреевскому Ивану Васильевичу с приложением перевода стихотворения В. Гете «Баядера» // РГАЛИ. Ф. 236. Оп. 1. Ед. хр. 127.
20. Розен Е. Ф. Иоанн III и Аристотель (Из трагедии «Дочь Иоанна III») // Современник. 1836. Т. II. С. 194–205.
21. Розен Е. Ф. Из статьи «Ссылка на мертвых» // А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. Т. 2. М.: Худ лит-ра, 1974. С. 271–278.
22. Розен Е. Ф. О рифме // Современник. 1836. Т. I. С. 131–154.
23. Фризман Л. Г. Иван Киреевский и его журнал «Европеец» // «Европеец», журнал И. В. Киреевского. 1832 / изд. подг. Л. Г. Фризман. М.: Наука, 1969 (Литературные памятники). С. 385–479.
References
1. Arkhangelsky, A. N. (1991). In longing for the context (From Gavrila Derzhavin to Timur Kibirov). In At the Front Door: Literary and Cultural Situations of the Glasnost Period (1987–1990), pp. 158–214. Moscow: Soviet writer.
2. Vatsuro, V. E., & Gilelson, M. I. (1986). Through “mental dams”. Moscow: Book Publ.
3. Vatsuro, V. E. (2007). Rosen, Egor (Georgy) Fedorovich. In Russian Writers. 1800–1917: A Biographical Dictionary. Vol. 5, pp. 341–344. Moscow: Soviet encyclopedia.
4. Vatsuro, V. E. (2004). "Northern Flowers". The history of the Delvig–Pushkin almanac. In Selected Works, pp. 3–222. Moscow: Languages of Slavic Culture.
5. Gessen, A. I. (1965). “Everything excited the tender mind...”: Pushkin among books and friends. Moscow: Nauka Publ.
6. Gillelson M. I. (1987) Pushkinsky "Sovremennik". In "Sovremennik", a literary magazine published by A.S. Pushkin. Supplement to the facsimile edition, pp. 3–42. Moscow: Book Publ.
7. Gukovsky, G. A. (1948). Pushkin and problems of realistic style. Moscow: OGIZ Publ.
8. From the private papers of Stepan Petrovich Shevyrev. (1878). Russian archive, 5, 47–87.
9. Literary heritage. (1932). Vol. 4–6 [I. V. Goethe]. Moscow: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR.
10. Literary heritage. (1952). Vol. 58 [Pushkin. Lermontov. Gogol]. Moscow: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR.
11. Nikitenko A. V. (1955). Diary. Vol. 1. 1826–1857. Leningrad: Goslitizdat Publ.
12. Okhotin, N. G., & Ranchin, A. M. (1994). Kukolnik, Nestor Vasilyevich. In Russian Writers. 1800–1917: A Biographical Dictionary, pp. 212–215. Vol. 3. Moscow: Soviet encyclopedia.
13. Piksanov, N. K. (1907). Pushkin's failed newspaper "Diary" (1831–1832). In Pushkin and his contemporaries: Materials and research. Issue. 5, pp. 30–74. Saint Petersburg.
14. Pushkin, A. S. (1948). Complete Works: In 16 vols. Moscow; Leningrad: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1937–1959. Vol. 7. Dramatic works
15. Pushkin, A. S. (1949). Complete Works: In 16 vols. Moscow; Leningrad: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1937–1959. Vol. 11. Criticism and journalism, 1819–1834.
16. Pushkin, A. S. (1949). Complete Works: In 16 vols. Moscow; Leningrad: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1937–1959. Vol. 12. Criticism. Autobiography.
17. Pushkin, A. S. (1948). Complete Works: In 16 vols. Moscow; Leningrad: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR. Vol. 15. Correspondence, 1832-1834.
18. Pushkin, A. S. (1949). Complete Works: In 16 vols. Moscow; Leningrad: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1937–1959. Vol. 16. Correspondence, 1835-1837.
19. Letters from Rosen Yegor Fedorovich to Kireevsky Ivan Vasilyevich with the application of the translation of the poem by V. Goethe "Bayadère". RGALI. F. 236, Op. 1, Unit ridge 127.
20. Rosen, E. F. (1836). Ivan III and Aristotle (From the tragedy "The Daughter of Ivan III"). In Sovremennik. 1836. Vol. II, pp. 194–205.
21. Rosen, E. F. (1974). From the article "Link to the Dead". In A. S. Pushkin in the memoirs of his contemporaries. Vol. 2. M.: Hudozhestvennaja literature Publ., pp. 271–278.
22. Rosen, E. F. (1836). About rhyme. Sovremennik. 1836. Vol. I, pp. 131–154.
23. Frizman, L. G. (1969). Ivan Kireevsky and his magazine "European". In "European", I. V. Kireevsky’s magazine, 1832. Ed. preparation L. G. Frizman. Moscow: Nauka, 1969 (Literary monuments), pp. 385–479.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Представленная на рассмотрение статья «Е. Ф. Розен в пушкинском "Современнике"», предлагаемая к публикации в журнале «Litera», несомненно, является актуальной, ввиду обращения к вопросу роли авторов, входящих в журнал «Современник».
В рецензируемой статье автор делает попытку подробнее рассмотреть предысторию и характер сотрудничества Розена в «Современнике», особое внимание уделяя взаимоотношениям Розена с Пушкиным.
Статья является новаторской, одной из первых в российской филологии, посвященной исследованию подобной тематики в 21 веке. В статье представлена методология исследования, выбор которой вполне адекватен целям и задачам работы. Все теоретические измышления автора подкреплены практическим материалом на русском языке. Из текста статьи не совсем ясен практический материал исследования, а именно автор не указывает объем отобранного языкового корпуса, методологию выборки и принципы обора.
В статье представлена методология исследования, выбор которой вполне адекватен целям и задачам работы. Автор обращается, в том числе, к различным методам для подтверждения выдвинутой гипотезы. В статье также используются общелингвистические методы наблюдения и описания. Совокупность методов позволила систематизировать наработки предшественников и описать эмпирические данные. Данная работа выполнена профессионально, с соблюдением основных канонов научного исследования. Исследование выполнено в русле современных научных подходов, работа состоит из введения, содержащего постановку проблемы, основной части, традиционно начинающуюся с обзора теоретических источников и научных направлений, исследовательскую и заключительную, в которой представлены выводы, полученные автором. Отметим, что в вводной части слишком скудно представлен обзор разработанности проблематики в науке.
Библиография статьи насчитывает 23 источника, среди которых теоретические работы исключительно на русском языке. Считаем, что обращение к трудам зарубежных исследователей по заявленной проблематике, несомненно, обогатило бы работу. К сожалению, в статье отсутствуют ссылки на фундаментальные работы, такие как монографии, кандидатские и докторские диссертации. В общем и целом, следует отметить, что статья написана простым, понятным для читателя языком. Опечатки, орфографические и синтаксические ошибки, неточности в тексте работы не обнаружены. Высказанные замечания не являются существенными и не влияют на общее положительное впечатление от рецензируемой работы. Работа является новаторской, представляющей авторское видение решения рассматриваемого вопроса и может иметь логическое продолжение в дальнейших исследованиях. Практическая значимость определяется возможностью использовать представленные наработки в дальнейших тематических работах в области отечественного литературоведения. Результаты работы могут быть использованы в ходе преподавания филологических дисциплин на профильных факультетах. Статья, несомненно, будет полезна широкому кругу лиц, филологам, магистрантам и аспирантам профильных вузов. Статья «Е. Ф. Розен в пушкинском "Современнике"» может быть рекомендована к публикации в научном журнале.