Characteristics of objective signs of participation in a crime syndicate (Part 2 of Article 210 of the Criminal Code of the Russian Federation)

Grigoriev Dmitrii Aleksandrovich Educator, European Center of Education and Development in Krasnodar 350061, Russia, Krasnodar, V. N. Machugi Street 6 law-eng1985@mail.ru Other publications by this author

Участие в преступном сообществе по праву можно назвать одним из самых сложных составов преступлений, связанных с уголовной ответственностью за организованную преступную деятельность.

По справедливому замечанию К.Г. Мишина, «основная проблема борьбы с организованной преступностью посредством уголовного закона заключается не в сложности привлечения к ответственности за организационную деятельность лидеров преступных формирований, а в необходимости реальной криминализации простого участия (членства) в них» ^{[2, с. 146]}.

Участие в преступном сообществе, как и любой состав преступления, наполнен как объективными признаками, так и субъективным содержанием.

Мы бы хотели рассмотреть подробно объективные признаки состава участие в преступном сообществе.

О моменте окончания преступления

Следует отметить положительную тенденцию позиции Пленума Верховного Суда РФ относительно момента окончания рассматриваемого состава.

Так, в п. 10 своего первого Постановления «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)» от 10.06.2008 г. № 8 Пленум ВС РФ признавал возможность привлечения к уголовной ответственности за участие в преступном сообществе с момента «вступления лица в члены этого преступного сообщества (преступной организации) …, принятия на себя определенных обязательств и функциональных обязанностей (подыскание жертв преступлений, установление контактов с должностными лицами государственных органов, разработка планов и создание условий совершения преступлений и т. п.) …» ^[13].

Разъяснение п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2008 г. № 8 вызвало справедливую критику в научных кругах, поскольку позволяло привлекать к уголовной ответственности за участие в преступном сообществе без совершения конкретных действий, вытекающих из факта участия в таком сообществе ^{[9, c. 66]}, в том числе подогревало ошибочное, на наш взгляд, мнение некоторых ученых о том, что участие в преступном сообществе должно считаться оконченным с момента дачи лицом согласия, произнесения клятвы или исполнения другого ритуала вступления в преступное сообщество ^{[15, c. 18-19]}.

Однако позднее, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 г. № 12 указанный недостаток был исправлен за счет прямого указания на то, что рассматриваемое преступление считается оконченным с момента совершения конкретных действий в целях преступного сообщества ^[12].

Такой подход представляется верным, поскольку «еще в ходе Нюрнбергского процесса отмечалось, что решение об уголовной ответственности членов преступной организации должно исключать лиц, которые не были осведомлены о преступных целях или действиях организации, за исключением тех случаев, когда они были лично замешаны в совершении преступлений в качестве членов этой организации». Формальное членство не подпадает под действие этого решения» ^{[2, c. 148]}.

Кроме того, еще в дореволюционной судебной практике 100-летней давности указывалось, что для признания лица участником преступного сообщества требовалось установление конкретных действий, которое лицо совершило в интересах сообщества в целом ^{[14, c. 8-9]}.

Вместе с тем, решение вопроса о том, что участие в преступном сообществе должно выражаться именно в конкретных действиях участника, а не только в даче им согласия и принятия на себя определенных обязательств – это еще полдела, совершенного Пленумом Верховного Суда РФ.

Состав и содержание объективных признаков состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ

В науке достаточно остро обсуждается вопрос о том, должен ли участник преступного сообщества для признания его таковым совершать преступления (в том числе в роли организатора, подстрекателя или пособника) или действия участника преступного сообщества не обязательно могут носить преступный характер.

Позицию о том, что сами действия участника преступного сообщества могут быть законными, отстаивают Ю. А. Цветков и А. С. Королев.

Так, Ю. А. Цветков пишет, что «для квалификации действия лица как участия в преступном сообществе необходимо установить, что он занимает определенное место в его структуре и связан с ним выполнением конкретной функции. Причем, выполняемая таким лицом функция (как, например, аналитическая, техническая, бухгалтерская, информационная) может вообще не содержать в себе состава преступления (курсив наш – Д. Г.). Достаточно, чтобы эта функция осуществлялась им в интересах преступного сообщества и была направлена на поддержание его организационного единства и эффективной деятельности» ^{[7, c. 118]}.

Схожей позиции придерживается и А. С. Королев ^{[10, c. 17]}.

Существует и противоположная позиция о том, что участник преступного сообщества для признания его таковым должен совершить действия, так или иначе, содержащие состав преступления, т.е. быть либо исполнителем преступления, либо его организатором, подстрекателем или пособником.

Так, А. Н. Мондохонов пишет: «…участие в преступном сообществе (преступной организации) должно выражаться в даче согласия на вступление в него и принятии на себя обязательств и функциональных обязанностей, сопровождающихся непосредственным совершением преступлений указанной категории либо выполнением организационных (руководящих) (ч. 3 ст. 33 УК РФ), подстрекательских (ч. 4 ст. 33 УК РФ), пособнических (ч. 5 ст. 33 УК РФ) деяний. В противном случае будет иметь место бездействие, граничащее с обнаружением умысла, не подлежащим уголовно-правовой оценке» ^{[11, c. 37]}.

П. В. Агапов указывает: «участие в преступном сообществе как наиболее распространенная форма посягательства, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, предполагает, в первую очередь, участие в конкретных преступлениях, для совершения которых создается криминальное формирование….

На наш взгляд, участие лица в преступном сообществе может выражаться только в таких деяниях, которые:

– предусмотрены в качестве конкретного преступления (преступлений) Особенной частью УК РФ;

–   являются соучастием в конкретном преступлении (преступлениях);

– представляют собой приготовление или покушение на конкретное преступление (преступления)» ^{[3, c. 44-45]}.

Позиция обозначенных авторов, на первый взгляд, объясняется еще и тем, что найти дела, по которым лица осуждены за организацию преступного сообщества или участие в нем, если участники этого сообщества не совершили ни одного преступления – практически невозможно ^{[3, c. 64; 5, c. 155]}.

Несмотря на это, мы не поддерживаем позицию авторов, указывающих, что участие в преступном сообществе должно обязательно сопровождаться участием в совершении конкретных преступлений.

Дело в том, что если встать на позицию указанных авторов, то потеряется существенное различие между соучастием в узком смысле (с распределением ролей) и соучастием особого рода как самостоятельной формой соучастия в преступлении.

То есть возникает закономерный вопрос: что же тогда будет «особого» в соучастии, если по всем показаниям такое соучастие нужно квалифицировать со ссылкой на ст. 33 УК РФ? Ведь квалификация действий при соучастии особого рода происходит без ссылки на ст. 33 УК РФ (п. 17 Постановления от 10.06.2010 г. № 12).

Одним из ключевых различий соучастия с распределением ролей и соучастия особого рода является то, что объективные и субъективные признаки соучастия особого рода всегда шире обычных признаков соучастия в преступлении.

По нашему мнению, такие элементы объективной стороны состава участия в преступном сообществе, как причинная связь и преступный результат, также шире, нежели при соучастии с распределением ролей.

            Исходя из того, что участие в преступном сообществе делится на собственно совершение запланированных преступлений и т.н. «обеспечительную деятельность» преступный результат при участии в преступном сообществе может быть представлен в двух видах: 1) совершение преступления (в т.ч. неоконченного), как об этом указывают обозначенные авторы (П. В. Агапов, А. Н. Мондохонов), и 2) внесение лицом, обеспечивающим деятельность преступного сообщества (без совершения преступлений) существенного вклада в деятельность этого преступного сообщества.

            Выделенное как раз охватывает случаи участия в преступном сообществе, когда его участник лично не совершает преступлений. Здесь мы поддерживаем авторов, стоящих на этой позиции (Ю. А. Цветков, А. С. Королев).

Например, для участия в преступном сообществе нередко привлекаются сотрудники правоохранительных органов.

Возможны ситуации, когда деятельность таких лиц ограничивается сбором информации, например, о будущих потерпевших, и передачей этой информации участникам преступного сообщества. Совершению конкретных преступлений указанные лица могут и не способствовать, однако являясь участниками преступного сообщества, данные лица вносят существенный вклад в деятельность преступного сообщества, облегчая его функционирование. 

Так, по делу Хакимова было установлено, что в состав созданного им преступного сообщества вошло законспирированное структурное подразделение, выполняющее функции разведки и контрразведки, которое возглавил бывший сотрудник оперативно-поискового управления ГУВД Свердловской области, действовавший в интересах Хакимова совместно с иными неустановленными лицами, которые осуществляли скрытое наблюдение за лицами, организациями, неугодными Хакимову, и в отношении которых тот в дальнейшем планировал совершение преступлений, наводили справки о них, после чего передавали полученную информацию Хакимову и другим руководителям преступного сообщества ^[4].

Или другой пример, лицо финансирует преступное сообщество, зная о его планах лишь в общих чертах, но, не зная, на какие конкретно преступления будут направлены вложенные им денежные средства.

В обоих случаях, при существенности вклада в деятельность преступного сообщества, освобождать указанных лиц от уголовной ответственности за участие в преступном сообществе, на наш взгляд, нет оснований.

Вместе с тем, пособниками преступлений (если отстаивать позицию П. В. Агапова, А. Н. Мондохонова о необходимости состава преступления в действиях участника сообщества) указанных лиц признать нельзя, поскольку пособничество преступлению возможно только при четком знании пособником того, какое преступление намеривается совершить исполнитель.

Этот постулат был сформулирован в прошлом веке Г.А. Кригером и П.И. Гришаевым: «…осведомленность о конечных целях или намерениях исполнителя преступления является необходимым субъективным условием для признания того или иного лица в качестве соучастника» ^{[6, c. 45-46]}.

Следовательно, этот субъективный момент также отличает соучастие особого рода, коим является участие в преступном сообществе, от соучастия в узком смысле слова (с распределением ролей).

Таким образом, сведение действий участника преступного сообщества лишь к составу преступления означало бы игнорирование оснований уголовной ответственности, существующих в институте соучастия особого рода. Эти основания (как объективные, так и субъективные) всегда шире оснований, содержащихся в других формах (видах) соучастия.

Тезис о необходимости внесения не любого, а именно существенного вклада подтверждается в литературе.

Так, Г.А. Кригер, П.И. Гришаев справедливо заметили: «для соучастия необходимо, чтобы каждое из лиц, участвующих в совершении одного и того же преступления, совершило такие действия, которые были бы значительными, способными существенным образом повлиять на достижение определенного преступного результата» ^{[6, c. 15]}.

Основные выводы:

Подводя итог рассмотрению объективной стороны участия в преступном сообществе, мы приходим к следующим выводам:

1. В целом изменение позиции Пленума Верховного Суда РФ по поводу момента окончания состава участия в преступном сообществе можно охарактеризовать как положительное. Уголовная ответственность по ч. 2 ст. 210 УК РФ теперь невозможна без совершения лицом определенных действий – преступлений или «обеспечительной деятельности».

2. Участие в преступном сообществе необязательно должно выражаться в наличии в действиях лица признаков запланированных составов преступлений (оконченных, неоконченных, совершенных в соучастии в узком смысле).

На наш взгляд, участник преступного сообщества подлежит уголовной ответственности по ч. 2 ст. 210 УК РФ также за действия, не содержащие признаки того или иного состава преступления. Однако такие действия должны вносить существенный вклад в деятельность преступного сообщества.