P. A. Stolypin: general political aspects of state reform

Artemkin Anton Nikolaevich Post-graduate student, the department of Philosophy of Politics and Law, M. V. Lomonosov Moscow State University 119234, Russia, Moscow, Leninskiye Gory 1, building #1, office #909 aanton5@narod.ru Other publications by this author

Вопросы связи политики и народного просвещения, а также исследование развития народного самосознания посредством участия народа в политическом акте и выборе им своего исключительного пути становления, продолжают оставаться актуальными и сегодня.  Поиск дальнейшего пути и попытки самоопределиться в качестве единого народа, после внесение в сознания людей понятия “советского человека”, подорвало в 90-е годы самоидентификацию именно государствообразующего элемента, связавшего народы и нации в одно государство. Такое положение дел необходимо приводит к возвращению и исследованию исторических корней и национальных приоритетов с целью выявить допущенные пробелы и выстроить новый путь развития. Проблема самоидентификации в народном сознании напрямую связана с просвещением, вследствие этого, сегодня именно вопрос просвещения граждан стоит наиболее остро для политического будущего страны. Поэтому важно обратиться к государственному историческому опыту, но т.к. советский тип мышления вместе с социализмом и исповедовавшимся им равенством был отвергнут современной Россией, то обращаться приходится к началу XX в., т.е. опыту имперского времени с его попыткой создания гражданина нового типа – трудолюбивого и активного собственника-гражданина, т.е. капиталиста нового времени.

В начале XX в. политическая ситуация в России требовала кардинальных реформ. Для их реализации был необходим человек с сильной волевой натурой, патриот, обладавший крупным государственным мышлением. Император увидел такого государственного деятеля в П.А. Столыпине ^[1], о чём свидетельствует его стремительная карьера от поста гродненского губернатора до председателя Совета министров ^[6]. Столыпин впервые применил системный подход при разработке и реализации целого комплекса преобразований, охвативших все сферы жизнедеятельности государства ^{[1, 17]}.

Источниковая база исследования состоит из нескольких групп. Первую группу составили различные законодательно-нормативные документы: собрания Законов Российской Империи и постановления правительства ^{[8, 9]}. Во вторую группу источников вошли речи самого П.А. Столыпина ^[16]. В третью попали работы по исследованию как самой его личности в качестве политического деятеля ^{[4, 6, 9]}, так и исследующие его реформаторскую деятельность ^{[1, 3, 5, 11, 12]}. Отдельной группой источников стали работы на иностранном языке ^{[17, 18]}.

            Большинство исследований, касающиеся столыпинской политики, рассматривает его реформаторскую деятельность не комплексно, а выделяя отдельные аспекты ^{[5, 11, 15]}. Значительное количество трудов описывает деятельность П.А. Столыпина на посту губернатора Саратова и председателя Совета министров, что даёт большое количество материала, позволяющего выработать точное представление о приоритетах его политики. Отсутствуют общие, фундаментальные политико-философские исследования, касающиеся развития системы народного просвещения в имперской России в виде единого целого и работы раскрывающие возникновение новой политической концепции народного просвещения в политике П.А. Столыпина.

            Выступая первый раз в качестве председателя Совета министров, П.А. Столыпин сразу определил свою дальнейшую политику. Согласно его мысли все правительственные действия и предположения необходимо связать “одною общею мыслью, мысль эту выяснить, положить её в основание всего строительства и защищать её…” ^{[16, с. 50]}. В дальнейшем, при выработке законов, необходимо учитывать новые факторы, вносить требующиеся изменения и, если нужно, подвергать законопроекты переработке. Цель, поставленная им: “…нам нужна Великая Россия!”^{[16, с. 96]}, а задача – “создать такие материальные нормы, в которые должны воплотиться новые правоотношения” ^{[16, с. 51]}. Достижение цели требовало создания правового государства, являющегося условием возникновения гражданского общества. До этого времени “писаный закон”, утверждал он, должен стать тем “костылём”, который будет отброшен после формирования закона внутреннего. До этого момента общественного развития правовые нормы должны покоиться на точном, ясно выраженном письменном законе.

Время вынуждало Столыпина применять радикальные меры: “сначала успокоение, а потом – реформы” ^{[16, с. 7]}. Ему приходилось жёстко действовать посредством департамента полиции, т.к. “успокоения” требовали возникающие протесты. Согласно его мысли, правительство не может совершить ни одной работы, ни репрессивной, ни созидательной, если не будет иметь в своих руках совершенный аппарат исполнительной власти. Такое понимание предполагало жёсткую политику в отношении гражданской и уголовной ответственности государственных служащих, т.к. Столыпин считал, что в странах, в которых ещё нет достаточно выработанных правовых норм, “центр тяжести, центр власти лежит не в установлениях, а в людях” ^{[16, с. 64]}, которым свойственно ошибаться и злоупотреблять властью. Пока в сознании граждан отсутствует “право внутреннее”, необходимо “право писанное”, для соблюдения которого существующая власть должна быть строга. Главная задача при этом, утверждал он: укрепить возможность быстрого и правильного судебного возмездия.

В соответствии со своим пониманием о смысле и значении власти, согласно которому власть не цель, а средство для охранения жизни, спокойствия и порядка, П.А. Столыпин утверждал, что безвластие недопустимо, т.к. необходимо ведёт к анархии. Если государство находится в опасности, правительство обязано принимать строгие и исключительные законы в целях самозащиты. После подавления очагов восстания, необходимо приступить к подготовке программы реформ, т.к. “нравы народа должны воспитываться законом” ^{[16, с. 75]}, а временные меры, требующиеся в момент экстренного вмешательства, не могут приобретать постоянный характер.

            Для столыпинской политики наряду с долгосрочным планированием, были характерны и некоторые “столпы” на которые опирались все действия и законотворчество его правительства. Столыпин утверждал, что все законы должны опираться на историческую действительность государства и народа, на его самосознание и традицию. Внедрять в народное самосознание что-то насильственно он не собирался, т.к. это привело бы к отторжению нововведений.

            В его концепции прослеживаются три основные идеи. Согласно первой: равняться надо на лучших граждан. Если при законотворчестве опираться на всеобщее равенство, то упадёт общий культурный уровень, т.к. трудолюбивый собственник будет лишён возможности развиваться. Со временем история обязательно восстановит ход вещей “и человек даровитый, сильный, способный силою восстановил бы своё право на собственность, на результаты своих трудов” ^{[16, с. 89]}, но будет упущено время. Поэтому законодательство должно применяться к лучшим гражданам, – способствовать, а не тормозить их развитие. Согласно второй идеи: интерес целого важнее интереса части. Смысл государства, утверждал П.А. Столыпин, может пониматься и мыслиться только как силу и союз, проводящий народные, исторические начала, следовательно, государство должно отдавать предпочтение не интересам отдельных лиц или групп, а интересам всей страны. Третья идея: каждый народ должен следовать своим национальным задачам. Народ, забывший их – гибнет, превращается в назём, и служит удобрением более сильным, считал он. Согласно этой мысли, правительство должно состоять из государствообразующего народа, т.к. ему наиболее понятны национальные задачи своего народа.

            В результате, первым “столпом” столыпинской политики при принятии решений становилась национальная политика. Акцент делался на преобладании русской составляющей во всех политических решениях, а русский человек становился государствообразующим началом. Столыпин считал, что единственная сила, на которую всегда может положиться правительство при принятии решений – национальная. Под русским П.А. Столыпиным понимался такой человек, который являясь патриотом, стремился обновить, просветить и возвеличить Родину, а также предан Царю ^{[16, с. 31-32]}.

            К началу XX в. в империи назрел национальный вопрос. Отсрочка его решения угрожала целостности страны: остро стояли польская и финляндская проблемы, чьё население не желало русеть, продолжая вытеснять русскую государственность. Опасность первой побудила Столыпина произнести не одну речь в Государственной думе, результатом которых он делал вывод: когда в крае слабеет русская творческая сила, выдвигается и крепнет польская, затем поляки притесняют русских. Решение было найдено в принудительно-законодательном способе, флагманом которого стал русский человек с его традициями, что находило отражение в законодательстве. Таким образом, столыпинское правительство стремилось увеличить количество “русских государственных ячеек и очагов” в опасных местах, чтобы местное население было вынужденно постоянно соприкасаться с ними. Правительство считало, что в результате “соприкосновения” с учреждениями, запечатленными русской государственностью, местные жители быстрее интегрируются в жизнь страны.

            Следующим “столпом” его политики стало господствующее положение Православной церкви. Согласно пересмотру всего законодательства, в связи с рядом манифестов 1905 г., П.А. Столыпин отмечал, что многовековая связь русского государства с христианской церковью обязывает его положить в основу всех законов о свободе совести начала государства христианского, в котором Православная церковь, как господствующая, пользуется особым уважением и охраной со стороны государства. Вследствие этого предполагалось идти навстречу всем её начинаниям, находящимся в соответствии с законами государства, а все вопросы, связанные с церковью, позволить ей разрешать самой. Церковь же должна помогать воспитывать людские нравы и формировать законопослушание. При этом Столыпин замечал, что правительство оставляло за собой определение отношения церкви к государству, а её права и преимущества не должны нарушать прав других исповеданий и вероучений. Если государство провозглашало свободу вероисповедания, то оно отказывалось от своих прав разрешать гражданской власти давать право на переход в другое вероисповедание, но сохраняло за собой право обеспечить его законодательно и регулировать в своих интересах. Столыпинское правительство обязалось, если этого требовали государственные интересы, служить преградой между вероисповеданием и обществом. Оно должно, утверждал П.А. Столыпин, исполнять регулятивные функции до тех пор, пока общество не достигнет такого уровня развития, при котором будет можно переложить данные функции на него или отказаться от них.

Отдельно он выделял проблему распространения атеистических мировоззрений: если поведение граждан, принадлежащих к определённым религиозным конфессиям, регулируется самой конфессией, а она в свою очередь подконтрольна государству, то в отношении граждан придерживающихся атеистических воззрений, государство лишается контроля и влияния. Такое упущение грозит проблемами, считал он, следовательно, необходимо выделить данную область граждан и бороться с ними посредством просвещенческих учреждений.

            Следующим “столпом” политики П.А. Столыпина была монархическая власть, т.е. абсолютная власть русского императора. Он утверждал, что её начала сковывают Россию в единое целое и не позволяют ей распасться: историческая самодержавная Власть и свободная Воля монарха, стали достоянием русской государственности. Причина этого кроется в примерах истории, когда в минуты потрясения и опасности, только эта Власть и эта Воля создавали необходимые установления и охраняли их.

К русским народным началам Столыпин относил предоставление выборного начала. В результате предполагавшихся реформ правительство озаботилось созданием на низах крепких людей земли, связанных с властью, которым могла быть передана большая часть государственных обязанностей, но прежде требовалось привести империю к этнически и культурной однородности. Он замечал, что при выборе в губернскую управу половина населения (преобладающее большинство) должна быть русскими, а в культурных и государственных целях другая половина – включать население, носящее националистический характер. Правительство, утверждал он, вынуждено проводить введение данных новшеств локально, применяя законодательство в целях ограждения русского населения и распространения русской культуры. Столыпин указывал на характерность для русского человека выборности власти на местах: начиная от выбора старосты и заключая крестьянской общиной. Теперь, утверждал он, крестьянин готов выбирать и занимать административные должности сам, а его выбор и предоставляемые ему права и свободы помогут ему развить гражданскую ответственность и собственную личность, т.к. за сделанный выбор он сам будет нести ответственность. При этом важно, отмечал он, что у народа уже имеется потребность в самоуправлении и правительство должно её просто удовлетворить.

            Таким образом, опираясь на указанные выше национальные “столпы” и учитывая их в законотворчестве, П.А. Столыпин намеревался реформировать страну во всех областях жизнедеятельности. Каждая из выделенных им сфер предполагала конкретную реформу по своему направлению, в общем, давая при этом комплексный подход. Для этого правительство должно было разработать законопроекты о свободе вероисповедания, о неприкосновенности личности, об общественном самоуправлении, о преобразовании суда, о гражданской и уголовной отвесности, о реформировании народного просвещения, экономики и т.д., т.к. намеревалось “создать материальные нормы, “имеющие воплотить в себе реформы нового времени” ^{[16, с. 29]} для создания нового уровня правоотношений.

Развитие общества и государства П.А. Столыпин тесно связывал с экономическим ростом, предполагавшийся достичь в первую очередь посредством экономических реформ ^[15]. Он понимал, что любой закон может быть действенен лишь, если он будет воспринят и осознан, следовательно, требовалось постоянно повышать образовательный, культурный и профессиональный уровень граждан. Единственный способ сделать государство успешно развивающимся, утверждал он, – создать граждан-патриотов, – социально активных индивидов. С экономическим развитием он связывал развитие всех сфер общества, в том числе, и гражданского самосознания, в становлении которого экономическая свобода играла важную роль, но прежде чем преступить к реализации намеченных реформ, необходимо было привести империю к однородному состоянию, “если не всегда в этническом, то, по крайней мере, в экономическом и бытовом отношении” ^{[16, с. 21]}.

Созданный крестьянский поземельный банк стремился содействовать развитию и росту экономических взаимоотношений, а политика правительства, направленная на увеличение крестьянского землевладения, улучшение форм землепользования и поощрение взятия кредита способствовала этому ^{[7, с. 32]}. Столыпин утверждал, что пока крестьянин беден, пока у него отсутствует личная земельная собственность, и он продолжает “насильственно находиться в тисках общины, он останется рабом, и ни какой писаный закон не даст ему блага гражданской свободы” ^{[16, с. 105]}, замечая, что для того чтобы воспользоваться благами, нужна “хотя бы самая малая доля состоятельности” ^{[16, с. 105]}. Закон способствовал развитию экономических взаимоотношений, принуждая граждан к экономически целесообразным действиям и ограничивая административное вмешательство в отношения промышленников и рабочих, предоставляя им свободу действий посредством свободы создания профессиональных организаций и ненаказуемости стачек. Были поставлены вопросы о необходимости защиты интересов русской торговли и промышленности на Дальнем Востоке и о развитии путей сообщения в целях увеличения товарооборота и развития колонизации Сибири ^[14]. Подобное предложение должно было принести доход в казну, развить инфраструктуру, упрочить положение крестьянина-собственника, который удобным бы для себя способом колонизировал территорию.

В целях увеличения потоков в государственную казну предлагалось установить новые прогрессивные налоги, заняться преобразованием существующих видов налогообложения и новых типов пошлин, с освобождением широких масс неимущего населения от дополнительного налогового бремени.

Неоднородность империи стала большой проблемой для столыпинской политики. В результате особого положения Польши и Финляндии, наравне с проблемами национальными, были и экономические вопросы: различное налогообложение, экономические привилегии, таможенные пошлины внутри самой империи, государственные заказы и проблемы с тендерами создавали множество правовых недоразумений ^{[16, с. 293-294]}. Важно, что благодаря многим привилегиям, которые получала, например, Финляндия, её правительство могло употреблять на культурные и управленческие надобности больше, чем российское: Россия тем самым, укрепляя экономическую состоятельность финляндца, отдаляла его от себя в культурном и политическом отношениях. Данная проблема могла быть решена только в одностороннем порядке посредством правового урегулирования со стороны либо правительства империи, либо монарха, – считал П.А. Столыпин.

Среди стоящих перед столыпинским правительством вопросов были и те, которые следовало “не разрешить, а разрешать”, в их числе – аграрный. От его разрешения, по словам Столыпина, каждый раз зависит судьба крестьянина: его положение и будущее страны. Согласно выбранному курсу, предполагалось сделать из крестьянина крепкого земельного собственника, чья деятельность определялась бы его же выбором. Такой собственник должен был, основываясь на трудолюбии и обладая чувством собственного достоинства, внести в деревню культуру, просвещение и достаток. Достичь этого предполагалось во многом посредством аграрной реформы ^{[12, 13]}.

Идея раздачи имеющихся в государстве земель, популярная и распространяемая последователями социализма, была раскритикована П.А Столыпиным ^{[16, с. 87-89]}. Указав на заблуждение и не дальновидность её последователей и приводя статистику, он заключал: для решения аграрного вопроса придётся прибегнуть к переселению и отказаться от наделения землёй каждого способного трудиться. Также следует учитывать, говорил он, что никто не стал бы прилагать свой труд к земле, которая может быть через некоторое время отчуждена. Следовательно, единственным путём дальнейшего развития, заключал он, может стать только крепкий собственник, который также являлся бы преградой революционному движению, т.к. гарантом его собственности выступило бы государство с его законами. При этом Столыпин замечал, что где ещё есть жизненная необходимость в общей собственности (общинной), там она должна остаться, но где нет, – там необходимо формировать индивидуального собственника, нового гражданина.

            Следуя этой идеи, столыпинское правительство стремилось на законодательном уровне установить выход крестьянина из общины, создав индивидуальную собственность, упорядочить переселение в места с большим количеством свободных земель и облегчить получение ссуды под землю. Все предполагавшиеся законодательные ограничения должны были касаться конкретно не самого крестьянина, а относиться исключительно к земле. Крестьянин получал полную свободу и становился полноправным хозяином собственности ^{[16, с. 178; 8, с. 134-137]}: “Нельзя создавать общий закон ради исключительного, уродливого явления, нельзя убивать этим кредитоспособность крестьянина, нельзя лишать его веры в свои силы, надежд на лучшее будущее, нельзя ставить преграды обогащению сильного для того, чтобы слабые разделили с ним его нищету”, – утверждал П.А. Столыпин, отмечая, что “для уродливых, исключительных явлений надо создавать исключительные законы” ^{[16, с. 178]}.

Разрешать аграрный вопрос правительство стало с введения землеустроительных комиссий. Был поставлен ряд задач: упрочить связь комиссий с местным населением путём усиления в них выборного начала и наделить их необходимым инструментом для работы, а также разработан проект о преобразовании системы землемерных училищ, что позволило подготовить квалифицированные кадры для эффективного и оперативного осуществления земельного переустройства ^{[7, с. 85]}.

Среди реформ, которые правительство собиралось провести в жизнь, было законодательство о неприкосновенности личности. Если государство желало иметь сознательных, инициативных, уверенных в себе граждан, то оно должно было заручиться поддержкой населения, говорил П.А. Столыпин. Правовое обеспечение гражданина, включающее: запрет на личное задержание, обыск, вскрытие личной корреспонденции без постановления и т.п., становилось звеном в цепи доверия между правительством и народом. Одновременно фиксировались и правовые функции полицейских, следственных и судебных органов. Это должно было привести к тому, что, во-первых, личность, получая права и круг обязанностей, включалась в общественное правовое поле и начинала воспитываться в духе справедливости и законности, а во-вторых, определённые в проекте права сопрягались с ответственностью за их нарушение.

Иной важной задачей в этом направлении стало признание государством неприкосновенности частной и создание мелкой личной земельной собственности. Данный акт предполагали все реформы, т.к. со временем ликвидировалась крестьянская община.

Занимаясь разработкой реформы свободы совести, Столыпин рассчитывал найти определённый баланс между интересами личности, государства и церкви. Правительство, по его представлениям, реализуя подобную реформу, должно оставить за собой возможность определять политические, имущественные, гражданские и общеуголовные нормы, вытекающие из вероисповедания граждан: в правовом государстве должно быть чёткое законодательное закрепление прав, в связи с которыми личность определяет свою принадлежность к той или иной конфессии.

Судебная реформа стала делом времени. Упрощение законодательства и наделение населения правами и обязанностями и реализация преобразования проекта местного судопроизводства должны были укрепить веру в понятие законности, а увеличение заработной платы судей – обеспечить правильную постановку судопроизводства, гарантировать независимость и объективность решений. Это было важно в условиях роста гражданского самосознания, на которое надеялся П.А. Столыпин, в чьи планы входило повышение значения роли суда в становлении правового государства.

            Важной задачей для правительства в деле социальной реформы ^[5] стало укрепление семейного союза посредством законодательных актов. Семья для Столыпина являлась социально образующей ячейкой, от которой зависело государство в целом. Глава семьи воспринимался в качестве представителя трудовой артели, определявшего её направление развития. Столыпин предлагал на законодательном уровне укрепить подобное положение дел. Закон, в этом случае, не должен был оказывать прямого воздействия на семью. Влияя на семью в целом, посредством законодательства, имеющего косвенное отношение, предлагалось уделять внимание и работать именно с главами семейств: ограждать и воспитывать их нравы, формировать здоровый социальный климат, оказывать социально развивающее воздействие и предоставлять возможности развития.

            П.А. Столыпин понимал, что система народного просвещения также требует кардинальных изменений не только в законодательном отношении, но и в значительных вливаниях бюджета. Министерство народного просвещения приступило к разработке типовых завершённых образцов школьных сетей и инструкций ^{[8, с. 625-641, 750-752]}, а также выделило дополнительные средства на повышение заработной платы педагогов и стипендий учащихся. Столыпинское правительство стремилось содействовать образованию специальных союзов и кружков, способствующих развитию и распространению учебных учреждений ^{[8, с. 582-585]}. К середине 1911 г. многие земские управы получили пособия выдаваемые министерством, а большая их часть уже приступила к реализации планов по введению всеобщего образования.

Важным пунктом в столыпинской политике стало создание широкой сети различных типов профессиональных учебных заведений, дававших необходимый минимум знания. Правительство поставило цель: устранить все препятствия, которыми могло нарушиться правильное течение школьной жизни. По заявлению самого Столыпина: реформа должна затрагивать, все ступени образования и строиться министерством на основах непрерывной связи низшей, средней и высшей школы, но с уже законченным кругом знаний на каждой из ступеней. Особенное внимание предлагалось уделить подготовке педагогов ^{[8, с. 594-598]}, а также значительному улучшению их материального положения и снабжению образовательных учреждений необходимым инвентарём. Был поставлен вопрос об организации взаимодействия между Министерством народного просвещения и обществом в целях развития общедоступности и обязательности начального образования. Столыпин считал, что министерство должно озаботиться созданием разнообразных типов учебных заведений с широким развитием профессиональных знаний, включающих обязательный минимум общего образования и разобраться с проблемой университетского устава ^[2].

Отдельной практикой столыпинской программы стала значительная финансовая и правовая помощь частным учебным заведениям. Новый закон полностью определял положение и правила их учреждения. Это упрощало и систематизировало порядок появления и ускорило их распространение. Предоставление широких возможностей частной и общественной инициативе в деле развития ВУЗов, стало характерной особенностью правительственной программы ^{[8, с. 569-572, 589-594, 649-661]}. Стоить отметить, что специализация новых ВУЗов тесно переплеталась с хозяйственными потребностями своих регионов ^[3]. Столыпин также наметил политику отхода от их обеспечения от выплат из казны. На содержание и обеспечение новообразованных учреждений, в выпускниках которых государство нуждалось, бюджет не жалелся, другие должны были переходить на самообеспечение: проводить публичные лекции, выставки, семинары, увеличивать количество студентов на платном отделении и т.п. ^{[8, с. 583-589]}

Таким образом, стараясь систематизировать всю совокупность достижений исторического опыта, и считая, что все реформы должны носить глубоко национальный характер, П.А. Столыпин старался укрепить и воссоздать правовой уклад соответствовавший русскому народному самосознанию. Обстоятельства вынуждали применять силу и наказывать бунтующих, но единственным инструментом в решении общественных проблем он видел в законе. Ключ в решении стратегической задачи, состоявшей в создании в России гражданского общества, правовом государстве и стремительном экономическом росте, он находил в создании творчески активной, созидательной и свободной личности. Реформу, начавшуюся с 60-х годов XIX в. по освобождению от сословных и общинных пут, столыпинское правительство намеревалось осуществить в течение нескольких десятков лет. Реформы, связанные с раскрепощением личности, являлись для целостности общества наиболее опасными и сложными, т.к. затрагивали сложившиеся веками и устоявшиеся предрассудки и стереотипы, как в сфере индивидуального, так и общественного сознания. П.А. Столыпиным была предложена совершенно иная модель взаимодействия между государством, церковью, обществом и индивидом, в котором важная роль была отведена последнему ^[11]. Видя иной способ народного просвещения, не через учебные учреждения, и применяя комплексный подход в формировании личности нового типа, П.А. Столыпин был убеждён, что основная проблема заключается в том, что именно Людей мало во всех учреждениях, т.к. Человек, а не учреждение должен был бы стать ядром будущего правого государства.