Концепция журналиста в онлайн-медиа и его отражение в новейшей прозе В.Пелевина

Карпов Эрнест Сергеевич ORCID: 0000-0002-8908-2705 кандидат филологических наук доцент, кафедра журналистики и телевизионных технологий, Российский государственный университет им. А.Н. Косыгина (Технологии. Дизайн. Искусство) 115561, Россия, Москва область, г. Москва, ул. Каширское Шоссе, 132/1, кв. 46 Karpov Ernest Sergeevich PhD in Philology Associate Professor, Department of Journalism and Television Technologies, Kosygin Russian State University (Technologies. Design. Art) 115561, Russia, Moscow region, Moscow, Kashirskoe Shosse str., 132/1, sq. 46 calib_mr_stolz@rambler.ru Другие публикации этого автора     Грабельников Александр Анатольевич ORCID: 0000-0003-1415-8241 доктор исторических наук профессор, кафедра массовых коммуникаций филологического факультета, Российский университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы 117198, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Grabel'nikov Aleksandr Anatol'evich Doctor of History Professor, Department of Mass Communications, Faculty of Philology, Peoples' Friendship University of Russia named after V.I. Patrice Lumumba 117198, Russia, Moscow region, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 6 grab@mail.ru Гегелова Наталья Сергеевна ORCID: 0000-0002-0043-7590 доктор филологических наук профессор, кафедра массовых коммуникаций филологического факультета, Российский университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы 117198, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Gegelova Natal'ya Sergeevna Doctor of Philology Professor, Department of Mass Communications, Faculty of Philology, Peoples' Friendship University of Russia named after V.I. Patrice Lumumba 117198, Russia, Moscow region, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 6 mikhail0001@mail.ru

Мурзина Ольга Викторовна ORCID: 0000-0001-9134-5570 кандидат педагогических наук доцент, кафедра журналистики и телевизионных технологий, Российский государственный университет имени А.Н.Косыгина 119071, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Малая Калужская, 1 Murzina Ol'ga Viktorovna PhD in Pedagogy Associate Professor, Department of Journalism and Television Technologies, A.N. Kosygin Russian State University 119071, Russia, Moscow region, Moscow, Malaya Kaluzhskaya str., 1 murzina-ov@rguk.ru

Введение

Целью исследования является анализ образа журналиста, представленного в современном постмодернистском тексте.

На данный момент почти не представлены научные труды, посвященные изучению медийного дискурса и его роли в художественном мире В. Пелевина, однако этот вопрос представляется нам актуальным не только для современного литературоведения, но и для изысканий в области журналистики.

Эмпирическим материалом исследования выступили романы В. Пелевина «Священная книга оборотня» (2004) и «Empire V» (2006). В выборку не входит роман «Generation "П"», хотя цитаты из произведения и упоминаются в статье, что объясняется значительным объёмом исследований, посвящённых анализу специфики внедрения журналистики и PR в художественный текст, в то время как журналистские заметки, представленные в романе «Священная книга оборотня», также заслуживают внимания в связи с точной репрезентацией процессов, происходящих в современной журналистике.
Мы полагаем, что вопрос влияния информационных технологий на современного человека, а также обозначение медиапространства как симулякра реальности - типичны для пелевинского текста, в связи с чем обращаемся к роману «Empire V», где упоминается информационное пространство, в частности, влияние гламурных изданий на формирование картины мира обывателя, однако журналистские тексты не представлены. Были использованы структурно-типологический метод и структурный анализ.

Результаты исследования

Мы наблюдаем процесс трансформации современной журналистики под влиянием онлайн-медиа в частности и Интернета как средства мгновенной передачи сообщения в целом, что отражается и в научном дискурсе, о чем говорят многочисленные публикации (к примеру, учебник «Интернет-журналистика. Теоретические основы» Калмыкова А.А. и Кохановой Л.А., диссертация «Трансформация нарративных приёмов в мультимедийных журналистских проектах» Д.Г. Кочанова и пр.) и выступления на конференциях.

Среди черт современной журналистики выделяют мультимедиатизацию, кроссплатформенность, ориентация на мультимедийный сторителлинг, возрастает значимость интерактивности и визуализации данных ^[1]. Однако несмотря на сопутствующие процессу положительные изменения, исследователи выявляют слабые места. Одной из ключевых проблем, как указывает Е. Юань, становится вопрос достоверности журналистского материала ^{[2, с. 233]}. О. А. Гаврикова отмечает, что медиа в наши дни ориентированы на развлекательный контент, о чем говорит, в частности доминанта кликбейтного заголовка. Причиной таких изменений становится жесткая конкуренция за внимание аудитории и изменение запроса потребителей информации ^[3], что отражается и в художественной литературе, в частности, в романах В. Пелевина.

Писатель точно, хоть и в аллегорической форме отражает изменения, происходящие в современных медиа, и выявляет их роль в восприятии мира аудиторией. Пелевин точно репрезентирует реальность: так, А.Ю. Головин в статье «Журналистика роботов: будущее, которое наступило раньше, чем ожидали ученые» упоминает роман «iPhuck 10», отмечает, что «…будущее, которое описывает Пелевин» для нас является реальностью ^[4]: искусственный интеллект, создающий контент для онлайн-медиа, уже активно включается в работу журналистов.

В шутку (в которой есть большая доля правды) произведения В. Пелевина называют дайджестом ключевых событий прошедшего года. Художественная форма вторична и является для автора способом подвести итоги, так как, несмотря на тяготение к гиперболизации и фантастические сюжеты, автор затрагивает наиболее актуальные, злободневные и острые для читателей события, а также насыщает художественный мир узнаваемыми культурными кодами.

Реальность становится материалом художественного осмысления для Пелевина, что позволяет А.В. Дмитриеву, автору одной из первых диссертаций, посвященных творчеству В. Пелевина, сделать вывод о том, что герои сталкиваются с новой реальностью, авторская интерпретация событий выстраивает «лабиринт смыслов» ^[5].

Пелевин компилирует знакомые сюжеты, наполняя их узнаваемыми для читателя реминисценциями ^{[6, с. 73]}. Часто в произведении автор соединяет реально существующих людей, мифологических героев и вымышленных персонажей.

Прежде, чем переходить к описанию результатов исследования, необходимо остановиться на моделях новостного производства, актуальных для современных онлайн-медиа (о них мы будем говорить дальше): Н.О. Колчина выделяет повествовательную (make story) и смысловую (make sense) модели. Первая предполагает безэмоциональное информирование о произошедших за определенный период (чаще всего, небольшой) событиях. В рамках же смысловой модели журналист наделяет события определенной коннотацией, встраивая факт в контекст ^[7], включая таким образом аудиторию в определенный дискурс и создавая вокруг ситуации конкретный фрейм.

В. Пелевин, создавая художественный мир романа в частности и в целом художественную вселенную, идет еще дальше: журналистская деятельность развивается в рамках смысловой модели создания журналистского контента, однако информационный повод искажается, и его образ уже становится не первоисточником, имевшем место в реальности, а симулякром реальности, и формирует особое медиапространство, характеристика которого соответствует выявленным А.Ю. Мельниковой чертам пелевинского хронотопа: мозаичный, эклектичный, иллюзорный, отличается условностью границ (зачастую даже бесформенностью) и тяготением к ризоматичности, нелинейности и зеркальности ^[8].

Перейдем непосредственно к анализу влияния журналистов как эпизодических персонажей произведения на формирования облика реальности, представленному в художественном мире постмодернистского произведения. Рассмотрим три публикации, включенные в текст романа «Священная книга оборотня», и докажем, что информационное пространство становится кривым зеркалом реальности. Псевдожурналистские материалы написаны в жанре мягкой новости, снабжены заголовками, используются по возможности реальные (в контексте сюжета) факты. Все три материала главная героиня находит на интернет-портале «слухи.ру» - название позволяет назвать сайт желтой прессой.

Так, сначала автор рассказывает нам о несчастном случае, произошедшем с главной героиней: в ходе сеанса погибает человек из-за того, что видит ее в образе оборотня. На следующий день героиня случайно читает о происшествии в Интернете:

БИЗНЕСМЕН ИЗ ИНДИИ ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ НА ГЛАЗАХ У СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ

Московская гостиница «Националь» скоро станет в общественном сознании зоной повышенного риска. У москвичей еще не стерся из памяти теракт у ее входа [речь идет о теракте 9 декабря 2003 года - прим. авт.], и вот новое громкое дело: сорокатрехлетний бизнесмен из индийского штата Пенжаб покончил с собой, выбросившись из окна пятого этажа. Так, во всяком случае, утверждают два охранника, постоянно работающие в этой гостинице. <…> Установлено, что незадолго до гибели бизнесмена посещала девушка полусвета ^{[9, с. 46]}.

В приведенном тексте мы видим реализацию смысловой модели: автор заметки подводит аудиторию не только к негативному восприятию трагедии, но и гостиницы в целом, соединяя в едином коммуникативном акте несвязанные события (самоубийство и теракт). Используется эвфемизм «девушка полусвета».

Рассмотрим еще один пример. По сюжету романа сестра главной героини убивает своего мужа, о чем главная героиня узнает из заметки с заголовком «Английский аристократ найден мертвым в храме Христа Спасителя». Текст материала не приводится, однако упоминаются такие речевые штампы, как, например, «застыла гримаса невыразимого ужаса» и экспрессивная лексика, ориентированная не на информирование аудитории о произошедшем, а развлечение и создание определенной коннотации. Здесь отчетливей видно авторскую сатиру на журналистов – излюбленный прием В. Пелевина. Материал не отражает реальности, в которую погружен читатель.

Несмотря на то, что в заметках речь идет об убийстве и создается впечатление, что сообщение о таких событиях не призваны развлечь читателя, мы склоняемся к убеждению, что такие заметки можно отнести к инфотейменту. Е.Е. Пронина пишет о «черной хронике», ориентированной на развлечение читателя за счет пугающих деталей и умело расставленных акцентах. Журналистский материал уподобляется детективу ^{[10, с. 141-145]}.

Третьим примером описания медиа как кривого зеркала является материал «Больной хищник ищет убежища в Битцевском парке», появившийся после того, как главную героиню увидели жители во время куриной охоты [суть охоты состоит в том, что лиса-оборотень ворует курицу на глазах людей, испытывает стыд, который становится катализатором для окончательного превращения: в романе такая трансформация называется «супрафизической»].

Читатель смотрит на происходящее глазами участника событий, мифологического персонажа, в то время как журналисты объясняют случившееся, находя рациональные аргументы и выстраивая иную причинно-следственную связь. Таким образом, Пелевин воссоздает текст, не соответствующий действительности, также репрезентируя вопрос достоверности, упомянутый нами ранее.

Писатель наделяет журналистские материалы в художественном тексте чертами «желтого» медиатекста: так, предметом обсуждения становится сенсация, источники не отличаются достоверностью, автор субъективен и использует экспрессивную лексику с целью развлечь аудиторию ^[11].

Завершая обзор романа «Священная книга оборотня» в медийном дискурсе, приведем еще один пример, ярко демонстрирующий негативное отношение Пелевина к современным журналистам. Главная героиня узнает из новостного выпуска о террористическом акте. Отдельное внимание автор уделяет описанию журналиста: «На экране появился стоящий на газоне корреспондент – ветер ерошил его желтые волосы, а на лице играла полуулыбка, словно отблеск какой-то приятной тайны, в которую он был посвящен вместе со зрителем» ^{[9, с. 45]}, наличие негативных тем в выпуске В. Пелевин называет «хорошим уловом» ^{[9, с. 45]} для журналистов.

Журналисты создают медиапространство, ориентируясь на запросы общества ^[12], которое можно назвать постмодернистским. Среди черт такого социума А.А. Радугин и Е.М. Гурина отмечают следующие: доминанта информации как неисчерпаемого возобновляемого ресурса; гиперреальность и гипертовар (размышления о значимости образа товара, а не его функциональности и полезности, разрыв между означающим и означаемым появляются в рефлексиях героев произведений Пелевина); симулятивность; глобализация; коммерциализация ^[13]. Перечисленные характеристики можно увидеть и в интересующем нас предмете.

Как пишет А.А. Чемоданова, информация становится продуктом потребления, а читателя / зрителя в данном контексте уместно называть «потребителем». Журналист формирует понятную для аудитории картину мира ^{[14, с. 25]}, которая, согласно сюжету, идет вразрез реальным событиям, в связи с чем мы и используем в статье термин «симулякр» применительно к медиапространству.

Далее обратимся к роману «Empire V», в котором, в рамках прохождения курса молодого вампира, главный герой Рама знакомится с такими понятиями, как «дискурс» и «гламур». Гламурные журналы отражают реальность в кривом зеркале, предлагая читателю симулякр реальности. Такие СМИ становятся методом моделирования реальности.

Один из халдеев [люди, которые служат вампирам], начальник дискурса, высказывает важную для данной статьи мысль: «Черный Шум – это сумма всех разновидностей дискурсА. Другими словами, это белый шум, все слагаемые которого продуманы и проплачены. Произвольная и случайная совокупность сигналов, в каждом из которых нет ничего случайного и произвольного. Так называется информационная среда, окружающая современного человека. <…> Целью Черного Шума является не прямой обман, а, скорее, создание такого информационного фона, который делает невозможным случайное понимание истины» ^{[16, с. 276]}.

Г.А. Брандт отмечает, что гламур в произведении представляет собой некое ограниченное поле, представленное для человеческой деятельности: «Взгляд на гламур как на некое поле, рамку, способ упорядочивания действительности, наконец, как на колючую проволоку, не позволяющую человеческой мысли сделать шаг в сторону…» ^{[15, с. 132]}. Автор, исследуя гламур в пелевинском восприятии, выявляет такие характерные черты, как культ поверхности, доминанта визуального над смысловым содержанием (стремление «выглядеть», а не «быть») и называет реальность симулякром.

Завершая обзор творчества В. Пелевина в контексте онлайн-медиа и их отражения в художественном тексте, уместно вспомнить анализ повести «Зенитные кодексы Аль-Эфесби» и романа «S.N.U.F.F.» А.Л. Бобылевой. Автор указывает на то, что осмысление манипулятивных технологий СМИ присутствует и в этих произведениях. Литературовед называет отражение и рефлексию происходящего в повестке дня медиареальностью. А.Л. Бобылева приходит к выводу, что оба произведения «звучат как предупреждение» ^{[17, с. 446]}.

Однозначно негативно о работе журналистов автор отзывается и в других произведениях (к примеру, в романе «Generation П» высказывается следующая мысль: «В наше время люди узнают о том, что они думают, по телевизору» ^{[18, с. 219]}, «…реальность — это материальный мир, который показывают по телевизору» ^{[18, с. 98]}. доказывающая, что журналистика имеет прерогативу интерпретировать реальность), дополнительно наделяя их способностью создавать коллективные иллюзии, однако приведенных примеров достаточно для составления представления о роли журналистов в творчестве В. Пелевина.

Заключение

Итак, в статье представлен обзорный анализ репрезентации образа медиа-журналиста и функций онлайн-журналистики в произведениях В. Пелевина. Работая в рамках смысловой модели производства новостей, журналисты заходят еще дальше: они не создают смыслы, накладывая их на реальное событие, они конструируют симулякр события, накладывая на него определенные коннотации.

Отличительной чертой творчества В. Пелевина является обращение к комическому, автор тяготеет к гротеску, гипертрофируя и искажая черты современной онлайн-журналистики, что прослеживается и в приведенных в статье примерах. Несмотря на то, что журналисты предстают перед читателями почти в демоническом облике, именно такой стиль повествования заставляет читателя задаться вопросом: «… а не про наш ли мир этот бред?» ^{[19, с. 94]}.

Рассмотренные примеры показали концептуальную трансформацию образа журналиста и новые функции медиатекстов в рефлексии художественного произведения. Развитие интернета и технологий приводят к трансформации не только функций журналистики, но и изменению концептуальной модели журналиста. Возникают новые жанры, формы, опосредованные влиянием молодёжной журналистики. В. Пелевин видит нарождающиеся тенденции, зачастую их предсказывая, и выступает в роли зеркала, которое отражает процессы, происходящие в молодёжной журналистике и новых медиа.