Иммерсивные практики в современном культурном пространстве (мировой и отечественный опыт)

Никифорова Анастасия Александровна ORCID: 0000-0002-8410-9446 кандидат философских наук Доцент кафедры эстетики и этики Института философии человека, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена 19118, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Наб.р. Мойки, 48 Nikiforova Anastasiia PhD in Philosophy Associate professor, Department of Aesthetics and Ethics, Institute of Philosophy of a Human, Herzen State Pedagogical University 19118, Russia, Saint Petersburg, ul. Nab.r. Moika, 48 zuru-s@yandex.ru Другие публикации этого автора

Воронова Наталья Игоревна ORCID: 0000-0003-0728-757X кандидат философских наук Доцент кафедры философии, истории, политологии и права, Государственный социально-гуманитарный университет 140411, Россия, Московская область, г. Коломна, ул. Зеленая, 30 Voronova Natlia PhD in Philosophy Associate Professor of the Department of Philosophy, History, Political Science and Law of the State Social and Humanitarian University 30 Zelenaya str., Kolomna, Moscow region, 140411, Russia voronova-ni@mail.ru Другие публикации этого автора

Иммерсивность, интерактивность и медиакоммуникация

Возможности медиакоммуникации увеличиваются с каждым годом: иммерсивность и интерактивность прочно входят в нашу жизнь на сенсорном уровне и на уровне социальных связей. Это касается и художественного творчества, в ходе которого рождаются новые формы коммуникации автора произведения с реципиентом. Современное мировое и отечественное искусство давно вышло за привычные рамки, за стены галерей и даже улицы – теперь оно предлагает полностью погрузиться в некий новый мир, новое пространство, давая возможность создавать и пересоздавать его по своему усмотрению не только самому автору, но и зрителю, который становится участником художественного процесса: иммерсивность наряду с интерактивностью стала неотъемлемой частью культуры ХХI века.

Иммерсивность (от англ. «immersion») подразумевает «глубокое погружение» зрителя в искусственно созданную среду, активирующую весь комплекс чувственно-образного восприятия и создающую эффект присутствия. В частности, «иммерсивное искусство является современной формой “искусства, полного чувств”, которая подчеркивает участие, взаимодействие, интеграцию и проникновение» ^[1]. Задача иммерсивной среды – не просто активировать работу отдельных органов чувств, а заставить их «звучать целым оркестром», усиливая яркость восприятия каждого в отдельности в этом интегрированном взаимодействии ^[2]. Иммерсивная художественная среда, как правило, создает большую нагрузку на чувственно-эмоциональное восприятие, даря яркие ощущения, образы, эмоции ^[3]. При этом, избыточная иммерсивность может приводить к психо-эмоциональному перегоранию и опустошению, а яркость образов и пережитых ощущений в искусственно созданном мире – к потере интереса и разочарованию обыденной реальностью, что также может стать фактором развития, например, виртуальной игровой зависимости, когда участник иммерсивной компьютерной игры стремится к переживанию сильных аффектов, не типичных для повседневной практики.

Современному зрителю, посетителю выставки, спектакля или музея уже не достаточно быть просто наблюдателем, его привлекает возможность оказаться непосредственно в «ткани» самого произведения, исторического события, принять участие в создании художественного образа ^[4]. Иммерсивная художественная среда – это «поле» для взращивания кинестетических и эмоциональных переживаний и их репрезентации в художественных практиках. При этом не следует отождествлять интерактивность с иммерсивностью, они несомненно взаимосвязаны, но иммерсивность отличает большая степень вовлеченности зрителя в саму толщу художественного материала, когда произведение не просто воспринимается, а «переживается», стирается грань между достоверной реальностью и реальностью транслирующейся ^[5]. Причем эта вовлеченность может осуществляться и помимо воли реципиента ^[6]. В художественных практиках иммерсивность отличается большей степенью кинестетико-визуальной, чувственно-эмоциональной вовлеченностью реципиента, а интерактивность – деятельностным взаимодействием, при этом процессуальность и видоизменение объекта восприятия от взаимодействия с ним зрителя является общим основанием для обоих этих видов практик ^[7]. Иммерсивная среда изменяет зрительское восприятие, расширяя его границы. К примеру, в иммерсивных шоу участникам предлагается пережить необычные ощущения, «взрыв» эмоций, незабываемых впечатлений, а в компьютерных играх, игрок может наделяться сверхчеловеческими способностями. На интерактивной выставке посетитель может манипулировать разными предметами, наблюдать их трансформацию, но при этом не быть погруженным в искусственную среду, созданную автором ^[8] .

Сами по себе практики имерсии в культуре не новы, однако сейчас существуют новые формы для их выражения. Без цифровых технологий это было бы затруднительно ^[9], ведь только благодаря им появились виртуальная реальность (VR), смешанная реальность (MR), технологии дополненной реальности (AR) и т.п. ^[10]. Например, для архаических форм культуры практики вовлеченности были неотъемлемой составляющей в контексте ритуально-обрядовой деятельности, где «партиципация» была сродни современной культурной иммерсии ^[11]. В мифологической среде не различалось субъективное и объективное, вещь и ее знак, духовное и материальное, эмоциональная сфера от рефлексивной. Подобный синкретизм свойственен и современным иммерсивным средам, где стираются границы между актером и зрителем, оригиналом произведения и его копией, наблюдателем и создателем, коллективным и персональным, вымыслом и действительностью, виртуальным и реальным ^[12]. В современной виртуальной реальности тоже можно пережить вполне реальные ощущения, в иммерсивном театре зритель одновременно является актером, существует иммерсивная журналистика, иммерсивность входит в образовательные процессы, становится частью социокультурной жизни уже не как чудо техники, но как ожидаемое явление ^[13].

Европейская философская мысль констатирует, что осмысление иммерсивных практик еще находится в зачаточном состоянии ^[1], однако некоторые характеристики им уже можно дать. Под иммерсивной художественной средой понимается часть социокультурного пространства, сопряженного с художественно-эстетической деятельностью, и обладающая возможностями вовлечения и погружения субъекта в новые для него практики посредством организации и интенсификации его кинестетического и чувственно-эмоционального восприятия. Иммерсивная среда недифференцирована, для нее свойственно сплавление, сращение психоэмоциональных связей, отношений элементов художественных образов и их объективации. При этом, как мифологическая, так и иммерсивная художественная среда не способствует рефлексивности, виртуальный арт-объект может восприниматься как реальный, зачастую происходит отождествление объекта и его образа в сознании воспринимающего субъекта, но при этом не конструируются оценочные значения и понятия об объекте, зритель в иммерсивной среде застревает на уровне сенсуалистического восприятия. Вместе с тем, посредством иммерсивных технологий искусство пытается быть ближе к зрителю, посетителю.

Функции иммерсивного искусства

Иммерсивное искусство – многосредовое и многоуровневое полифункциональное образование, при этом ряд функций обладают амбивалентным значением. В качестве ведущих функций относительно зрительской аудитории можно выделить:

Арт-терапевтическую и ряд смежных функций, таких как компенсаторная, релаксационная, гедонистически-развлекательная. В иммерсивной художественной среде человек может символически освобождаться от рутинного повседневного груза проблем и забот, перемещаясь в «иную» реальность. Подобным образом древние ритуальные практики были направлены на достижение катарсиса, эмоционального очищения. Иммерсивные художественные среды позволяют уйти от реальности в виртуальность, в воображаемое, в мир иллюзий, в игру, позволяют достичь раскрепощения и состояния освобожденности своего существа, почувствовать себя непобедимым героем, либо погрузиться в состояние умиротворения, глубокой релаксации, эйфории и многое другое. Групповые иммерсивные арт-практики дают чувство сопричастности к коллективу, защищенности, помогают снижать агрессивность, бороться с неврозами, стрессами.

Эстетическую, формирующую творческую активность. Такие художественные практики способствуют развитию эстетических чувств, пробуждают творческое начало личности, формируют эстетические потребности. В современных неклассических художественных практиках распространенной становится в том числе эстетика абсурдного, шокирующего, эпатажного, агрессивного ^[14]. При этом границы искусства и не искусства в иммерсивной художественной среде оказываются размытыми, могут присутствовать арт-объекты, не лишенные эстетических свойств, но не обладающие целостным художественным образом, а в процессе создания или воплощения произведения зачастую перемешивается любительское и профессиональное построение художественных образов. К примеру, такой подход в деятельности галерей или музея позволяет им проводить выставки, где исторические предметы и произведения искусства. экспонируются одновременно с арт-объектами, созданными людьми с ограниченными возможностями или детьми.

Коммуникативную, отвечающую за трансляцию художественных образов и организацию диалогического взаимодействия зрителя с произведением и другими участниками иммерсивных арт-практик с элементами интерактивности.

Мнемоническую: иммерсивные технологии строятся на визуализации, апеллируют к эйдетической памяти, провоцируя звуковые, вкусовые и обонятельные ассоциации, кинестетические представления, зрительные впечатления и модифицируют их. Некоторые иммерсивные приемы направлены на дефрагментацию и детализацию зрительной памяти, когда, например, делаются цифровые увеличения отдельных фрагментов живописных произведений, где восприятие сосредотачивается на мельчайших деталях картины.

Сигнификативно-моделирующую, отвечающую за построение символически-знаковой системы иммерсивной среды и за моделирование в ней художественно-эстетических событий, процессов и условий для наиболее глубокого погружения в них зрителя. Это создание имитирующей среды, образных моделей реальности, не претендующих на достоверное отображение действительности, но удовлетворяющих эстетические переживания субъекта или группы. С другой стороны, эта возможность широко используется в образовательных процессах, где есть необходимость поместить обучаемого в моделируемую среду ^[15].

Суггестивную: иммерсивность связана с внушением, с навязыванием определенного спектра ощущений и эмоциональных реакций, так как первостепенно апеллирует к чувствам, а не разуму. Поэтому большее воздействие иммерсивные технологии оказывают на людей с неразвитым логическим и теоретическим мышлением, обладая манипулятивными функциями суггестивного воздействия. Иммерсивные технологии направлены на организацию эмоционального отношения к воспринимаемому произведению, восприятие информации строится на чувствах, эмоциях, переживаниях, состояниях. Транслирующиеся в иммерсивной художественной среде эмоции способны внушать идейно-эмоциональное содержание. Иммерсивная среда влияет и определяет зрительское восприятие, которое, в свою очередь, не оказывает существенного влияния на саму среду.

Сенсорно-перцептивную, с помощью которой осуществляется восприятие субъектом художественной среды, собственного сенсуалистического опыта и внутренних ощущений в результате воздействия посредством иммерсивных технологий на его органы чувств и активирование периферических рецепторов. Создаваемые сенсорные стимулы в иммерсивных художественных средах (свет, звуки, вибрации, прикосновения и т.п.) могут формировать как общую модальность восприятия при групповых арт-практиках, так и субмодальности, за счет уже имеющегося субъективного опыта восприятия, а также от отношения к происходящему и концентрации внимания при погружении в иммерсивную среду.

Творчески-преобразующую: иммерсивная художественная среда создает условия для переживания особых эмоциональных состояний в эстетически-организованной творческой атмосфере, что может формировать мотивацию к дальнейшей творческой деятельности, дает вдохновение, «заражает» идеями, образами, стремлениями к творческому самовыражению. Иммерсивная художественная среда способствует развитию воображения. Зачастую иммерсивные арт-практики или даже их описание и изучение ориентированы на со-творчество создателей и участников, художника и зрителя, автора и читателя ^[16].

Субъектно-репрезентационную, дающую зрителю интерпретационную свободу в восприятии художественного текста и возможность со-творческого его прочтения при переведении содержания в чувственный опыт субъекта и его представления посредством различных художественных средств выразительности. Иммерсивные художественные среды создают условия для эмоционально-чувственного познания субъекта. Иммерсивные художественные практики раздвигают границы искусства как самостоятельного и самодостаточного феномена в социокультурное пространство и его разные сферы жизни, оставляют за реципиентом достаточно большой индивидуальный выбор, зависящий от уровня его эстетико-познавательной культуры в целом. Подобные среды способствуют экстраполяции и репрезентации субъектом своих психо-эмоциональных состояний и переживаний на различные художественные формы и их преобразование в процессе интерактивных практик. В иммерсивных художественных практиках чаще образная репрезентация преобладает над вербальной. Зритель погружается в художественное событие, в котором происходит аутентификация субъективного опыта и восприятия с содержанием произведения. В иммерсивной среде доминируют механизмы репрезентации организующие мультисенсорное восприятие, стимулирующие сенсорно-моторное, тактильное и аудио-визуальное погружение субъекта в эстетико-художественную среду, применяются расширяющие возможности репрезентации инновационные средства (видеопроекции, объемные инсталляции, кинетические объекты, интеграция абстрактных изображений с определенным звуковым рядом, анимирование, технологии дополненной реальности и т.п.). То есть само репрезентативное художественное пространство изменило свою форму, оно все больше приобретает диалогичный и процессуальный характер, оставаясь конвенциональным. Иммерсивная среда провоцирует реципиента к автореференции, совершению ментальных актов и их самопрезентации в эстетико-художественных практиках.

Ориентационно-дезориентационную, являющуюся амбивалентной и указывающей на неоднозначное воздействие на зрителя, его психо-эмоциональное состояние и когнитивные процессы. Зачастую иммерсионная художественная среда замещает реальность, становится миром «достоверных» иллюзий, мифосредой. Зритель может оказаться погруженным в симуляционную пространственно-временную среду. Привычные вещи и предметы, процессы и их взаимосвязи, оторванные от своего традиционного существования и перенесенные в художественно-эстетическую среду, могут приобретать новые необычные значения и связи в интерпретационном поле художника, что осложняет их идентификацию и понимание зрителем. Опыт и переживания, полученные при погружении в иммерсивную среду, могут приводить реципиента к переоценке и перестройке своих ценностных представлений. Психическая дезориентация зрителя может являться непосредственно целью иммерсивного перфоманса. Дезориентация может выражаться и в неразличении подлинного произведения и его копии. И наоборот, когда иммерсивная среда становится основой познавательно-рефлексивных процессов, способствующих самоопределению, коллективной идентификации, требует внимательности и сосредоточенности и т.п., помогает разобраться и определиться в аспекте художественно-эстетического и аксиологического постижения различных культурных феноменов.

Аффективно-экстатическую, которая способствует групповой и персональной трансцендентальности, формирует отношение к эстетико-художественным объектам при взаимодействии с ними. В иммерсивных художественных средах могут присутствовать сильные эмоциогенные раздражители, вызывающие экстатические состояния, первостепенно восторженные, так как именно такое состояние приводит участника к чувству удовлетворения. Нечто подобное было свойственно древним вакхическим культам, магико-ритуальным экстазам, карнавальным культурам. Экзальтированные состояния способствуют удовлетворению человеческих желаний. Многие иммерсивные технологии нацелены на приведение участника к измененному состоянию сознания для переживания обещанных организаторами необычных и ярких ощущений. При организации иммерсивных художественных сред следует учитывать нейрофизиологические особенности психики разных категорий участников и посетителей подобных мероприятий, особенно, что касается детской аудитории, так как у детей, в силу эмоциональной лабильности, могут возникать аффективные реакции даже на довольно слабые раздражители. Элементарно у маленького ребенка при погружении в 3-D мультимедийную иммерсивную среду с резкой сменой и динамикой образов может возникнуть «морская болезнь», его в буквальном смысле укачивает, его мозг не различает реальную ситуацию и смоделированную в виртуальном цифровом пространстве, дезориентируется вестибулярный аппарат, в итоге могут возникнуть головные боли, нарушение сна, аппетита, раздражительность, повышенная возбудимость или апатичность и т.п. ^[3].

Иммерсивные практики в современной культуре России

Несмотря на то, что сегодня это направление привлекает значительное внимание, иммерсия присутствовала и присутствует во всех видах искусства. К примеру, импрессионисты хотели поделиться своими впечатлениями от созерцания окружающей красоты, экспрессионизм – фиксирует эмоцию, страсть. История знает появление цветомузыки, хепенингов, динамических художественных объектов, стрит-арта. Каждый стиль в художественной практике, с одной стороны, так или иначе пытается передать не столько смысл, сколько чувство, развернуть действие сюжета так, чтобы заставить сопереживать, думать, действовать. С другой стороны – виртуальная реальность, онлайн игры давно поглотили внимание значительной части населения планеты, став для них более интересной и актуальной версией жизни: в игре все понарошку, нет никакой ответственности, всегда можно «отыграть» назад, риски неправильного выбора сведены к минимуму. Полное погружение в искусственно созданный безопасный мир без реальных страданий, болезней, старения вполне отвечает мечтам человека о вечной жизни, о потерянном рае. Так что появление иммерсивных пространств было только вопросом времени и технологий.

Иммерсивные пространства в современном городе – это зоны в культурных центрах, общественных местах, театрах, музеях, исторических парках, городском ландшафте, где созданы условия для погружения в иную среду посредством аудиовизуальных и кинестетических средств. Иммерсивность, связанная с использованием медиатехнологий ^[17], в итоге ведет к трансформации понимания самой сущности пространства и времени. Пространство и время становятся способами интерпретации образов, сюжетов и вместе с ними – эмоций, чувств, которые хочет показать автор произведения или шоу.

Эстетическая практика иммерсии распространяется на широкий спектр культурных феноменов и может принимать самые разные формы. Например, деятельность исторического парка "Бастионъ" (Сортавала) и поселения «Сваргас» (Выборг) вполне вписываются в концепцию «погружения» в жизнь и быт другого времени и культуры. Посвященные эпохе раннего средневековья, эти пространства предлагают посетителям прикоснуться к реальным предметам, костюмам, пище, образу жизни, ремесленным практикам ^[18]. «В публичном пространстве культурно-историческая реконструкция выступает формой трансляции знаний о прошлом, которые передаются посредством формирования визуальных,чувственно-эмоциональных образов. В современной России образовательно-воспитательные и просветительские программы с использованием исторической реконструкции представлены достаточно широко — это публичные лекции, уроки «живой истории» … кружки исторической реконструкции и показательные мероприятия в школах, историко- образовательные фестивали («Орловская крепость», «Белгородская черта», «Река времени», «Прошлое говорит»), сочетающие развлекательный и образовательный форматы» ^[19].

Необходимость развития возможностей медиа в музее также подразумевает создания и разработку интерактивных программ и зон, в которых взаимодействие посетителя в объектами культурного наследия и художественными образами было бы максимально ^[20]. Здесь каждая организация идет своим путем, хотя преодолеть границу «посетитель – объект» в музее вряд ли возможно в полной мере. Многое, увы, зависит от финансирования. Небольшому краеведческому музею будет намного сложнее организовать иммерсивные программы, нежели крупному или частному. К примеру, выставка выдуманных существ «Бестиарий» и «Музей неправды» (Санкт-Петербург) – это полностью созданные авторские миры, где каждый объект имеет свое место и не расположен на витрине. Отсутствие стеклянной преграды, равно как и этикеток помогает воспринимать эти выставки как самодостаточные пространства.

Может показаться, что классическое визуальное искусство невозможно актуализировать и оно доступно только для созерцания, однако произведения не возникают сами по себе, они всегда вписаны в социокультурный контекст, в «сценографию» среды, их породившей и их презентующей ^[21]. Тем не менее, гораздо более отвечают целям иммерсивности выставки и специально созданные для этих выставок объекты /инсталляции /цифровой контент, а также театральные постановки.

К примеру, проходящая в 2023 году на сцене парка «Россия – моя история» (СПб.) выставка адаптирует классические живописны образы и показывает «ожившие полотна» Мане, Ренуара, Дега, представленные на больших цифровых экранах в сопровождении музыки Дебюсси, Скрябина и других композиторов-импрессионистов. Объединение разных художественных средств служат для достижения одной цели – погружения посетителя во «внутренний мир» живописи. В программу шоу вошли десять полотен, которые удалось «оживить» с помощью компьютерной графики. С одной стороны, это дает новый необычный опыт визуализации. С другой – такая гипертрофия живописных образов может впоследствии сыграть злую шутку с самим оригиналами, которые на фоне этого мультимедийного шоу будут смотреться своими бледными подобиями.

Иммерсивные выставки в России – редкие гости. Тем не менее, гастролирующие по миру иммерсивные инсталляции в формате полного погружения появлялись и у нас. В 2018 Андроид Джонс в центре дизайна Artplay (Москва) представил инсталляцию Samskara в сотрудничестве с российской студией "360АРТ". На выставке были представлены масштабные полотна и сферические кинотеатры, окружающие зрителей аудивизуальным контентом. В европейской и американской культурной жизни, где иммерсия воспринимается более привычно, фонды и музеи готовы выделять на создание таких выставок значительные средства. К примеру, в 2021 году был созадан Арт-центр Superblue: пространство иммерсивных инсталляций для нового поколения (Майями). Мировую известность приобрели мультисенсорное шоу Дэвида Хокни «Больше и ближе» в галерее Lightroom (Лондон, 2023 ), Лабиринт «SunForceOceanLife» Эрнесту Нету (Хьюстон). Мировой опыт иммерсии показал, что можно сочетать несочетаемое: в 2021 году коллектив художников teamLab представил проект, объединивший искусство и банные процедуры. «teamLab Reconnect: Art with Rinkan Sauna Roppongi» (Токио) — эта «выставка-погружение», «выставка-очищение» и чистое наслаждение художественными образами прекрасно вписалась в японскую культуру — очистив тело, очищаешь разум и наслаждаешься незамутненной красотой инсталляций и арт-объектов, что вполне в духе дзен-буддийских практик. Правда, в этом случае, лишенных религиозного смысла.

Сложно представить что-либо подобное в России. При этом отличия отечетсвенной и зарубежной иммерсивной пракики не ограничивается техническими возможностями. Отечественные проекты, чтобы быть понятыми и принятыми, должны отсылать к таким культурным традициям и ментальным конструктам, которые близки большинству населения нашей родины. В проектах европейских и американских авторов в большей степени реализуется пост-искусство, опирающееся на эстетические парадигмы безпредметного, бессознательного, аффективного или иные концептуальные программы. В отечественных проектах, как будет показано ниже, предпочтение отдается темам, связанным с историей культуры, известными литературными произведениями, острыми личными переживаниями.

Интересный опыт работы с «неосязаемыми» материями – временем и звуком, – представлен в 2023 на выставке-инсталляции «Почувствуй Октаву» (Тула). Посвященная истории тульского завода «Октава», выставка больше напоминает мини-спектакль, позволяя посетителям экспериментировать со звуком. А инсталляции от Kuflex#1 в пространстве «ЦЕХ» ( Нижний Новгород, 2023) демонстрируют эксперименты со всем спектром аудиовизуальных средств, с помощью которых, по замыслу авторов, должны объединиться цифровой и реальный миры ^[22]. Посетитель может сам превращать материю в звук, цвет, а также перемещаться по вселенной, реальной и выдуманной.

Что касается северо-запада России, то здесь осуществляются интересные инновации. В 2020 г. стартовал уникальный проект – «Поезд Победы», проехавший от Москвы до Владивостока и вдоль всей линии фронта времен второй мировой войны, – был создан в честь 75-летия Победы в Великой Отечественной Войне. Это детище команды «Невский баталист»: поезд-музей, поезд-экскурсия, он сочетает в себе и образовательное, и мемориальное пространство.

На территории киностудии «Ленфильм» (СПб, 2022) была создана масштабная инсталляция «Пропавшие в кинохронике», посвященная деятельности кинооператоров, фотокорреспондентов, сотрудников киностудий, трудившихся в годы Великой Отечественной войны. Проходящие на ней аудиоэкскурсии и квесты помогают проникнуться атмосферой военных лет, узнать больше о работе кино. Схожий проект с эффектом погружения – трехмерная панорама “Память говорит. Дорога через войну» (СПб, 2019 г.), соединял возможности классических диорам и панорам расширяя до их почти полного соединения с реальностью.

В 2022 г. также состоялась международная выставка совместных инсталляций России и Китая (СПб). Огромная экспозиция – плод сотрудничества двух авторов – поднимала апокалиптическую тематику, предлагая посетителям шокирующие и яркие образы в формате видео-инсталляций, скульптур, живописи и графики. Двумя ядрами этого эвента стали инсталляция “Пир Валтасара” (танцпол с экранами и цикличными видео), а также пространство фильма-инсталляции “Притча о драгоценной жемчужине»: таким образом авторы манипулировали сознанием зрителей, привыкших к дискотекам, посещению кино и бесконечным просмотрам видеоконтента.

Иммерсивный театр погружает зрителя в пространство актерской игры, убирая барьер в виде сцены, занавеса. Как правило, такие спектакли проходят при небольшом количестве зрителей – только в этом случае можно создать атмосферу «присутствия» в событии, которое разворачивается на глазах участников. Иммерсивность подразумевает личный контакт, пространство диалога, не выходящее за пределы комнаты.

Классикой иммерсивного спектакля в России считается «Анна Каренина» (Казань, 2018 г) продюсера Дианы Сафаровой и фонда «Живой город»: под театральное пространство были отданы два этажа огромного здания, в каждой комнате которого происходили действия сюжета знаменитого романа: персонажи беседовали, занимались своими делами, а зрители перемещались по всему зданию, наблюдая за сценами их жизни. В историческом парке «Россия — моя история» с успехом был поставлен спектакль-инсталляция «ДЫМ» (г.Тюмень, 2022). Канвой спектакля послужил графически роман Ольги Лаврентьевой, отсылающий к событиям Великой Отечественной войны. На экспозиции – документы, музыка, быт военного времени существуют одновременно в реальном и виртуальном пространствах. Выставка материализует воспоминания автора и героев романа, помогая посетителю почувствовать свое личное участие в событиях, представленных в спектакле. Вся выставка одновременно является и театром, и мемориальным пространством, а ожить этим воспоминаниям помогают сами посетители.

Среди экспериментальных спектаклей можно назвать «Добрый вечер! Позвоните Таньке!», сопровождающийся дегустацией вина и ужином при свечах, проходящий рестобаре «Может Быть» (Санкт-Петербург, 2023 г) – иммерсивность в ресторанном бизнесе уже становится новым трендом.

Спектакль «Другой город» (Петербург) режиссера Семена Александровского и Pop-up театра вообще больше похож на экскурсию и проходит на набережных рек и каналов Петербурга. Участники получают карту с маршрутом и аудиофайл, который следует прослушивать в наушниках. В записи слышны звуки набережных Амстердама, Парижа или Венеции – в зависимости от того, какая локация была выбрана. Такой подход демонстрирует нам эмпирически выбранные сценарии взаимодействия, многократно использованные в европейских интерактивных практиках медиаций ^[23].

В иммерсивном шоу «Безликие» (г. Санкт-Петербург), которое проводится уже не первый сезон, действие проходит одновременно в нескольких залах с разными актерами, сюжетными линиями и вариативными финалами. Зрителям обещают полную вовлеченность в происходящие события при полной анонимности (каждому посетителю выдается маска, скрывающая его лицо), а владельцам vip-билетов – гарантированный театральный опыт и доступ к бару.

Выводы

В качестве ведущих функций иммерсивного искусства относительно зрительской аудитории можно выделить: арт-терапевтическую и ряд смежных функций, таких как компенсаторная, релаксационная, гедонистически-развлекательная; эстетическую, коммуникативную, мнемоническую, сигнификативно-моделирующую, суггестивную, сенсорно-перцептивную, творчески-преобразующую, субъектно-репрезентационную, ориентационно-дезориентационную, аффективно-экстатическую. Все функции находятся в комплексном взаимодействии, при этом ряд функций обладают амбивалентным значением, оказывая неоднозначное влияние на участников иммерсивных практик. С одной стороны, они способствуют вовлеченности и увлеченности зрителя художественной средой, событийности, диалогичности и сотворчеству с произведениями, арт-объектами и их создателями; расширяют рецептивный опыт, активизируя синестезийные взаимосвязи, способствуя эмпатическому вживанию и сопереживанию, приводят к новым формам самоощущения и событийной автореференции. Благодаря иммерсивным практикам возрастает коммуникативность в художественной среде. С другой стороны, они же могут приводить к потере интереса к интеллектуальной и смысловой нагруженности художественных произведений, когда они не осваиваются, а просто потребляются, приобретая гедонистическо-игровой характер. За счет гиперстимуляции всего комплекса чувственно-эмоционального восприятия может развиваться привязанность к очень сильным и ярким ощущениям, впечатлениям, что в свою очередь может приводить к утрате интереса к обыденной среде, традиционным художественным практикам и оригинальным произведениям искусства прошлого. Первостепенной оказывается зачастую не содержательность и семантико-символическая составляющая, а развлекательность художественных иммерсивных практик как формы досуга, а искусства как «аттракциона» ^[4].

Подводя итоги исследования, можно заключить, что популярность иммерсивных художественных сред у массового зрителя объясняется ориентацией современной культуры на аудио-визуальные каналы информации и эйдетическую память. Иммерсивные художественные практики апеллируют к массовой культуре, и при этом создают возможность уникального переживания и получения личностно-субъективного опыта при погружении в искуственно созданную среду, которая в большей степени является пространством для художественных высказываний, а не для завершенных произведений.