Мотив ветра в языке произведений М.Ю. Лермонтова

Ли Силянь ORCID: 0000-0002-0326-5384 кандидат филологических наук соискатель, кафедра русского языка, филологический факультет, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 119991, Россия, Moscow область, г. Moscow, ул. Ленинские Горы, 1, 1 Li Xilian PhD in Philology Postgraduate, Department of Russian language, faculty of Philology, Moscow State University n.a. M.V. Lomonosov 119991, Russia, Moscow region, Moscow, Leninskie Gory str., 1, 1 lixilian527@gmail.com

Ветер является одним из важнейших природных образов в русской литературе, художественные функции и символические значения данного образа разнообразны, это особенно ярко проявляется в произведениях Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1841).

Как предмет исследования ветер рассматривался в лингвистике, например, в статье Н.А. Сегал и А.Я. Мартынюк «Концепт ВЕТЕР в русскоязычных медиатекстах», которая посвящена выявлению особенностей образа ветра в русской лингвокультуре и медиатекстах. Авторы подчеркивают, что «образ ветра представляет собой фрагмент языковой картины мира, важный для понимания и осмысления особенностей концептуализации реальной действительности» ^{[1, c. 51-57]}. Отмечается, что «в массмедийных текстах концепт ветер, представленный лексемами ветер, безветрие, буря, тайфун, торнадо имеет резко негативную коннотацию, что не всегда соотносится с денотативным значением рассматриваемых лексем и не в полной мере совпадает с их лингвокультурологическим пониманием» ^{[1, c. 51-57]}.

Ветер в русской поэзии рассматривается в книге Михаила Эпштейна «Природа, мир, тайник вселенной…». Например, в поэзии Некрасова «ветер, не мягкий, ласковый ветерок идеального пейзажа, но и не свирепый вихрь бурного пейзажа, а заунывный ветер на голым полем: «грустно ветер воет», «заунывный ветер гонит», «в уши ветер дул сердито», «ветер что-то насмешливо пел», «ветер осенний … жалобно стонет», «ветер свищет в лугах». ^{[2, с. 154]}. Автор отмечает, что «ветер наиболее прямо передает чувство, вызываемое природой, ибо это – ее душа и дыхание, потому-то он сопровождается эпитетами, относящимися к состоянию души: сердитый, грустный, заунывный, жалобный и насмешливый» ^{[2, с. 154]}.

Исследователи обращают внимание на то, что в поэзии XVIII-XIX веков преобладают тропы, включающие те слова, которые обозначают ветер значительной силы (вихрь, буря). В XVIII веке с ними сравниваются катаклизмы социального характера, такие как война, мятеж– военные бури, в XIX веке – это в первую очередь личные переживания, в связи с чем возникают устойчивые образы: житейские (земные) бури, вихрь страстей. «К числу формульных в данный период относятся сравнения коня (либо героя на коне) с вихрем. Для лирики XIX века характерно сопоставление танца (преимущественно вальса) с единицами денотативного класса <ветер> (чаще всего с вихрем): вихрь танца, буря вальса, вихорь вальса и т.п.» ^[3].

Согласно определению Л.М. Щемеловой, «мотив – устойчивый смысловой элемент литературного текста, повторяющийся в пределах ряда фольклорных (где мотив означает минимальную единицу сюжетосложения) и литературно-художественных произведений ^{[4, с. 290]}. Автор уточняет понятие термина в отношении творчества Лермонтова: «В работах о Лермонтове термин «мотив» употребляется расширительно, во-первых, для обозначения группы стихотворений, связанных тематическим единством, – «провиденциальные мотивы», «тюремные мотивы» – и, во-вторых, для характеристики целого ряда разновременных произведений, имеющих открытый политический или социально-публицистический характер: гражданские мотивы, политические мотивы <…> В этом аспекте проблематика лермонтовской поэзии проанализирована в статьях, посвященным мотивам свободы и воли, действия и подвига, изгнанничества и других, а также в наиболее приближающейся к понятию мотива теме родины» ^{[4, с. 291]}.

Ветер представляется одним из важнейших мотивов в произведениях Лермонтова. Чтобы исследовать этот мотив, необходимо сначала рассмотреть толкование ядерной лексемы ветер. Прямое значение слова ветер приводится в Малом академическом словаре под редакцией А.П. Евгеньевой: «движение потока воздуха в горизонтальном направлении» ^[5]. В этимологическом словаре Н.М. Шанского определяется, что ветер – общеславянское слово, индоевропейского характера, которое образовано при помощи суффикса тръ (ср. греч. iatros «врач» с тем же суф. -tr-) от той же основы, что и веять. Первоначально оно было названием бога ветров ^[6]. В толковом словаре ^[5] представлены следующие существительные, семантически связанные с ветром: ветер, ветр, ветерок, буря, метель, вьюга, ураган, зефир, аквилон, вихрь, вихорь, дуновенье и порыв.

Как показывает Поэтический подкорпус Национального корпуса русского языка ^[7], в стихотворениях и поэмах Лермонтова имена существительные с семантическим компонентом ‘ветер’ имеют высокую частотность употребления (272): ветер (79) в 45-ти, ветр (11) в 9-ти, ветерок (24) в 15-ти, буря (81) в 51-м, метель (8) в 8-ми, вьюга (10) в 8-ми, ураган (4) в 3-х, зефир (2) в 2-х, аквилон (3) в 2-х, вихрь (22) в 17-ти, вихорь (5) в 5-ти, дуновенье (4) в 4-х, порыв (19) в 17-ти произведениях.

Ветер у Лермонтова часто связывается со свободой и одиночеством. В стихотворении «Люблю я цепи синих гор…» (1832) ^[8] можно встретить сравнение одинокого поэта с туманной луной, голубой долиной и ветром:

Однажды при такой луне

Я мчался на лихом коне,

В пространстве голубых долин,

Как ветер, волен и один.

Мотив одиночества подчеркивается определениями одинокой, сирая, а буря приравнивается к несчастью в стихотворении «Желтый лист о стебель бьется…» (1831) ^[8]: сердце трепещет перед несчастьем, как листок перед бурей. Судьба листка, унесенного ветром далеко-далеко, никого не волнует, так же как и судьба молодца, оказавшегося в чужом краю:

Желтый лист о стебель бьется

Перед бурей:

Сердце бедное трепещет

Пред несчастьем.

<…>

Что за важность, если ветер

Мой листок одинокой

Унесет далеко, далеко;

Пожалеет ли об нем

Ветка сирая.

Духовное одиночество поэта часто связано с образом ветра. В стихотворении «Унылый колокола звон...» (1831) ^[8] ветер олицетворяется с одиноким путником:

И если ветер, путник одинокой,

Вдруг по траве кладбища пробежит

Самый любимый образ у Лермонтова – конь, прежде всего, потому, что он связан с мотивом свободы. Рядом со словом конь часто появляется слово степь. В стихотворении «Узник» (1837) свобода – это неосуществимая мечта ^[8]. Стихотворение начинается оптимистично. Лирический герой представляет себя свободным, как ветер:

Я красавицу младую

Прежде сладко поцелую,

На коня потом вскочу,

В степь, как ветер, улечу.

Лексема ветер употребляется в двух строфах и является символом свободы, но во второй строфе эта свобода есть только у коня, а лирический герой находится в неволе:

Добрый конь в зеленом поле

Без узды, один, по воле

Скачет, весел и игрив,

Хвост по ветру распустив…

<…>

Одинок я – нет отрады:

Стены голые кругом

Во многих произведениях Лермонтова звучит мотив судьбы. Одной из типичных метафор является словосочетание бури рока, например:

И тьмой и холодом объята

Душа устала моя;

Как ранний плод, лишенный сока,

Она увяла в бурях рока

Под знойным солнцем бытия.

«Гляжу на будущность с боязнью…» (1838) ^[10]

Как южный плод, лишенный сока,

Оно увяло в бурях рока

Под знойным солнцем бытия.

«Мое грядущее в тумане…» (1836-1837) ^[8]

Связь между бурей и роком есть и в словосочетании бури роковые, характерном для романтической поэзии:

Он любит бури ровокые

И пенц рек и шум дубров.

«Мой демон» (1830-1831) ^[8]

Когда, гонима бурей роковой,

Шипит и мчится с пеною своей,

Она все помнит тот залив родной

«1831-го июня 11 дня» (1831) ^[8]

В поэзии Лермонтова ветер становится источником многих звуков, например, в стихотворении «Тростник» (1832) ветер наделен голосом ^[8]:

И будто оживленный,

Тростник заговорил –

То голос человека

И голос ветра был.

В стихотворении «Листок» (1841) ветер шепчется с чинарой у Черного моря ^[8]:

У Черного моря чинара стоит молодая;

С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская;

Заметим, что звуковые образы играют большую роль в создании образа ветра. Лексемы, реализующие мотив ветра в стихотворениях Лермонтова, часто сочетаются с глаголами, прилагательными и существительными звучания. Например, ветер воет, свищет, шумит, ветер с воем стучит, слышала шум ветра, ветер шумный, гул с ветром и т.д. Похожие словосочетания есть и со словами буря, вьюга и метель: бури вой мятежный, свирепой бури слышен вой, буря свищет, ревет, шумит, вой громких бурь, бури шумные, метель шумит, свист, поет и вьюга ревет. Приведем несколько отрывков:

И воет ветер будто зверь.

Дай кучу злата мне теперь,

С конюшни лучшего коня

«Во время оно жил да был…» (1835-1836) ^[8]

Колеблет ветер влажный, душный

Верхи дерев, и с воем он

Стучит в оконницы…

<…>

<Шуми>, шуми же, ветер ночи,

Играй свободно в небесах…

«Ночь» (1830-1831) ^[8]

Метель шумит и снег валит,

Но сквозь шум ветра дальний звон

«Метель шумит и снег валит…» (1831) ^[8]

Кроме того, в поэтических текстах Лермонтова ветер часто олицетворяется. Такой образ ветра мы встречаем в поэме «Боярин Орша» (1835-1836) ^[8]:

Возвел он их не терем тот,

Где прежде жил он без забот,

Где нынче ветер лишь живет…

В стихотворениях Лермонтова ветер может олицетворяться в образе печального человека, автор одушевляет силы природы, пейзаж словно оживает в поэме «Аул Бастунджи» (1832-1833) ^[8]:

И ждет Селим – сидит он час и два,

Гуляя в поле, горный ветер плачет,

И под окном колышется трава.

П.А. Лекант отмечает, что «Лермонтов отдал должное поэтике моря, как символу свободы, воли, простора <…> спокойные, идиллические картины сменяются бурными, мятежными: Играют волны, ветер свищет… («Парус» 1832); является мотив бури, рядом с символом моря встает океан: Что без страданий жизнь поэта? И что без бури океан? («Я жить хочу…» 1832)» ^{[9, с. 200-201]}. В стихотворении «Парус» (1832) ^[8] можно одновременно встретить слова ветер и буря. Парус – символ жизни самого поэта, а его внутренние тревоги передаются через образы волн, бури и ветра:

Играют волны – ветер свищет,

И мачта гнется и скрыпит…

<…>

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!

Тоска лирического героя по Родине особенно ярко выражается в стихотворении «На темной скале над шумящим Днепром...» (1830-1831) ^[8], в котором ветер обретает облик врага, что вызывает беспокойство у лирического героя:

Деревцо мое ветер ни ночью, ни днем

Не может оставить в покое;

И, лист обрывая, ломает и гнет,

Но с берега в волны никак не сорвет

Во многих стихотворениях слова, реализующие мотив ветра, употребляются в переносных значениях, передающих внутреннее состояние поэта. Например, с описанием души героя в поэме «Измаил-бей» (1832) ^[8] связано слово буря, которое употребляется в переносном значении – «сильное душевное волнение» (МАС) ^[5]:

Он обладал пылающей душою,

И бури юга отразились в ней

Со всей своей ужасной красотою!

Мотивы душевного непокоя, страстной жажды перемен, движения, новых впечатлений проходят через все творчество Лермонтова. Антитеза мятежа и покоя, свободы и неволи определяет смысл многих его произведений. Мятеж, покой и свобода связаны у Лермонтова-романтика с природой. Антитеза бури земные и бури небесные отождествляет страсти человеческие и природные стихии:

Как он, ищу забвенья и свободы,

Как он, в ребячестве пылал уж я душой,

Любил закат в горах, пенящиеся воды,

И бурь земных и бурь небесных вой.

«Не думай, чтоб я был достоин сожаленья…» (1830) ^[8]

Метафора буря страстей звучит в стихотворении «Из альбома С.Н. Карамзиной» (1841) ^[8]:

Люблю и я в былые годы,

В невинности души моей,

И бури шумные природы,

И бури тайные страстей.

Море, горы, небо – типичные образы романтического пейзажа в произведениях Лермонтова, в этих описаниях лексемы с семантическим компонентом ‘ветер’ передают чувства лирического героя и особенности его внутреннего мира. Лермонтов испытывал особую любовь к Кавказу, эта его страсть выражается через метафору бури в поэме «Синие горы Кавказа, приветствую вас!..» (1832) ^[8]:

Как я любил твои бури, Кавказ!

те пустынные громкие бури,

Которым пещеры как стражи ночей отвечают!..

То же значение, что ветер, имеет слово ветр, которое в современных толковых словарях определяется как устаревшее, книжное и поэтическое. Обращает на себя внимание то, что у Лермонтова чаще всего употребление лексемы ветр связано с образом луны, заката, ночи или угасающего дня. Приведем ряд примеров:

Казался ветр, и день был на закате,

Накинув шаль или капот на вате

«Сашка: Нравственная поэма» (1839) ^[8]

Скользит по ним прохладный ветр ночной,

Когда сквозь тонкий занавес окна

Глядит луна – нескромная луна!

«Литвинка» (1832) ^[8]

Луна как в дыме без лучей плыла

Между сырых туманов; ветр ночной

«Джюлио» (1830) ^[8]

Уменьшительно-ласкательная форма ветерок также часто употребляется в стихотворениях Лермонтова. Например, в поэме «Мцыри» (1839) ^[8] ветерок встречается три раза в значении «легкий, слабый ветер» (МАС) ^[5].

И вот, в туманной вышине

Запели птички, и восток

Озолотился; ветерок

<…>

Я сел и вслушиваться стал;

Но смолк он вместе с ветерком.

<…>

Быть может, он с своих высот

Привет прощальный мне пришлет,

Пришлет с прохладным ветерком…

Слово метель в поэмах Лермонтова часто связано с ощущением вечного зла, уныния. Рядом со словом метель неслучайно встречаются прилагательные вечный, грозный, унылый: бушует вечная метель («Вид гор из степей Козлова», 1838); в лесу холодном в грозный час метели («Отрывок», 1831); И заставлял их вздрагивать порой унылый свист играющей метели («Сашка», 1839). Слово вьюга обычно сопровождается глаголами шуметь, реветь, петь и бушевать:

На вышине гранитных скал,

Где только вьюги слышно пенье

«Демон: Восточная повесть» (1841) ^[8]

Поет на ветке дикой и сухой,

Когда вокруг шумит, бушует вьюга

«Аул Бастунджи» (1832-1833) ^[8]

Для слова ветер в поэзии Лермонтова характерны словосочетания с разными прилагательными. Наряду с общеязыковыми, устойчивыми, такими как буйный ветер, южный ветер, полевой ветер, горный ветер, хладный ветер, сырой ветер, влажный, душный ветер, встречаются авторские словосочетания: пробужденный ветер, разнесенный ветер и шумный ветер.

Мотив ветра в прозаических произведениях Лермонтова имеет большое значение для описания психологии героев в соотнесении с природой. В романе «Герой нашего времени» было отмечено 5 слов с семантическим компонентом ‘ветер’: ветер – 22 словоупотребления, буря – 12, метель – 3, вихрь – 2 и порыв – 3.

Ветер в романе Лермонтова выступает как преддверие событий, о которых мы еще не знаем. Например, проезжий офицер еще не увидел героя, и ничего еще не происходит, просто он слушает рассказ Максима Максимыча о Печорине:

… В дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут – а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне ходил на кабана один на один ^{[10, с. 14]}.

Здесь отмечается, что Печорин производит на Максима Максимыча противоречивое впечатление: его выносливость к холоду, усталости, но боязнь простуды, непредсказуемость настроения, поведения.

Рассказ «Максим Максимыч», примыкает к повести «Бэла», он важен для постепенного раскрытия характера героя. Офицер-повествователь, единственный раз встретившись с Печориным, рисует его портрет и видит отражение внутренних противоречий героя в его внешности:

…Крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; ^{[10, с. 56]}.

Лексема буря в характеристике героя имеет переносное значение, связанное с его внутренним духовным миром, его психическим состоянием. Сильные эмоции, переживания не способны сломить Печорина. Рассказчику с первого взгляда становится понятно, что Печорин – сильный человек, как физически, так и душевно.

Повесть «Тамань» ведется от первого лица, в этой части ветер связан с типично романтическим морским пейзажем: На стене ни одного образа – дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер ^{[10, с. 66]}. Морской ветер – символ свободы, независимости. Ветер олицетворяется, помогает Печорину услышать разговор слепого с девушкой на морском берегу: Она подошла к слепому и села возле него. Ветер по временам приносил мне их разговор ^{[10, с. 67]}. Ветер также ассоциируется со счастьем – с попутным ветром приплывает любимый: Скажи-ка мне, красавица, - спросил я, - что ты делала сегодня на кровле? - А смотрела, откуда ветер дует. – Зачем тебе? - Откуда ветер, оттуда и счастье.^{[10, с. 73]}.

Повесть «Княжна Мери» из второй части романа написана в форме дневника Печорина, она начинается с его прибытия в Пятигорск на лечебные воды, где он знакомится с княгиней Лиговской и ее дочерью Мери. Печорин удивляет читателя восторженным описанием красоты природы, вида из окна, лепестков цветущих черешен: Ветки цветущих черешен смотрят мне в окна, и ветер иногда усыпает мой письменный стол их белыми лепестками ^{[10, c. 79]}.

Запись сделана в день приезда в Пятигорск 11 мая, и здесь ветер как бы аккомпанирует его душевому состоянию, создает одну из деталей природной красоты – белые лепестки на столе героя. Описание природы в этой записи используется как средство раскрытия его состояния. Печорин еще не столкнулся ни с одним представителем «водяного общества», его мысли чисты. В дневнике есть еще одна запись, которая доказывает способность героя любоваться природой, тонко чувствовать ее красоту:

Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление… густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем ^{[10, с. 156]}.

Это описание раннего утра перед дуэлью, передавая чувства героя, одновременно символизирует характер Печорина. Он допускает возможность собственной смерти и больше, чем когда-либо, любит жизнь и природу: слияние теплоты наводило сладкое томление, ветер в его восприятии мира дышит и создает серебряный дождь. Здесь дыхание – авторский синоним слова дуновение.

Лермонтов неоднократно подчеркивает любовь Печорина к природе, его глубинную, неразрывную связь с ней: Я люблю скакать на горячей лошади по высокой траве, против пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее ^{[10, с. 103]}. Ветер для Печорина может быть важным условием для любимого времяпрепровождения.

В повести «Княжна Мери» дважды встречается словосочетание горный ветер вместе с глаголом освежить в описании возвращения Печорина в Кисловодск после погони и пробуждения после тяжелого сна усталости:

Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горячую голову и мысли пришли в обычный порядок, то я понял, что гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно ^{[10, c. 169]}.

Я сел у отворенного окна, расстегнул архалук, – и горный ветер освежил грудь мою, еще не успокоенную тяжелым сном усталости ^{[10, c. 169]}.

Лексема ветер в этих записках важна для понимания характера героя: ветер не только освежает голову, грудь, приводя в порядок мысли и тело, но и возвращает Печорина к действительности, заставляет подумать о своих дальнейших действиях.

В повести «Княжна Мери» четыре раза встречается лексема буря, она употреблена в прямом и переносном значении. Если в прямом значении слово буря означает «ненастье с сильным разрушительным ветром» ^[5] и имеет негативный смысл, то в этой записи, сделанной Печориным после встречи с Верой, бури – благотворные, приносящие добро, очищающие его душу. Печорин будто надеется, что судьба, быть может, дарит ему вторую молодость, и тогда вернется неподдельный интерес к жизни, желание дарить радость, любовь: О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять…? ^{[10, c. 103]}.

В последней записи о событиях в Пятигорске и Кисловодске, анализируя прошедшее, Печорин приходит к выводу: Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце… ^{[10, c. 173]}.

Здесь слова бури и битва являются контекстными синонимами: не только погодные бури и битвы с врагами, но и жизненные невзгоды, которые надо преодолевать, сильные эмоции – это все необходимо Печорину, чтобы не скучать, не чувствовать себя бесполезным. И парус, как и в одноименном стихотворении Лермонтова, – это символ той жизни, к которой стремится Печорин, – жизни, полной бурь и тревог.

Таким образом, все отмеченные лексемы, связанные с семантическим компонентом ‘ветер’, можно соотнести с характерными лермонтовскими мотивами, такими как одиночество, свобода, судьба, звук, смерть, горы, море, конь и другие.

Мотив ветра в романе «Герой нашего времени» важен для передачи чувств и описания внутреннего состояния героев в соотнесении с природой. Ветер нередко предваряет будущие события, усиливает выразительность и ритм повествования. Для героя ветер является символом свободы, воли, счастья и жизненных невзгод, душевных переживаний. Эти образы выполняют важную роль для понимания характера Печорина.

Настоящее исследование имеет большое практическое значение, его результаты могут быть использованы в процессе изучении языка русской художественной литературы, в том числе творчества М.Ю. Лермонтова, они также важны для освоения словарного богатства русского языка.