Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Genesis: исторические исследования
Правильная ссылка на статью:

Торговые компании и распространение спекулятивных кризисов (пузырей) на биржевых рынках Европы в XVII-XVIII вв.

Сапунцов Андрей Леонидович

ORCID: 0000-0001-5689-5737

доктор экономических наук

ведущий научный сотрудник, Институт Африки РАН

123001, Россия, г. Москва, ул. Спиридоновка, д. 30/1

Sapuntsov Andrey Leonidovich

Doctor of Economics

Leading Scientific Associate, Institute for African Studies of the Russian Academy of Sciences

123001, Russia, Moscow, Spiridonovka str., 30/1

andrew@sapuntsov.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-868X.2022.12.39492

EDN:

KHUBYH

Дата направления статьи в редакцию:

23-12-2022


Дата публикации:

30-12-2022


Аннотация: В работе рассматриваются первые финансовые кризисы, основанные на биржевых спекулятивных операциях с заморскими товарами и ценными бумагами торговых компаний. На основании исследования Тюльпаномании, а также пузыря Южных морей и Миссисипи подробно изложены особенности заключения сделок «на будущее» с поставкой несуществующих в данной момент активов, возможность производства или заготовления которых основывалась на умело распространяющихся слухах. Уделяется внимание «поведению толпы», когда при недостаточности регулирования на биржевом рынке широкие массы населения становились участниками биржевой торговли, вкладывая туда не только собственные, но порой и заемные активы. Дается оценка мерам по предупреждению биржевых спекуляций в контексте отмены монопольных прав торговых компаний и либерализации общественных отношений.     Основной вывод автора заключается в диалектической трактовке спекулятивных кризисов XVII-XVIII вв. как, с одной стороны, объективно ранее неизвестных явлений, для предотвращения которых у правительства не было достаточно знаний и инструментов. С другой стороны, кризисы становились действенными инструментами в проведении структурных преобразований в обществах того времени, ломая сложившиеся устои, перераспределяя богатство, стимулируя институциональные изменения, так как принятие запретительных мер по отношению к спекуляциям на бирже сделало бы невозможным заморскую торговлю и экспансию торговых компаний за рубеж, которая в действительности сопровождалась выгодным ограблением колоний с соответствующим поступлением ресурсов в Европу. Финансовые кризисы, основанные на спекуляциях и торговле «воздухом», сохраняются по настоящее время и зачастую становятся глобальными, что, на взгляд автора, обусловлено невозможностью внедрения тотального контроля над новыми финансовыми инструментами по инвестированию за рубеж и неоднозначной оценкой прибыльности такой деятельности в будущем.


Ключевые слова:

Голландская Ост-Индская компания, заморская торговля, Компания Южных морей, Королевская африканская компания, Миссисипский пузырь, спекуляции на бирже, Тюльпаномания, финансовые кризисы, фондовая биржа, товарная биржа

Abstract: The paper examines the first financial crises based on speculative exchange transactions with overseas goods and securities of trading companies. Based on the study of Tulip mania, as well as the bubble of the South Seas and Mississippi, the features of concluding transactions "for the future" with the supply of assets that do not exist at the moment, the possibility of production or procurement of which was based on skillfully spreading rumors, are described in detail. Attention is paid to the "behavior of the crowd" when, with insufficient regulation on the stock market, the broad masses of the population became participants in exchange trading, investing there not only their own, but sometimes also borrowed assets. The assessment of measures to prevent stock speculation in the context of the abolition of monopoly rights of trading companies and the liberalization of public relations is given.     The main conclusion of the author is the dialectical interpretation of speculative crises of the XVII-XVIII centuries as, on the one hand, objectively previously unknown phenomena, for the prevention of which the government did not have enough knowledge and tools. On the other hand, crises became effective tools in carrying out structural transformations in societies of that time, breaking the established foundations, redistributing wealth, stimulating institutional changes, since the adoption of prohibitive measures in relation to speculation on the stock exchange would make it impossible overseas trade and expansion of trading companies abroad, which in fact was accompanied by a profitable robbery of colonies with the corresponding the flow of resources to Europe. Financial crises based on speculation and "air" trading persist to the present and often become global, which, in the author's opinion, is due to the impossibility of introducing total control over new financial instruments for investing abroad and an ambiguous assessment of the profitability of such activities in the future.


Keywords:

Dutch East India Company, overseas trade, South Sea Company, Royal African Company, Mississippi Bubble, market speculations, Tulipmania, financial crisis, stock exchange, commodity exchange

Введение

Первые этапы становления общества неразрывно связаны с экономическими кризисами, в основе которых лежала оценка изменчивых погодных условий и определение соответствующей возможности получить необходимый объем продовольствия, орудий труда и прочих полезных вещей от охоты и собирательства. Занятие земледелием и скотоводством сделали людей еще более уязвимыми к погодным явлениям, когда сменявшиеся урожайные и неурожайные годы определяли накопление запасов продовольствия и, следовательно, периодические колебания в объеме потребления и уровне достатка. Деньги как величайшее открытие человечества, способное упростить товарный обмен и открыть двери на пути к обретению благосостояния, стали использоваться правительствами в контексте финансовых отношений, при которых доходы не всегда соответствовали расходам. После войн к 88 г. до н.э. государственная казна Римской империи столкнулась с нехваткой денежных средств – это вызвало обнищание населения и беспорядки [27, p. 74]. Более явно «оформленный» финансовый кризис случился в 33 г., при котором в Римской империи проводилась конфискация активов населения, повышались процентные ставки, снижалась цена на земельные участки, образовывалась пророченная задолженность и власти проводили заимствования для восстановления денежного обращения [8, p. 588].

Наступление эпохи Великих географических открытий позволило европейцам совершить морские переходы в дальние миры и привести оттуда диковинные товары, которые быстро стали предметом зависти, соперничества в обладании между богачами и объектом торговли. Проведенные под руководством Христофора Колумба и Васко да Гамы экспедиции, в результате которых были открыты новые континенты и более рациональные торговые маршруты, позволили мореплавателям использовать перец и его производные для консервирования и сохранения свойств мясной провизии на протяжении длительного плавания. Более того, было организовано снабжение европейских рынков мускатным орехом, гвоздикой, корицей и другими пищевкусовыми специями; стали поступать ткани и красители для них из Бенгалии, раковины, жемчуг и прочие украшения. Европейцы все-таки и ранее были знакомы с дарами Востока, которые ввозились по сухопутным маршрутам в ограниченном количестве и в основном предназначались для королевского двора, тогда как колониальное освоение Северной и Южной Америки позволило организовать снабжение принципиально новыми предметами, такими как табак и меха.

Учреждение в первые годы XVII в. Ост-Индских компаний (ОИК) в Великобритании и Нидерландах, а также позднее – во Франции, Португалии, Дании, Швеции и других странах, равно как и Вест-Индских компаний (ВИК) и прочих подобных торговых товариществ по освоению Америки, открыло веху в заморской торговле и позволило наладить крупный в объеме импорт ранее «элитных» товаров в Европу, сделав их массовыми в потреблении и отчасти доступными широким слоям населения [14, p. 51-52]. Более того, деятельность квазимонархических торговых компаний была во многом развернута за счет начала торговли их паями на бирже Лондона и Амстердама соответственно, и в результате этого компании смогли собрать необходимый капитал, который стал принадлежать относительно большому числу лиц. Обращение ценных бумаг торговых компании на бирже и активная торговля заморскими товарами, которая также проводилась на организованных «площадках» с возможностью установления цены в ходе проведения торгов и заключения контрактов на поставку натурального товара в будущем, привели к возникновению разрыва между физическими активами и их представлением в финансовом измерении, что открыло новые возможности для проведения спекулятивных операций, резкого колебания цен, не отражающих ценности активов и издержек их производства.

Начали развертываться ранее невиданные масштабные спекулятивные финансовые кризисы на бирже, а позже – на рынке заимствований, в торговле и так далее – это приводило к существенному обогащению и сменяющему его небывалому разорению участников торговли активами, необеспеченными реальными вещами или своей обоснованной долгосрочной полезностью, и позже – других смежно связанных участников экономических отношений. Представляется продуктивным исследовать место и роль торговых компаний в спекулятивных кризисах в контексте выделения «родового понятия и самостоятельной сущности, очерчивающих систему политики отношений внутри всего человечества. Другими словами: как неоднократно повторяющиеся во всеобщей истории реалии политического экономического и социального бытия человечества» [2, с. 6].

Тюльпаномания в Нидерландах

Основой кризиса Тюльпаномании (нидер. tulpenmanie), произошедшего в Нидерландах в 1634-1637 гг., лежит биржевая торговля луковицами тюльпанов, которая бурно активизировалась под воздействием расширения спроса на рассматриваемый товар со стороны массового покупателя, привела к взлету соответствующих цен до небывалых величин и интенсификации биржевых операций. В конце кризиса последовал крах рынка, выраженный в многократном снижении значений основных его показателей, а также в разорении множества торговцев и зажиточных людей. Голландская ОИК не была прямым импортером луковиц тюльпанов в Европу, несмотря на свое участие в заморской торговле и деятельности по ввозу новых предметов из Азии, и ее неправомерно квалифицировать в качестве прямого инициатора кризиса. Равно как и косвенно эта компания могла лишь стимулировать биржевую торговлю своими ценными бумагами на бирже, что повлекло расширение торговли первыми товарными фьючерсами – они отражали лишь права на луковицы тюльпанов, планировавшихся к появлению в будущем. Крах фондовой биржи Амстердама все-таки случился в 1672 г. и был связан с возникновением колебаний цен на акции компаний, в частности Голландской ОИК [15, p. 506]. Затоваривание европейских рынков опосредовано вызвало спад в стоимости активов организаций – импортеров.

Для большего понимания природы Тюльпаномании необходимо определить побудительные мотивы жителей Европы к предъявлению столь высокого спроса на это растение, когда цена на всего лишь одну луковицу достигала заработной платы квалифицированного рабочего за несколько лет. Родиной тюльпана принято считать горы Памира, позже его можно было встретить в Тянь-Шане. Удлиненные листья, прямостоячий стебель, цветок красного окраса и ежегодное отмирание корневой системы – это морфологические особенности дикорастущих тюльпанов, которые позже были перенесены человеком в Малую Азию (Анатолию) [3, p. 173-175]. Источники Сельджукской империи от XII в. указывают на применение там тюльпана в качестве декора, в следующем веке тюльпан упоминался в стихотворных произведениях Джалаладдина Руми и позже – использовался в Османской империи.

В XVI в. Анатолию посетили германские посланники, которые высоко оценили эстетические свойства тюльпана и забрали его с собой в Европу. В 1593 г. ботаник Карл Клузис провел в Нидерландах системное исследование тюльпана, изучив и описав особенности его роста, размножения и цветения, причем последнее впервые на Европейском континенте наблюдалось в 1559 г. в Австрии [17, p. 123-124]. Востребованность тюльпанов повышается в XVII в. во Франции, Италии, Германии и Нидерландах среди представителей аристократии, причем в последней из указанных стран почвы, влажности и климат оказались подходящими для культивирования этих растений. В 1580 г. наблюдалось свойство пестролепестности тюльпанов, вызванное соответствующим вирусом, в результате цветки стали сочетать в себе замысловатые узоры белого, желтого, пурпурного и темно-красного цветов, а также лепестки становились остроконечными [7, p. 162]. Вышеуказанное открытие позволило ботаникам заниматься селекционными экспериментами с зараженными тюльпанами, в результате которых к 1630-м гг. было получено достаточно большое количество новых сортов, а также разработаны технологии по сохранению и размножению пригодных к обороту луковиц.

Наступление Золотого века в Нидерландах сопровождалось повышением национального дохода, ростом товарооборота, увеличением благосостояния населения, причем все больше и больше людей стали располагать свободными денежными средствами, которые требовали своего вложения в прибыльные проекты [24, p. 1226]. Более того, подобные быстрореализуемые высокодоходные проекты стимулировались завершением в 1620-х гг. эпидемии бубонной чумы, унесшей жизни порядка трети населения Нидерландов. Торговать луковицами тюльпанов стало выгоднее, нежели чем выращивать из них цветы для непосредственного сбыта. Эта коммерческая новация 1635 г. определила дальнейший спекулятивный характер кризиса, причем с целью получения прибыли луковицы тюльпанов именно перепродавали, нежели чем использовались в качестве посевного материала.

Важнейшей чертой рассматриваемой спекулятивной торговли стало замещение купли-продажи наличных луковиц тюльпанов фьючерсными сделками, при которых стали торговать обязательствами выкопать и поставить луковицы в будущем, так как в момент заключения сделки агротехнические ограничения не позволяли тревожить укоренившуюся луковицу. Выдаваемые торговцами расписки многократно перепродавались по цепочке сделок между спекулянтами, причем некоторые из них не располагали достаточными для исполнения своей сделки денежными средствами, что позволило рассматривать такую ситуацию как «торговлю воздухом» (нидер. windhandel). Участниками торговли стали широкие слои населения Нидерландов, в частности ткачи закладывали свое имущество и полученные денежные средства вкладывали в рынок луковиц тюльпанов. Это позволило ткачам получить большую прибыль, чем от основного бизнеса, поэтому их примеру вскоре последовали представители менее капиталоемких профессий, такие как печатники, адвокаты и даже священники [20, p. 20].

Приток новых активов на рынок луковиц тюльпанов вызвал его фрагментацию и усилил разброс цен между очень дешевыми однотонными тюльпанами и очень дорогими – редкого окраса. Например, луковица тюльпана сорта «Август навсегда» (Semper Augustus), который был очень известен в то время, стоила в 1633 г. существенные 5,5 тыс. гульденов, что в текущих ценах составляет 76 тыс. долл. [13, p. 230]. Луковицы тюльпанов удвоились в цене за 1635-1636 гг., и в ноябре 1636 г. появились первые кризисные явления, обусловленные 4-кратным снижением цен. Однако активизация спекуляций на рынке и практически полное игнорирование торговцами аспектов будущего использования луковиц для выращивания тюльпанов, позволили ценам вырасти в 20 раз к февралю 1637 г.

Наступивший 5 февраля 1637 г. крах рынка фьючерсных сделок с луковицами тюльпанов привел к 20-кратному снижению цен на их до уровня 1634 г. [28, p. 103]. Вовлечение в торговлю тюльпанами множества экономических субъектов Нидерландов вызвало в их экономике глубокий экономический кризис, связанный не только с банкротствами самих участников «тюльпанного» рынка, но и с серией неплатежей и нарушением работы банков, а также страховых компаний. Лишь к 1640-м гг. кризисные явления были по большей мере урегулированы [7, p. 11], и позже тюльпаны практически потеряли свою ценность. Например, луковица упомянутого выше «Августа навсегда» стоила в 1739 г. лишь 0,1 гульдена – это составляло 1/200 от 1% его пиковой цены, что стало одним из факторов утраты как этого сорта тюльпанов, так и их остролепестной формы в целом [9, p. 37-38].

В рамках предотвращения подобных кризисов в будущем, правительство Нидерландов стало шире применять изданный еще в 1606 г. указ о запрете спекулятивной торговли акциями Голландской ОИК, связанной с их эмиссией под несуществующие заморские экспедиции и приращением котировок акций за счет отрыва финансового капитала от фактической стоимости активов. Более того, были ужесточены требования к регистрации участников биржевой торговли и к условиям выпуска ценных бумаг, поэтому Нидерланды смогли избежать спекулятивную составляющую при упомянутом выше кризисе 1672 г. Однако в других странах появились группы антрепренеров, желавшие организовать аналог Тюльпаномании и существенно заработать на этом.

Пузырь Южных морей в Великобритании

Компания Южных морей (КЮМ) учреждалась в 1711 г. на основании закона парламента Великобритании в форме государственно-частного партнерства с целю расширения торговли с Америкой, за счет чего планировалось более эффективно управлять английским государственным долгом, по возможности, уменьшить его. В 1713 г. компании было предоставлены монопольные права торговли в регионе, в том числе асьенто – право на указанную торговлю неграми-рабами с испанскими и португальскими колониями в Америке [22, p. 768]. Более того, инвестиционная привлекательность КЮМ определялась сведениями о больших запасах золота и серебра в Южной Америке, к которым можно было получить доступ и, следовательно, торговать этими металлами с большой выгодой.

Первые акции КЮМ были выпущены с дивидендом 6% годовых, что обеспечивалось за счет выкупа 10 млн ф. ст. краткосрочного государственного долга Великобритании. Это привлекало новых акционеров и свидетельствовало о будущем успехе бизнеса, однако после ухудшения отношений с Испанией и взимания ее властями повышенного налога с работорговли деловые реалии оказались не столь радужными. Первая экспедиция КЮМ состоялась только в 1717 г. и не принесла значительной прибыли, тогда компанией были приобретены дополнительные 2 млн ф. ст. государственного долга Великобритании, но на его обслуживание по столь высокой ставке процента не было достаточно денежных средств, следовательно, для поддержания объемов дивидендных выплат на прежнем уровне требовалось увеличение объемов активов.

Несмотря на неоднозначность связи долговых операций с реальной торговой деятельностью КЮМ, король Великобритании Георг I в 1718 г. стал ее управляющим, что заставило инвесторов обратить внимание на этот бизнес с новой силой. Государственный долг Великобритании достиг в 1719 г. 50 млн ф. ст., из которых частным компаниям принадлежало: 3,4 млн ф. ст. – Банку Англии, 3,2 млн ф. ст. – Английской ОИК и 11,7 млн ф. ст. – КЮМ. Планировалось, что КЮМ станет держателем половины государственного долга Великобритании после проведения операции по рефинансированию высоколиквидных долговых обязательств с высокой нормой доходности на низколиквидные – с низкой нормой доходности. Указанные планы позволили бы снизить нагрузку на обслуживание долговых обязательств правительства, которое поощряло деятельность КЮМ и создавало для нее благоприятные условия.

В феврале 1720 г. наступило начало в «надувании» пузыря акцией КЮМ: с априорной цены в 128 ф. ст. она уже в марте увеличилась до 330 ф. ст., в мае – до 550 ф. ст. [11, p. 1949]. При этом за столь короткий срок прогресса в торговой деятельности не наблюдалось, но среди населения культивировались слухи о несметном богатстве, полученном в Южной Америке и выраженном в золоте и серебре [21, p. 890]. Вместо этого, король и парламент Великобритании выдали КЮМ огромный кредит в 70 млн ф. ст. для расширения заморской торговли. Множество людей стали покупать акции КЮМ, тратя на это свои сбережения и продавая имущество в надежде на легкую и быструю прибыль. Государственные деятели и даже члены королевского двора становились инвесторами КЮМ, что вселяло оптимизм в ее стабильность и незыблемость, однако указанные лица не тратили собственные средства, а приобретали расписки, которые позволяли через установленный период времени получить прибыль от увеличения котировок акций.

В июне 1720 г. парламент Великобритании принял Акт о противодействии пузырям на бирже (англ. BubbleAct), призванный управлять безграничным выпуском долевых бумаг акционерных обществ сверх лимитов их физического капитала и тем самым избежать роста котировок подобных акций за счет их перепродажи, спекуляций и необоснованного подогрева спроса. Спекулятивная торговля акциями других компаний затруднялась новыми мерами регулирования биржевого рынка, после чего покупатели сконцентрировали свою деятельность на ценных бумагах КЮМ. По иронии судьбы действие этого закона оказалось обратным, и к августу цена акции КЮМ достигла своего пикового значения свыше одной тысячи ф. ст. В сентябре 1720 г. пузырь «лопнул», когда цена на акции снизилась до 170 ф. ст. в октябре и к декабрю апостериорная цена вернулась к значениям на начало года [11, 1949].

Первыми о банкротстве заявили спекулянты, приобретавшие акции КЮМ на заемные средства, после чего серия банкротств наблюдалась среди банкиров и торговцев золотом, не получивших вовремя ссуженные средства. Кризис оказался столь масштабным, так как его жертвами стало множество как простых людей, так и представителей аристократии. Например, Исаак Ньютон недосчитался своих 20–30 тыс. ф. ст. вложенных в акции КЮМ, после чего заявил: «Я могу рассчитывать движение звезд, но не степень безумия человека» [19, p. 35]. Проведенное парламентское расследование показало коррупционные связи членов кабинета министров в рамках отношений с КЮМ по размещению ее акций, что вызвало небывалый скандал.

Кризис затронул множество других эмитентов акций, в том числе учрежденную несколькими десятилетиями ранее Королевскую африканскую компанию (КАК). Она была образована королем Великобритании Карлом II в 1672 г. с подписанием соответствующей хартии о КАК, делавшей ее монополистом в торговле на атлантическом побережье Африки от района Гвинейского залива до земель к Северу от современной Намибии. Рассматриваемый документ немногим отличался от хартий, изданных в отношении образованных ранее ОИК, и определял приоритеты в получении ценных колониальных товаров, включая золото на территории Королевства Ашанти, а также ставших впоследствии не менее востребованными операциями по захвату (покупке) негров-рабов с целью их транспортировки на работу в Центральную и Северную Америку. Для обеспечения своего хозяйственного присутствия в Африке КАК приступила там к строительству серии факторий, складских и торговых комплексов, а также фортов и прочих укрепленных сооружений военной направленности [23, p. 1151].

К 1690-г. обострение конфликтов между Великобританией и Нидерландами и потеря в Западной Африке фортов КАК отрицательно сказались на курсообразовании ее акций, которые к началу XVIII в. продавались по 20-24 ф. ст. при номинальном значении в 100 ф. ст. Рассмотренный выше разогрев фондового рынка, основанный на приходе массового инвестора, привел к аналогичному росту котировок акций КАК: с 24 ф. ст. – в январе 1720 г., до 50-60 ф. ст. – весной, 140 ф. ст. – в июне и 195 ф. ст. – на пике рынка. Сентябрьский «разрыв» пузыря южных морей привел к снижению цены на акции КАК до 60 ф. ст. и до 45 ф. ст. – к концу года [5, p. 227]. Котировки ценных бумаг, представленных на бирже, менялись под влиянием общего настроения инвесторов, но акции КАК не были предметом спекуляций, однако репутации компании был нанесен значительный ущерб. Под гнетом финансовых и управленческих трудностей КАК была ликвидирована в 1752 г., причем деятельность по основному направлению – трансатлантической работорговле была остановлена еще в 1731г. [18, p. 447].

Миссисипский пузырь во Франции

Ранее изложенные спекулятивные кризисы все же основывались на стремлении предпринимателей удовлетворить спрос населения и организовать для этого производственно-сбытовую деятельность, в осуществлении которой были допущены просчеты. Теоретической основой рассматриваемого пузыря стало изобретение фиатных или «бумажных» денег, не обеспеченных драгоценным металлом в государственной казне, которую Джон Ло (1671-1729), шотландский финансист, игрок и авантюрист, обосновал в 1705 г. и позже применил на практике во Франции [4, p. 274]. Эмиссия таких денег позволяла понизить бремя государственного долга для французской казны, находившейся в 1715 г. на гране объявления дефолта. По аналогии с денежным обращением, согласно замыслу этой аферы, частные компании преуспеют за счет выпуска своих акций под распространяющиеся сведения о якобы сверхприбыльной деятельности в колониях, что привлечет инвесторов и повысит цену на акции [16, p. 26].

В 1716 г. Д. Ло учредил во Франции Всеобщий банк (фр. Banque Générale), получивший доступ к ее государственным финансам и за счет выпуска необеспеченных денег и приступившей к решению проблемы государственного долга. В следующем году Д. Ло добился предоставления монопольных прав Миссисипской компании, которая была основана в 1684 г., и переименовал ее в Западную компанию (фр. CompagniedOccident), в 1719 г. она стала Индской компанией (фр. CompagniedesIndes). Проводилось освоение колоний Франции, расположенных в Северной Америке по ходу течения р. Миссисипи, – они включали в себя обширные земли к северу от современной Луизианы до Канады. Стали целенаправленно распространяться сведения о природных богатствах указанных территорий с акцентом на заготовку шкурок бобра и добычу драгоценных металлов, что изначально не соответствовало действительности.

Компания Д. Ло получила в начале 1719 г. право чеканить монету, в августе – право собирать косвенные налоги французской короны в колониях Миссисипи и в октябре – прямые налоги. На следующем этапе принимается решение о рефинансировании государственного долга Франции посредством его конвертации в акции компании. Следствием циркуляции позитивной информации о конъюнктуре рынка стал рост котировок акций Индской компании с 500 ливров в январе 1719 г. до 10 тыс. ливров в декабре; цена на акции в начале 1720 г. выросла в 10 раз по сравнению с аналогичным периодом прошлого года [6, p. 630]. Увеличивалась масса бумажных денег, выпущенных Всеобщим банком, что повлекло за собой инфляционные явления на рынке недвижимости во Франции и на рынке дорогостоящих товаров. При этом такие деньги выпускались под будущую добычу золота и серебра из долины р. Миссисипи, которого там не оказалось.

В январе 1720 г. котировки акций Индской компании начали снижаться, что вызвало волну паники среди желающих продать ее акции и зафиксировать прибыль инвесторов. Были введены ограничения на выкуп акций, но уже в мае разразился скандал об отсутствии золотых приисков в районе р. Миссисипи – бумажные деньги Всеобщего банка обесценились на 50%, чему способствовало его участие в торговле акциями Индской компании [26, p. 163]. В результате к сентябрю 1720 г. котировки акций компании снизились до двух тыс. ливров, к декабрю – до одной тыс. ливров и к 1721 г. – до 500 ливров [10, p. 103]. Вскоре как компания, так и банк были объявлены банкротами. Возможность передачи денежной политики в частные руки людей, способных слухами и обманом распространять заведомо ложную информацию о конъюнктуре рынка, стала как основой Миссисипского пузыря, так и его отличием от пузыря Южных морей. Д. Ло был вынужден бежать из Парижа в 1721 г. и как следствие рассматриваемой аферы биржевой рынок Франции и ее центральный банк до конца столетия отставали от Лондона и Амстердама по уровню функционирования там аналогичных институтов [25, p. 305].

Заключение

Рассматривая изложенные выше кризисы как установочные для множества последующих подобных явлений будущего, важно учитывать, что «вопреки однолинейным схемам социальной эволюции, предполагающим, что повышение сложности (по крайней мере, вплоть до уровня доиндустриального государства) неизбежно сопровождается социально-политической гомоархизацией – нарастанием неравенства и социальной стратификации, сокращением роли широких слоев населения в политической жизни» [1, с. 152]. По аналогии с Тюльпаноманией, пузырями Южный морей и Миссисипи, а также событиями 1929 г., спекулятивные кризисы набирали новую силу и сохраняли в себе элементы прародителей в лице торговых компаний и их финансов. При этом исследователи уделяют подробное внимание спекулятивным кризисам прошлого и настоящего, разрабатывают для них математические модели [12, p. 1808].

Даже множество органов по надзору (и регулированию) и имеющиеся в их распоряжении цифровые технологии не смогли предотвратить кризис 2007/2008 гг. [29, p. 4]. Принятые как правительствами, так и саморегулируемыми организациями меры по недопущению спекулятивных кризисов все равно оказываются не в состоянии запретить свободу заключения договора и право экономических субъектов на распоряжение своими активами, что позволяет кризисам появляться вновь и вновь с новой силой, нанося ущерб экономике и позволяя предприимчивым дельцам изымать денежные средства у неосведомленных лиц, которые легко ведутся на обещания получить за короткий период времени высокую прибыль.

Библиография
1. Бондаренко Д.М. Социальные институты и базовые принципы организации обществ // Сибирские исторические исследования. 2021. № 1. С. 138-164. DOI: 10.17223/2312461X/31/7
2. Фитуни Л.Л. Текст и смыслы: введение в герменевтику нового миропорядка // Ученые записки Института Африки РАН. 2022. № 2. С. 5-16. DOI: 10.31132/2412-5717-2022-59-2-5-16
3. Anderson N.O., Olsen R.T. A vast array of beauty: The accomplishments of the father of American ornamental breeding, Luther Burbank // HortScience. 2015. Vol. 50. I. 2. P. 161-188. DOI: 10.21273/hortsci.50.2.161
4. Baxter D.A. Parvenu or honnête homme. The collecting practices of ermain-Louis de Chauvelin // Journal of the History of Collections. 2008. Vol. 20. No. 1. P. 273-289. DOI: 10.1093/jhc/fhm037
5. Carlos A.M., Maguire K., Neal L. Financial acumen, women speculators, and the Royal African company during the South Sea bubble // Accounting, Business & Financial History. 2006. Vol. 16. I. 2. P. 219-243. DOI: 10.1080/09585200600756241.
6. Choudhry T. Stock prices’ interdependence during the South Sea boom and bust // International Journal of Financial Economics. 2018. I. 23. P. 628-641. DOI: 10.1002/ijfe.1640
7. French D. The Dutch Monetary Environment During Tulipmania // The Quarterly Journal of Austrian Economics. 2006. Vol. 8. No. 1. P. 3-14. DOI: 10.1007/s12113-006-1000-6
8. Gaia D.V. Abundância de liquidez e crise financeira em Roma: questões jurídicas e econômicas em torno das taxas de juros na época de Augusto e de Tibério // História (São Paulo). 2009. No. 28(2). P. 571-602. DOI: 10.1590/S0101-90742009000200019
9. Garber P.M. Famous First Bubbles // Journal of Economic Perspectives. 1990. Vol. 4. No. 2. P. 35-54. DOI: 10.1257/jep.4.2.35
10. Garber P.M. Famous First Bubbles. The Fundamental of Early Manias. Cambridge, MS: The MIT Press, 2000. 163 p.
11. Hasan M.S., Gausden R, Kume O. An examination of higher-moment contagion during the South Sea Bubble // Applied Economics Letters. 2022. Vol. 29. I. 20. P. 1949-1953. DOI: 10.1080/13504851.2021.1971612
12. Hashimoto K.‐i., Im R., Kunieda T., Shibata A. Asset bubbles, unemployment, and financial market frictions // Economic Inquiry. 2022. Vol. 60. I. 4. P. 1806-1832. DOI 10.1111/ecin.13101
13. Ji S. The true value of flowers and their effect on the Dutch economy. An interdisciplinary relationship between Art and Economics // Research in Economics. 2020. Vol. 74. I. 3. P. 228-232. DOI: 10.1016/j.rie.2020.07.003
14. Law R. ‘Here is No Resisting the Country’. The Realities of Power in Afro-European Relations on the West African ‘Slave Coast’ // Itinerario. 1994. Vol. 18. I. 2. P. 52-53. DOI: 10.1017/S016511530002249X
15. Macaulay C. R. Financializing capitalism: 400 Years of equity market development // Competition & Change. 2019. Vol. 23. I. 5. P. 502-523. DOI: 10.1177/1024529419858337
16. Margerison K. The Shareholders’ Revolt at the Compagnie des Indes: Commerce and Political Culture in Old Regime France // French History. 2006. Vol 20. I. 1. P. 25-51. DOI: 10.1093/fh/cri054
17. McClure J., Thomas D. Explaining the timing of tulipmania’s boom and bust: Historical context, sequestered capital and market signals // Financial History Review. 2017. Vol. 24 I. 2. P. 121-141. DOI: 10.1017/S0968565017000154
18. Mitchell M.D. Three English Cloth Towns and the Royal African Company // Journal of the Historical Society. 2013. Vol. 13. I. 4. P. 421-447. DOI: 10.1111/jhis.12027
19. Odlyzko A. Newton’s financial misadventures in the South Sea Bubble // Notes and Records. 2019. I. 73. P. 29-59. DOI:10.1098/rsnr.2018.0018
20. Öztürk A. Dutch Tulip Mania: Tulip Crisis. // Black Swan: Economic Crises. Vol. I / B. Açikgöz ed. Accounting, Finance, Sustainability, Governance & Fraud: Theory and Application. Springer: Singapore, 2022. P. 13-31. DOI: 10.1007/978-981-19-5252-4_2
21. Paul H. The South Sea Bubble and the Erasure of Slavery and Impressment // English Studies. 2021. Vol. 102. I. 7. P. 888-900. DOI: 10.1080/0013838X.2021.1995971
22. Pearson R., Richardson D. Social capital, institutional innovation and Atlantic trade before 1800 // Business History. 2008. Vol. 50, I. 6. P. 765-780. DOI: 10.1080/00076790802420336
23. Rönnbäck K. Transaction costs of early modern multinational enterprise: measuring the transatlantic information lag of the British Royal African Company and its successor, 1680–1818 // Business History. 2016. Vol. 58. I. 8. P. 1147-1163. DOI: 10.1080/00076791.2016.1156087
24. Schnabl G., Hoffmann A. Monetary Policy, Vagabonding Liquidity and Bursting Bubbles in New and Emerging Markets: An Overinvestment View // World Economy. 2008. Vol 31. I. 9. P. 1226-1252. DOI: 10.1111/j.1467-9701.2008.01126.x
25. Schubert E. Innovations, Debts, and Bubbles: International Integration of Financial Markets in Western Europe, 1688–1720 // The Journal of Economic History. 1988. Vol. 48. No. 2. P. 299-306. DOI: 10.1017/S0022050700004915
26. Selgin G. Adaptive Learning and the Transition to Fiat Money // The Economic Journal. 2003. Vol. 113. I. 484. P. 147-165. DOI: 10.1111/1468-0297.00094
27. Sherwin-White A. Roman Involvement in Anatolia, 167-88 B.C. // Journal of Roman Studies. 1977. No. 67. P. 62-75. DOI:10.2307/299919
28. Thompson E.A. The tulipmania: Fact or artifact? // Public Choice. 2007. Vol. 130. P. 99-114. DOI: 10.1007/s11127-006-9074-4
29. Thompson M. How banks and other financial institutions think // British Actuarial Journal. 2018. Vol. 23. E5. P. 1-16. DOI: 10.1017/S135732171700025
References
1. Bondarnko, D.M. (2021). Social institutions and basic principles of the organization of societies. Siberian Historical Research, 1, 138-164. DOI: 10.17223/2312461X/31/7
2. Fituli, L.L. (2022). Text and its meaning: introduction to hermeneutics of The New World Order. Journal of the Institute for African Studies, 2, 5-16. DOI: 10.31132/2412-5717-2022-59-2-5-16
3. Anderson, N.O., Olsen, R.T. (2015). A vast array of beauty: The accomplishments of the father of American ornamental breeding, Luther Burbank. HortScience, 50(2), 161-188. DOI: 10.21273/hortsci.50.2.161
4. Baxter, D.A. (2008). Parvenu or honnête homme. The collecting practices of ermain-Louis de Chauvelin. Journal of the History of Collections, 20 (1), 273-289. DOI: 10.1093/jhc/fhm037
5. Carlos, A.M., Maguire, K., Neal, L. (2006). Financial acumen, women speculators, and the Royal African company during the South Sea bubble. Accounting, Business & Financial History, 16 (2), 219-243. DOI: 10.1080/09585200600756241.
6. Choudhry, T. (2018). Stock prices’ interdependence during the South Sea boom and bust. International Journal of Financial Economics, 23, 628-641. DOI: 10.1002/ijfe.1640
7. French, D. (2006). The Dutch Monetary Environment During Tulipmania. The Quarterly Journal of Austrian Economics, 8 (1), 3-14. DOI: 10.1007/s12113-006-1000-6
8. Gaia, D.V. (2009). Abundância de liquidez e crise financeira em Roma: questões jurídicas e econômicas em torno das taxas de juros na época de Augusto e de Tibério. História (São Paulo), 28 (2), 571-602. DOI: 10.1590/S0101-90742009000200019
9. Garber, P.M. (1990). Famous First Bubbles. Journal of Economic Perspectives, 4 (2), 35-54. DOI: 10.1257/jep.4.2.35
10. Garber, P.M. (2000). Famous First Bubbles. The Fundamental of Early Manias. Cambridge, MS, The MIT Press, 163 p.
11. Hasan, M.S., Gausden, R, Kume, O. (2022). An examination of higher-moment contagion during the South Sea Bubble. Applied Economics Letters, 29 (20), 1949-1953. DOI: 10.1080/13504851.2021.1971612
12. Hashimoto, K.‐i., Im, R., Kunieda, T., Shibata, A. (2022). Asset bubbles, unemployment, and financial market frictions. Economic Inquiry, 60 (4), 1806-1832. DOI 10.1111/ecin.13101
13. Ji, S. (2020). The true value of flowers and their effect on the Dutch economy. An interdisciplinary relationship between Art and Economics. Research in Economics, 74 (3), 228-232. DOI: 10.1016/j.rie.2020.07.003
14. Law, R. (1994). ‘Here is No Resisting the Country’. The Realities of Power in Afro-European Relations on the West African ‘Slave Coast’. Itinerario, 18 (2), 52-53. DOI: 10.1017/S016511530002249X
15. Macaulay, C. R. (2019). Financializing capitalism: 400 Years of equity market development. Competition & Change, 23 (5), 502-523. DOI: 10.1177/1024529419858337
16. Margerison, K. (2006). The Shareholders’ Revolt at the Compagnie des Indes: Commerce and Political Culture in Old Regime France. French History, 20 (1), 25-51. DOI: 10.1093/fh/cri054
17. McClure, J., Thomas, D. (2017). Explaining the timing of tulipmania’s boom and bust: Historical context, sequestered capital and market signals. Financial History Review, 24 (2), 121-141. DOI: 10.1017/S0968565017000154
18. Mitchell, M.D. (2013). Three English Cloth Towns and the Royal African Company. Journal of the Historical Society, 13 (4), 421-447. DOI: 10.1111/jhis.12027
19. Odlyzko, A. (2019). Newton’s financial misadventures in the South Sea Bubble. Notes and Records, 73, 29-59. DOI:10.1098/rsnr.2018.0018
20. Öztürk, A. (2022). Dutch Tulip Mania: Tulip Crisis. In: Black Swan: Economic Crises. Vol. I. B. Açikgöz ed. Accounting, Finance, Sustainability, Governance & Fraud: Theory and Application, Springer, Singapore, 13-31. DOI: 10.1007/978-981-19-5252-4_2
21. Paul, H. (2021). The South Sea Bubble and the Erasure of Slavery and Impressment. English Studies, 102 (7), 888-900. DOI: 10.1080/0013838X.2021.1995971
22. Pearson, R., Richardson, D. (2008). Social capital, institutional innovation and Atlantic trade before 1800. Business History, 50 (6), 765-780. DOI: 10.1080/00076790802420336
23. Rönnbäck, K. (2016). Transaction costs of early modern multinational enterprise: measuring the transatlantic information lag of the British Royal African Company and its successor, 1680–1818. Business History, 58 (8), 1147-1163. DOI: 10.1080/00076791.2016.1156087
24. Schnabl, G., Hoffmann, A. (2008). Monetary Policy, Vagabonding Liquidity and Bursting Bubbles in New and Emerging Markets: An Overinvestment View. World Economy, 31 (9), 1226-1252. DOI: 10.1111/j.1467-9701.2008.01126.x
25. Schubert, E. (1988). Innovations, Debts, and Bubbles: International Integration of Financial Markets in Western Europe, 1688–1720. The Journal of Economic History, 48 (2), 299-306. DOI: 10.1017/S0022050700004915
26. Selgin, G. (2003). Adaptive Learning and the Transition to Fiat Money. The Economic Journal, 113 (484), 147-165. DOI: 10.1111/1468-0297.00094
27. Sherwin-White, A. (1977). Roman Involvement in Anatolia, 167-88 B.C. Journal of Roman Studies, 67, 62-75. DOI:10.2307/299919
28. Thompson, E.A. (2007). The tulipmania: Fact or artifact? Public Choice, 130, 99-114. DOI: 10.1007/s11127-006-9074-4
29. Thompson, M. (2018). How banks and other financial institutions think. British Actuarial Journal, 23 (E5), 1-16. DOI: 10.1017/S1357321717000253

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Отзыв на
статью «Торговые компании и распространение спекулятивных кризисов (пузырей) на биржевых рынках Европы в XVII-XVIII вв.»
Статья посвящена торговым компаниям и распространению спекулятивных кризисов на биржевых рынках Европы в XVII-XVIII вв. Название статьи соответствует в целом ее содержанию.
Автор пишет, что цель его статьи «исследовать место и роль торговых компаний в спекулятивных кризисах в контексте выделения «родового понятия и самостоятельной сущности, очерчивающих систему политики отношений внутри всего человечества». Вместе с тем, автор не указал объект и предмет исследования, не раскрыл методологию исследования и не представил результаты анализа историографии проблемы и не сформулировал новизну предпринятого им исследования.
Во введении автор отмечает, что «первые этапы становления общества связаны с экономическими кризисами». По его мнению, кризисы были обусловлены погодными условиями, что не дало возможность получить необходимый объем продовольствия, орудий труда и прочих полезных веще от охоты и собирательства. Далее он пишет, что переход к земледелию и скотоводства сделало людей еще более уязвимых от погодных условий, а появление денег стало величайшим открытием способным упростить обмен товарами. Но деньги стали использоваться правительствами в контексте финансовых отношений, при которых доходы не всегда соответствовали расходам. И приводит в этом контексте пример из истории Римской империи 88 г. . до н.э. , когда после войн нехватка денег приводит к обнищанию населения и беспорядки и далее автор в качестве более явного «оформленного» примера финансового кризиса приводит другой пример из истории Римской империи, когда проводилась конфискация активов населения и т.д. ,а власти проводили заимствования для восстановления денежного обращения. Эпоха Великих географических открытий привели к открытию новых земель, новых товаров, новых торговых путей ( в том числе морских) и учреждение торговых компаний и введение в оборот ценных бумаг изменило классическую торговлю и открыло новые возможности для проведения спекулятивных операций с возможностью установления цен, не отражающих ценности активов и издержек их производства.
Стиль статьи научный, ясный и понятный. Структура направлена на достижение цели статьи и состоит из введения, основной части (в которой речь идет о трех крупных кризисах в Европе в XVII-XVIII вв. связанных с разными торговыми кампаниями, при этом они поддерживались органами власти стран, в которых они были созданы и действовали) и заключения.
В основной части работы автор анализирует три крупных кризиса(пузыри): кризись в Нидерландах в 1634-1634 гг. (тюльпаномания в Нидерландах); Пузырь Южных морей в Великобритании; Миссисипский пузырь во Франции.
Причиной кризиса в Нидерландах, пишет автор рецензируемой работы, лежала торговля луковицами тюльпанов, которая бурно росла под влиянием высокого спроса на товар со стороны покупателей. Кризис привел к разорению множества торговцев и снижению стоимости луковиц тюльпанов. Автор отмечает, что Голландская ОИК (объединенная Ост-Индская компания) не была инициатором кризиса, ее косвенная вина была лишь в том, что она стимулировала биржевую торговлю своими ценными бумагами, что повлекло расширение торговли первыми товарными фьючерсами. Автор довольно подробно разбирает интерес к тюльпанам и (отмечает, как разрастался пузырь) и поясняет, что важнейшей чертой рассматриваемой спекулятивной торговли стало замещение купли-продажи наличных луковиц тюльпанов фьючерсными сделками, при которых стали торговать обязательствами выкопать и поставить луковицы в будущем, так как в момент заключения сделки агротехнические ограничения не позволяли тревожить укоренившуюся луковицу. Обязательства в виде расписок стали многократно перепродаваться и в эту торговлю расписками влились широкие слои населения. Люди продавали свое имущество в надежде получить высокие дивиденды и полученные деньги вкладывали в рынок луковиц тюльпанов и число людей, включенных в этот бизнес росло и цены на луковицы тюльпанов рос и закончилось все падением цены на луковицы в 20 раз, что привело к глубокому кризису в экономике и разорению значительного количества людей. Правительство Нидерландов в рамках предотвращения подобных кризисов в будущем шире применять изданный еще в 1606 г. указ о запрете спекулятивной торговли акциями Голландской ОИК, связанной с их эмиссией под несуществующие заморские экспедиции и приращением котировок акций за счет отрыва финансового капитала от фактической стоимости активов. Автор рецензируемой статьи также отмечает, что были ужесточены требования к регистрации участников биржевой торговли и к условиям выпуска ценных бумаг, что позволило Нидерландам избежать кризиса в 1972 г., но в других странах появились группы людей, которые хотели повысить свой уровень доходов на организации аналогов Тюльпаномании.
Автор анализирует и кризис в Великобритании, связанный с компанией Южных морей (КЮМ), который был учрежден в 1711 г. в форме государственно-частного партнерства с целью расширения торговли с Америкой и в 1713 г. кампании было предоставлены монопольные права в регионе на ряд торговых операций. Интерес к акциям этой кампании повысился в 1720-х годах, потому что король Великобритании Георг I в 1718 г. стал ее управляющим. Акции компании в цене росли, но торговая деятельность компании не отличалась особым прогрессом, кампания получила от правительства Великобритании огромный кредита для расширения ее торговли, что также стимулировало рост спроса на ее акции. Автор отмечает, что меры, принимаемые для предотвращения кризиса, порой имеют обратный эффект и отмечает, что в июне 1720 г. парламент Великобритании принял Акт о противодействии пузырям на бирже, призванный управлять безграничным выпуском долевых бумаг акционерных обществ сверх лимитов их физического капитала и тем самым избежать роста котировок подобных акций за счет их перепродажи, спекуляций и необоснованного подогрева спроса. Но этот закон привел к обратному эффекту и привел к очень масштабному кризису и его жертвами стали не только простые люди, но и представители аристократии, а проведенное парламентское расследование показало коррупционные связи членов кабинета министров в рамках отношений с КЮМ по размещению ее акций, что вызвало небывалый в истории Великобритании скандал. Данный кризис затронут и других эмитентов акций в том числе учрежденную королем Великобритании Карлом II в 1672 г. кампанию КАК, которая фактически была монополистом в торговле на атлантическом побережье Африки от района Гвинейского залива до земель к Северу от современной Намибии. Акции КАК не были предметом спекуляций но под гнетом финансовых и управленческих трудностей КАК была ликвидирована в 1752 г.,
Касаясь миссисипского пузыря во Франции, третьего кризиса, автором рецензируемой статьи, пишет, что если два первых кризиса (Тюльпаномания в Нидерландах и кризис с кампаниями КЮМ и КАК в Великобритании) основывались на стремлении предпринимателей удовлетворить спрос населения и организовать для этого производственно-сбытовую деятельность, в осуществлении которой были допущены просчеты. А в отношении кризиса во Франции надо отметить, что теоретической основой его стало изобретение фиатных или «бумажных» денег, не обеспеченных драгоценным металлом в государственной казне, которую Джон Ло (1671-1729), шотландский финансист, игрок и авантюрист, обосновал в 1705 г. и позже применил на практике во Франции. Эмиссия таких денег позволяла понизить бремя государственного долга для французской казны, находившейся в 1715 г. на гране объявления дефолта. По аналогии с денежным обращением, согласно замыслу этой аферы, частные компании преуспеют за счет выпуска своих акций под распространяющиеся сведения о якобы сверхприбыльной деятельности в колониях, что привлечет инвесторов и повысит цену на акции. Джон Ло в 1716 г. учредил во Франции Всеобщий банк, получивший доступ к ее государственным финансам и за счет выпуска необеспеченных денег и приступившей к решению проблемы государственного долга. Далее он добился предоставления монопольных прав, затем переименовал кампанию в Индскую. Затем стали распространяться различные слухи о богатствах колоний Франции в Северной Америке и т.д. что повысило спрос на акции Индской кампании, в конечном итоге кампания и Всеобщий банк, который занимался продажей акций кампании стали банкротами. Автор поясняет, что «возможность передачи денежной политики в частные руки людей, способных слухами и обманом распространять заведомо ложную информацию о конъюнктуре рынка, стала как основой Миссисипского пузыря, так и его отличием от пузыря Южных морей».
Библиография работы состоит из работ, которые касаются проблемы, которую автор рассматривает и состоит из 29 источников, в основном это работы последних лет на английском языке, изданные в высокорейтинговых журналах.
В заключении статьи автор резюмирует, что рассматривая изложенные выше кризисы как установочные для множества последующих подобных явлений будущего, важно учитывать, что «вопреки однолинейным схемам социальной эволюции, предполагающим, что повышение сложности (по крайней мере, вплоть до уровня доиндустриального государства) неизбежно сопровождается социально-политической гомоархизацией – нарастанием неравенства и социальной стратификации, сокращением роли широких слоев населения в политической жизни». Он также пишет, «что принятые как правительствами, так и саморегулируемыми организациями меры по недопущению спекулятивных кризисов все равно оказываются не в состоянии запретить свободу заключения договора и право экономических субъектов на распоряжение своими активами, что позволяет кризисам появляться вновь и вновь с новой силой, нанося ущерб экономике и позволяя предприимчивым дельцам изымать денежные средства у неосведомленных лиц, которые легко ведутся на обещания получить за короткий период времени высокую прибыль».
Статья написана на интересную и актуальную научную проблему. Она будет интересна не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Ее практическая значимость, по мнению рецензента, важна и, возможно, она может поможет некоторым доверчивым людям, уберечь свои деньги и не вкладывать их в сомнительные операции, поверив в возможность получения больших прибылей.