Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Genesis: исторические исследования
Правильная ссылка на статью:

Становление сетевой структуры «русского мира» в Германии в 1991-2020 гг.

Безродная Анастасия Юрьевна

преподаватель, кафедра региональных исследований, ФГБОУ ВО "Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова"

119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, оф. стр. 13-14

Bezrodnaya Anastasia

Lecturer, Department of regional studies, Lomonosov Moscow State University

119991, Russia, Moscow, Leninskie Gory str., 1, of. p. 13-14

bezrodnayaa@bk.ru

DOI:

10.25136/2409-868X.2022.10.38918

EDN:

CLLHJB

Дата направления статьи в редакцию:

05-10-2022


Дата публикации:

12-10-2022


Аннотация: Автор обращается к понятию «сетевая структура» с точки зрения культурологии, используя достижения экономических и социальных наук, и формулирует основные периоды развития сетевой структуры «русского мира» в Германии на современном этапе. Предметом исследования являются элементы сетевой структуры «русского мира» в Германии - институты культуры за рубежом. Они активно развивались в 1990-е годы, что было обусловлено значительным притоком русскоязычных в Германию, и в рамках своей деятельности руководствовались социокультурными потребностями прибывающих в страну русскоязычных и постоянно проживающих в ней немцев, также относящихся к целевой аудитории институтов «русского мира». На основе анализа данных с официальных сайтов 33 институтов «русского мира» в Германии и применения метода культуральной классификации автор представляет типологизацию институтов «русского мира» в Германии по трем признакам: учредитель, место действия и функция. Показано влияние социокультурных потребностей целевой аудитории на становление сетевой структуры «русского мира»: ее функций, особенностей развития и языка функционирования. Особым вкладом автора является использование изданий некоторых институтов «русского мира» в качестве источников, которые ранее не использовались исследователями в качестве основы для анализа институтов культуры и сетевой структуры «русского мира». Полученные результаты могут быть применены в рамках разработки стратегий взаимодействия с соотечественниками, проживающими за рубежом, и культурной политики государства.


Ключевые слова:

русский мир, Russkiy mir, сетевая структура, Германия, русскоязычные, институты культуры, классификация, целевая аудитория, социокультурные потребности, русская эмиграция

Abstract: The article analyzes the main periods in the development of the «Russian world» network structure in Germany at the present stage. The work refers to the concept of «network structure» from the point of view of cultural studies. The subject of the research is cultural institutions abroad, which are the elements of the «Russian world» network structure in Germany. These institutions were actively developing in the 1990s, which was due to a significant influx of Russian speakers into Germany, and as part of their activities, they were guided by the socio-cultural needs of the Russian-speaking Germans arriving in the country and permanently residing in it, also belonging to the target audience of the «Russian world» institutions. Based on the analysis of data from the official websites of 33 institutions of the «Russian world» in Germany and the application of the cultural classification method, the author presents a typology of the institutions of the «Russian world» in Germany according to three criteria: founder, place of action and function. The article shows the influence of the sociocultural needs of the target audience on the formation of the «Russian world» network structure: it affects the structure’s functions, features of development and the language of functioning. The author's special contribution is the use of publications of some "Russian world" institutions as sources that have not previously been used by researchers as a basis for the analysis of cultural institutions and the "Russian world" network structure. The results obtained can be applied in the development of strategies for interaction with compatriots living abroad and the cultural policy of the state.


Keywords:

Russian world, Russkiy mir, network structure, Germany, Russian speakers, cultural institutions, classification, target audience, sociocultural needs, Russian emigration

Современное информационное общество значительно отличается от индустриального, для него характерны иные способы взаимодействия. К одному из них относится сетевое, предполагающее горизонтальный, не иерархический, характер коммуникации между субъектами [1]. На основе такого взаимодействия возникают сетевые структуры.

Понятие «сетевая структура» получило внимание и развитие в рамках работ социологов и экономистов: первые отмечают влияние сетевых структур на формирование новых общественных отношений [2], вторые – на характер взаимодействия предприятий и его воздействие на микро- и макроэкономику (Стрелец И.А. Сетевая экономика: учебник. М.: Эксмо, 2006. 208 с.).

В культурологии «сетевая структура» только начинает становиться объектом внимания исследователей: на текущий момент существует относительное небольшое количество работ, анализирующих функционирование данного понятия [3].

На наш взгляд, анализ «сетевой структуры» с точки зрения культурологии представляется актуальным, поскольку позволяет по-новому изучить особенности функционирования феноменов культуры.

Одним из самых актуальных для исследования в настоящее время феноменов культуры является «русский мир». Во-первых, «русский мир» на протяжении нескольких десятилетий находит отражение в выступлениях высокопоставленных политиков (Выступление Д.А. Медведева на VI Ассамблее Русского мира «Русский язык и российская история» // Правительство России. [Электронный ресурс]. URL: http://government.ru/news/6346/), работах ученых различных научных школ [4], а в 2022 году «защита, сохранение и продвижение традиций и идеалов, присущих Русскому миру» (указ президента РФ от 05.09.2022 №611 «Об утверждении концепции гуманитарной политики Российской Федерации за рубежом») были закреплены в концепции гуманитарной политики России за рубежом. Во-вторых, сетевая структура «русского мира» ранее не получала пристального внимания исследователей: они лишь упоминали о подобном аспекте преломления «русского мира», однако детальной разработки данный вопрос не получил [3]. Исследование «русского мира» за рубежом, особенно с позиций анализа его формирования как сетевой структуры, носит новаторский характер.

Цель данной статьи – проследить становление сетевой структуры «русского мира» в Германии в 1991-2020 гг. Выбор региона обусловлен наличием в нем значительного количества русскоязычного населения (около 3-4 млн чел. [5, с. 212-213], по некоторым оценкам – 6 млн чел. [6, с. 11]) а также стабильной деятельностью РФ по сохранению и распространению ценностей и достижений русской культуры. Хронологические рамки обусловлены, с одной стороны, образованием нового государства – Российской Федерации, происходившего на фоне активной миграции русскоязычных в Германию, и, с другой стороны, значимыми изменениями характера деятельности изучаемых структур, связанными с пандемией коронавируса.

В нашей работе «русский мир» обозначает «социокультурную, языковую и религиозную общность, исторически сложившуюся на территории современной РФ и предшествовавших ей догосударственных и государственных образований, включающую в себя также тех людей, объединения, сообщества, которые идентифицируют себя с "русским миром", обладающую условными границами в пределах современной России, стран ближнего зарубежья и русскоязычных эмигрантских сообществ» [7, c. 74, 75].

Представители русскоязычного населения, проживающего в Германии, наряду с российским государством, основали на территории ФРГ значительное количество институтов культуры, которые занимаются сохранением, распространением и продвижением русской культуры и языка. Данные институты культуры, включая их коллективы и целевую аудиторию, являются элементами сетевой структуры «русского мира».

В культурологии понятие «сетевая структура» обозначает постоянно развивающееся полицентричное образование, обладающее следующими признаками: открытость, гибкость, связность и согласованность действий между ее элементами, демонстрирующими высокий уровень доверия между собой. Прежде подобные признаки были сформулированы в работах экономистов и социологов [2; 8-12]. Однако ранее не учитывалось, что социокультурный контекст оказывает влияние на формирование и развитие сетевой структуры: например, в экономических науках изучаются преимущества и недостатки внедрения принципа сетевого взаимодействия между субъектами экономических отношений [8], а в социологических науках главным фокусом внимания исследователей становятся принципы взаимодействия в информационном обществе – так называемом «обществе сетевых структур» [2]. В нашем же исследовании уделяется внимание становлению сетевой структуры «русского мира», происходящему за счет влияния социокультурного контекста.

В выбранном для изучения регионе проживает многочисленная группа русскоязычных, являющаяся крайне неоднородной, что обусловлено различным составом миграционного потока из России в Германию с 1991 по 2020 гг. В конце XX в. и начале нового тысячелетия миграция носила характер этнической [13, c. 61, 69]: благодаря введенным ФРГ программам этнические немцы и евреи, проживающие в России и других странах бывшего СССР, стали массово мигрировать в Германию. Переселенцы условно подразделяются на группы «русские немцы» и «русские евреи» [13, c. 61, 69], однако и для этих групп характерно внутреннее расслоение по уровню образования, месту проживания (город или сельская местность) и т.д. В первых двух десятилетиях XXI в. миграция изменилась и приобрела характер семейной (создание семьи с жителями Германии), студенческой (учеба) и профессиональной (построение международной карьеры) [14, с. 48]. Группа людей, выбирающих своим местом жительства Германию в указанный период, является еще более гетерогенной и носит условное название «россияне» [13, с. 166], хотя подразумевает людей, страной исхода которых является не только Россия, но и Украина, Белоруссия, Казахстан и др. Более того, в 2005 г. ФРГ приняла закон «Об эмиграции», накладывающий существенные ограничения на прием этнических мигрантов: вводятся квоты, языковые экзамены и другие рестрикции [13, с. 161, с. 164].

Очевидно, что у русскоязычного населения, проживающего сегодня в Германии, существуют различные социокультурные потребности, под которыми понимаются «потребности, характеризующиеся стремлением человека найти отражение культуры общества в своем бытии через непосредственное взаимодействие с социумом» [15, c. 219]. Несмотря на гетерогенность указанной группы, для ее представителей характерны два основных запроса: сохранение связи с исторической родиной и, вместе с тем, адаптация в принимающей стране [16]. Отметим, что существуют исследования, конкретизирующие некоторые социокультурные потребности русскоязычных [13, с. 267, 331; 14; 17-18], однако на сегодняшний день отсутствуют работы, показывающие многообразие таких потребностей. Именно под их воздействием и формируется сетевая структура «русского мира», то есть сеть институтов «русского мира» в Германии, деятельность которых направлена на удовлетворение запросов данной неоднородной группы.

Поскольку каждый институт возникает для удовлетворения определенной потребности [19, c. 622], очевидно, что его деятельность и функции во многом определяются наличием или изменением запросов целевой аудитории. К целевой аудитории институтов «русского мира», являющихся элементами сетевой структуры, относятся группы «русскоязычные» и «немцы». В связи с изменениями, произошедшими в составе первой группы, мы считаем, что сетевая структура «русского мира» в Германии развивалась в два основных этапа: с 1991 по 2005 гг. и с 2005 по 2020 гг. На наш взгляд, изучаемая сетевая структура и ее функции способны предоставить более полную информацию о социокультурных потребностях русскоязычных, о которых исследователи ранее не упоминали.

Проанализировав данные официальных сайтов 33 институтов «русского мира» в Германии, мы пришли к выводу, что сетевая структура «русского мира» в Германии может быть типологизирована следующим образом:

1. По учредителю:

· Государственные («Российский дом науки и культуры в Берлине», Берлин; «Петербургский диалог», Россия-Германия и др.);

· Частные («Общество имени Глинки», Берлин; общество и издательство «Посев», Франкфурт-на-Майне; фонд имени А.К. Глазунова, Мюнхен и др.);

2. По территории:

· Двусторонние – действуют на территории двух стран («Германо-российский форум», Россия-Германия; «Петербургский диалог», Россия-Германия и др.);

· Классические – действуют на территории одной страны (творческое объединение «Лира», Штутгарт; объединение «Русско-немецкий образовательный центр», Мюнхен; Толстовское общество Ганновера, Ганновер и др.);

3. По функциям:

· Культурно-просветительские – организация мероприятий для знакомства аудитории с культурой «русского мира» (центр русской культуры «Мир», Мюнхен; «Кавказский культурный центр», Берлин; центр русской культуры Ганновера «Zentrum-2000», Ганновер и др.);

· Образовательные – продвижение и сохранение русского языка с помощью организации курсов по его изучению и школ («Русско-немецкий культурный центр в Нюрнберге», Нюрнберг; Общество русскоязычных родителей и педагогов Берлина «МИТРА», Берлин; русский культурно-образовательный и социальный центр «Исток», Франкфурт-на-Майне и др.);

· Религиозные – организация православных богослужений, занятий в церковных школах, ухода за захоронениями, содержания храмов (храм Святого праведного Иоанна Кронштадского, Гамбург; православная церковная община Франкфурта-на-Майне, Франкфурт-на-Майне; Храм Преображения Христова, Баден-Баден и др.)

· Интеграционные – помощь русскоязычным мигрантам по интеграции в общество принимающей страны (общественное объединение «Атлант», Кельн; интеграционный центр «Гармония», Берлин; культурно-интеграционный центр «Феникс», Майнц и др.);

· По связям с городами-побратимами – организация мероприятий, направленных на освещение или улучшение культурно-деловых связей между городами-побратимами («Немецко-русское сообщество в Гамбурге», Гамбург; «Клуб друзей Санкт-Петербурга в Баварии», Нюрнберг; «Клуб Санкт-Петербург», Дрезден и др.);

· Деловые – содействие в организации бизнеса, проведение юридических, рекламных, маркетинговых и бизнес-консультаций («007-Берлин», Берлин; русское информационное агентство «Плюс 7», Дортмунд и др.);

· Правозащитные – защита прав русскоязычных мигрантов, проведение юридических консультаций (клуб «Диалог», Берлин; «Союз по защите прав человека», Кельн и др.);

· Военно-исторические – защита и охрана памятников войны и захоронений русских солдат на территории зарубежных стран, разноплановая работа с ветеранами, сохранение военно-исторической памяти («Центр документации Дрезден», Дрезден; Потсдамская ветеранская организация, Потсдам; «Немецко-русский институт культуры», Дрезден и др.);

· Научные – проведение исследований относительно культурного наследия русского зарубежья, двусторонних отношений (Совместная комиссия по изучению новейшей истории германо-российских отношений», Россия-Германия; «Германское общество русскоязычных ученых», Штутгарт и др.).

Трансформация функций институтов культуры, следовательно, и сетевой структуры, в зависимости от изменения запроса целевой аудитории представляется закономерной.

Одним из примеров может служить центр русской культуры «Мир» в Мюнхене, основанный в 1991 году. Изначально центр рассматривал группу «немцы» в качестве целевой аудитории: деятельность данного института сводилась к ознакомлению жителей Баварии с достижениями и ценностями русской культуры, а мероприятия проводились исключительно на немецком языке. Однако в середине 1990-х г., когда в Германии уже присутствовала значительная по количеству группа «русскоязычных», центр расширил поле деятельности: просветительские мероприятия стали проводиться на русском и немецком языках, а также появились интеграционные встречи, консультации и образовательные проекты для русскоязычных [20].

Другим примером является основанный в 1998 году «Русско-немецкий культурный центр в Нюрнберге». Мероприятия данного института крайне разнообразны, однако большая часть носит образовательный характер. До середины первого десятилетия XXI в. курсы для детей проводились на русском языке: спортивные секции, занятия по школьным предметам, включая русский язык и культуру, курсы по логике, шахматам и др. На немецком языке проводился курс по подготовке к школе. Однако позднее центр стал предлагать специальные курсы для детей-билингв, что связано с увеличением возраста группы «русскоязычные» и появлением у них детей (Официальный сайт «Русско-немецкого культурного центра в Нюрнберге». URL: https://www.rdkev.de/).

Также внимания заслуживает «Кавказский культурный центр», появившийся в Берлине в 2015 году. Изначально он носил название «Чеченский культурный центр» и его деятельность была направлена на конкретный этнос: в Германии проживает около 12 тыс. чеченцев (Официальный сайт исследовательского проекта «Joshua Project». URL: https://joshuaproject.net/countries/GM). Потребность данной группы в сохранении связи с исторической родиной привела к организации культурного центра, где доступны не только выполнение ежедневных молитв и проповедей на знакомом языке, но и изучение чеченского языка для детей мигрантов. В 2018 году, в связи с расширением и увеличением аудитории, которая стала включать и другие народы Кавказа (Официальный сайт исследовательского проекта «Joshua Project». URL: https://joshuaproject.net/countries/GM), центр изменил название и ввел курсы русского языка как средства межнационального общения. В качестве реакции на иную потребность – интеграция в принимающей стране – с момента своего основания центр проводит интеграционные консультации, курсы немецкого языка, а также дает практические рекомендации по разрешению межкультурных конфликтов (Официальный сайт «Кавказского культурного центра» в Берлине. URL: https://www.masjid-al-khayr.de/), способных привести к крайне негативным последствиям при межкультурном диалоге [21].

Отметим деятельность клуба «Диалог», открывшего свои двери в 1988 году. Изначально его деятельность была направлена на советских граждан, проживающих в Берлине: проводились показы советских фильмов, разнообразные дискуссии, интеграционные мероприятия. Последние получили существенное развитие в 1990-х гг. в связи с увеличением потока русскоязычных в Германию и стали включать такие направления, как изучение немецкого языка и культуры, курсы по компьютерной грамотности, помощь в трудоустройстве и т.д. [16].

Необходимо также обратить внимание на взаимодействие институтов культуры между собой. Как правило, на первом этапе развития сетевой структуры «русского мира» в Германии оно носит спорадический характер: институты объединяют усилия только в случае необходимости решения совместных задач. Например, уже упомянутый центр «Мир» в рамках своей деятельности сотрудничает с фондом композитора А.К. Глазунова [20, с. 21-26]. Продолжительность этого сотрудничества свидетельствует о высоком уровне доверия («spirit of goodwill» [12]) между элементами сетевой структуры «русского мира». На втором этапе развития сетевой структуры взаимодействие институтов становится более регулярным: в 2007 году появляется Общегерманский координационный совет соотечественников, объединяющий представителей русскоязычных сообществ в Германии и формулирующий рекомендации по актуальным направлениям деятельности, форматам мероприятий и т.д. (Официальный сайт Общегерманского координационного совета соотечественников. URL: http://russkoepole.de/). Высокий уровень доверия между элементами сетевой структуры «русского мира» сохраняется [20, с. 108-109].

Таким образом, исходя из представленной нами схемы очевидно, что сетевая структура «русского мира» в Германии – постоянно развивающееся полицентричное и полифункциональное образование, функции которой формируются под воздействием возникновения и развития социокультурных потребностей целевой аудитории. Между элементами данной структуры действительно существует высокий уровень доверия, выражающийся во взаимопомощи коллективов центров и совместной организации мероприятий, к которым относятся научные конференции, научно-методические мероприятия, фестивали культур. Такие признаки, как гибкость и открытость, раскрываются в рамках реакции институтов культуры – элементов сетевой структуры – на социокультурные потребности их целевой аудитории – также элементов сетевой структуры. Влияние социокультурного контекста на формирование и развитие сетевой структуры подтверждается изменением языка общения, функций, формированием новых и модернизацией «старых» функций в зависимости от запросов целевой аудитории. Создание представленной нами схемы может применяться в дальнейшем для изучения социокультурных потребностей русскоязычных в Германии, а также других стран, ведь предложенный нами подход изучения «русского мира» с позиций сетевой структуры универсален и может быть использован для более тщательного анализа русской эмиграции в других странах мира.

Библиография
1. Family and Social Network: Roles, Norms and External Relationships in Ordinary Urban Families. Ed. by E. Bott. Abingdon: Routledge, 2001.
2. Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999.
3. Чепиницкая П.Р. Категория «Соотечественники за рубежом» в модусе этносоциологии и сетевая структура «Русского мира» // Теория и практика общественного развития. 2011. №8. С. 102-104. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kategoriya-sootechestvenniki-za-rubezhom-v-moduse-etnosotsiologii-i-setevaya-struktura-russkogo-mira (дата обращения 30.09.2022).
4. Павловская А.В. Русский мир: характер, быт и нравы: в 2т. М.: Слово/Slovo, 2009.
5. Танги А. Великая миграция: Россия и россияне после падения железного занавеса / пер. с фр. М. Майзульса, И. Мироненко-Маренковой. М.: РОССПЭН, 2012.
6. Worbs S., Bund E., Kohls M., Babka von Gostomski C. (Spät-)Aussiedler in Deutschland: Eine Analyse aktueller Daten und Forschungsergebnisse. Forschungsbericht 20. Nürnberg: Bundesamt für Migration und Flüchtlinge, 2013.
7. Безродная А.Ю. Влияние историко-культурного контекста на функционирование концепта «русский мир» // Известия УРФУ. Серия 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2020. № 4. С. 69-75. DOI: 10.15826/izv1.2020.26.4.071
8. Гагарина Г.Ю. Сетевые структуры и их роль в формировании и развитии пространственной интеграции экономики регионов // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2012. № 5. С. 17-19. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/setevye-struktury-i-ih-rol-v-formirovanii-i-razvitii-prostranstvennoy-integratsii-ekonomiki-regionov (дата обращения 02.10.2022).
9. Косенчук Л.Ф., Лысак И.В. Современное общество как общество сетевых структур // Информационное общество, 2015. №2-3. С.45-51. URL: http://infosoc.iis.ru/article/view/349 (дата обращения 03.10.2022).
10. Новиков Д.А. Сетевые структуры и организационные системы. М.: ИПУ РАН, 2003.
11. Barnes J. Class and Committees in a Norwegian Island Parish // Human Relations. 1954. № 7. P. 39—58. DOI: https://doi.org/10.1177/001872675400700102
12. Podolny J.M., Karen L.P. Network Forms of Organization // Annual Review of Sociology. 1998. № 24. P. 57-76. DOI: https://doi.org/10.1146/annurev.soc.24.1.57
13. Попков В.Д. Покидая пределы этничности: постсоветская эмиграция в Германии. Франкфурт-на-Майне: Посев («Possev-Verlag» GmbH), 2016.
14. Савоскул М.С. Эмиграция из России в страны Дальнего зарубежья в конце ХХ-начале ХХI века // Вестник Московского университета. Серия 5: География. 2016. № 2. С. 44-53. URL: https://vestnik5.geogr.msu.ru/jour/article/view/204 (дата обращения 05.10.2022).
15. Стрункина Т.С. К проблеме социокультурных потребностей молодежи: философско-исторический анализ // Педагогическое образование в России. 2015. №6. С. 214-219. URL: http://elar.uspu.ru/handle/uspu/2011 (дата обращения 09.10.2022).
16. Безродная А.Ю. Социокультурные практики русскоязычного населения Германии (на примере деятельности клуба «Диалог») // Культура и цивилизация. 2022. №4. URL: http://publishing-vak.ru/archive/culture.htm (дата обращения 08.10.2022).
17. Brück-Klingberg A., Burkert C., Seibert H., Wapler H. Spätaussiedler mit höherer Bildung sind öfter arbeitslos. Berlin: Bundesagentur für Arbeit, 2007. URL: https://www.econstor.eu/handle/10419/158244 (дата обращения 10.10.2022).
18. Eyselein C. Russlanddeutsche Aussiedler verstehen. Praktisch-theologische Zugange. Leipzig, Evangelische Verlags-an-stalt, 2006.
19. Encyclopedia of the Social Sciences. Ed. by E.R.A. Seligman, A.S. Johnson. New York: Macmillan, 1931.
20. Lukina T. Mir in München: Begegnungen mit der russischen Kultur (1991-2011). München: Mir e.V., 2011.
21. Павловская А.В. Взаимодействие культур в международном образовании: к вопросу о проблемах межкультурной коммуникации в глобальном мире // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2020. №2. С. 52-65. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vzaimodeystvie-kultur-v-mezhdunarodnom-obrazovanii-k-voprosu-o-problemah-mezhkulturnoy-kommunikatsii-v-globalnom-mire (дата обращения 03.10.2022).
References
1. Bott, E. (Ed.). (2001). Roles, Norms and External Relationships in Ordinary Urban Families. Abingdon: Routledge.
2. Inozemcev, V.L. (Ed.). (1999). The New Post-Industrial Wave in the West: An Anthology. Moscow: Academia.
3. Chepinickaja, P.R. (2011). "Compatriots abroad" and networks of the "Russian world". Teorija i praktika obshhestvennogo razvitija, 8, 102-104.
4. Pavlovskaya, A.V. (2009). Russian world: character, way of life and customs. Moscow, Russia: Slovo.
5. Tinguy, A. (2012). The great migration: Russia and Russians after the fall of the iron curtain. Moscow, Russia: ROSSPEN.
6. Worbs, S., Bund, E., Kohls, M., Babka von Gostomski, C. (2013). (Spät-)Aussiedler in Deutschland: Eine Analyse aktueller Daten und Forschungsergebnisse [(Spät-)Aussiedler in Germany: An analysis of current data and research results]. Nuremberg, Germany: Bundesamt für Migration und Flüchtlinge.
7. Bezrodnaya, A.Yu. (2020). The impact of the historical and cultural context on the functioning of the "Russian World" concept // Izvestiya URFU. Seriya 1. Problemy obrazovaniya, nauki i kul'tury, 4, 69-75. DOI: 10.15826/izv1.2020.26.4.071
8. Gagarina, G.Yu. (2012). Network structures and their role in the formation and development of spatial integration of the regional economy. Vestnik Saratovskogo gosudarstvennogo sotsial'no-ekonomicheskogo universiteta., 5, 17-19. Retrieved from: https://cyberleninka.ru/article/n/setevye-struktury-i-ih-rol-v-formirovanii-i-razvitii-prostranstvennoy-integratsii-ekonomiki-regionov
9. Kosenchuk, L.F., Lysak, I.V. (2015). Modern society as a society of network structures. Informatsionnoe obshchestvo, 2-3, 45-51. Retrieved from: http://infosoc.iis.ru/article/view/349
10. Novikov, D.A. (2003). Network structures and organizational systems. Мoscow, Russia: IPU RAN.
11. Barnes, J. (1954). Class and Committees in a Norwegian Island Paris. Human Relations, 7, 39-58. 1954. DOI: https://doi.org/10.1177/001872675400700102
12. Podolny, J.M., Karen, L.P. (1998). Network Forms of Organization. Annual Review of Sociology, 24, 57-76. DOI: https://doi.org/10.1146/annurev.soc.24.1.57
13. Popkov, V.D. (2016). Leaving the limits of ethnicity: post-Soviet emigration in Germany. Franfurt am Main, Germany: Posev («Possev-Verlag» GmbH).
14. Savoskul, M. S. (2016). Emigration from Russia to the Non-CIS countries during the late 20th – the early 21st century. Vestnik Moskovskogo Universiteta. Ser. 5, Geografiya, 2, 44-53. Retrieved from: https://vestnik5.geogr.msu.ru/jour/article/view/204
15. Strunkina, T.S. (2015). On the Problem of the Socio-Cultural Needs of Youth: Philosophical and Historical Analysis. Pedagogicheskoe obrazovanie v Rossii, 6, 214-219. Retrieved from: https://cyberleninka.ru/article/n/k-probleme-sotsiokulturnyh-potrebnostey-molodezhi-filosofsko-istoricheskiy-analiz
16. Bezrodnaya, A.Yu. (2022). Sociocultural practices of the Russian-speaking population in Germany (based on the example of club "Dialog" activities. Kultura i zivilizatsia, 4. Retrieved from http://publishing-vak.ru/archive/culture.htm
17. Brück-Klingberg, A., Burkert, C., Seibert, H., Wapler, H. (2007). Spätaussiedler mit höherer Bildung sind öfter arbeitslos [Aussiedler with higher education are more often unemployed]. Berlin, Germany: Bundesagentur für Arbeit. Retrieved from: https://www.econstor.eu/handle/10419/158244
18. Eyselein, C. (2006). Russlanddeutsche Aussiedler verstehen. Praktisch-theologische Zugange [Understand Russian-German emigrants. Practical-theological approaches]. Leipzig, Germany: Evangelische Verlags-an-stalt.
19. Seligman, E.R.A., Johnson, A.S. (Ed.). (1931). Encyclopedia of the Social Sciences. New York: Macmillan.
20. Lukina, T. (2011). Mir in München: Begegnungen mit der russischen Kultur (1991-2011) [Mir in Munich: encounters with Russian culture (1991-2011)]. Munich, Germany: Mir e.V.
21. Pavlovskaya, A.V. (2020). Intercultural communication in international education: concerning problems of intercultural communication in the global world. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 19, Lingvistika i mezhkul'turnaja kommunikacija, 2, 52-65. Retrieved from https://cyberleninka.ru/article/n/vzaimodeystvie-kultur-v-mezhdunarodnom-obrazovanii-k-voprosu-o-problemah-mezhkulturnoy-kommunikatsii-v-globalnom-mire

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

В журнал «Genesis: исторические исследования» автор представил свою статью «Становление сетевой структуры «русского мира» в Германии в 1991-2020 гг.», в которой в которой исследован сетевой характер коммуникации между представителями русскоязычной эмиграции в Германии конца ХХ века.
Автор исходит в изучении данного вопроса из того, что сетевая структура «русского мира» в Германии – постоянно развивающееся полицентричное и полифункциональное образование, функции которой формируются под воздействием возникновения и развития социокультурных потребностей целевой аудитории. Между элементами данной структуры существует высокий уровень доверия, выражающийся во взаимопомощи коллективов центров и совместной организации мероприятий, к которым относятся научные конференции, научно-методические мероприятия, фестивали культур. Автором отмечено, что такие признаки, как гибкость и открытость, раскрываются в рамках реакции институтов культуры – элементов сетевой структуры – на социокультурные потребности их целевой аудитории – также элементов сетевой структуры. Влияние социокультурного контекста на формирование и развитие сетевой структуры подтверждается изменением языка общения, функций, формированием новых и модернизацией «старых» функций в зависимости от запросов целевой аудитории.
Актуальность данного вопроса обусловлена множеством факторов. С одной стороны, анализ «сетевой структуры» с точки зрения культурологии представляется актуальным, поскольку позволяет по-новому изучить особенности функционирования феноменов культуры. С другой, как замечено автором, одним из самых актуальных для исследования в настоящее время феноменов культуры является «русский мир». Во-первых, «русский мир» на протяжении нескольких десятилетий находит отражение в выступлениях высокопоставленных политиков, работах ученых различных научных школ. Во-вторых, сетевая структура «русского мира» ранее не получала пристального внимания исследователей: они лишь упоминали о подобном аспекте, однако детальной разработки данный вопрос не получил. Научную новизну исследования составляет анализ «русского мира» за рубежом, особенно с позиций изучения его формирования как сетевой структуры.
Цель данного исследования, соответственно, заключается в изучении динамики становления сетевой структуры «русского мира» в Германии в 1991-2020 годов. Выбор региона обусловлен автором наличием в нем значительного количества русскоязычного населения, а также стабильной деятельностью РФ по сохранению и распространению ценностей и достижений русской культуры. Хронологические рамки обусловлены, с одной стороны, образованием нового государства – Российской Федерации, происходившего на фоне активной миграции русскоязычных в Германию, и, с другой стороны, значимыми изменениями характера деятельности изучаемых структур, связанными с пандемией коронавируса.
Теоретическим обоснованием исследования послужили труды таких отечественных и зарубежных исследователей как Чепиницкая П.Р., Безродная А.Ю., Новиков Д.А., Айзелайн К., Зайберт К. и др. Методологическую базу исследования составил комплексный междисциплинарный подход, содержащий системный, социокультурный, функциональный и контент-анализ.
Проведя детальный разносторонний библиографический анализ научного дискурса по проблематике изучения выбора, автором отмечено, что понятие «сетевая структура» получило внимание и развитие в рамках работ социологов и экономистов: первые отмечают влияние сетевых структур на формирование новых общественных отношений, вторые – на характер взаимодействия предприятий и его воздействие на микро- и макроэкономику. Как анализирует автор, в культурологии «сетевая структура» только начинает становиться объектом внимания исследователей: на текущий момент существует относительное небольшое количество работ, анализирующих функционирование данного понятия.
В своей работе автор уделяет внимание трактованию понятий «русский мир» и «сетевая структура». «Русский мир» он определяет как «социокультурную, языковую и религиозную общность, исторически сложившуюся на территории современной РФ и предшествовавших ей догосударственных и государственных образований, включающую в себя также тех людей, объединения, сообщества, которые идентифицируют себя с «русским миром», обладающую условными границами в пределах современной России, стран ближнего зарубежья и русскоязычных эмигрантских сообществ». В культурологии, как отмечает автор, понятие «сетевая структура» обозначает постоянно развивающееся полицентричное образование, обладающее следующими признаками: открытость, гибкость, связность и согласованность действий между ее элементами, демонстрирующими высокий уровень доверия между собой. Автор уделяет особое внимание тому факту, что социокультурный контекст оказывает влияние на формирование и развитие сетевой структуры, в то время как в экономических науках изучаются преимущества и недостатки внедрения принципа сетевого взаимодействия между субъектами экономических отношений, а в социологических науках главным фокусом внимания исследователей становятся принципы взаимодействия в информационном обществе – так называемом «обществе сетевых структур».
Проведя анализ современной социокультурной ситуации, автор делает вывод, что представители русскоязычного населения, проживающего в Германии, наряду с российским государством, основали на территории ФРГ значительное количество институтов культуры, которые занимаются сохранением, распространением и продвижением русской культуры и языка. Данные институты культуры, включая их коллективы и целевую аудиторию, являются элементами сетевой структуры «русского мира».
Проанализировав данные официальных сайтов 33 институтов «русского мира» в Германии, автор типологизирует его сетевую структуру следующим образом: по учредителю (государственные, частные); по территории (двусторонние, классические); по функциям (культурно-просветительские, образовательные, религиозные и др.)
В заключении автором представлен вывод по проведенному исследованию, в котором приведены все ключевые положения изложенного материала и даны рекомендации относительно перспективного применения представленной схемы для изучения социокультурных потребностей русскоязычного населения Германии, а также других стран.
Представляется, что автор в своем материале затронул актуальные и интересные для современного социогуманитарного знания вопросы, избрав для анализа тему, рассмотрение которой в научно-исследовательском дискурсе повлечет определенные изменения в сложившихся подходах и направлениях анализа проблемы, затрагиваемой в представленной статье.
Полученные результаты позволяют утверждать, что изучение особенностей функционирования и коммуникации социокультурных институтов представляет несомненный теоретический и практический культурологический интерес и может служить источником дальнейших исследований.
Представленный в работе материал имеет четкую, логически выстроенную структуру, способствующую более полноценному усвоению материала. Этому способствует и адекватный выбор методологической базы. Библиографический список состоит из 21 источника, в том числе и иностранного, что представляется достаточным для обобщения и анализа научного дискурса по исследуемой проблематике. Автор выполнил поставленную цель, получил определенные научные результаты, позволившие обобщить материал. Следует констатировать: статья может представлять интерес для читателей и заслуживает того, чтобы претендовать на опубликование в авторитетном научном издании.