Разъезды по участкам в коммуникативном пространстве мировых судей Якутской области конца XIX – начала XX вв.

Саввинов Павел Олегович ORCID: 0000-0002-4260-6225 младший научный сотрудник, Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения Российской академии наук 677027, Россия, республика Якутия, г. Якутск, ул. Петровского, 1 Savvinov Pavel Olegovich Junior research associate, Institute for Humanitarian Research and North Indigenous Peoples Problems of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences 677027, Russia, Republic of Yakutia, Yakutsk, Petrovsky str., 1 pavel_savvinov@mail.ru Другие публикации этого автора

Отмена крепостного права в царской России ускорила развитие экономики, направив империю на путь индустриализации, и привела к существенным изменениям социальной структуры общества. В свою очередь это потребовало судебной реформы. Новая судебная власть была формально отделена от других ветвей и базировалась на принципах равноправия сторон, независимости судей. В целом, в дореволюционной России отрасль права развивалась в направлении установления верховенства закона, отделения судебной власти от административной, признания за человеком равного права на судебную защиту, что стало фундаментом для становления гражданского сознания в обществе ^{[17, с.144]}.

Актуальность темы обусловлена тем, что в отечественной историографии отсутствуют специальные исследования, посвященные изучению деятельности в коммуникативном пространстве института мировых судей в Якутской области. Заполнение этого пробела поможет определить место региона в правовом поле дореволюционной России, даст возможность проследить процесс общей модернизации края. Целью данной работы является анализ разъездов мировых судей Якутской области в их коммуникативном пространстве в конце XIX – начала XX вв.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринято специальное изучение разъездов судей по мировым участкам в коммуникативном пространстве, которое понимается как система многообразных коммуникативных связей, возникающих между различными участниками коммуникации. Профессиональное сообществ создало свое социальное коммуникативное пространство, агентами которого выступали отдельные люди, группы людей и институт мировых судей ^{[16, с.16]}. Предметом исследования выступают разъезды мировых судей по участкам в Якутской области в их коммуникативном пространстве в конце XIX − начале XX в. Объектом исследования служит коммуникативная практика, связанная с развитием судопроизводства в Якутской области данного исторического периода.

Исследование проведено на основе методологических принципов фронтирного модернизационного подхода, в основе которого лежит идея, что незавершенное освоение должно накладывать отпечаток на модернизационные процессы как в регионах, и в целом в стране ^{[27, с.21–29]}. В качестве инструмента познания применен историко-системный метод в рамках модернизационной парадигмы современного исторического знания.

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XIX – начала XX вв., когда царское правительство было нацелено на постепенную унификацию институтов власти и сближение административного устройства Сибири с центральными регионами дореволюционной России с учетом сибирской специфики в области управления. Распространяя на Сибирь уже введенные в центральных губерниях административные и судебные институты, царская власть стремилась использовать накопленный опыт, найти наиболее приемлемые формы адаптации. К тому времени Якутия вошла в общеимперское правовое пространство, и началось развитие мирового и коронного судов в регионе ^{[11, с.138]}. Территориальные рамки работы охватывают Якутскую область, то есть территорию, находившуюся под юрисдикцией Якутского окружного суда. Территория Сибири подразделялась на два округа судебных палат – Омский и Иркутский. Якутский окружной суд находился в ведении Иркутской судебной палаты ^{[5, с.112–117]}.

В отечественной историографии институт мировых судей специально не рассматривался как коммуникативное пространство. Дореволюционными авторами Н.Ф.Анненским, В.Н.Анучиным, Р.Л.Вейсманом, Г.Н.Потаниным и др. исследовались отдельные аспекты реформирования и функционирования судебных учреждений, сформированных в Сибири в конце XIX столетия ^{[3] [4] [7] [28, с. 260–294.]}. Советские историки и правоведы не уделяли внимания вопросам реализации «Временных правил о применении Судебных уставов к губерниям и областям Сибири» от 13 мая 1896 г., а также усовершенствования судебной власти в начале ХХ в., когда в пределах Западной Сибири начал действовать совет присяжных поверенных, суд присяжных, значительно увеличивался штат мировых судей ^{[14, с.154–163]}. Современными исследователями судопроизводство в Сибири конца XIX и начала XX вв. рассматривается в контексте изучения судебного преобразования 1897г. Большая часть работ посвящена органам судебной власти западной Сибири ^{[1] [15]}. Практическое отсутствие в отечественной историографии специальных работ, посвященных данной тематике, детерминирует актуальность исследования. В качестве исторических источников привлечен комплекс разноплановых материалов, хранящихся в фондах Национального архива Республики Саха (Якутия) (НА РС(Я) и Государственного архива Иркутской области (ГАИО). Это законодательные акты царского правительство, делопроизводственные документы мировых судей, Якутского окружного суда и Иркутской судебной палаты, образовавшиеся в результате функционирования институтов мирового суда в Якутской области.

Судебные округа разделялись на мировые участки, в основу которых были положены такие признаки, как площадь территории, плотность населения, количество дел, совпадение границ мировых участков с соответствующими административными районами ^{[5, с.112–117]}. Всего в Якутской области было образовано шесть судебно-мировых участков: г.Якутск, Якутский, Олекминский округа, Вилюйский мировой участок, Олекминская и Витимская золотопромышленные системы. К 1910г. действовали следующие участки мировых судей: г.Якутск, 1-й и 2-й участки Якутского округа, Олекминский, Вилюйский, Верхоянский Колымский округа ^{[22, л.17]}.

Для Российской империи транспортная инфраструктура имела большое значение для социально-экономического развития региона. Пути сообщения соединяли самые отдаленные уголки империи в единый всероссийский рынок, обеспечивали непрерывный товарообмен между производителями и потребителями продукции, промышленностью и сельским хозяйством. От центра области г.Якутска в разные концы расходились пять почтово-пассажирских трактов: Иркутский, Охотский, Амгинский, Верхояно-Колымский и Вилюйский ^{[26, с.155]}. Сухопутные сообщения, как канал связи, играли большую роль в коммуникативном пространстве мировых судей Якутской области в рассматриваемый период. Главным трактом, соединявшим Якутскую область с остальной частью империи, был Иркутско-Якутский, который считался одной из самых развитых и оживленных дорог. Основным предназначением данного тракта являлось обеспечение доставки ссыльных. По состоянию на 1911г. на участке тракта Якутск – Олёкминск существовала 31 станция, расположенные на расстоянии 15 км друг от друга, общая протяженность тракта зимой составлял 2766,75 верст, а летом 2732,75 верст. На тракте содержалось от четырех до пяти пар почтовых лошадей ^{[13, с. 28–33]}. Летом движение осуществлялось по р.Лена на почтово-пассажирских пароходах купца Глотова, зимой на лошадях. Весной и осенью в период распутицы верхом на лошади по хребтам долины р.Лена или где возможно ^{[10, л.239]}. К Охотскому побережью пролегали два тракта – до Охотска и до Аяна. Якутско-Охотский тракт был единственным в России трактом, где при зимней езде пользовались тремя видами передвижных средств: лошадьми, собаками и оленями ^{[13, с.13–16]}. Якутско-Аянский тракт был создан для обслуживания Российско-американской компании и действовал круглогодично. Якутско-Амгинский земской тракт выполнял функцию почтового тракта ^{[13, с.63]}. К Амгинской волости вел Амгинский почтовый тракт. От Якутска до Амги идет тележный тракт, а затем до Усть-Майского селения – вьючный. От Усть-Майского селения до Нелькана тракта не было, сообщение осуществлялось на оленях, лошадях и на лодках ^{[10, л.240]}.

Якутско-Вилюйский тракт имел большое значение для округа, который занимал второе место по численности населения и по хозяйству в области. На тракте на протяжении 710 верст действовали 17 станций ^{[13, с.59]}. В начале XX века появился земской тракт от Вилюйска до Хочинской инородной управы. Данный тракт пересекал р.Вилюй три раза, поэтому во время ледостава и весеннего ледохода сообщение прерывалось ^{[13, с.85]}. Выезды мирового судьи Вилюйского округа в улусы осуществлялись чрезвычайно редко, вследствие отдаленности и крайней трудности пути в большую часть времени года. Поездка по тракту в летнее время была возможна исключительно верхом на лошади, а зимой верхом и на санях на лошади и на оленях ^{[10, л.248]}. На севере Якутии пролегал Якутско-Колымский почтовый тракт, протяженностью 2227 верст, из Якутска до центров Верхоянского и Колымского округов была 41 станция ^{[7, с. 46–49]}. По земским трактам Среднеколымск–Нижнеколымский и Среднеколымск–Верхнеколымский движение летом осуществлялось по реке Колыма. Зимние тракты пролегали преимущественно по льду. Разъезды по тракту осуществлялись на собачьих упряжках, лошадях и оленях, а летом на лодках^{[13, с.73–74]}. Данный тракт на территории Якутского округа протяженностью на 120 верст пролегал через тайгу, которую возможно было проехать верхом на лошади и на оленях ^{[10, л.255]}.

Мировой судья обязан был рассматривать дела не только в постоянной камере, но и выезжать на места, чтобы облегчить сторонам и свидетелям явки в суд, которая находится иногда в значительном расстоянии от места жительства вызываемых лиц ^{[22, л.40]}. Сухопутные сообщения играли большую роль для разъезда мировых судей по своим участкам. Значительную часть разъездов мировые судьи осуществляли только летом и зимой при помощи так называемого междудворного сообщения или верхом, а также снаряжали особые экспедиции, где не было дорог и трактов. Сообщение по реке Лена осуществлялось летом на почтовых пароходах ^{[21, л.7]}. Мировые судьи не успевали рассмотреть дела из-за постоянных разъездов по своим участкам. Огромное количество дел не могли рассмотреть до конца на первом же заседании, из-за отсутствия постоянного сообщения с улусами и наслегами, поэтому всегда приходилось откладывать дела за неявкой сторон или свидетелей и за отсутствием сведений о вручении повесток. Некоторые дела откладывались по этой же причине по два – три раза, между тем выезды мировых судей на места рассмотрения за 1000 верст были возможны не чаще одного раза в год. Например, в таких поселениях как Алдан, Майя, Нелькан, Усть-Майское куда судья обычно выезжал в начале лета на одном из пароходов отправляющихся ежегодно в Нелькан ^{[21, л.9об.]}. Исключением являлся мировой судья города Якутска, где не было разъездов, поэтому практически отсутствовали нерассмотренные дела ^{[21, л.39]}.

Для подробного рассмотрения сухопутного сообщения как канала в коммуникативном пространстве мировых судей представляет большой интерес переписки с жалобой и объяснением мирового судьи второго участка Якутского округа В.Е.Турковского с Якутским окружным судом. Здесь он подробно описывает о состоянии почтовых и земских трактов Якутии. Район деятельности мирового судьи второго участка Якутского округа был расположен на правом берегу реки Лена ^{[21, л.7]}. В состав участка мирового судьи входили Амгинская слобода, селения Новопокровское, Усть-Майское, скопческие поселения (Петропавловское, Троицкое, Батурское), селения духоборов (Натарское, Отрадное) и Восточно-Кангаласский, Ботурусский, Борогонский, Батагайский, Мегинский, Дюпсюнский улусы, а также наслега Намского улуса, расположенные на правом берегу реки ^{[22, л.17]}. Камера мирового судьи второго участка с 1 апреля по 1 июня находилась в Якутске, а с 15 сентября по 1 ноября камера переносилась на правый берег реки Лена ^{[21, л.7]}.

На правом берегу реки Лена дороги были проложены из крупных бревен, которые были засыпаны грунтом, но со временем мешали ездить путникам. Мировой судья второго участка Якутского округа писал, что ему приходится ездить «по таким шпалам» сотни верст. Деревянные мосты быстро гнили, и проехать через эти мосты становились опасным для жизни. Местные власти не проводили ремонтных работ дорог и мостов, поэтому путникам самим приходилась ремонтировать мосты ^{[22, л.79]}. Съездивший в 1894г. вместе с дорожным техником П.А.Сикорским по Аянскому почтовому тракту, ссыльнопоселенец и революционер-народник Я.В.Стефанович писал, что значительная часть почтового тракта была покрыта круглыми бревнами, из-за которых, проехав две – три почтовых станции, путники чувствовали себя совершенно уставшими ^[29].

На почтовых станциях проезжающие меняли лошадей и другие средства передвижения. В зимнее время года почтовые станции служили местом, где путники и чиновники могли укрыться и отогреться от мороза ^{[22, л.78]}. Гоньба представляла собой систему почтовых дворов (ямов), предназначенных для смены лошадей. Междудворная, частично обывательская гоньба была возложена на население как повинность ^{[26, с.160]}. Её организацией обязаны были заниматься инородные управы ^{[25, с.137]}. На территории Якутской области почтовые станции представляли небольшие якутские юрты, где проживали два–три семейства якутов вместе со скотом ^{[22, л.79]}. Мировой судья второго участка Якутского округа отмечал неблагоприятное состояние всех почтовых станций и отсутствие надзора со стороны местных властей на левом берегу р.Лена ^{[19, л.69]}. Юрта была разделена перегородкой на жилую часть и хлев. По воспоминаниям начальника Иркутского почтово-телеграфного округа Р.Ю.Зонненбурга, юрта освещалась обычно только пламенем от камелька, а свечи и керосин встречаются только у более состоятельных якутов. Камелек устанавливался в одном из углов юрты, где варили пищу, пекли лепешки (пресный хлеб) и прочее ^[12]. Во время своих разъездов по своим участкам и для проведения предварительного следствия мировые судьи выезжали на места преступления по почтовым и земским трактам. Весной 1909г. в своем докладе мировой судья В.Е.Турковский пишет, что, выехав 9 апреля 1909г. из села Амга в Ботурусском улусе для производства предварительного следствия, в пути задержался на продолжительное время из-за отсутствия лошадей на каждой почтовой станции. Почти все содержатели почтовых станций объясняли, что они не были предупреждены о приезде мирового судьи и потому не подготовили коней ^{[19, л.69–70]}. В вышеуказанных почтовых станциях используемые телеги находились в плачевном состоянии и через каждые 2–3 версты приходилось останавливаться и ремонтировать телегу ^{[19, л.69]}. В декабря 1910г. мировой судья В.Е.Турковский не смог выехать из Якутска в села Амга и Нелькан для проведения расследования из-за того, что на Бегюрской почтовой станции содержатель отказался от гоньбы лошадей в виду отсутствия материальных средств, а все лошади пали. Поэтому судья вынужден был вернуться обратно в Якутск, потратив сутки времени ^{[22, л.91]}.

Не редким было обстоятельство, когда одному мировому судье приходилось выполнять обязанности на нескольких мировых участках. Так, В.Е.Турковский с 1911г. являлся мировой судьей 1–2 участков Якутского округа для расследования и рассмотрения мировой подсудности, что осложняло его работу. Первый участок Якутского округа был расположен на левом берегу реки Лена, куда входили 20 почтовых станций Иркутского тракта, Никольская слобода, села Доброе, Владимирское, Прохладное, скопческие поселения Мархинское, Новониколаевское, Кильдемское, Хатын-Аринское, а также Западно-Кангаласский и Намский улусы ^{[22, л.17]}. А.Ветрова писала, что мировой судья, как правило, получал накопившуюся информацию о совершенных преступлениях с опозданием, так как он должен был объездить весь свой участок, но не мог поехать по делу для проведения следствия из-за назначенных судебных заседаний ^{[8, с.77–108]}. В отсутствие мирового судьи В.Е.Турковского почту от разных учреждений получал его письмоводитель. Мировой судья, приезжая из разъездов, всегда получал огромную массу почты, и вскрывал только пакеты с надписью «Срочное» или «Арестантское» ^{[22, л.47]}. Если судья игнорировал информацию о преступлениях, он должен был давать объяснительную прокурорскому надзору и окружному суду ^{[8, с.77–108]}. Так весной 1912г. мировой судья В.Е.Турковский, находясь, по его утверждениям, постоянно в разъездах по двум участкам, прочел полученную почту от окружного прокурора с опозданием и следовательно приступил к расследованию дела о краже лошади с задержкой ^{[22, л.44]}. Однако, окружной прокурор писал, что мировой судья получил дело о краже лошади в 20-х числах марта, а приступил к расследованию только 2 апреля и не уведомил о причинах задержки ^{[22, л.67]}. В своем объяснении окружному суду В.Е.Турковский пишет, что он не имел практической возможности сразу дать движение всем делам ввиду удаленности населенных пунктов. На дальние поездки у мирового судьи уходили два месяца, и, приезжая из разъездов, В.Е.Турковский не успевал прочитать полученную почту, так как он не мог оставаться дома больше одной недели и был вынужден вновь выезжать на свои участки. Поэтому мировой судья вскрывал лишь срочные конверты, а остальные брал с собой в поездку, из-за этого многие следственные мероприятия замедлялись ^{[22, л.76–77]}. В итоге общее собрание Якутского окружного суда по отношению мирового судьи мирового судьи В.Е.Турковского определило дисциплинарное нарушение по ст.410 Уложения о наказаниях, а именно «за медленность и нерадение в отправлении должности» ^{[22, л.78] [30, c.386]}.

Мировые судьи могли использовать любые удобные для проведения судебного процесса помещения ^{[22, л.40]}. Из-за чего некоторые местные органы самоуправления выражали недовольство. В частности, доверенный крестьянин Павловской волости Мархинского селения А.А.Осинцев ходатайствовал перед окружным судом о запрете выезда мировых судей в Павловское волостное правление для разбора судебных дел. Свое заявление А.А.Осинцев объяснял тем, что проведение заседаний мировых судей в волостном правлении противоречит закону, но, не указывая какой именно, и мешает работе правления в волости ^{[22, л.36]}. Мировой судья 1-го участка по данной жалобе дал свои разъяснения по вопросу открытия заседания суда в здании волостного правления. Дело в том, что в наслегах Якутской области не было соответствующих помещений, где возможно было бы провести заседание суда по делам мировой подсудности, особенно в соседних с Павловской волостью. Например, родовые управы располагались на станциях, состоящих из одной комнаты с двумя окнами и без пола, куда имели право заезжать проезжающие по трактам и невольно могли нарушить порядок суда при слушании дел ^{[22, л.37]}. В итоге Якутский окружной суд ответил на ходатайство доверенного крестьянина Павловской волости Мархинского селения, что у мирового судьи 1 участка в пределах волости единственным удобным местом являлось здание Павловского волостного правления. Однако это не лишало волостное правление права найти мировому судье удобное помещение для судебных процессов, предварительных следствий, если они мешали его деятельности ^{[22, л.40]}.

Таким образом, разъезды по мировым участкам, как канал связи, играли большую роль в коммуникативном пространстве мировых судей Якутской области. Огромная обширность и труднодоступность территорий области, которая занимала значительную часть северо-востока России, выступали как одна из главных трудностей в осуществлении деятельности мировых судей. Из-за плохого состояния почтовых и земских трактов, отсутствия лошадей на станциях мировые судьи могли не доехать до определенных территорий своего участка. Кроме того, частые разъезды мировых судей по обширным участкам приводили к тому, что они практически не успевали прочесть всю полученную за время отсутствия почту, что становилась одной из причин замедления судопроизводства. Во время своих выездов мировые судьи в качестве временной камеры могли использовать любые помещения удобные для проведения судебного процесса.