Научно-технологический прогресс и его роль в обеспечении инклюзивного экономического роста региона (на примере Республики Татарстан)

Эпоха глобализации, предопределившая интенсификацию экономического роста за счет интеграции национальных и региональных экономических систем в мировую цепочку создания добавленной стоимости, сформировала целый ряд экстерналий как положительного, так и отрицательного порядка. При этом, если к положительным можно отнести, к примеру общий рост благосостояния и интенсификацию экономической динамики в развитых и развивающихся странах, то к отрицательным – проявляющиеся, в ряде случаев, тенденции в сфере усиливающегося неравенства в доходах, недостаточных темпов снижения бедности населения, что формирует риски проявления социального напряжения в масштабах отдельных экономик макро- и мезоуровня. В этой связи традиционные подходы к управлению социально-экономическими системами начинают все чаще подвергаться критике на фоне разворачивающихся дискуссий об оптимальности и эффективности ориентации государственной политики в большей или доминирующей степени, направленной на интенсификацию экономической динамики. С учетом этих тенденций и нарастающей критики сложившихся моделей экономического роста, в научное и экспертное пространство вошло новое направление исследований, получившее название «Теория инклюзивного экономического роста». Под ним, согласно сформированной в 2015 году позиции на Всемирном экономическом форуме, предложено понимать необходимость достижения сбалансированного развития, предполагающего сочетание экономического роста с возможностями процветания и наращивания благосостояния всех слоев общества и их интеграции в систему бездискриминационного распределения конечного продукта ^{[1, 2, 3]}. Другими словами, главной целью инклюзивной модели экономического роста является рост качества жизни населения с учетом снижения/локализации неравенства в обществе на фоне активизации процессов экономической динамики.

Следует отметить, что несмотря на относительно новое направление в теории экономической мысли, посвященное инклюзивному экономическому росту, международное научное сообщество в общих рамках сформировало подход к идентификации и содержательной интерпретации данной категории. При этом говорить о том, что на сегодняшний момент времени сформирована единая позиция в этом вопросе все еще не приходится. В обобщенном виде, как это было упомянуто ранее, под инклюзивным экономическим ростом понимается долгосрочный рост экономики во всех ее секторах и сферах в строгом сочетании снижения бедности и роста занятости для подавляющего большинства социальных и демографических групп населения.

Принято считать, что важнейшим импульсом, сформировавшим активизацию исследовательских процессов в этом направлении и наращиванию интереса со стороны экспертного сообщества, послужил отмечаемый во многих развитых и развивающихся странах рост неравенства в доходах населения на фоне наращивания экономической динамики. Прежние акценты в экономической политике рубежа 90-х годов, сконцентрированные в большей степени на прирост сугубо экономических показателей (рост ВВП, инвестиций в основной капитал и т. п.) начали идти в явный диссонанс с позицией о том, что экономический рост является необходимым и достаточным условием для обеспечения устойчивого развития и удовлетворения ожиданий экономических агентов относительно повышения качества жизни. Не случайно в последние годы стало появляться достаточно большое количество работ, направленных на обоснование того, что неравенство способствует подрыву экономического роста, в связи с чем данные процессы должны развиваться в системе сбалансированного трека. При этом, зачастую исследователи, в рамках проводимых рассуждений относительно инклюзивной модели развития, делают крен в сторону наращивания доминирования политики обеспечения социального благополучия относительно экономических стимулов ^{[4, 5, 6, 7]}. Данный подход, на наш взгляд, несет в себе некоторые риски и не полное понимание философии инклюзивной модели экономического роста, поскольку последняя может быть эффективной только в случае, если она не подрывает экономические приоритеты и стимулы. Другими словами, непременным условием обеспечения инклюзивной модели развития является гармоничное сочетание структурных и институциональных параметров социально-экономического роста, способствующих росту качества жизни всех социальных и демографических групп населения в условиях экономического динамизма. С учетом этого концепция инклюзивного развития не предполагает расстановку приоритетных детерминант. Каждая из них (экономическая, социальная, институциональная и т. п.) важна и значима и не может быть взаимоисключающей в рамках концепции инклюзивного экономического роста.

Данная парадигма формирования модели социально-экономического развития активно реализуется в Российской Федерации. Несмотря на очевидные достижения в этой сфере, имеются и отдельные недостатки, несколько диссонирующие с некоторыми принципами инклюзивной модели развития. Это, к примеру, находит свое выражение в наращивании неравенства в доходах населения на фоне опережающей динамики экономического роста (за исключением кризисных периодов, выраженных в циклическом спаде экономики и обостряющихся аспектах санкционного порядка), непропорциональных темпах роста реальных доходов населения относительно динамики ВВП и т. п. Все это формирует риски устойчивого развития социальной, а, следовательно, и экономической сферы, ввиду чего принципы инклюзивного экономического роста сейчас во многом начинают абсолютизироваться как в экспертном, так и научном сообществе.

Признание, на уровне федеральных и региональных органов государственной власти, стимулирования развития модели инклюзивного экономического роста обусловлено во многом пониманием того, что неравенство в социально-экономическом развитии субъектов РФ, усиливающиеся процессы концентрации доходов в крупных мегаполисах и развитых в финансово-промышленном и научно-технологическом отношении регионах, наращивание разрыва в доходах между бедным и богатым населением ведет к негативным социальным последствиям (рост преступности, бедности, ухудшение здоровья, снижение социальной сплоченности и солидарности в обществе, локализация возможностей в реализации талантов) и, как следствие, замедлению производительности труда, структурными «перекосами» в экономике и снижению экономического роста в целом.

Солидаризируясь с подходами российских и зарубежных исследователей ^[8-11] важнейшим фактором, предопределяющим перспективы и интенсивность перехода социально-экономических систем на инклюзивную модель развития является научно-технологический прогресс и порождаемые им экстерналии. Переход мировой экономики в начале десятых годов XXI века в новый в шестой технологический уклад существенным образом способствовал трансформации экономических отношений, появлению и развитию новых рынков, реструктуризации процессов, протекающих на рынках труда, что не могло не отразиться на моделях общественных отношений, росте качества жизни – главнейшего индикатора инклюзивного развития социально-экономических систем.

Учитывая глубокую интеграцию экономики РФ в систему мирового разделения труда, протекающие процессы, связанные с научно-технологическим прогрессом, не могли не затронуть процессы пертурбации в национальной социально-экономической системе. Глобализация и технологические изменения предопределили переход от индустриального типа развития к постиндустриальному, связанному с активным наращиванием сектора услуг, креативных индустрий, высокотехнологических сфер деятельности в противовес традиционного доминирования производственных секторов экономики. Рынок труда соответствующим образом реагируя, начал предъявлять повышенный спрос на работников с высоким уровнем квалификации, в результате чего стали все более активно проявляться признаки наращивания структурной безработицы и наращивания процессов расхождения в уровне заработной платы между различными сферами экономической деятельности (Таблица 1, Рисунок 1). Выражаясь в терминах теории инклюзивного роста – стали усиливаться признаки неравенства в процесс создания и перераспределения конечного продукта в результате сформировавшихся перекосов на рынке труда.

Таблица 1 – Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников организаций по видам экономической деятельности, рублей (в действующих ценах) ^[12]

Рисунок 1 – Соотношение уровня заработной платы в высокотехнологических секторах экономики и производственных, индустриальных сферах деятельности, тыс. руб. (разработано по данным ^[12])

Представленные данные (Таблица 1, Рисунок 1) достаточно отчетливо «высвечивают» закономерности в сфере происходящих изменений относительно спроса на рабочую силу в различных секторах национальной экономики в условиях смены технологического уклада. Индустриальные сферы экономической деятельности (добыча полезных ископаемых, обрабатывающая промышленность, электроэнергетика и т. п.) начинают демонстрировать явные признаки отставания по темпам прироста заработной платы. В то же время сектора экономики, во многом сопряженные со спросом на высококвалифицированные профессии (научные исследования и разработки, государственное управление, деятельность в области информации и связи и др.) проявляют опережающую динамику в росте среднемесячной заработной платы. Кроме того сферы, связанные с креативной деятельностью, также получают существенный импульс роста рассматриваемого показателя.

Важно отметить и тот факт, что наращиванию дисбаланса и пространственного неравенства в парадигме инклюзивной модели экономического роста, во многом способствовали процессы межрегиональной и международной миграции рабочей силы под давлением происходящих технологических изменений. Концентрация трудовых ресурсов начала формироваться в крупных агломерациях, где в наибольшей степени развиты научно-технологические рынки и сфера услуг, включая креативные (Рисунок 2). В результате ряд традиционных индустриальных секторов экономики начал испытывать дефицит рабочей силы, как следствие недостаточного эффекта замещения рабочих мест вследствие оттока работников в более маржинальные сектора экономики и регионы сосредоточения высококвалифицированных кадров.

Рисунок 2 – Регионы-лидеры РФ по приросту численности рабочей силы за период с 2005 по 2020гг., прирост в тыс. человек (Рассчитано по данным ^[13])

Во многом прирост численности рабочей силы в этих регионах РФ обусловлен высокой концентрацией наукоемких производств и интенсивным наращиванием научно-технологического потенциала как результат существенной ориентации государственной политики в данных субъектах на новые технологические треки развития в соответствии с базовыми принципами и ключевыми технологиями шестого технологического уклада.

Важно при этом отметить, что научно-технологический прогресс проявляет свое воздействие не только в части пертурбаций на рынке труда, но и во многих других сферах. И во многом НТР, несомненно, является важнейшим драйвером создания и последующего использования технологий, обеспечивающих реализацию главного принципа инклюзивного развития экономики – всеобъемлющее вовлечение всех социальных и демографических групп в процесс создания, распределения и перераспределения валового конечного продукта. Ярчайшим примером формирования положительных, с точки зрения построения инклюзивной модели экономического роста, экстерналий служит процесс цифровой трансформации, активно поглощающий систему экономических отношений на современном этапе их развития. Данный процесс способствуют не только формированию новых трендов в системе организации экономических отношений, но и во многом обеспечивают сглаживание структурных перекосов в развитии рынка труда, за счет обеспечения появления новых профессий, локализации административных барьеров, совершенствовании каналов доступа к всевозможным рынкам, в том числе и рынкам труда и, в итоге, определяют ключевые параметры инклюзивного развития экономических систем. Другими словами, способствует росту качества жизни и инклюзии различных слоев общества в процессы социально-экономического развития.

Полагаясь на мнение большого числа современных исследователей с высокой степенью уверенности можно утверждать, что цифровая трансформация социально-экономической среды является сегодня, в эпоху перехода мировой экономики в шестой технологический уклад, важнейшим фактором, обеспечивающим конкурентоспособность и устойчивость развития национальных и региональных экономических систем ^[14-17].

Это обусловлено целым рядом причин, к важнейшим из которых необходимо отнести серию ключевых формируемых экстерналий:

Эффект 1. Рост эффективности в государственном секторе в результате:

- увеличения скорости обмена данными и принятия решений;

- роста эффективности деятельности ОГВ;

- расширения спектра государственных услуг за счет создания дополнительных возможностей их предоставления через электронные сервисы и удаленное обслуживание;

- снижения трансакционных издержек, выраженных в трудозатратах времени и ресурсов;

- роста качества оказания услуг в результате создания больших объемов информации в цифровом виде и их упорядочивания;

- развития инструментов обратной связи граждан с органами государственной власти;

и др.

Эффект 2. Рост эффективности в корпоративном секторе в результате:

- наращивания конкурентных преимуществ в рамках реализации концепции гибкой организации бизнес-процессов с учетом динамически корректирующихся факторов внешней и внутренней среды и роста динамических возможностей вследствие автоматизации действий;

- оптимизации процессов сбора и обработки информации;

- роста эффективности хозяйственных и управленческих процессов и, как следствие, повышения экономической маржинальности;

- укрепления доверия между корпоративным сектором и потребителями их продукции/услуг вследствие адаптированной политики по отношению к клиентам за счет предоставления всевозможных электронных сервисов;

- автоматизации деловых отношений с партнерами на основе использования ИКТ (к примеру, SMART контракты), что приводит к снижению трансакционных издержек и минимизации оппортунистических моделей поведения;

- расширения спектра рынков и рыночных возможностей за счет «стирания» административных барьеров и границ;

- увеличения скорости коммуникаций между производителями и ускорения создания возможностей кластерной организации бизнес-процессов;

- создания условий, стимулирующих корпоративных сектор к интенсификации процессных и продуктовых инноваций;

- роста возможностей привлечения капитала за счет создания различного рода электронных сервисов (краудфандинговые платформы, ICO и т.п.)

и др.

Эффект 3. Рост эффективности домашних хозяйств в результате:

- снижения ограничений по доступу к рынку труда в результате развития всевозможных электронных площадок, обеспечивающих поиск вакансий, возможность интеграции в систему корпоративных и государственных закупок (дифференциация и диверсификация базы потенциальных работодателей), расширения для самозанятых работников рынков сбыта продукции;

- роста производительности труда как результат устранения/минимизации административных барьеров, снижения трансационных издержек, минимизации временных затрат при осуществлении хозяйственных операций в рамках развития электронных сервисов;

- развития системы непрерывного повышения квалификации и роста конкурентоспособности домашних хозяйств в рамках электронного доступа к образовательным площадкам;

- развития системы обратной связи с органами государственной власти и, как следствие, повышение качества предоставляемых государственных услуг;

и др.

Возвращаясь к предмету настоящего исследования – инклюзивному экономическому росту региона, а также руководствуясь представленной выше аргументацией о значимости научно-технологического прогресса в процессе формирования социально-экономической динамики, представляется целесообразным провести формализованный анализ влияния НТР на параметры формирования инклюзивного экономического роста в региональных социально-экономических системах.

Методически решение данной задачи опирается на неоклассическую экономическую теорию, где в качестве основополагающего инструмента моделирования экономической динамики выступает построение производственных функций. В основе неоклассических подходов построения производственных функций лежат два ключевых фактора, запускающих экономическую динамику и влияющих на создание конечного продукта: труд (L) и капитал (K). При этом в дальнейшем этот подход эволюционировал и привел к разработке усовершенствованных подходов к исследованию экономической динамики. Важнейшей, на наш взгляд, модификацией классической модели Кобба-Дугласа является модель Я. Тинбергена ^[18]. Ее главным отличием является то, что в число производственных факторов добавлена компонента, оценивающая инновационную активность в экономике. Аналогичной позиции при построении модели экономического роста придерживался и американский ученый Р. Солоу, использующий в производственной функции фактор, оценивающий уровень научно-технического прогресса, как важнейший параметр, интенсифицирующий экономическую динамику ^[19].

На наш взгляд, учитывая высокий уровень значимости и актуальности такого производительного фактора на современном этапе развития экономики, как «Научно-технологическое развитие» крайне важно сфокусировать исследовательское поле именно в этом ракурсе. При этом ключевым отличием разрабатываемой модели будет то, что в качестве эндогенного фактора производственной функции будет выступать на традиционный показатель, оценивающий макроэкономическую динамику (ВВП), а параметр, отражающий инклюзивный экономический рост региона. Кроме того, региональный аспект исследования также будет характеризовать отличительные особенности моделируемой функции.

Полагаясь на представленный подход, в настоящем исследовании осуществлена попытка модернизации производственной функции Кобба-Дугласа, где в качестве результирующего элемента будет выступать параметр, оценивающий инклюзивный экономический рост в разрезе исследуемой региональной группы. В общем виде моделируемая производственная функция имеет следующий:

Y = A * Lα * Kβ* Iγ (формула 1)

где,

Y – индекс инклюзивного экономического роста региона (IIGRE (Index of inclusive growth of the region's economy));

L – вклад труда в прирост ВВП, млрд. рублей;

K - вклад капитала в прирост ВВП, млрд. рублей;

I - вклад НТР в прирост ВРП, млрд. рублей.

Коэффициенты α, β, γ - параметры эластичности, демонстрирующие насколько процентов вырастет индекс IIGRE при условии роста соответствующего фактора на 1%.

Следуя предложенному алгоритму исследования, важнейшей задачей построения искомой производственной функции становится оценка индекса IIGRE, характеризующего в динамике параметры инклюзивного экономического роста региона. Методически данная задача решена на основе использования авторского инструментария моделирования исследуемого индекса на основе модернизации методического подхода, предложенного Всемирным экономическим форумом ^[20].

В концентрированной форме процесс оценки осуществлен в рамках построения временных рядов, характеризующих динамику различных показателей, оценивающих количественно-качественные параметры инклюзивного развития экономики региона по трем ключевым направлениям^[21] (Таблица 2).

Таблица 2 - Перечень показателей, используемых при формализованной оценке значения индекса IIGRE

В соответствии с рассматриваемой методикой, каждый из трех исследуемых субиндексов, оценивается по семибалльной шкале (формула 2) ^[22], где значение 1 – минимальное значение анализируемого показателя, 7 – максимальное.

(2)

Для индексов увеличение значение которых приводит к отрицательному эффекту для региональной динамики, используется формула 3.

- (3)

Среднеарифметическая сумма полученных субиндексов и определяет интегральное значение индекса инклюзивного экономического роста региона (IIGRE).

Использование на практике рассматриваемого методического инструментария применительно к объекту исследования – Республики Татарстан, позволило получить интегральные оценки индекса IIGRE. В концентрированной форме результаты, за период с 2010 по 2021гг., представлены на рисунке 3.

Рисунок 3 - Оценка индекса IIGRE в Республике Татарстан

(рассчитано авторами)

Полученные данные позволили перейти к построению производственной функции в соответствии с предложенным алгоритмом исследования, предполагающим в качестве эндогенного параметра использовать показатель, оценивающий инклюзивный экономический рост.

Далее, на примере Республики Татарстан, представлена основная последовательность итерационных действий и конструирования производственной функции в соответствии с заложенными в модель параметрами.

Используемые в производственной функции факторы предварительно пронормированы с целью их унификации и возможности адекватного сопоставления их значимости между собой.

В качестве исходной базы были использованы следующие статистические данные и моделируемые индикативные значения (Таблица 3):

Таблица 3 – Значения факторов, используемых при построении производственной функции для Республики Татарстан (составлено по данным ЕМИСС ^[13]

* значения индекса рассчитаны авторами по данным ^[10]

** оценка

На первом этапе проведения расчетов, используемые нормированные ряды данных (L, K, I), включенных в качестве экзогенных параметров в конструируемую производственную функцию для Республики Татарстан, были прологарифмированы в целях перехода к линейной форме моделируемой функции (Таблица 4).

Таблица 4 - Логарифмированные значения экзогенных факторов производственной функции

На следующем этапе полученные логарифмированные значения выступили основой для проведения регрессионного анализа, где в качестве объясняющих параметров выступили исследуемые экзогенные факторы, а в качестве объясняемой – индекс инклюзивного экономического роста региона. Полученные результаты, оценивающие статистическую значимость уравнения, свидетельствуют о ее высоком уровне (R2 = 0,86, параметры, оценивающие P-значения не превышают необходимый уровень 0,05, t-статистика соответствует табличному значению нормального распределения) (Таблица 5).

Таблица 5 - Регрессионная статистика

Полученное уравнение имеет вид:

Ln IIGRE = -0,157+0,144LnL+0,217LnK+0,192LnI (4)

Преобразовав полученное уравнение из логарифмического вида в степенную функцию, построено следующее уравнение:

Y = 1,15*L0.144*K0,217*I0,192 (5)

Из полученной модели вытекает следующий ключевой вывод: роль научно-технологического развития, как производительного фактора в системе организации инклюзивного экономического роста, сопоставима с традиционными факторами производства (труд, капитал). Более того, для рассматриваемого здесь в качестве примера региона – Республики Татарстан, значение данного параметра (коэффициент эластичности) даже несколько выше такого фактора, как «Численность занятых в экономике». В соответствии с полученными результатами прирост индекса I, характеризующего научно-технологический прогресс на 1% приводит к приросту индекса IIGRE региона на 0,19%, что несколько превышает параметр чувствительности, характерный для фактора L. Это свидетельствует о заметном уровне чувствительности модели инклюзивного экономического роста к процессам активизации НТР.

Полученный результат вполне объясним тенденциями процессов диффузии четвертой промышленной революции (4ПР) в систему экономических отношений как на мировом, так и на национальном и региональном уровнях. Учитывая, что любая промышленная революция генерирует трансформацию на рынке труда, как правило в пользу сокращения спроса на труд, начавшаяся в 21 веке 4ПР привела к очередным изменениям и перераспределениям между производительными факторами. Роль поставщиков капитала и научно-технической продукции (как физического, так и нематериального, когнитивного) начинает приобретать чуть ли не всеобъемлющий характер на фоне снижения роли труда ^{[23, 24]}. Данный тезис вполне логично укладывается в полученный результат, указывающий на существенные позиции анализируемого фактора I (характеризующего процессы интенсификации в регионе научно-технологического прогресса). Другими словами, НТР экосистемы региона существенным образом определяет параметры и перспективы формирования и наращивания инклюзивного экономического роста при одновременном снижении значимости фактора трудовой занятости населения.

Следует отметить, что во многом полученный вывод коррелирует с традиционными неоклассическими моделями и функциями, построенными еще в середине XX века ведущими экономистами-учеными. Так, к примеру, в своей работе «Contribution to the Theory of Economic Growth» нобелевский лауреат Р. Солоу ^[19] убедительно доказал необходимость развития человеческого капитала и экономики знаний, как важнейших факторов, обеспечивающих экономический рост. Ученый доказал, в рамках реализованных эмпирических оценок, на примере экономики США XX-ого столетия, что более, чем на 75% динамика экономического роста в тот исторический период была обеспечена за счет НТП. Впоследствии данные выводы получили свое развитие, что нашло отражение в появлении теории эндогенного экономического роста, основателями которой принято считать Р. Лукаса ^[25] и П. Ромера ^[26]. Ученые также абсолютно безапелляционно доказывают значимость научно-технологического прогресса в вопросе обеспечения роста производительности труда и экономического роста в целом.

При этом ключевым отличием предложенной в настоящей работе производственной функции является объект исследования, в качестве которого выступает не экономический рост в его традиционном понимании (наращивание динамики ВВП), а инклюзивный. Стремление к расширению исследовательских рамок и их адаптации к новым трендам и веяниям в науке, к которым без всякого сомнения необходимо отнести развивающуюся теорию инклюзивного развития социально-экономических систем как наиболее перспективную в постиндустриальной глобализированной экономике, обеспечивает возможность создания и построения новых макроэкономических моделей, в наибольшей степени адаптированных под новые реалии и происходящие системные преобразования.

В заключение, по результатам полученных оценок, необходимо отметить, что современные условия хозяйствования, выраженные в росте глобальной конкурентоспособности хозяйственных отношений, смены структурообразующих производительных факторов под давлением технологических сдвигов, предопределяют необходимость наращивания инвестиций в научно-технологический сектор. Он, как это было продемонстрированно, выступает в роли важнейшего производительного фактора в сфере интенсификации инклюзивной модели экономического роста. Несомненно, научно-технологический прогресс не является панацей в вопросе поиска механизмов стимулирования инклюзивной модели развития региональных систем. Вместе с тем, наряду с другими важными направлениями, такими как, административные и институциональные реформы сегодня становится в ряд приоритетных направлений и механизмов развития. Особенным образом роль данного фактора актуализируется в условиях погружения в новую геополитическую реальность со всеми её атрибутами острой фазы противостояния с рядом стран западного мира, что предопределяет необходимость обеспечения технологического суверенитета с целью интенсификации экономического роста, повышения качества жизни, социальной стабильности, что относится к ключевым составляющим инклюзивной модели развития. Последняя, в свою очередь, провозглашает необходимость ликвидации неравенства и максимального вовлечения всех социальных и демографических групп в процесс создания и распределения конечного валового продукта, а, следовательно, определяет устойчивость развития социально-экономических систем в целом.

Настоящую работу следует рассматривать как попытку развития содержательного обеспечения исследования концепции инклюзивного экономического роста. Несомненно, утверждать о том, что полученные оценки и выводы, предложенные в ней контурные решения бездискуссионны было бы не верным. Тем не менее предложенный здесь методический инструментарий, способен несколько расширить модели исследования инклюзивного экономического роста и наметить пути решения актуальных вопросов в сфере обеспечения устойчивого развития региональных экономических систем в условиях новой реальности.