Африканский уголовный суд: вопросы законности и легитимности.

Владыкина Анна Юрьевна ORCID: 0000-0003-0036-7163 кандидат юридических наук старший преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Казанский филиал Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Российский государственный университет правосудия» (г. Казань) 420136, Россия, республика Татарстан, г. Казань, ул. Амирхана, 99, кв 64 Vladykina Anna PhD in Law Senior Lecturer of the Department of State and Legal Disciplines Kazan branch of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education "Russian State University of Justice" (Kazan) 420136, Russia, Republic of Tatarstan, Kazan, 99 Amirkhana str., kv 64 anna.arsenyuk@gmail.com Другие публикации этого автора

Введение

Африканский союз принял в мае 2014 года Протокол о поправках к Протоколу о Статуте Африканского суда по правам человека (Протокол Малабо), который окончательно учредил Африканский уголовный суд ^[1]. Соответственно, этот Африканский уголовный суд, который еще не вступил в силу, был создан через 16 лет после его создания в 1998 году, и в том же году была проведена конференция в Риме, в результате которой был создан Международный уголовный суд. Точно так же Международный уголовный суд, который был создан на основе договора после его принятия и ратификации 120 государствами-участниками, вступил в силу 1 июля 2002 года. Сенегал был самым первым государством в мире, ратифицировавшим Римский статут, создавший Международный уголовный суд. К несчастью для африканских государств и Африканского союза, эйфория, наступившая в связи с созданием первого в истории постоянного международного уголовного суда, была недолгой.^[2]. Поэтому необходимо напомнить, что африканские государства принимали активное участие в создании Международного уголовного суда, а Сенегал был самым первым государством в мире, ратифицировавшим Римский статут, учредивший Международный уголовный суд. К несчастью для африканских государств и Африканского Союза, эйфория, наступившая в связи с созданием первого в истории постоянного международного уголовного суда, была недолгой. Поскольку более 90 процентов дел, переданных в юрисдикцию Суда, касались африканского континента, а подозреваемыми были высокопоставленные должностные лица африканских государств, пользующиеся международным иммунитетом^[3], Африканский союз обвинил Международный уголовный суд в том, что он преследовал только должностных лиц африканских государств с момента его создания, хотя это утверждение еще не доказано.

Отношения между Международным уголовным судом и Африканским союзом ухудшились, когда Международный уголовный суд начал предъявлять обвинения действующим главам государств Африканского союза, особенно президенту Ухуру Кеньятте и вице-президенту Кении Руто Уильямсу, а также президенту Судана Омару Аль Баширу. Их обвинительные заключения спровоцировали Африканский союз на проведение серии встреч, которые ускорили процесс, приведший к созданию Африканского уголовного суда в 2014 году. Это привело к тому, что Африканский союз и некоторые африканские лидеры быстро пришли к выводу, что Международный уголовный суд преследует только африканских государственных чиновников. Неудивительно, что Африканский уголовный суд признал иммунитет высокопоставленных африканских государственных чиновников перед своей юрисдикцией, что прямо противоречит юрисдикции МУС. ^[4]

Как указывалось ранее, неудовлетворенность Африканского союза Международным уголовным судом в связи с судебным преследованием высокопоставленных государственных чиновников на континенте и особенно работой Прокурора Международного уголовного суда по кризису в Дарфуре, приведшей к предъявлению обвинения президенту аль-Баширу, ускорила процесс создания уголовной палаты при Африканском суде по правам человека и народов. Это само по себе стало поворотным моментом в отношениях Африканского союза и Международного уголовного суда, несмотря на то, что африканские государства активно участвовали в создании Международного уголовного суда. К сожалению, обвинения Африканского союза в адрес Международного уголовного суда носят скорее эмоциональный, чем юридический характер ^[5]. С юридической точки зрения Международный уголовный суд обладает юрисдикцией в отношении преступлений, совершенных в Африке, несмотря на тот факт, что, к сожалению, его деятельность сосредоточена в Африке. Таким образом, утверждение о том, что Международный уголовный суд преследует или преследует только африканских государственных чиновников, не было доказано. Было доказано, что Международный уголовный суд обладает юрисдикцией рассматривать предполагаемые преступления, совершенные в Африке, и поэтому судебное преследование африканских государственных чиновников было юридически оправданным. Однако вопрос о легитимности Суда не был оправдан, учитывая тот факт, что он сосредоточился на судебном преследовании преступлений, совершенных только в одном регионе мира, то есть на Африканском континенте.

Законность и легитимность Африканского уголовного суда.

Создание Африканского уголовного суда вызвало недоумение у ученых и других учреждений, учитывая тот факт, что Международный уголовный суд существует менее двух десятилетий, и поэтому не было необходимости в еще одном международном уголовном суде. Другие недоброжелатели считали, что Африканский уголовный суд может быть излишним, поскольку Международный уголовный суд обладает юрисдикцией рассматривать некоторые из наиболее серьезных международных преступлений, затрагивающих человечество. Возможно, признание личной неприкосновенности должностных лиц африканских государств перед юрисдикцией Африканского уголовного суда было главной критикой в его адрес ^[5]. Чтобы определить, являются ли обвинения и критика, направленные против создания Африканского уголовного суда, оправданными, необходимо проверить его законность и легитимность. Поэтому мы рассмотрим законность Африканского уголовного суда в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций (ООН) и Учредительным актом Африканского Союза. Также рассмотрим легитимность Африканского уголовного суда и законность и правомерность положения об иммунитете, закрепленного в статье 46A Малабского протокола 2014 года о создании Африканского уголовного суда.

Начнем с того, что понятие законности означает соответствие или несоответствие политического института, национального или международного механизма правовым нормам, регулирующим его учреждение^[6]. Законность также означает, что уставы конкретной юрисдикции являются основой для любого действия, соглашения или контракта в этой юрисдикции и что не существует преступления, если действие не является преступлением в этой конкретной юрисдикции ^[6]. Другими словами, прокурор может преследовать только лиц, которые несут уголовную ответственность перед юрисдикцией Африканского уголовного суда. Теперь, что касается вопроса о законности Африканского уголовного суда, необходимо отметить, что создание Африканского уголовного суда соответствует международному праву и Уставу ООН^[6]. На самом деле в Римском статуте нет положения, запрещающего создание международного регионального суда, подобного Африканскому уголовному суду. По словам профессора Чарльза Джалло, современная система обеспечения соблюдения международного уголовного права основана на трех основных столпах, а именно: 1) судебное преследование за международные преступления осуществляется в национальных судах территориальных государств, где преступление было совершено^[7]; 2)судебное преследование в международном суде, будь то специальное или постоянное, такое как Международный уголовный суд и Африканский уголовный суд ^[7]; и 3) современное международное уголовное право также рассматривает судебное преследование в национальных судах третьего государства^[7].

Устав ООН признает региональное соглашение, направленное на поддержание международного мира и безопасности. Статья 52 Устава ООН гласит:

«1. Ничто в Уставе не препятствует существованию региональных соглашений или органов для решения таких вопросов, касающихся поддержания мира и безопасности, которые подходят для региональных действий, при условии, что такие соглашения или учреждения и их деятельность соответствуют Целям и принципам Организация Объединенных Наций.

2. Члены Организации Объединенных Наций, заключающие такие договоренности или создающие такие органы, прилагают все усилия для достижения мирного урегулирования местных споров посредством таких региональных соглашений или таких органов до передачи их в Совет Безопасности.

3. Совет Безопасности поощряет развитие мирного урегулирования местных споров посредством таких региональных соглашений или таких региональных органов либо по инициативе заинтересованных государств, либо по рекомендации Совета Безопасности.»

Соответственно, Устав ООН поощряет создание региональной организации, такой как Африканский союз, для поддержания мира и безопасности в этом регионе. Таким образом, создание Африканского уголовного суда соответствует международному праву, несмотря на существование Международного уголовного суда. Другими словами, Aфриканский уголовный суд не является ни избыточным, ни несовместимым с Римским статутом, создавшим Международный уголовный суд, и оба суда могут существовать и осуществлять свою юрисдикцию одновременно и гармонично. Более того, Устав ООН, который также создает Статут Международного суда ООН, поощряет создание государствами-членами ООН других трибуналов помимо Международного суда ООН для разрешения их соответствующих споров следующим образом:

«Ничто в настоящем Уставе не препятствует членам Организации поручить разрешение своих разногласий другим судам на основании уже существующих соглашений или соглашений, которые могут быть заключены в будущем.»^[8]

Африканский уголовный суд был создан Африканским союзом, который подпадает под «уже существующие соглашения», как указано выше в статье 95 Устава ООН. Более того, Африканский уголовный суд является продуктом Африканского суда по правам человека и народов, созданного 27 июня 2014 года в Малабо, Экваториальная Гвинея ^[9]. Африканский суд по правам человека и народов представляет собой слияние Африканского суда по правам человека и народов и Суда Африканского союза с поправками, внесенными Африканским союзом ^[9]. Основной целью протокола было создание и учреждение уголовной палаты в Африканском суде по правам человека и народов, которая теперь называется Африканский уголовный суд ^[10]. Кроме того, Учредительный акт Африканского Союза предусматривает урегулирование споров мирными средствами, что в равной степени соответствует Уставу ООН ^[11]. Наконец, в Уставе ООН и Африканского союза нет положений, запрещающих существование Африканского уголовного суда. Таким образом, любой вопрос о законности Африканского уголовного суда решается раз и навсегда, поскольку его существование признано международным правом, а его статут не противоречит положениям любого действующего международного трибунала, такого как Международный уголовный суд. Другими словами, Статут Африканского уголовного суда соответствует принципам международного права ^[12]. Следующим вопросом, который необходимо рассмотреть, является легитимность Африканского уголовного суда, поскольку его законность бесспорна.

Чтобы определить легитимность Африканского уголовного суда, необходимо изучить идеи легитимности, поскольку это важный инструмент для измерения эффективности органа и его авторитета. Понятие легитимности включает в себя множество принципов. Во-первых, легитимность - это моральное и психологическое признание органа, который может быть либо политической системой, либо органом власти со стороны своих избирателей. Таким образом, политическая организация, будь то местная или международная организация, считается легитимной, когда большинство населения или институционального электората выражает высокую степень согласия и одобрения в ее отношении. Упомянутое учреждение или политический орган будут пользоваться уважением и соблюдением своих действий. Мы называем этот тип легитимности «легитимностью согласия». Во-вторых, легитимность — это когда большинство населения государства, органа власти или учреждения считает, что они основаны на ценностных принципах и целях, отражающих ценности всего сообщества ^[13]. Существует также «легитимность универсальных ценностей», и эта легитимность основана на согласованности политического института с ценностями, общими для всего сообщества, в рамках которого институт живет и действует^[13]. Например, в международном сообществе можно сказать, что институт обладает такой легитимностью, когда он основан или, по крайней мере, не противоречит императивным нормам международного права, также известным как jus cogens, или основан на принципе справедливости ^[12].

Основываясь на рассмотрении представленных выше концепций легитимности, нет никаких сомнений в том, что Африканский уголовный суд является законным международным судом. Несмотря на то, что суд еще не вступил в силу, учитывая, что процесс ратификации был очень медленным, и только 15 государств-членов Африканского союза подписали Протокол Малабо , тот факт, что Африканский уголовный суд вне всяких разумных сомнений доказал, что он является юридическим институтом в международном праве, созданный договором mutata mutandis, также является законным^[12]. Другими словами, вопреки многим критикам, Малабский протокол о создании Африканского уголовного суда удовлетворил требованиям как законности, так и легитимности в качестве международного уголовного суда. Кроме того, как и в случае любого другого международного суда, легитимность суда будет поставлена под сомнение, когда суд, наконец, вступит в силу. Некоторые примеры таких вопросов, которые бросят вызов легитимности Африканского уголовного суда, включают стратегии прокуроров, судебные процессы и политические соображения. Однако при надлежащем правовом оформлении и поддержке, особенно со стороны Африканского суда, все эти препятствия будут преодолены, и суд внесет значительный вклад в развитие глобального верховенства права и расширит семейство международного уголовного права за счет вновь созданных преступлений. В целом разница между законностью и легитимностью сводится к следующему:

Законность действия или политики оценивается со ссылкой на юридические тексты и прецеденты. Оспаривания и апелляции могут быть выдвинуты в рамках судебного процесса, но существует четкое и окончательное мнение либо за, либо против. Действие всегда либо законно, либо незаконно; это не может быть частично законным. Напротив, легитимность подвижна и изменчива — она зависит от восприятия и результатов. Как субъективная интерпретация того, что желательно и уместно, легитимность может поддерживаться постоянными усилиями по обеспечению соответствия нормативным ожиданиям затронутых избирателей. Легитимные решения основаны на демократическом участии, при котором затронутые лица имеют возможность возвысить свой голос. Когда легитимность отделена от демократического участия, она рискует подвергнуться идеологическим и корыстным манипуляциям. Легитимность является относительной мерой, она зависит от воспринимаемой приемлемости правил, управляющих актом, и от самого актора.

Наконец, международный уголовный суд, такой как Африканский уголовный суд, должен удовлетворять критерию законности и легитимности для своего авторитета. Однако одна из ключевых областей, где Африканский уголовный суд подвергается резкой критике, заключается в том, что он признает неприкосновенность служащих высокопоставленных африканских лидеров^[12]. Как указывалось ранее, включение этого положения вызвало у многих недоверие к авторитету суда.

Положение об иммунитете в соответствии с Малабским протоколом 2014 года, как представляется, подрывает как законность, так и легитимность Африканского уголовного суда. Это связано с тем, что современный международный уголовный суд не признает какой-либо формы иммунитета государственных должностных лиц, если им предъявлено обвинение перед его юрисдикцией ^[9]. Соответственно, статья 46A Малабского протокола 2014 г. гласит следующее: «Никакие обвинения не могут быть предъявлены или продолжены в Суде против любого действующего главы государства или правительства Африканского союза или любого лица, действующего или имеющего право действовать в таком качестве, или других высокопоставленных лиц». Но признание Малабским протоколом 2014 года иммунитета ratione personae высокопоставленных государственных должностных лиц Африканского союза не означает безнаказанности. Это связано с тем, что личный иммунитет государственных служащих предоставляется на основании их статуса и должности, и этот иммунитет согласуется с борьбой с безнаказанностью и прекращается, когда государственный служащий дольше находится в должности^[8].

Кроме того, точно так же, как положения об иммунитете в Римском статуте, создавшем МУС, вызвали множество споров о том, признает или отказывается Римский статут от иммунитета негосударственных сторон, так же и положение об иммунитете в Малабском протоколе 2014 года, который признает неприкосновенность высокопоставленных государственных чиновников Африканского союза. В обоих случаях положения об иммунитетах не противоречат ни нормам международного права об иммунитете государственных должностных лиц, ни борьбе с безнаказанностью ^[20]. Соответственно, законность и легитимность положения об иммунитете в Малабском протоколе 2014 г. также не вызывает сомнений, поскольку эти положения всегда определяются уставом суда, с одной стороны, а с другой стороны, также согласуются с нормой обычного международного права об иммунитете государственных должностных лиц. Опять же, несмотря на то, что положение об иммунитете в Малабском протоколе 2014 г. может противоречить принципу справедливости и беспристрастности в современной тенденции международного уголовного права, Африканский уголовный суд борется с безнаказанностью серьезных международных преступлений по следующим причинам: 1) тот факт, что в Суде признается иммунитет ratione personae только за высшими государственными должностными лицами Африканского союза; 2) иммунитет ratione personae высокопоставленных государственных чиновников Африканского союза также признается иностранным уголовным судом, и эти суды также выступают против безнаказанности; 3) признание иммунитета должностных лиц государства в соответствии с международным обычным правом определяется законом о создании суда, а не международным правом^[8]; и, наконец, 4) Африканский союз и Африканский континент по-прежнему имеют большинство государств-участников, ратифицировавших Римский статут, и более половины государств-членов Африканского союза по-прежнему являются участниками Римского статута, который ранее не признавал иммунитеты в своей юрисдикции^[9]. Это означает, что Римский статут по-прежнему применим к более чем 30 государствам из 55 государств Африки. Соответственно, если бы Африканский союз намеревался бороться с безнаказанностью за серьезные международные преступления, используя положение об иммунитете, тогда Римский статут не был бы по-прежнему применим к государствам-членам Африканского союза, и выход из Римского статута был бы обязательным для государств-членов Африканского союза. Другими словами, положение об иммунитете в соответствии с Африканским уголовным судом не препятствует борьбе с безнаказанностью за серьезные международные преступления, даже если оно может удерживать от уголовной ответственности государственных служащих Африканского союза и высших должностных лиц, пока они находятся в должности^[22].

Вертикальная гармонизация Африканского уголовного суда с Международным уголовным судом посредством взаимодополняемости.

Несмотря на различия, создаваемые их соответствующими положениями об иммунитетах, Африканский уголовный суд признает иммунитет высокопоставленных государственных должностных лиц Африканского союза, находящихся в должности до его юрисдикции, а Римский статут не признает и не отменяет все иммунитеты, предоставленные государственным должностным лицам до его юрисдикции, и Африканский уголовный суд, и Международный уголовный суд могут гармонизироваться по вертикали за счет взаимодополняемости^[12]. В соответствии с принципом субсидиарности национальная юрисдикция всех государств-участников уполномочена преследовать все преступления, предусмотренные статьей 5 Римского статута. Малабский протокол 2014 г. и Римский статут обладают юрисдикцией в отношении преступления геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений и преступления агрессии, следовательно, принцип взаимодополняемости будет способствовать гармонизации в этом отношении. Таким образом, взаимодополняемость Африканского союза и Международного уголовного суда будет означать следующее: 1) когда дело расследуется или преследуется в судебном порядке в соответствии с юрисдикцией Африканского уголовного суда, оно будет неприемлемо к рассмотрению юрисдикцией Международного уголовного суда, за исключением случаев, когда Африканский уголовный суд действительно не желает или не может выполнять расследование или уголовное преследование ^[11]; 2) когда дело было расследовано в рамках юрисдикции Африканского уголовного суда, и суд также действительно решил не преследовать преступление, Международный уголовный суд должен также объявить преступление недопустимым, за исключением случаев, когда принятое Африканским уголовным судом решение не преследовать преступление было на основании нежелания или невозможности не возбуждать уголовное дело^[11]; 3) когда преступление уже было возбуждено или рассмотрено Африканским уголовным судом за поведение, являющееся предметом жалобы, Международный уголовный суд также не должен обладать юрисдикцией или считать преступление неприемлемым^[11]; 4) наконец, когда нет достаточной серьезности, чтобы оправдать дальнейшие действия перед юрисдикцией Африканского уголовного суда, это также должно быть недопустимым в юрисдикции Международного уголовного суда. Помимо того, что они дополняют друг друга через юрисдикцию и судебные органы Африканского уголовного суда и Международного уголовного суда, прокурор как Африканского уголовного суда, так и Международного уголовного суда должны дополнять друг друга, особенно в ходе расследования и судебного преследования преступлений ^[10]. Более того, гармонизация этих юрисдикций в равной степени разделит бремя расследований и судебных преследований за наиболее серьезные преступления, вызывающие международную озабоченность, между Африканским уголовным судом и Международным уголовным судом.

Гармонизация Aфриканского уголовного суда и Международного уголовного суда укрепит их отношения. Соответственно, вместо напряженных отношений гармонизация сломает барьер за счет взаимодополняемости между Африканским уголовным судом и Международным уголовным судом, поскольку оба учреждения имеют одну и ту же юрисдикцию в отношении наиболее серьезных преступлений, вызывающих озабоченность международного сообщества ^[11]. Еще одно обоснование гармонизации Африканского уголовного суда и Международного уголовного суда заключается в том, что это приведет к более эффективной борьбе с безнаказанностью посредством сотрудничества. Вместо того, чтобы конкурировать с каждым; гармонизация приведет к эффективному использованию ресурсов для борьбы с безнаказанностью. Это в конечном итоге максимизирует уголовный бюджет как Африканского уголовного суда, так и Международного уголовного суда, часто расходуемый на расследования и судебные преследования, с одной стороны, а также предотвратит двойное привлечение к ответственности, с другой стороны. Кроме того, гармонизация Африканского уголовного суда и Международного уголовного суда укрепит как их законность, так и легитимность в качестве выдающихся международных уголовных институтов, а в конечном итоге универсальность Международного уголовного суда в отношении преступлений, подпадающих под его юрисдикцию^[9].

Гармонизация обязательно создаст взаимовыгодные отношения между Африканским уголовным судом и Международным уголовным судом и еще больше усилитт борьбу с безнаказанностью за серьезные международные преступления, затрагивающие наше общество^[13]. Кроме того, гармонизация посредством взаимодополняемости расширит возможности судей Африканского уголовного суда, поскольку они будут иметь доступ к судебной практике Международного уголовного суда по вопросам взаимодополняемости и другим вопросам, которыми занимаются судьи Международного уголовного суда^[8]. Это также возможно, потому что обе юрисдикции имеют схожие положения, касающиеся взаимодополняемости. Наконец, гармонизация будет способствовать положительной взаимодополняемости и распределению бремени между Африканским уголовным судом и Международным уголовным судом, а также позволит избежать дублирования юрисдикций.

Согласование интересов Африканского уголовного суда и Международного уголовного суда создаст хороший тандем, который будет бороться с безнаказанностью за международные преступления на африканском континенте и в остальном мире. Поэтому вместо того, чтобы конкурировать и бросать вызов друг другу, что приводит к фиаско, Африканский уголовный суд и Международный уголовный суд должны дополнять друг друга и сотрудничать в целях борьбы с безнаказанностью за серьезные международные преступления. Более того, законность и легитимность обоих преступных институтов обоснована и бесспорна. Таким образом, Африканский уголовный суд является не африканской альтернативой, а дополнением к Международному уголовному суду. Сотрудничество между двумя судами является обязательным, поскольку и Африканский уголовный суд и Международный уголовный суд являются разными игроками в одной команде, цель которой – победить в борьбе с безнаказанностью за наиболее серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества.