К вопросу об изучении современной сирийской медиасистемы

Малаховский Алексей Кимович кандидат исторических наук доцент, кафедра теории и истории журналистики, Российский университет дружбы народов 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10 корп. 2, оф. филологический факультет Malakhovskii Aleksei Kimovich PhD in History Associate professor, Department of Theory and History of Journalism, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 10 korp. 2, of. filologicheskii fakul'tet malakhovskiy_ak@pfur.ru Другие публикации этого автора

Дургам Набхан аспирант, кафедра теории и истории журналистики, Российский университет дружбы народов 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10 корп. 2, оф. филологический факультет Durgam Nabkhan Postgraduate student, Department of Theory and History of Journalism, Peoples' Friendship University of Russia Theory & History of Journalism Dept., Philology Faculty, Peoples' Friendship University, 10 Bldng, 2 Ulitsa Miklukho-Maklaya, Moscow, Russia 117198 1042185107@rudn.ru Другие публикации этого автора

Введение

Актуальность исследования. Трудно переоценить значение исследования СМИ арабских стран, занимающих значительное место в мировом информационном пространстве. Арабский регион, расположенный в Северной Африке и Западной Азии, в настоящее время насчитывает 472,5 млн. жителей (20). Таким образом, речь идет о почти полумиллиардной потенциальной аудитории арабских СМИ. В последние тридцать лет влияние арабских СМИ в мировом информационном пространстве неуклонно растет: освещение весьма сложных международных отношений в арабском регионе, региональных конфликтов, социально-экономических проблем региона, влияние которых выходит далеко за его пределы, перестало быть уделом западных медийных монополий. Крупные арабские телесети «Аль-Джазира», «Аль-Арабия», арабские сегменты социальных сетей, арабские информационные агентства, опережая западные медийные ресурсы, предоставляют эксклюзивную информацию о событиях в этом значимом регионе, а также распространяют арабскую точку зрения на важнейшие события и процессы, происходящие в мире.

Несмотря на значительно меньшие финансовые возможности по сравнению с упомянутыми выше информационными сетями богатых арабских нефтедобывающих стран, СМИ Сирии достаточно заметны в арабском регионе в силу острого вооруженного конфликта на территории страны, который привлекает внимание как на региональном, так и на мировом уровне. С начала вооруженного конфликта в Сирии в 2011 г., в ходе которого возникала опасность для существования единого государства и его СМИ, анализ потока информации сирийских СМИ представляется весьма актуальным. Вместе с тем необходимо, на наш взгляд, уточнить понятие сирийской медиасистемы, что имело бы не только теоретическую, но и практическую значимость, особенно учитывая то обстоятельство, что сирийское государство на разных стадиях вооруженного конфликта последнего десятилетия, порой находясь под угрозой уничтожения, утратило контроль над рядом своих территорий.

Целью нашего исследования является определение понятия «медиасистема», применимого к изучению современных сирийских СМИ. Для достижения данной цели исследования необходимо решить следующие задачи:

- задать критерии для определения современной медиасистемы Сирии;

- рассмотреть различные определения медиасистемы на основе трудов российских исследователей;

- изучить определения медиасистемы западных исследователей;

- рассмотреть использование определения медиасистемы в контексте изучения арабских и сирийских СМИ западными и арабскими авторами, интегрированными в западные исследовательские школы;

- рассмотреть официальное сирийское определение роли современных сирийских СМИ;

- предпринять попытку вывести наиболее релевантное определение медиасистемы в контексте изучения современных сирийских СМИ.

Научная новизна исследования заключается в попытке интегрировать определения медиасистемы, выдвигаемые российскими, западными и арабскими авторами – представителями различных научных школ, и выработать релевантное определение современной сирийской медиасистемы.

Объектом нашего исследования является научная литература, посвященная медиаисследованиям. Предметом статьи являются трактовки определения «медиасистема», содержащееся в трудах российских, западных и арабских авторов, в применении к изучению современных СМИ Сирии.

Материалом для подготовки данной статьи стали труды российских и зарубежных исследователей, посвященные изучению проблематики современных СМИ в целом и арабских СМИ в частности.

В процессе создания статьи применялись такие методы, как научное наблюдение, анализ текстов, сопоставительный анализ.

Практическая значимость статьи заключается в достаточно малой степени изученности в русскоязычной научной литературе проблематики, связанной с современными арабскими СМИ в целом и сирийскими СМИ в частности. Материалы нашего исследования могут быть использованы как в учебных целях (например, при подготовке специалистов по международной журналистике), так и журналистами-практиками.

Основная часть

Постановка проблемы

На наш взгляд, предпринимая попытку определить понятие современной медиасистемы Сирии, следует исходить, прежде всего, из следующих факторов:

1. Попыток реформ экономической, политической, социальной сфер, предпринятых с начала 2000-х гг. руководством страны, возглавляемого президентом Б. аль-Асадом, которое задалось целью частичной либерализации однопартийной системы.

2. Затяжного вооруженного конфликта, происходящего в Сирии с 2011 г. по настоящее время. Данный конфликт, в который втянуты внешние силы (как региональные, так и глобальные), привел к фрагментации страны на территории, подконтрольные центральному правительству, территории, подконтрольные вооруженной оппозиции исламистского толка, территории, подконтрольные курдскому движению.

3. Появления значительного количества беженцев, покинувших территорию Сирии, которые осели как в соседних, так и в более отдаленных странах. Таким образом сформировалась территориально фрагментированная диаспора.

4. Активизации деятельности вооруженных антиправительственных группировок, находящихся вне сферы управления центрального правительства. В условиях взрывного развития цифровых СМИ, прежде всего, социальных сетей данные группировки активно используют как «новые», так и традиционные масс-медиа для создания специфической информационной среды с целью распространения своего влияния.

5. Развертывания информационной войны, в которую вовлечены локальные национальные, региональные и глобальные акторы.

6. Стремления центрального правительства восстановить военно-политический и информационный суверенитет над всей территорией страны, преодолеть острые экономические и социальные проблемы.

Для выработки определения современной сирийской медиасистемы перейдем к анализу теоретической базы, представленной в российских исследованиях, трудах авторов западной школы исследований, сирийских официальных источниках и исследованиях.

Российские исследователи о понятии «медиасистема»

В российской исследовательской литературе в последние десятилетия используется понятие «медиасистема». Российские исследователи сходятся в том, что сам термин «медиасистема» (media system) не получил единого и общепризнанного определения. Е.Л. Вартанова полагает, что фокус внимания изучения медиасистем исторически был направлен на страны Европы и Северной Америки, но в последние десятилетия интерес ряда исследователей перенесен на страны Азии, Африки и Латинской Америки (29, с. 2).

Российский исследователь М.Г. Шилина определяет медиасистему как «системное динамическое единство субъектов (владельцев, менеджеров, журналистов) различных видов медиа (печатные СМИ, радиовещание, ТВ, интернет-медиа, мобильные медиа), связанных коммуникацией различного уровня и функционирующих с целью предоставления аудитории в публичном пространстве социально значимой информации» (39, с. 11). По мнению М.Г. Шилиной динамическое единство системы обеспечивает медиакоммуникация. Согласно классификации М.Г. Шилиной медиасистемы распределяются по уровням: макро (глобальные, национальные), средний/миди (концерн, холдинг, группа), микро (отдельные медиа). В рамках данной концепции также рассматриваются элементы системы такие, как базисные (владельцы, заказчики издательской и редакционной медиаполитики — номинальные и реальные), технологические (дирекционные менеджеры всех уровней), креативные (редакционные менеджеры всех уровней и журналисты), технические, инфраструктурные (там же). При этом отмечается, что существенными элементами медиасистемы являются институты медиаобразования, связующим звеном — теории СМК всех уровней, все это имеет место на фоне динамических явлений, характерных для медиасистемы, с изменяющимся характером внутренних и внешних функций (там же).

Российский исследователь И. Дзялошинский, исходя из философских изысканий В.И. Вернадского и Т. Де Шардена, отталкиваясь от учения о «ноосфере», вводит определение «информационно-коммуникационного универсума как совокупности всех систем, так или иначе связанных с процессами коммуникации» (31, с. 337) и утверждает об институционально-коммуникативном подходе к их изучению. И. Дзялошинский изучает медиа как социальный институт, который действует в ряду иных коммуникационных институтов. И. Дзялошинский, скорее, говорит не о медиасистеме, а о медиапространстве и медиасфере, причем, медиапространство является одним из проявлений информационно-коммуникационного универсума. По И. Дзялошинскому, «мы полагаем, что понятием «медиапространство» имеет смысл обозначить тот сегмент информационно-коммуникационного универсума, в котором для организации обмена знаниями используют сложные технические устройства. Таким образом, основу медиапространства составляют средства производства и распространения общественно значимой информации, а также сама информация». (32, с. 9). При этом автор признает, что «какого-либо общепринятого определения понятия «медиапространство» не существует, а разброс мнений по этому поводу просто поражает» (31, с. 341).

В русскоязычной научной литературе последнее десятилетие не прекращается дискуссия по поводу соотношения терминов «медиасистема», «медиасфера», «медиапространство». Так, исследователь А.В. Потребин подчеркивает, что термин «медиасфера» чаще всего идентичен понятию «медиапространство». В то же время, по мнению данного исследователя, медиапространство входит как составная часть в информационное пространство и служит для локализации определенной медиасистемы (38, с. 201).

Большинство исследователей определяет медиасистему как совокупность взаимосвязанных медиапредприятий в национальном или региональном информационном пространстве. В частности, «медиасистема – это сложноорганизованный объект, который представляет совокупность внутренне неоднородных печатных, электронных, цифровых СМИ, взаимосвязанных типологически в единую открытую структуру, что позволяет обеспечить целостное информационное пространство, ориентированное на потребности аудитории» (36, с. 19).

Таким образом, мы видим, что, прежде всего, имеется в виду национальная или региональная медиасистема, а именно, определяющим является территориальный критерий. Однако в современных реалиях данный критерий дополняется такими факторами как Интернет-сайты, блоги и аккаунты информационных акторов в социальных сетях, а также деятельность социальных сетей и мессенджеров в целом. При этом в современных условиях сохраняется привязка к территории, а также по языковому и социальному критерию, что позволяет обозначить с большей или меньшей точностью пределы той или иной медиасистемы. Российский исследователь Я. Засурский отмечал в 2005 г., что «…в интернете развивается сложная единая глобальная и одновременно национально фрагментированная информационно-коммуникационная система» (34, с. 20). Причем, характеризуя особенности развития таких систем, Я. Засурский отметил, что они и их история зависит «как минимум от шести основных факторов – информационных потребностей, стратегии и технологий коммуникации, потребностей общества, политики, экономики и культуры» (34, с. 19).

Российские исследователи Д.П. Гавра и К.А. Науменко подчеркивают, что термин «медиасистема» обладает функционально-содержательным дуализмом, поскольку он функционирует в двух различных парадигмальных измерениях: субстанциональном (субъектно-организационном) и социальном (30).

Определенный итог обсуждению термина «медиасистема» подводится в коллективном труде исследователей факультета журналистики МГУ «Отечественная теория медиа: основные понятия. Словарь», в котором подчеркивается, что «медиасистема – это сложная многоуровневая и многовекторная среда, образованная медиаинститутами в их взаимодействии между собой и во взаимодействии с обществом, другими его институтами, а также индивидуумами/гражданами (аудиторией), взаимосвязанной и конкурентной системой предприятий медиарынка (включающего в себя как отдельные типологические сегменты традиционных СМИ и новых медиа – прессу, телерадиовещание, онлайн-СМИ, так и инфраструктурные предприятия, то есть производящие компании), определенными профессиональными сообществами и видами деятельности по созданию, производству и распространению медиапродуктов и медиауслуг» (37, с. 150). При всей неудовлетворенности ряда российских исследователей термином «медиасистема» данный термин «обобщает реальную практику национальной медиасреды, но остается также теоретическим конструктом, потому что медиасистему в конкретной стране измерить довольно сложно» (там же, с. 153-154). При этом «значимыми критериями при изучении медиасистемы становятся географический, геополитический, демографический, культурноэтнический, экономический, технологический, культурно-институциональный и законодательный» (там же, с 154), с чем, несомненно, следует согласиться в ходе изучения проблематики современных сирийских СМИ.

Западные авторы о медиасистеме

В коллективной монографии «Арабские медиасистемы», вышедшей в 2021 г. (1), авторы приводят устоявшиеся определения термина «медиасистема», оговариваясь, что в научном сообществе данный термин вызывает споры (ibid., p. XIV). Так, например, Д. Маккуэйл определяет медиасистему как «совокупность средств массовой информации, существующую в национальном обществе» (16, p. 220). При этом авторы труда «Арабские медиасистемы» отдают предпочтение определению данного термина, предложенному Э. Чедвиком, который считает, что медиасистема несет в себе отношения типа «структура-актор», следовательно, медиасистема «может часто означать гибкость, приспособляемость, эволюционные изменения, возникающие в результате социального взаимодействия» (5, p. 16).

Таким образом мы видим, что определения медиасистемы Д. Маккуэйла и Э. Чедвика приблизительно соответствуют классификации, предложенной российскими исследователями Д.П. Гавра и К.А. Науменко, говорящими о субстанциональном и социальном измерениях термина «медиасистема», причем, медиасистема Д. Маккуэйла ближе первому измерению, а медиасистема Э. Чедвика ближе второму.

Проблема сравнительного анализа медиасистем «глобального юга» в работах зарубежных авторов

Сравнительный анализ медиасистем был впервые концептуализирован в работе «Четыре теории прессы» Ф. Сиберта, Т. Питерсона и У. Шрамма (24). В этой книге авторы определили четыре типа логики системы СМИ в соответствии с «главной целью» СМИ (там же, p. 7): 1) авторитарная система, в которой СМИ продвигают и поддерживают политику правительства и, таким образом, находятся под его сильным контролем; 2) либертарианская система, в которой средства массовой информации предназначены для информирования и развлечения и могут принадлежать любому, у кого есть для этого экономические средства; 3) система социальной ответственности, в которой средства массовой информации также предназначены для информирования и развлечения, но с целью обсуждения и разрешения социальных конфликтов; 4) советская тоталитарная система, в которой главной целью СМИ является пропаганда идей правящей партии, и поэтому СМИ почти исключительно принадлежат государству. Несомненно, данное исследование было продиктовано логикой «холодной войны» и было призвано доказать преимущества западных медиасистем над советской.

Несмотря на то, что в 1980-е - 90-е гг. «Четыре теории прессы» начала подвергаться критике западных исследователей, данная работа на протяжении долгих десятилетий являлась некоей «отправной точкой» для западных и следующим западной исследовательской логике арабских авторов. Некоторые из них пытались добавить теории СМИ, такие как «ритуальная система» Джеймса Кэри (4, pp. 13–36), которая зависит от общего понимания между отправителем и получателем, что помогает поддерживать общество; «революционная система» Уильяма Хачтена, в которой подчеркивается мобилизующая и пропагандистская роль СМИ (12); «система развития» Денниса Маккуэйла (15), в которой он называл СМИ фактором позитивного национального развития; «радикально-демократическая система» Джеймса Каррана (6), в которой он предлагал, чтобы СМИ были свободны от коммерческих интересов и принадлежали народу. Все эти теории медиасистем появляются в условиях «однополярного мира», т.е. прекращения идеологического и информационного противостояния времен классической «холодной войны» между СССР и его союзниками с одной стороны и США и его союзниками – с другой.

В 2004 г. работа Д. Халлина и П. Манчини «Сравнение медиасистем» стала новой отправной точкой для многих западных исследователей. Сосредоточившись на 18 системах СМИ Северной Америки и Европы и исключив Восточную Европу, авторы разработали три типа отношений СМИ и политики:

1) либеральная система, которая характеризуется рыночным пониманием СМИ, низким структурным политическим параллелизмом и незначительным внешним регулированием СМИ, как в США;

2) демократическая корпоративистская система, в которой СМИ считаются общественным благом и умеренно регулируются, как в Швеции;

3) поляризованная плюралистическая система, в которой силен политический параллелизм, а СМИ часто рассматриваются как инструменты, используемые либо государством, политическими партиями, либо бизнес-магнатами на примере Греции (11).

Эта, казалось бы, готовая к использованию типология медиасистем привлекла большое внимание и активно цитировалась в последующих трудах западных исследовательских школ, но также подвергалась критике. Одним из основных критических замечаний по этому поводу является то, что описанные выше медиасистемы носят слишком общий характер и неприменимы за пределами стран Запада. Таким образом, ряд исследователей медиасистем так называемого «глобального юга» призвал к выработке иных критериев; среди авторов, изучающих проблематику СМИ «незападных» стран, развернулась научная дискуссия по «девестернизации» коммуникативных исследований (см. 25). Необходимо отметить, что речь идет, прежде всего, о применении концепции Халлина и Манчини к изучению «незападных» медиасистем.

В отношении медиасистемы Халлин и Манчини помимо ее взаимодействия с политической системой какой-либо страны подчеркивают значение таких факторов, как развитие газетной индустрии, наличие политического параллелизма в организациях СМИ, уровень профессионализма журналистов, а также роль государства в регулировании СМИ. Таким образом, их критерии были сильно сосредоточены на истории, отношениях между СМИ и политикой, правовых аспектах и восприятии роли журналиста, но игнорировали многие другие элементы, такие как технологические и социальные аспекты. Весьма статичное применение производных критериев к анализу медиасистемы упускает из виду менее явные неформальные практики в области медиаполитики.

Исследователи Уэйсборд и Мелладо подчеркивают, что «девестернизация» требует изменения аналитического мышления» (25, p.364), в частности, в отношении «набора доказательств» (ibid., p. 364), иными словами призывая к отходу от западных шаблонов при изучении арабских медиасистем. Тем не менее, многие исследователи западной школы продолжают полагаться на те же шаблоны, выражающие взаимоотношения между политикой и СМИ, как, например, Роджер Блюм (см. 1, p. XVIII), который, опираясь на критерии Халлина и Манчини, разработал типологию для изучения СМИ любой страны. Р. Блюм предложил 11 измерений, отражающих все те же критерии, заданные еще Сибертом, Питерсоном и Шраммом. Согласно Р. Блюму, каждый из критериев, например, свобода СМИ или политический параллелизм, может развиваться в различных странах тремя способами — либеральным, средним или регулируемым. В результате возможны шесть моделей: либеральная модель (представленная США) на одном конце спектра и командная модель (представленная Северной Кореей) на другом, со смешанными моделями между этими двумя полюсами, такими как модель государственной службы (в лице Германии), клиентелистская модель (в лице Италии), шоковая модель (в лице России) и, наконец, патриотическая модель (в лице Ирана) (ibid.).

Таким образом, несмотря на стремление отразить специфику медиасистем «глобального юга», в том числе арабских стран, представители современных западных исследовательских школ зачастую применяют весьма политизированные критерии, восходящие к методике, предложенной Сибертом, Питерсоном и Шраммом, а также Халлином и Манчини.

Западные и арабские авторы о сирийской медиасистеме в контексте арабских медиасистем

Говоря об особенностях медиасистемы современной Сирии, следует отметить, что в международном исследовательском сообществе в последние десятилетия было несколько попыток классифицировать арабские медиасистемы. В основном проводятся компаративистские исследования, основывающиеся на анализе СМИ какого-либо субрегиона арабского мира, одной, двух или нескольких стран. Примерами таких работ является ряд тематических исследований одной арабской страны или сравнения двух государств (например, 7; 13; 14; 26). Часто эти исследования ссылаются на одну из упомянутых систем классификации и говорят об «авторитарном» или, в меньшей степени, о «поляризованном плюралистическом» характере соответствующей медиасистемы. Р. Блюм, например, проанализировал три арабских государства — Сирию, Египет и Ливан — и, что неудивительно, разделил их на командную, патриотическую и клиентелистскую модели соответственно.

В течение долгого времени единственной и, вероятно, наиболее цитируемой классификацией арабских медиасистем была работа Уильяма Ру «Арабская пресса», которая впервые была опубликована в 1979 г. (22) и затем обновлена в 2004 г. под новым названием «Арабские СМИ» (21). Согласно последней версии данной работы, существуют четыре основные модели, по которым можно классифицировать арабские медиасистемы. Во-первых, это мобилизационная пресса, которая представляет собой модель, восходящую к эпохе модернизации (т.е., 1950-е-70-е гг.), когда арабские республиканские правительства задались целью пробуждения и просвещения своего народа посредством строго контролируемых СМИ. Если в 1979 г. У. Ру классифицировал большинство арабских республиканских государств как соответствующие этой модели, то в начале 2000-х гг. в этой категории, на наш взгляд, остались только Сирия, Ирак (до 2003 г.), Ливия и Судан. Второй моделью У. Ру являются лоялистские СМИ, главной характеристикой которых является их лояльность и общая поддержка правящих элит, несмотря на то, что они состоят из конгломератов частных СМИ. У. Ру поместил Палестину и все страны Персидского (Арабского) залива, за исключением Кувейта, в эту категорию. Третья модель У. Ру — это диверсифицированные СМИ, где СМИ — или, по крайней мере, сектор печатных СМИ — характеризуются разнообразием политических мнений, что чаще всего указывает на сильный политический параллелизм в странах, которые слабо или вообще не контролируются центральным правительством. Среди стран, которые У. Ру считает принадлежащими к этой модели, являются Ливан, Кувейт, Марокко и Йемен. Четвертая модель, предложенная У. Ру для отражения изменений, происходящих во многих странах в начале 2000-х гг., — это переходная система печатных СМИ. В 2004 г. Алжир, Египет, Иордания и Тунис были представлены в качестве примеров этой модели, поскольку они ввели меры приватизации в секторе СМИ, которые начали разворачиваться с различными, но «неурегулированными» эффектами (21, р. 121). С момента публикации его книги основные политические события (например, восстания, известные как «арабская весна», и их последствия), а также внутрирегиональные и международные военные интервенции (например, вторжение США в Ирак в 2003 г., вторжение НАТО в Ливию в 2011 г., война в Йемене с 2015 г., сирийский конфликт с 2011 г.) за последние два десятилетия свели на нет классификацию У. Ру в отношении указанных стран.

Ряд авторов внес вклад в дальнейшую дифференциацию типов арабских медиасистем и аспектов их анализа. Изучая начало распространения спутникового телевидения в арабском мире, Мохаммад Айиш (2) предложил новый тип системы классификации этого арабского СМИ: 1) традиционное телевидение, контролируемое государством; 2) реформистское государственное телевидение; и 3) либеральное коммерческое телевидение. В своей работе М. Айиш применил контент-анализ и социологические методы исследования СМИ, в частности включив в свою анкету-опрос вопросы о том, какой контент обрабатывается в СМИ, и выдвигают ли журналисты в своих репортажах «красные линии», такие как проблемы политики, безопасности и морали (2, р. 141).

Аналогичным образом, проанализировав содержание новостей в 16 арабских странах, Ноха Меллор (17) разработала свои собственные критерии классификации, главным образом в отношении содержания новостей и с учетом «коммерческих целей, которым служат эти СМИ, будь то создание максимальной прибыли или внесения своего вклада в создание нового имиджа и, следовательно, доброй репутации конкретной страны или средства массовой информации» (18, р. 73). Хотя принципы деятельности СМИ и их функции ранее были определены как категории в упомянутой выше работе «Четыре теории прессы», введение Н. Меллор классификации содержания представляло собой новую эмпирическую категорию для анализа.

Еще одна попытка классифицировать арабские медиасистемы была предпринята Махмудом Галандером (8). Он различает четыре типа: 1) социально ориентированная медиасистема, 2) медиасистема модернистских монархий, 3) медиасистема модернистских республик и 4) социально-либеральная медиасистема. Используя различие, основанное на форме правления (в частности, монархии и республики) — аналогично другим типологиям — он ввел дополнительные измерения, чтобы избежать «неточного и — иногда ошибочного — толкования политики как ключевой составляющей отношений между СМИ и правительствами в регионе» (8, с. 3). М. Галандер утверждал, что при анализе арабских СМИ необходимо учитывать социально-политические аспекты процесса принятия решений, религиозный состав общества, степень трайбализма или коллективизма. Так, по М. Галандеру, государства Персидского (Арабского) залива, за исключением Кувейта, относятся к первому типу — социально ориентированному, а модернистские монархии, такие как Кувейт, Марокко и Иордания, имеют больше общего друг с другом и составляют второй тип. Судан, Сирия и Алжир относятся к модернистским республикам, а Египет, Тунис, Йемен, Ливия, Ирак и Ливан относятся к категории социально-либеральных. При этом отнесение стран к определенному типу действительно лишь в ограниченный период времени вследствие постоянно меняющейся военно-политической динамики в странах арабского региона. М. Галандер в своем анализе учитывает социальный состав общества той или иной страны — фактор, которым пренебрегали многие исследователи.

Ряд исследователей западных школ, анализирующих арабские СМИ, не вдавались в разработку типологии, а вместо этого либо описывали различные аспекты, характерные для медиасистем в определенные отрезки времени на примерах отдельных стран (19), либо производили сравнительный анализ определенного типа СМИ, например, телевидения или кинематографа (см. 18; 23), либо рассматривали конкретные параметры медиасистем, такие как экономика или аудитория (см. 9; 10). Отсутствие надежных статистических данных, неоднородность условий развития СМИ различных арабских стран, динамичные события внутри- и внешнеполитических отношений в арабском регионе все это затрудняет классификацию арабских медиасистем.

Наиболее удачным, на наш взгляд, является определение современной сирийской медиасистемы, приведенное арабским исследователем Я. Бадраном. Он подчеркивает деструктивное влияние затянувшегося вооруженного конфликта на экономику, социальную структуру, территориальную целостность страны и ее масс-медиа, некогда работавших в рамках однопартийной системы, и пишет о «фрагментированной медиасистеме» Сирии (3, p. 19).

Сирийский подход к изучению медиасистемы страны

Официальные сирийские источники при рассмотрении проблематики сирийских СМИ руководствуются положениями, содержащимися в государственном законодательстве о масс-медиа. В настоящее время в Сирии действует закон о СМИ, закрепленный в Законодательном указе № 108, утвержденном президентом Б. аль-Асадом в 2011 г. В параграфе 3 первой главы раздела, посвященного структуре Министерства информации Сирии, говорится о том, что миссия Министерства и СМИ Сирии заключается в «просвещении общества, укреплении арабских национальных устремлений в стране, поддержке отношений с арабскими и дружественными странами в соответствии с принципами арабской социалистической партии «Баас» и государственной политики» (33). Согласно официальной концепции, национальная система СМИ Сирии должна укреплять национальное чувство патриотизма, солидарности общества, объединять арабскую нацию на основе единства, свободы и социализма, арабских традиционных ценностей, просвещать народные массы, возрождать литературное художественное и научное наследие, знакомить народные массы с достижениями человеческой цивилизации, информировать о внутренних и международных событиях и разъяснять их смысл (там же).

В духе данной концепции излагается история и исследуется современная проблематика сирийских СМИ (см., например, 40). Терминология сирийских официальных документов о СМИ и работ, посвященных исследованию масс-медиа, восходит к терминологии партии «Баас» - государствообразующей партии страны. Партия «Баас», определившая политический строй современной Сирии, подчеркивает как национальный, так и общеарабский характер СМИ Сирии, в духе действующей Конституции страны, принятой в 2012 г. и сохранившей основополагающие положения Конституции 1973 г. Так, статья 1 гласит, что Сирия «является демократическим государством с полным суверенитетом, неделима и не может отказаться от части своей территории, и является частью арабской родины. Народ Сирии является частью арабской нации» (35, с. 3). Таким же, дуалистическим, образом рассматриваются и СМИ Сирии – с одной стороны они являются сирийскими, с другой – арабскими.

Текущие современные исследования сирийских авторов, выходящие в свет в условиях вооруженного конфликта, посвящены конкретным аспектам деятельности СМИ, подразумевая под медиасистемой масс-медиа, действующие на подконтрольной центральному правительству территории (см. 27, 28).

Выводы

Предпринимая попытку интегрировать разнообразные определения медиасистемы и применить ее к СМИ современной Сирии, на наш взгляд, стоит учитывать как российские исследования, так и труды авторов западной и сирийской школ исследований, а именно:

1. Географический, геополитический, демографический, культурноэтнический, экономический, технологический, культурно-институциональный и законодательный факторы, на который указывается в российской работе «Отечественная теория медиа: основные понятия. Словарь» под редакцией Е. Л. Вартановой.

2. Определение Я. Бадрана, охарактеризовавшего медиасистему современной Сирии как «фрагментированную» в условиях затянувшегося вооруженного конфликта.

3. Официальное определение СМИ Сирии как фактор, способствующий сплоченности общества.

Принимая во внимание перечисленные нами в постановке проблемы исследования критерии, соответствующие современному состоянию государства, общества, СМИ страны в условиях длительного вооруженного конфликта, предлагаем следующее определение: «Медиасистема современной Сирии – это совокупность средств массовой информации на территории, подконтрольной законно избранному правительству страны, функционирующих в условиях временной фрагментации территории страны с целью восстановления информационного суверенитета».

Таким образом, в понятие сирийской медиасистемы мне не включаем СМИ действующие на не подконтрольных центральному правительству территориях в интересах антиправительственных сил, а также СМИ сирийской диаспоры. скорее всего для данных двух категорий СМИ подходит определение «медиасфера».

Мы понимаем дискуссионность нашего определения медиасистемы и его определенную политизированность. На наш взгляд, в динамично меняющихся условиях функционирования СМИ арабского региона на данном этапе оно является в достаточной мере релевантным.