Проблема легитимности политической элиты

Засеева Анастасия Сергеевна ORCID: 0000-0001-7914-5859 преподаватель кафедры государственного регулирования Московского государственного института международных отношений МИД России 119454, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 76 Zaseeva Anastasiya Sergeevna Lecturer of the Department of State Regulation of the Moscow State Institute of International Relations of the Ministry of Foreign Affairs of Russia 76 Vernadsky Avenue, Moscow, 119454, Russia bukhanovas@gmail.com Другие публикации этого автора

Иванова Мария Игоревна ORCID: 0000-0002-8586-4160 преподаватель кафедры государственного управления Московского государственного института международных отношений МИД России 119454, Россия, г. Москва, ул. Проспект Вернадского, 76 Ivanova Mariya Igorevna Lecturer of the Department of Public Administration of the Moscow State Institute of International Relations of the Ministry of Foreign Affairs of Russia 76 Prospekt Vernadskogo str., Moscow, 119454, Russia masha-ivanova90@bk.ru Другие публикации этого автора

Указанные в названии статьи, понятия – «легитимность» и «политическая элита» являются одними из самых употребляемых в политическом и социально-экономическом лексиконе ХХ и ХХI века, однако наблюдается дефицит исследований о взаимосвязи этих двух категорий. Большое количество научных трудов, написанных на тему легитимности политической власти не решает данной проблемы, так как формулирование предмета исследования таким образом является довольно широким и абстрактным, а результаты таких исследований чаще всего не выходят за рамки теории и не соотносятся с реальной политической жизнью. Вторая проблема, определяющая актуальность данной статьи заключается в том, что категория легитимности не имеет нормативного формально закрепленного выражения в правовых актах, а опирается только на доктринальное толкование, которое по-разному определяет признаки легитимности власти, ее субъектов, методов и средств деятельности. Выработка критериев и принципов легитимности политической элиты, на наш взгляд, поможет приблизить решение проблемы легитимности из поля только теоретического, к реальной практической деятельности в сфере государственного управления.

Легитимность играет большую роль для политической элиты, потому как без неё правительство будет уязвимо перед политическими потрясениями или общественными волнениями. В конечном счете, низкая степень легитимности политической элиты вызовет чувство отчуждения у людей и приведет к государственному перевороту или мятежу. Нелегитимная политическая элита не имеет прочного основания для нахождения у власти и по прошествии какого-то времени распадется.

Политическая элита различных политических систем одинаково стремиться быть легитимной для долговременного нахождения у власти, однако не каждая политическая элита сталкивается с одинаковой проблемой легитимности. Где-то проблема легитимности может быть вызвана отсутствием харизмы у политической элиты, в других случаях это появление новых нетрадиционно мыслящих людей в консервативных обществах, пришедшие на смену лидерам с традиционными взглядами. Есть случаи, когда политическая элита нарушила правовые и рациональные правила режима там, где законы в высшей степени институционализированы, либо политическая элита пришла к власти путем государственного переворота или революции. Некоторые вышли за рамки своих обычных полномочий после объявления военного положения, осадного положения или чрезвычайного положения в стране, нарушив тем самым или изменив нормальную деятельность политической жизни.

Что же следует понимать под легитимностью политической элиты? Для начала следует углубиться в этимологию слова «легитимный». Словари XVIII-XIX века ^{[1, с. 563; 2, с.808]} фиксируют такие значения, как «правильный», «подобающий», «законный». В отношении последнего значения, следует отметить, что в XX веке произошло разграничение смыслов легальный и легитимный, таким образом значение «в соответствии с законом и с соблюдением процессуальных гарантий» полностью отошло понятию «легальный». Под влиянием демократических тенденций смысловой вакуум понятия «легитимный» был быстро заполнен значением - общественно-одобряемый, общепринятый, признанный большинством ^[3].

Однако нам кажется, что не стоит пренебрегать другими коннотациями понятия «легитимный», более того, стоит их заново осмыслить. Ответ на вопрос что из себя представляет “правильная и подобающая” политическая элита поможет сформулировать критерии легитимной политической элиты.

О сущности политической элиты и чертах, которыми она должна обладать писали философы на протяжении долгой истории. Обобщая их представления об элите, можно выделить три категории, которые, в свою очередь, группируют качественные признаки политической элиты, влияющие на её легитимность - авторитет, цель и средства.

Авторитет играет определяющую роль и складывается из образования, знаний, опыта работы в политической сфере, участия в социальных проектах. Под целью, в данном случае, подразумевается идеологическая позиция, нравственные установки, мировозрение, политическая программа, ориентиры, с которыми соотносит свою деятельность политик. В политической философии на протяжении многих веков не устранено противоречие между морально одобренной целью осуществления власти и не совсем моральными средствами её осуществления, но которые оправдываются успешностью достижения благой цели. Некоторые философы них решают данную проблему в пользу цели, объясняя это тем, что любая политическая деятельность, в том числе и политическая, оправдана благом для народа. Идеологами позиции «все средства хороши», как известно были Н. Макиавелли и Т. Гоббс. Известные цитаты Макиавелли «цель оправдывает средства» и «победителей не судят» обозначают жесткую рациональную позицию при достижении целей государства. Гоббс в своей работе «Левиафан» также оправдывает насилие со стороны государства ради обеспечения защиты и безопасности общества. В дальнейшем идею легитимного насилия исследовали Ф. Ницше, М. Фуко, Н. Луман и другие. Однако такие мыслители, как И. Кант, Дж. Ролз, Г. Риккерт, В. С. Соловьев, А. Бучанан считают, что любое политическое действие должно быть обусловлено нравственными нормами, то есть государство, применяя политическую власть, имеет моральное оправдание только в том случае, если ее использование удовлетворяет минимальным стандартам справедливости, под которым понимается защита основных прав человека. По их мнению, стоит делать акцент на применении морально одобренных средств, нежели стремиться к эффективности политической власти любой ценой. Как утверждал И. Кант: «Истинная политика не может сделать шага, не присягнув морали» ^[4].

Невозможно охватить представления об элите всех теоретиков, писавших на эту тему, поэтому мы остановимся на наиболее ярких позициях.

Самым цитируемым классиком и основателем теории элит является итальянский социолог Вильфредо Парето, им первым был применен термин «элита» к управляющему меньшинству. По его мнению, именно этот термин позволяет дать правящему меньшинству качественную (ценностную) оценку, так как слово “элита” происходит от латинского eligere - выбирать. Парето указывает на конкретные качественные черты элиты: способность, компетентность, талант ^[5]. Современный итальянский политолог Джованни Сартори поддерживает своего известного соотечественника и добавляет, что правящие группы не всегда являются элитными, а представляют собой просто «правящее меньшинство» ^[6]. Однако может ли просто правящее меньшинство, не обладающее определенными качествами, быть по-настоящему легитимным? Русский политический философ и социолог Николай Александрович Бердяев ответил бы на этот вопрос отрицательно. Философ придает важное значение нравственному началу. В его понимания политическая элита представляет собой «аристократию духа», то есть воплощение качеств высоконравственной личности, которой свойственна «готовность служить человечеству и отдельному человеку» ^[7]. В работах «Философия свободного духа» и «Философия неравенства» Бердяев противопоставляет духовный аристократизм социальному аристократизму. Последний относится к благородному происхождению, знатному роду, дворянской семье, в отличии от аристократии в духовном смысле, что является характеристикой определенного склада души, который может быть присущ любому человеку, как и аристократу-выходцу из знатной семьи, так и крестьянину или чернорабочему. Такого рода аристократизм имеет духовное начало, а не сословную основу, проявляемую в форме благородного поведения, безусловного служения и самопожертвования. По мнению Бердяева, борьба за власть и за личные интересы по природе своей не аристократична. «Высшая духовная аристократия есть царство святости, гениальности и рыцарства, царство великих и благородных, высшая человеческая раса», - пишет Николай Александрович ^[8].

Немецкий ученый Макс Вебер одним из первых заговорил на тему политической элиты и бюрократического аппарата как о профессиональном виде деятельности. В своей работе «Политика как призвание и профессия» Вебер задает прямой вопрос «каким надо быть человеку, дабы ему позволительно было приложить руку к движению истории?» и отвечает, что такой человек должен обладать: «страстью, чувством ответственности и глазомером» ^[9]. Под страстью Макс Вебер понимает не революционных дух, а самоотдачу и преданность своему делу. Чувство ответственности говорит само за себя, что касается «глазомера» - здесь Вебер имеет в виду дистанцию по отношению к вещам и людям, другими словами холодный рассудок. Таким образом, политика как профессия рассматривается Вебером в отношении чиновников, образующих специальный профессиональный аппарат с определенным набором функций и полномочий, за ненадлежащее исполнение которых, несет ответственность вышестоящий начальник. Политика как призвание - это деятельность политической элиты, там где государственный лидер несет личную ответственность и не может ее сбросить или переложить на другого. Политика как призвание характеризует деятельность политической элиты не за счет политики, а для политики. Иными словами, чтобы жить для политики, человек не должен делать политику источником прибыли, а значит, он должен быть состоятельным человеком или же занимать такое положение в жизни, которое приносит ему постоянный доход.

Вебер не только подробно иллюстрирует образ политического лидера, но и характеризует цель его деятельности, которая может быть любая, как национальная, так и общечеловеческая. Политик может руководствоваться любыми намерениями: социальными, этическими, культурными, мирскими или религиозными, но они всегда должны опираться на его глубокую веру в идеалы.

Что касается средств, то как утверждает Вебер: «ни одна этика в мире не обходит тот факт, что достижение “хороших” целей во множестве случаев связано с необходимостью смириться с использованием нравственно сомнительных или по меньшей мере опасных средств, и с возможностью или даже вероятностью скверных побочных следствий»^[9].

Итак, возвращаясь к вопросу о легитимном или другими словами «подобающем» политике, можно использовать предложенные Вебером краски, нарисовать соответствующий портрет: это состоятельный финансово независимый человек, обладающий определенной харизмой, увлеченный своей деятельностью, однако достаточно благоразумный и рассудительный, чтобы избегать тщеславия и поддерживать должный уровень внутренней ответственности перед собой и обществом. Этот политик четко видит и транслирует цель своей деятельности и веру в необходимость её осуществления.

В своих трудах Вебер писал не только о роли личности в государственном управлении и так называемом харизматическом господстве, а также развивал идею о политической зрелости властвующей элиты. Ученый был убежден, что не всякий класс, обладающий экономическими знаниями и навыками, необходимыми для “народного хозяйства”, одновременно обладает “политическим инстинктом”, что не менее важно в решении государственных дел. Под политическим инстинктом Вебер понимает чувство необходимости защиты национальных интересов, которое обостряется в сознании народных масс в случае войны, а в обычные времена присуще только руководящей прослойке.

Другой выдающийся немецкий философ Освальд Шпенглер в своей последней работе «Годы решений» пишет, что в Европе на передний план вышли руководители промышленности и бизнеса, но не потому, что они лучше разбираются в государственных вопросах, а потому что не стало крупных государственных деятелей – весомой политической элиты династических национальных государств, таких как Бисмарк, Меттерних. Шпенглер выступает против либерального ориентира на господство экономики над политикой, так как это, по его мнению, является предпосылкой для возникновения социальных и политических кризисов. Перевес в сторону экономики в ущерб политики является для Шпенглера следствием того, что европейские народы хотят сделать свою жизнь более спокойной и комфортной. По его мнению, здоровая экономика должна быть следствием сильной политики, а не наоборот. Однако политикой не должны заниматься люди “сомнительного происхождения и сомнительной моралью» ^[10]. Шпенглер выступает против политических дилетантов во власти, придерживаясь консервативных взглядов на управление государством образованной ответственной элитой с сохранением дипломатических традиций вплоть до «церемониальных мелочей», которые поддерживают уровень высокой культуры. В традиции старинной монархии, по мнению Шпенглера, есть «честь, самоотверженность, дисциплина, подлинное ощущение великой миссии, вымуштрованность, чутье на долг и жертву, которые способны сплотить вокруг себя народ» ^[10]. Таким образом, Шпенглер считает государствообразующим стержнем – дворянство и аристократию, как носителей культуры. Признаками начала упадка и гибели культуры, по мнению Шпенглера, является приход демократии с бесконечной чередой выборов на основе партийной борьбы за власть, коррупцией и манипулированием общественным сознанием.

Вебер, Шпенглер и Парето считали, что придя к власти, элита, нередко, теряет способность пользоваться силой, проявлять характер и решимость, проводя пассивную политику и постепенно утрачивает свои позиции. Поэтому к таким личным качествам как честь и самоотверженность Парето добавляет мужественность. Перечисленные качества наглядно заметны, в том что Моска называет «военной доблестью» ^[11]. К слову, Аристотель также как и Платон считал, что государством должны управлять немногие и лучшие, то есть философы. Однако в отличии от Платона, Аристотель допускал переход из одного класса в другое, таким образом, прекрасным мудрым философом может стать человек из военного сословия, который проявил доблесть и характер на войне, и понимает ценность жизни, руководствуясь справедливостью, мужеством, умеренностью и рассудительностью. В Древней Греции военное дело было священным долгом для всех граждан, но для аристократов оно было основной профессией. К концу первой мировой войны аристократия и воинская служба и на Западе и в России шли рука об руку. После революций в начале ХХ века роль армии в жизни политической элиты как часть воспитания и приобретения военного опыта изменилась. Однако вопрос о роли так называемых представителей силовых структур во власти остается актуальным как для западной, так и для отечественной науки. В свое время выход монографии С. Хантингтона «Солдат и государство» ^[12] вызвало широкий резонанс благодаря позиции автора о том, что офицерский корпус демонстрирует специализированные знания в области управления насилением, поддерживает монополию на образование и продвижение в своей области и несет всеобъемлющую ответственность перед обществом.

Из современных исследователей политической элиты, наиболее системно профессионально-личностные качества представителей правящего элитарного слоя предлагает Е. В. Охотский:

1) Властность и политическое честолюбие;

2) Чувство принадлежности к касте избранных, а также понимание того, что широкий кругозор, трудолюбие и настойчивость – неотъемлемые черты политика и управленца;

3) Харизматичность, тяготение к лидерству, обладание сильными волевыми качествами, способность взять на себя ответственность;

4) Неординарность мышления, профессионализм, нравственное здоровье. Наличие системного, органически единого набора конкретных компетенций эффективного решения общественно значимых задач;

5) Прочность духовно-нравственных качеств. Элита должна демонстрировать свою высокую правовую культуру ^[13].

В современном мире основным методом легитимации политической элиты принято считать процедуру избрания лиц на высшие государственные должности и в органы власти. Однако в выборе кандидатов на роль правящей элиты, а также оценке легитимности действующей политической элиты, мы предлагаем руководствоваться пониманием первоначального смысла термина «легитимный», т.е. в значении «правильный», «подобающий». Такой подход обоснован представлениями наиболее авторитетных теоретиков политических и социальных наук эпохи античного и нового времени, а также современного периода. Обобщая рассмотренные в данной статье позиции ряда философов на проблему качественных характеристик политической элиты, следует отметить, что среди наиболее важных, они выделяют, в первую очередь, нравственные духовные ценности: самопожертвование, смелость, мужественность, следование нормам морали т. д. Предпосылками для таких качеств может стать традиционное воспитание, классическое образование, военная служба, длительный опыт работы в социальной и политической сфере. Обладание перечисленными качествами позволит политику быть предсказуемым, стабильным, разумным, адекватным в любых непредвиденных обстоятельствах и иметь основания считаться «легитимным носителем власти».