Проблемы промышленного освоения арктических районов Якутии в научном дискурсе 1980-х – начала 1990-х гг.

Сулейманов Александр Альбертович кандидат исторических наук старший научный сотрудник, Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения Российской академии наук 677000, Россия, республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул. Петровского, 1 Suleimanov Aleksandr Albertovich PhD in History Senior Researcher, Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences 677000, Russia, respublika Sakha (yakutiya), g. Yakutsk, ul. Petrovskogo, 1 alexas1306@mail.ru

Арктическая зона Республики Саха (Якутия) включает 13 районов (улусов), которые занимают гигантскую площадь, превышающую 1600 тыс. км2. Регион объединяет суровый даже по меркам Якутии климат, специфическое состояние транспортной инфраструктуры, вынуждающее использовать специальный механизм снабжения – северный завоз, и, конечно же, хранящиеся в его недрах значительные запасы разнообразных полезных ископаемых. Кроме того, арктические районы Якутии являются местом традиционного проживания аборигенных этнических сообществ Севера – представителей уникальной циркумполярной цивилизации: долган, чукчей, эвенков, эвенов, юкагиров и якутов, а также русских арктических старожилов. Совокупность названных факторов, как представляется, позволяет рассматривать арктические районы Якутии в качестве особого, имеющего значительную специфику, региона, который требует к себе отдельного внимания ученых.

Актуализирует обращение к разнообразным аспектам накопившегося в нашей стране векового опыта освоения высоких широт неуклонный рост значения арктических территорий и акваторий для будущего Российской Федерации. Представляется, что именно сейчас, когда на повестке дня остро стоят вопросы реиндустриализации Российской Арктики и выработки новых подходов к ее освоению, скрупулезное изучение имеющегося в этом отношении опыта, допущенных ранее стратегических просчетов является одной из важных задач, решению которых может и должна способствовать работа ученых-историков.

Другой причиной, обусловившей необходимость обращения к тем вопросам, которым посвящена данная статья, является сложившаяся историографическая ситуация. Вопросы динамики научных подходов к индустриальному развитию арктических районов Якутии в 1980-е – начале 1990-х гг. рассматривались только в некоторых статьях автора представленной работы и лишь через призму их корреляции с исследованиями коренных малочисленных народов Севера ^{[11; 12]}. Собственно анализу трансформации научного дискурса в отношении практик промышленного освоения в этих работах уделялось крайне ограниченное внимание.

Начать непосредственный анализ заявленной проблематики представляется необходимым с изысканий сотрудников отдела экономики Якутского филиала Сибирского отделения Академии наук (ЯФ СО АН) СССР, посвященные экономическому обоснованию развития оловодобывающей промышленности в Якутии. В рамках хоздоговорной работы по заказу Депутатского ГОК в 1983 г. был подготовлен научный отчет «Научная схема перспективного развития и размещения оловодобывающей промышленности в Якутской АССР» под руководством зав. сектором эффективности промышленного производства Е.Г. Егорова и при участии его коллег по отделу экономики: К.А. Попова, А.Н. Скрыбыкина, Н.А. Петрова, Э.И. Ефремова, В.Т. Царева, Н.С. Копысова, Е.К. Цоя, Б.В. Белинского, А.А. Кугаевского, О.Н. Жарикова, В.Г. Лесного, К.И. Григорьева, В.Н. Захарова, В.И. Власова, а также ведущего инженера Института физико-технических проблем Севера ЯФ СО АН СССР А.Д. Алексеева. В работе ее авторы представили характеристику перспектив развития добычи олова в Якутии с учетом имеющихся минерально-сырьевых ресурсов и возможностей комплексного хозяйственного освоения территории республики.

Следует отметить, что автор введения к отчету Е.Г. Егоров сделал характерную ремарку о том, что усилению экономических разработок по повышению эффективности деятельности оловодобыващих предприятий препятствует «излишняя закрытость материалов, при которой невозможно вести систематические научные экономические исследования и организовать обсуждение вопросов с привлечением широкого круга специалистов» ^{[5, л. 4–5]}. В связи с этим, показательно, что Министерство цветной металлургии дало допуск на работу с материалами подведомственных ему учреждений только К.А. Попову. Подобная секретность также являлась одной из характерных черт рассматриваемого в представленном исследовании периода отечественной истории.

Документальной основой разработки темы послужили материалы институтов «ЦНИИолово», «Гипроникель», «Дальстройпроект», ВНИИ-1, Якутского филиала СО АН СССР и др. ^{[5, л. 4]} Основное внимание в отчете было уделено оценке возможностей и путей комплексного решения проблемы создания и развития оловодобывающей промышленности. В связи с этим были проанализированы основные направления, темпы и масштабы добычи олова в Якутии и, прежде всего, в ее арктических районах.

К.А. Попов определил комплекс мероприятий, необходимых для эффективного развития оловодобывающей промышленности в Якутии. В частности, исследователь отметил необходимость ускорения темпов строительства первой и второй очереди Депутатского ГОК, форсирования в связи с этим темпов создания производственной и социально-бытовой инфраструктуры, а также ритмичное освоение новых месторождений. Среди последних К.А. Попов назвал разработку морских россыпей олова в районе Ванькиной губы – именно в 1980-е гг. интерес к арктическому шельфу значительно возрос, однако вследствие социально-экономического кризиса с новой силой он зазвучал уже в нынешнем столетии. Кроме того, подготовленный исследователем прогноз развития горных работ на Депутатском ГОК на период до 2000 г. предполагал совершенствование технического арсенала добытчиков: специализированного машинного парка, адаптированного к условиям Арктики, создание надежной топливно-энергетической базы, включая Нижне-Адычанскую ГЭС, а позднее – АЭС ^{[5, л. 5–125]}.

При этом названными выше коллегами К.А. Попова была дана развернутая оценка состояния строительного производства и его материально-технической базы, произведены расчеты перспективных потребностей оловодобывающей промышленности в его продукции и выработаны соответствующие рекомендации. Аналогичные работы были проведены также в отношении оценки состояния транспортных связей в регионе и потенциала их развития к концу ХХ в. Важным пунктом отчета стала разработка оптимальной территориальной организации комплексного развития Усть-Янского района ^{[4, л. 5–175]}.

Спустя два года сотрудники отдела экономики ЯФ СО АН СССР провели еще одно исследование в рамках хоздоговорной темы с Депутатским ГОК. Руководитель изысканий А.Д. Кириллин, а также В.К. Попова, В.Г. Емельянов, А.А. Кугаевский, О.Н. Жариков, В.Н. Захаров, Г.А. Вихрова, В.В. Васильева, К.И. Григорьев Р.П. Тихонова, М.Т. Косыгина и Е.С. Павлова занимались сбором и анализом материалов для разработки экономического обоснования необходимости сооружения нефтепродуктопровода «Усть-Куйга – Депутатский». Данный нефтепродуктопровод был призван удовлетворить потенциальные потребности Депутатского ГОК в нефтепродуктах, которые на тот момент доставлялись по сложной схеме: через порт Осетрово на Лене, далее следовали вниз по реке к Янскому заливу и через него вверх по Яне до Нижне-Янской и Усть-Куйгинской нефтебаз, затем – автотранспортом по автозимнику в Депутатский. Строительство нефтепровода должно было исключить из этой цепи последнее звено и сделать менее зависим строящийся ГОК от сезонности.

В связи с этим экономисты ознакомились с работой действующего нефтепродуктопровода в Магаданской области, собрали материалы в Институте ГИПРОтрубопровод (г. Москва) и Институте СибГИПРОнефтетранс (г. Омск). Исследователи произвели оценку текущей и потенциальной потребности Депутатского ГОК в нефтепродуктах, состояния транспортной инфраструктуры, выполнили компаративный анализ себестоимости возможных вариантов снабжения ими данного промышленного узла. Кроме того, исследователи осуществили расчеты наиболее оптимальных масштабов и сроков использования планируемого нефтепродуктовода, признанного специалистами «наиболее экономическим эффективным» способом доставки ^{[3, л. 43]}, а также рекомендовали оптимальные, на их взгляд, параметры трубопровода (протяженность, диаметр трубы, толщина стенок, количество и расположение насосно-перекачивающих станций, территории расположения) ^{[3, л. 4–64]}.

На рубеже 1980-х – 1990-х гг. в нашей стране произошли известные общественно-политические и социально-экономические трансформации, непосредственным образом отразившиеся и на направленности научных изысканий. Фактически выполняя общественный заказ ^[1], исследователи, среди прочего, важное место стали уделять анализу социально-экологических последствий промышленной деятельности.

На этом фоне в Магаданской области разворачивались подготовительные работы по сооружению на реке Колыма Усть-Среднеканской ГЭС – в 1989 г. строительство станции было утверждено приказом Минэнерго СССР, в 1991 г. началась прокладка автомобильной дороги до поселка Усть-Среднекан, а в следующем году введен в эксплуатацию временный бетонный завод. Ситуацию осложнял тот факт, что основными «выгодополучателями» от запуска новой ГЭС являлись промышленные предприятия Магаданской области и Оймяконского района Якутии, тогда как потенциально наиболее тяжелые экологические и социально-экономические последствия приходились на население расположенных ниже по течению реки Верхне-, Средне- и Нижнеколымского районов. Сложившееся положение обсуждалось в июне и сентябре 1990 г. в ходе встреч представителей общественности названных колымских районов Якутии с руководством «Колымагэсстрой», работниками природоохранных органов ЯАССР и Магаданской области, а также разработчиками проекта сооружения станции – специалистами института «Ленгидропроект». На этих встречах общественники выразили свое негативное отношение к строительству ГЭС. Аналогичная позиция была озвучена на прошедших в мае 1991 г. митингах в Среднеколымске, Зырянке и Нелемном ^{[2, с. 105–106]}.

В таких условиях научное изучение проблем соотнесения интересов промышленных предприятий и местного населения приобретало все большую актуальность. В связи с этим в стенах Якутского института языка, литературы и истории СО АН СССР были организованы изыскания в рамках темы «Этноэкология Севера в условиях гидростроительства на реке Колыма».

Целью изысканий Т.С. Ивановой (руководитель), С.И. Бояковой и Л.М. Даниловой было определение потенциального влияния ввода в эксплуатацию Усть-Среднеканской ГЭС на жизнедеятельность и традиционный образ жизни коренного населения колымских районов Якутии, а также выяснение отношения местного населения к данной проблеме ^{[10, л. 34]}.

В августе 1991 г. исследователи посетили населенные пункты Верхне-, Средне- и Нижнеколымского районов: Зырянку, Нелемное, Среднеколымск, Березовку, Сылгы-Ытар, Черский, Андрюшкино и Колымское. Передвижения между ними осуществлялись, главным образом, на самолетах и моторных лодках ^[7].

Всего в ходе экспедиции было собрано 917 анкет. По итогам их обработки исследователи установили, что более 80% опрошенных отрицательно относились к строительству Усть-Среднеканской ГЭС. Свои опасения они связывали с потенциальной угрозой источникам традиционного хозяйства и всего уклада жизни – сокращением популяций промысловых видов животных и рыб, изменением годового режима Колымы и ее притоков, в целом, нанесению непоправимого урона местной экосистеме ^{[2, с. 107–108]}. Несмотря на это, продолжающееся до сих пор строительство ГЭС началось в том же 1991 г.

Достаточно характерным эпизодом, свидетельствующим об серьезном пересмотре в отношениях к недропользователям и шире – существенном сдвиге в направленности научного дискурса, касающегося вопросов промышленного развития Заполярной Якутии, стало исследование, осуществленное в 1991 г. сотрудниками созданного на базе отдела экономики Института экономики комплексного освоения природных ресурсов Севера ЯФ СО АН СССР (ИЭКОПРС ЯФ СО АН СССР) К.А. Поповым и О.Г. Птицыной и направленное на определение размеров платы, вносимой в бюджет Якутской-Саха ССР со стороны представителей оловодобывающей (Депутатский ГОК) и сурьмяной (Сарылахский и Сентачанский комплексы) промышленности республики в 1992 г.

Расчет производился на основе проанализированных авторами текущих и перспективных производственных показателей названных акторов индустриального освоения, которые, учитывая социально-экономические процессы, происходившие в стране, были рационально оценены исследователями скептически ^{[6, л. 3–51]}. Показательно, что во введении к работы, вероятно, в качестве обоснования необходимости производства подобных расчетов указывалось на «беспорядочную выборочную разработку богатейших участков источникого горного сырья без всякого экологического и социально-экономического прогноза», «беспорядочное передвижение технических и транспортных средств по льдонасыщенным грунтам», что привело к «разрушению почвенно-растительного покрова», «всевозрастающий процесс интенсивного захламления горными породами, отвалами…, техническими и социальными свалками», ежегодную вырубку лесов для нужд добывающий предприятий «без проведения соответствующих лесовосстановительных работ», а также «фактического отсутствия равенства» между представителями аборигенных этносов и «другой части населения», занятой, «в основном, в оловодобывающей промышленности». В процессе промышленного освоения, по мнению авторов документа, «коренные жители, занимающиеся оленеводством, рыбной ловлей и охотничьим промыслом» были оттеснены «в более отдаленные, худшие в природно-климатическом и дорожно-транспортном отношении местности» ^{[6, л. 1–2]}.

Другой показательной работой, на которой представляется необходимым остановиться, является научный отчет «Социально-демографические проблемы населения арктической зоны горного производства», подготовленный в декабре 1992 г. Е.Н. Федоровой. Соавторами работы, рассмотревшими вопросы трудовой занятости, являлись Т.В. Мостахова и В.М. Афанасьева (ИЭКОПРС СО РАН) ^{[9, л. 1–3]}.

Целью исследований, проводившихся в условиях начавшегося острейшего социально-экономического кризиса, были анализ текущего положения дел и оценка перспектив развития арктических поселков Якутии, «ядром» существования которых являлась добыча полезных ископаемых. Для проведения изысканий Е.Н. Федорова выбрала поселки Батагай (Верхоянский район), Власово, Депутатский и Кулар (Усть-Янский район). Названные населенные пункты, по ее мнению, «наиболее адекватно представляли “класс” монопромышленных» – основой их существования были разработка находящихся вблизи или даже на самой территории поселений месторождения олова и золота (собственно, в этих целях они и создавались) ^{[9, л. 2]}.

Материалами для написания отчета послужили результаты проведенных авторами отчета полевых исследований, первичные источники республиканского архива ЗАГС, данные Якутского статистического управления, материалы переписей населения 1970 и 1989 гг., а также научная литература ^{[9, л. 2–3]}.

В Батагае социологическим опросом было охвачено 262 человека, в Депутатском – 450. Еще 156 респондентов удалось опросить в Куларе и 75 во Власово. Опрос, в частности, позволял выявить такие позиции как: уровень образования, семейное положение, среднемесячный доход семьи, социальное положение и род занятий, длительность проживания в поселке, предыдущее место жительства (включая вопрос о наличии там жилплощади – здесь ученая, видимо, «зондировала почву» на предмет возможности относительно безболезненного и быстрого отъезда), миграционные установки и локализация предполагаемого нового места жительства, причины возможного отъезда, влияние горнодобывающей промышленности на экологию ареала ^{[9, л. 107–129]}.

Проведенные исследования показали, что, например, в Батагае более 42% респондентов жили свыше 11 лет. 48% опрошенных переехали в поселок из городских местностей, расположенных вне пределов Якутии, и только 20% из них сохранили там недвижимость. Собирались в ближайшее время уехать из Батагая 15% опрошенных, еще 36% были готовы сделать это с течением времени ^{[9, л. 109–113]}. Здесь следует отметить достаточную точность результатов опроса – если по данным Всесоюзной переписи населения в 1989 г. в Батагае проживало 8385 человек, то в 2002 г. только 4589. Относительно влияния добычи полезных ископаемых на состояние окружающей среды, 45% отметило «бесспорное» ухудшение экологической обстановки. При этом половина опрошенных признала, что «рекам и озерам у поселка нанесен непоправимый урон». 40% указали также на негативное воздействие промышленных загрязнений для здоровья людей. Исправить ситуацию, по мнению 63% респондентов, могло оснащение горнодобывающих предприятий современным очистительными сооружениями; 8% же оказались пессимистами – по их мнению, уже поздно было принимать какие-либо природоохранные меры ^{[9, л. 109–114]}.

В работе был проведен анализ изменений в динамике численности населения, его расселения в период 1970–1989 гг., определены уровни рождаемости и смертности, рассмотрены интенсивность миграции и движение рабочей силы, представлен социальный аспект экологической ситуации в местах проведения изысканий ^{[9, л. 12–129]}.

По результатам исследований Е.Н. Федорова отметила необходимость пересмотра «общих принципов развития и функционирования северных горнопромышленных поселков» ^{[9, л. 130]} в связи кардинальными изменениями социально-экономической ситуации в стране. В современных условиях, по ее мнению, все затраты на строительство и жизнедеятельность поселков должны были взять на себя градообразующие предприятия. При этом требовалось проведение исследований по определению «перспективной экономической эффективности» каждого из подобных населенных пунктов и последующие выводы в возможностях «выживания» главного предприятия, параметрах численности населения и уровне его доходов. Автор предложила дифференцировать подходы к развитию «монопромышленных» городов Якутии. В одних случаях, по ее мнению, требовалась переориентация экономического профиля поселков, в других – сокращение ряда вспомогательных производств ^{[9, л. 130–131]}.

Е.Н. Федорова абсолютно точно определила, что если Депутатский и Батагай сохранятся за счет наличия в них существенной «градообслуживающей сферы» – т.к. эти населенные пункты являлись еще и административными центрами, то исключительно промышленные, полностью зависевшие от добычи золота, поселки Кулар и Власово в случае закрытия шахт, «неминуемо исчезнут» ^{[9, л. 131–133]}. Прогноз сбылся очень скоро. В 1994 г. было ликвидировано АО «Куларзолото», а в 1998 г. в соответствии с постановлением Правительства РС(Я) уже опустевший поселок Кулар исключили «из учётных данных административно-территориального деления». Тем же постановлением с карты Якутии было «изъято» и Власово ^[8].

Таким образом, в течение рассмотренного периода, в том числе, под воздействием общественно-политических и социально-экономических изменений в жизни нашей страны, фактически произошел глубинный сдвиг в парадигме и проблематике исследования вопросов промышленного освоения арктических районов Якутии. На протяжении большей части 1980-х гг. промышленность рассматривалась через призму ее содействия позитивному развитию региона. В этой связи преобладали работы практического характера, ориентированные на повышение эффективности деятельности промышленных предприятий. На рубеже конца 1980-х – начала 1990-х гг. фокус изысканий сместился на оценку негативных последствий форсированного индустриального освоения арктических районов Якутии в советский период. Кроме того, важным представляется отметить появление новой проблематики в исследованиях, связанной с прекращением разработки в изменившихся реалиях значительной части месторождений полезных ископаемых и ликвидацией в этой связи ряда промышленных поселков.