Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Litera
Правильная ссылка на статью:

Лингвистическая интерпретация концепта «уродство» внешнего облика героев в русских и китайских волшебных сказках

Чжоу Юйцзе

аспирант, кафедра русского языка, Университет МГУ-ППИ в Шэньчжэне, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

518100, Китай, провинция Гуандун, г. Шэньчжэнь, ул. Гоцзидасюеюань, 1

Zhou Yujie

Postgraduate student, Department of Russian Language, MSU-SPI University in Shenzhen, Lomonosov Moscow State University

518100, Kitai, provintsiya Guandun, g. Shen'chzhen', ul. Gotszidasyueyuan', 1

821464739@qq.com
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-8698.2022.6.38287

EDN:

QXDUUO

Дата направления статьи в редакцию:

18-06-2022


Дата публикации:

04-07-2022


Аннотация: В статье рассматривается интерпретация концепта уродство внешнего облика героев в русских и китайских волшебных сказках; анализируются и сравниваются черты сходства и различия названного концепта в разных языковых картинах мира. Уродство рассматривается как базовый универсальный концепт эстетической категории, присущий утилитарным и духовным запросам людей разных национальностей. Объектом исследования является концепт уродство в языковой картине мира, отраженный в волшебной сказке. Предметом исследования послужили атрибутивные средства, характеризующие персонажей русских и китайских волшебных сказок; создание семантической классификации репрезентативных лексем, их культурных смыслов и коннотаций. В качестве методов практического исследования выбран классический концептуальный анализ, который включает в себя этимологический, дефиниционный, семантический, сопоставительный виды анализа ключевых прилагательных, репрезентирующих концепт уродство. Основными выводами проведенного лигвистического исследования является то, что этимологический анализ концепта уродства позволил выделить следующие лексико-семантические группы прилагательных, объединенных темой «уродство»: уродство как непривлекательность, уродство как старость, уродство как слабость. На основе анализа прилагательных сделан вывод, что содержание русского и китайского концептов уродства по сути совпадает, но в результате влияния национальных культур имеет специфические особенности. Рассмотрение в волшебных сказках в сопоставительном аспекте концепта «уродство» позволяет выявить национальную специфику, отраженную в фольклорной картине мира. И новизна исследования заключается в том, что впервые на материале русских и китайских волшебных сказок была предпринята попытка лингвистического анализа концепта «уродство». Результаты анализа могут использоваться в целях изучения национальных фольклорно-языковых картин мира двух народов.


Ключевые слова:

концепт, уродство, русская волшебная сказка, китайская волшебная сказка, непривлекательность, старость, слабость, менталитет, прилагательные, эстетическая категория

Abstract: The article examines the interpretation of the concept of the ugliness of the external appearance of the characters of the Russian and Chinese fairy tales; analyzes and compares the similarities and differences of the named concept in different linguistic pictures of the world. Ugliness is considered as a basic universal concept of the aesthetic category inherent in the utilitarian and spiritual needs of people of different nationalities. The object of the study is the concept of ugliness in the linguistic picture of the world, reflected in a fairy tale. The subject of the study was the attributive means characterizing the characters of Russian and Chinese fairy tales; the creation of a semantic classification of representative lexemes, their cultural meanings and connotations. Classical conceptual analysis, which includes etymological, definitional, semantic, comparative types of analysis of key adjectives representing the concept of ugliness, is chosen as methods of practical research. The main conclusions of the conducted linguistic research are that the etymological analysis of the concept of ugliness allowed us to identify the following lexical and semantic groups of adjectives united by the theme "ugliness": ugliness as unattractiveness, ugliness as old age, ugliness as weakness. Based on the analysis of adjectives, it is concluded that the content of the Russian and Chinese concepts of ugliness essentially coincides, but as a result of the influence of national cultures has specific features. Consideration of the concept of "ugliness" in fairy tales in a comparative aspect makes it possible to identify national specifics reflected in the folklore picture of the world. And the novelty of the research lies in the fact that for the first time an attempt was made to analyze the concept of "ugliness" using the material of Russian and Chinese fairy tales. The results of the analysis can be used to study the national folklore and linguistic worldviews of the two peoples.


Keywords:

concept, ugliness, russian fairy tale, chinese fairy tale, unattractiveness, old age, weakness, mentality, adjectives, aesthetic category

В наше время проблема «язык и культура» давно стала одной из актуальных тем в области лингвистических исследований. Лингвиста интересует то, «как язык отражает стоящую за ним культуру, наивный образ мира, а еще больше то, что в самом языке (в семантике, сочетаемости, в синтаксисе, в лексической системе и т. п.) обусловлено культурой и мотивировано картиной мира» [1, с. 109].

Каждый язык имеет особый способ понимать и отражать окружающую реальность. По мнению В. фон Гумбольдта, язык – «орган, образующий мысль, следовательно, в становлении человеческой личности, в образовании у неё системы понятий, в присвоении ей накопленного поколениями опыта языку принадлежит ведущая роль» [2, с. 78]. Совокупность взглядов носителей определенной культуры на мир в языке представляет собой языковую картину мира, которая по мнению З.Д. Поповой и И.А. Стернина понимается как «языковое членение мира, языковое упорядочение предметов и явлений, заложенная в системных значениях слов информация о мире» [3, с. 21]. По убеждению В.В. Ивановой «языковая картина мира отражает когнитивные, культурные и социальные характеристики народа – носителя языка, а также географические условия его проживания. Это отражение определяется менталитетом народа» [4, с. 44]. Следует обратить внимание на проблему национального языкового менталитета, широко обсуждаемую в научном мире такими учеными, как: О.А. Корнилов, В.В. Красных, Т.Б. Радбиль, В.А. Маслова, Т.Е. Владимирова, И.В. Одинцова и др. Языковой менталитет в современном понимании представляет собой «миросозерцание в категориях и формах родного языка, в процессе познания соединяющее интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях» [5, с. 15]. Следовательно, в современных исследованиях языковая картина мира определяется как «общекультурное достояние нации, она структурирована, многоуровнева. Именно языковая картина обусловливает коммуникативное поведение, понимание внешнего мира и внутреннего мира человека» [6, с. 296].

Единицей языковой картины мира является концепт, который отображает знания, мышление и деятельность человека. По мнению С.А. Аскольдова «концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» [7, с. 269]. Концепт является формой мышления, которая отражает основные атрибуты вещей. Кроме этого, концепт представляет собой основную единицу ментальности. В.И. Карасик характеризует концепты как «ментальные образования, которые представляют собой хранящиеся в памяти человека значимые осознаваемые типизируемые фрагменты опыта» [8, с. 91]. «Концепт, – по мнению И.В. Одинцовой, – определяется теми языковыми и фоновыми знаниями, который накоплен лингвокультурной общностью и передается из поколения в поколение» [9, с. 95] Наиболее лаконично и убедительно точки зрения на понимание концепта отражены в ставшей хрестоматийной формулировке Ю.С. Степанова: концепт – это «сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека» [10, с. 43]. И далее: «это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» – сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» [Там же: 43].

Наиболее интересным языковым материалом для исследования концепта, на наш взгляд, является сказка. Сказка как жанр фольклорного творчества является феноменом культуры. «Фольклорное творчество, – по мнению Путилова, – обладает исключительной способностью открывать в бытовом материале внутреннюю конфликтность и придавать ей структурный и глубинный семантический характер» [11, с. 123].

Концепт выявляется на основе анализа ассоциативно-семантического поля ключевого слова. Процесс концептуализации, это «методика экспликации концептуализированной области художественного текста, основывается на семантическом выводе ее компонентов из совокупности языковых единиц, раскрывающих одну тему, микротему» [12, с. 108]. Путь к постижению сущности концепта, выявленного в конкретной языковой картине мира, лежит в исследовании различных сторон его лингвистической интерпретации. Основными средствами эстетического отражения в русских волшебных сказках выступают экспрессивные прилагательные, существительные и глаголы. Мы остановимся только на прилагательных, обозначающих внешнего уродство персонажа. Как отмечает Анна Вежбицкая, «существительное указывает на категоризацию; прилагательное, напротив того, указывает лишь на дескрипцию» [13, с. 96], при этом «дескрипция подразумевает наличие ряда характеристик, которые все находятся на одинаковом уровне значимости» [Там же: 97].

Исследуя концепт уродство как часть эстетической категории, необходимо выявить этимологическое происхождение слова уродство, рассмотреть семантические значения слова уродство в словарях. Как отмечает Л.Ф. Копосов, «словари… являются одним из самых распространённых лингвистических источников» [14, с. 154–155].

Слово уродство происходит от существительного урод. В этимологическом онлайн-словаре А.В. Семёнова находим: «Урод. Древнерусское – уродъ (слабоумный, юродивый). Слово образовано с отрицанием от существительного "род", произошедшего от индоевропейского корня со значением "поднимающийся, растет, множит". Обозначает человека с физическими или моральными недостатками развития» [15, Электронный ресурс]. Заметим, что в словаре подчеркивается отрицательное значение слова уродство. В Толковом словаре под редакцией Д.Н. Ушакова отмечаются 3 значения лексемы уродство: «1. Прирожденный недостаток, ненормальность в строении какого-н. Физические уродства. У. часто является следствием болезни. 2. только ед. Безобразие, некрасивость, безобразная внешность. 3. перен. Что-н. нелепое, отвратительное, отталкивающее, ненормальное. Нравственное у. У. воспитания» [16, с. 980]. Следовательно, уродство проявляется не только во внешности человека, но и в его духовном мире. В этой статье мы остановимся только на характеристике внешности человека.

Исследование фольклорных текстов позволил выделить следующие лексико-семантические группы слов, формирующие концепт уродства: уродство как непривлекательность, уродство как старость, уродство как слабость.

1. Уродство как непривлекательность в русской сказке

В русских сказках обычно есть два типа персонажей. Первый предстает в образе обычного человека, второй появляется в человеческом или сверхъестественном обличье и обладают мощными магическими способностями. Такой тип персонажей регулярно в сказках является отрицательным героем.

Понятие уродство в облике обычных людей в первую очередь сопутствует созданию образа человека с физическими недостатками. В русских волшебных сказках для изображения такого недостатка наиболее частотны лексемы хромой, кривой, слепой, одноглазый: «Ударило полночь зашумела буря, от грома и треску весь дворец затрясся; набежало чертей видимо-невидимо, и хромых, и кривых, и всякого роду» (Аф. N 271). Солдат-то опять здесь, закричал хромой, одноглазый чертенок, вишь, повадился! Что ты, али хочешь у нас палаты отбить? Сейчас пойду скажу дедушке» (Аф. N 271). «Кривой и слепой приходят к своему королю и говорят: "Государь! Буря-богатырь приказал тебе доложить, чтобы отдавал свою дочь за Ивана-царевича в замужество; а сам-то он больно сердит был, всех нас поварешкою перебил"» (Аф. N 136). Заметим, что обычно герой в сказках обладает одновременно двумя физическими недостатками, например – хромой, и кривой.

Изображение внешнего уродства отрицательных персонажей в волшебных фольклорных текстах тесно связано с символом опасности, смерти. В роли такого символа регулярно выступает прилагательное с корнем кост (кость) – костяной: «Красная девица глянула на старуху и обмерла! Перед ней стояла баба-яга костяная нога, нос в потолок врос» (Аф. N 114). Прилагательное костяной является одним из типичных определений при описании уродства отрицательного персонажа – Бабы-Яги.

Слово кость – это не только символ смерти, но и символ вечной жизни. Особенно ярко это отражено в номинации еще одного отрицательного персонажа – Кощея Бессмертного: «Долго шел Иван-царевич, дошел до дому: огромный дом! В нем жила царска дочь, утащена Кошом Бессмертным. Иван-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит» (Аф. N 156). «Кощей, – мнению М .Фасмера, – «худой, тощий человек, ходячий скелет»; «скряга». Вероятно, от кость» [17, с. 362]:

Зло в русских сказках связывается еще с одним традиционным для русского фольклора персонажем – Змеем. В русском менталитете сложились ассоциации, связанные с образом змея как многоголового чудовища, от которого исходит зло, связанное с разрушением, гибелью – смертью. В сказках змей обычно имеет несколько голов, что находит отражение в его характеристике: змей бывает трехглавым, шестиглавым, девятиглавым, двенадцатиглавым: «Вот задумал царь отдать свою дочь за названника; а тут и пишет к нему трехглавый змей» (Аф. N 124). «Он ничего не сказал, лег и уснул. Вот девятиглавый змий и начал выходить, воды поднял на себе на девять аршин» (Аф. N 125). Лексема змей восходит к слову земля – месту обитания змея. Змей, по мнению М. Фасмера, «табуистическое название “земной, ползающий по земле”, от земля» [Там же: 100]. Змей представляет собой типичный образ русской волшебной сказки, он является хозяином подземного мира, мира мертвых. Многоголовие – его постоянная, непременная черта.

Для изображения уродства отрицательных персонажей – как обязательного атрибута непривлекательной внешности персонажа – характерно употребление слов безобразный, страшный. Если безобразный отражает характеристику внешнего уродства, то слово страшный еще и содержит семы опасный, грозный, то есть вызывающий чувство страха: «Страшно было купеческой дочери спать на одной постели с таким безобразным чудищем, а делать нечего скрепила свое сердце, легла с ним» (Аф. N 276). «Отдохнул немного и пошел по горам; шел-шел, шел-шел, смотрит медный дворец стоит, у ворот страшные змеи на медных цепях прикованы, так и кишат» (Аф. N 129). Безобразный в «Словаре русского языка» трактуется как: «1. Крайне некрасивый; уродливый. 2. Возмутительный, отвратительный, ужасный» [18, с. 74]. Страшный – «1. Вызывающий, внушающий чувство страха. || Пугающий своим безобразным видом, громадными размерами и т. п.» [19, с. 284]. Таким образом, в сказках прилагательное страшный обладает расширенной семантикой. Оно используется как оценочное определение и служит не только в качестве характеристики непривлекательности отрицательного персонажа, но и того впечатления, которое этот персонаж производит на окружающих.

2. Уродство как старость в русской сказке

Доминантной характеристикой старости является определение, выраженное прилагательным старый. Это прилагательное встречается в волшебных русских сказках А.Н. Афанасьева 127 раз.

Прилагательное старый, с одной стороны, используется для нейтральной характеристики человека и обозначает его возраст: «Иван-царевич срядился и пошел коня доставать; отошел немало от дому и встретил старого человека: "Куда, молодец, пошел? Волей аль неволей?"» (Аф. N 157). «Попадается ему навстречу старая старуха: "Здравствуй, русский царевич! Куда ехать изволишь?"» (Аф. N 167). С другой стороны, при характеристике отрицательных героев определение, выраженное прилагательным старый, входит в функционально-семантическое поле уродства как его постоянный компонент: все отрицательные герои русских сказок существа старые. В текстах сказок представление об уродстве как старости отрицательного героя коррелирует с представлением о молодости и красоте положительного героя. Обычно прилагательное старый выступает в роли определения существительного, обозначающего женского персонажа: старая Баба-яга, старая ведьма, старая колдунья.

Для изображения старости отрицательных персонажей, в сказках часто используется прилагательное седой, которое употребляется как оценочное определение с существительным космы: «Она кинулась на богатыря, да Сосна-богатырь сам силен, ухватил ее за седые космы, оттаскал и выкинул из избы еле живую» (Аф. N 142). «А ты, сестрица, как придет баба-яга, садись вот здесь, у этого окна, в голове-то у ней ищи да потихоньку пряди волос отделяй да за оконницу на двор пропускай; я ее за седые-то космы и сграбастаю» (Аф. N 198).

3. Уродство как слабость в русской сказке

Слабость в сказках обычно есть результат физических недостатков персонажа. Слабым в сказках является человек, «1. не обладающий достаточной физической силой; противоп. сильный» [20, с. 128]: «Прошло две недели, смотрит старик, смотрит и старуха, а из тех яичек народились мальчики; сорок крепких, здоровеньких, а один не удался хил да слаб» (Аф. N 105).

Слабость в фольклорных текстах часто является следствием нанесенной порчи или перенесенной болезни. Болезнь героя в сказках обычно является следствием действий отрицательного персонажа. Больной человек обычно характеризуется как худой и бледный: «Вот поехал царь на охоту. Тем временем пришла колдунья и навела на царицу порчу: сделалась Аленушка больная, да такая худая да бледная» (Аф. N 260). Худой человек, это человек «имеющий тонкое, сухощавое тело (о человеке и животном); тощий» [Там же: 630]. Бледный – «без румянца, лишенный естественной окраски (о цвете лица)» [Там же: 97].

Далее рассмотрим концепт уродство внешнего облика персонажей в китайских сказках.

В китайском языке уродство обозначается иероглифом丑. В «Словаре древнекитайского языка» слову 丑 дается такое толкование: 丑 – 1. Безобразие, некрасивость, безобразная внешность. 2. Злой, плохой. 3. Стыд. 4. Ненависть [21, с. 53]. Рассмотрим интерпретацию концепта уродство также в трех аспектах: уродство как непривлекательность, уродство как старость, уродство как слабость.

1. Уродство как непривлекательность в китайской сказке

В китайском языке физические недостатки, также как и в русском языке, считаются одним из видов внешнего уродства. В китайских волшебных сказках для изображения конкретного физического недостатка наиболее частотны лексемы 瞎 (слепой), 跛 (хромой): «小绍兴跟瞎眼的母亲相依为命,依靠卖糕来养家糊口» (Маленький Шаосин живет со своей слепой матерью. Он продает торты, чтобы поддержать свою семью[1]) (69 吕洞宾与绍兴香糕). 小狐狸顺着衣袖一溜儿下,跛着腿,竟通人性 (Лисичка сползла вдоль рукава человека, она хромая, но разумная) (101 千年白狐).

Как видно из приведенных примеров, физическая непривлекательность в китайских сказках, как и в русских сказках, может служить в качестве нейтральной характеристики персонажа. Но чаще непривлекательность свойственна существам отрицательным. Для характеристики непривлекательности персонажей часто употребляются слова 丑,丑陋(уродливый, некрасивый), 可怕(страшный), 狰狞(отвратительный), обозначающих уродливый вид сказочных существ: «这独角龙原来是东海龙王的小儿子,长得很丑» (Этот однорогий дракон оказался младшим сыном короля драконов Восточно-Китайского моря, и он был очень уродлив) (97 智斩独角龙). «老大长的一头红发,青面獠牙,样子十分可怕» (У старшего сына рыжие волосы, синее лицо и клыки, он выглядит очень страшно) (5 杞人忧天). «河伯非常气恼,看看周围没有人,便露出了狰狞的真面目» (Хэ Бо был очень раздражен. Увидев, что вокруг никого нет, он стал отвратительным) (31 嫦娥奔月).

В китайских волшебных сказках существует ряд полиморфных персонажей, совмещающих в себе черты и человека, и животного. В китайской фольклористике такие персонажи являются типичными образцами уродства: «共工人首蛇身,长着满头赤发 (У Гунгуна человеческая голова, змеиное тело и рыжие волосы) (12 共工怒撞不周山). «龙头人身的计蒙挟疾风骤雨由光山赶至» (Мчался с горы Гуана с сильным ветром и ливнем Цзи Мэн, у которого драконья голова и человеческое тело) (12 共工怒撞不周山). Эти персонажи изначально были вождями первобытных племен, но они проиграли в межплеменных войнах, в борьбе за политическую власть. В народном массовом сознании их образы постепенно демонизировались и обрели уродливые черты грозного получеловека-полуживотного.

2. Уродство как старость в китайской сказке

Старость в китайском языке – нейтральное обозначение возраста персонажа сказки, которое характеризуется утратой внешней привлекательности и здоровья. Самое популярное прилагательное для обозначения старости в китайском языке – 老 (старый). В «Словаре современного китайского языка» прилагательное 老 означает: 1. Проживший много лет, достигший старости; противоп. молодой [22, с. 817]. «转眼十几年过去了,华良和梁花都老了,三个儿子也都成家了» (Прошло более десяти лет Хуа Лян и Лян Хуа уже старые, их трое сыновей женаты) (81 聚宝盆). 日子久了,李寡妇也变得越来越老了,已经不是当年的漂亮女子 (Прошло время вдова Ли становилась все старше и старше, и она уже не была той красивой девушкой) (97 智斩独角龙).

Для обозначения внешности старого человека в китайских сказках часто используется прилагательное седой 苍苍: «吾年未四十;而视茫茫;而发苍苍;而齿牙摇动» (Ханьюй «祭十二朗文») (Мне лет сорок, но я плохо вижу, мои волосы седы, мои зубы выпадают). «她兴冲冲地跑了进去,屋里面坐着一位白发苍苍的老奶奶» (Она взволнованно вбежала в дом, где сидела старая бабушка с седыми волосами) (21 «勇除三头怪). 从村口来了一个白发苍苍的乞讨的老人» (Из деревни пришел старый нищий с седыми волосами) (62 年兽的传说).

3. Уродство как слабость в китайской сказке

Внешняя непривлекательность в китайских сказках, как и в русских сказках, часто является следствием физической слабости персонажа. Для обозначения физического бессилия в китайских сказках употребляется прилагательное 弱 (слабый): «1. Не обладающий достаточной физической силой; противоп. сильный» [22, с. 1166]. Признаком слабости является худоба героя, обозначаемая иероглифом 瘦. «瘦 – имеющий тонкое, сухощавое тело (о человеке и животном); тощий» [Там же: 1261]. «金凤凰渐渐长大了,天亮母子去一天天瘦下去» (Золотой Феникс постепенно подрастал, но Тянь Лян и его мать стали худыми) (78 八百老虎闹东京).

Причиной утраты физической силы в китайских сказках (как и в русских сказках) является болезнь. Однако, если в русских сказках болезнь обычно вызвана действиями отрицательных героев, то в китайских сказках – это результат тяжелого труда персонажа: «嫘母因为劳累过度而病倒了 (Лей Му заболела из-за переутомления) (23 嫘祖的传说). 两个人跋山涉水,察看黄河水情,一跑就是好几年,硬是把后老汉累病了 (Каждый год они вдвоем ходили горы, переходили реки, чтобы проверить состояние воды в Желтой реке. Прошло много лет, старик Хоу очень устал и сделался больным) (39 河伯治水的故事).

Интересно отметить, что в китайском языке со слабостью ассоциируется желтый цвет кожи – 黄 (желтый): «这孩子发黄皮瘦,先天不足,不会活过二十岁的» (Этот ребенок желтокожий и худой, родился недоношенным. Он не доживет до двадцати лет) (25 彭祖的传说).В русском языке, как отмечалось выше, признаком слабости является бледность лица.

В китайских волшебных сказках слабым считается человек низкого роста. Для характеристики такого человека существует прилагательное 矮. «姑娘们生气的时候就故意用手打他头部欺负他矮小» (Когда девушки злились, они намеренно били его руками по голове из-за того, что он был низкорослым) (58 天鹅仙子与癞蛤蟆).

Проведенное нам лингвистическое исследование волшебных сказок позволило выделить следующие прилагательные, формирующее концепт уродство, связанный с внешним обликом человеком.

Лексико-семантические группы слов, объединенные темами:

Русское слово

Иероглиф

Перевод

уродство как непривлекательность

Хромой

Кривой, слепой, одноглазый

Костяной

Трехглавый (шестиглавый, девятиглавый)

Безобразный

Страшный

丑,丑陋

可怕

狰狞

Слепой

Хромой

Уродливый

Страшный

Отвратительный

уродство как старость

Старый

Седой

苍苍

Старый

Седой

уродство как слабость

Слабый

Худой

Больной

Бледный

矮小

Низкорослый

Слабый

Худой

Больной

Желтый

Таким образом, концепту уродство, являющемуся составной частью категории эстетики, отводится одно из центральных мест в языковой картине мира. Концепт уродство представляет собой сложное образование, формируемое тремя лексико-семантическими группами слов: уродство как непривлекательность, уродство как старость, уродство как слабость.

Анализ прилагательных, манифестирующих лексико-семантическую группу уродство как непривлекательность, свидетельствует о том, что физический недостаток считается признаком уродства как в русских, так и в китайских сказках. Но обращает на себя внимание тот факт, что в русских сказках внешней непривлекательностью отличаются почти всегда отрицательные персонажи, то есть внешнее уродство в русских сказках есть отражение внутреннего уродства. В китайских же сказках внешняя непривлекательность может быть свойственна как отрицательным персонажам, так и обычным людям. Уродливый образ отрицательных героев в русских волшебных сказках имеет прямую или косвенную связь с подземным миром, со смертью.

Анализ прилагательных, входящих в лексико-семантическую группу уродство как старость, позволяет говорить об аналогии между языками и культурами двух народов. Типичное прилагательное при изображении старости представляет собой лексема старый, основным признаком старости являются седые волосы. В русских и китайских сказках старыми могут быть как отрицательные персонажи, так и обычные люди. Однако только в русской сказке существует определенная закономерность: если герой отрицательный, то он всегда старый.

Уродство как слабость обнаруживается в сказках у людей с физическими недостатками, природными или полученными в результате болезни. Если в русских сказках при характеристике больного человека употребляется прилагательное бледный, то в китайских сказках – прилагательное желтый. Это объясняется разным оттенком кожи азиатов и европейцев. Кроме того, если русский герой заболевает обычно под действием волшебных злых сил, то китайский персонаж – в результате переутомления, которое вызвано тяжелым трудом, нацеленным на улучшение жизни простого народа.

[1] Перевод китайских текстов здесь и далее автора - Чжоу Юйцзе

Библиография
1. Толстой Н.И., Толстая С. М. Славянская этнолингвистика: вопросы теории.-М.: Институт славяноведения РАН, 2013. 240 c.
2. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию / пер с нем. яз. под ред. и с предисл. Г.В. Рамишвили. – М.: Прогресс, 1984. 397 с.
3. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика: учеб. издание. – М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. 315 с.
4. Иванова Е.В. Мир в английских и русских пословицах: Учеб. пособие. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2006. 280с.
5. Колесов В.В. Язык и ментальность-СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004. 240 с.
6. Маслова В.А. Понятие концепт с современной лингвистикеслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику. М.: Флинта, Наука, 2007. 296 с.
7. Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / под общ. ред. В. П. Нерознака. M.: Academia, 1997. С. 267-279.
8. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс.-Волгоград: Перемена, 2002. 447 с.
9. Одинцова И.В. Концепт «Соборность» в русской языковой картине мира // Язык, сознание, коммуникация. Выпуск 63. – М.: Макс-Пресс. 2021. С. 93-105.
10. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: 3-е изд. М.: Академический проект. 2004. 992 с.
11. Путилов, Б.Н. Фольклор и народная культура / Б.Н. Путилов. СПб., 1994. 236 с.
12. Новикова Н.А. Концептуальная диада «жизнь – смерть» и её языковое воплощение в русской фразеологии, паремиологии и афористике. Автореф. дис. … кандидата филол. наук. –Череповец, 2003. 189 с.
13. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 776 с.
14. Копосов Л.Ф. Названия канцелярских служащих в ранних словарях русского языка // Русский язык в славянской межкультурной коммуникации. Сборник научных трудов по итогам международной научной конференции, посвященной памяти д.ф.н., профессора Войловой К.А. / отв. ред. О.В. Шаталова. М.: ИИУ МГОУ, 2017. С. 154–158.
15. Семенов А.В. Этимологический словарь русского языка. Юнвес. М.: 2003. https://lexicography.online/etymology/semyonov/у/урод Дата обращения 18.05.2022.
16. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка: В 4 т. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1940. 1502 с.
17. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 2 (Е-Муж). Пер с нем. И доп. О.Н. Трубачева. – 2-е изд., стер. – М.: Прогресс, 1987. 672 с.
18. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований. – 4-е изд., стер. – М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999. Т. 1. А–Й. 702 с.
19. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований. – 4-е изд., стер. – М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999. Т. 4. С–Я. 797 с.
20. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований. – 4-е изд., стер. – М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999. Т. 4. С–Я. 797 с.
21. 古汉语常用字字典 原编者王力等. 北京: 商务印书馆. 2005. 569页[Словаре древнекитайского языка. отв. ред. Ван Ли.-Пекин: Коммерческая пресса, 2005. 569 с.]
22. 现代汉语词典 中国社会科学院语言研究所词典编辑室编. 北京: 商务印书馆. 2005. 1869页[Современный китайский словарь.под редакцией Института лингвистики Китайской академии социальных наук.-Пекин: Коммерческая пресса, 2005. 1869 с.]
References
1. Tolstoy N.I., Tolstaya S.M. Slavic ethnolinguistics: questions of theory.-M.: Institute of Slavic Studies of the Russian Academy of Sciences, 2013. 240 p.
2. Humboldt W. background. Selected works on linguistics / transl. lang. ed. and with preface. G.V. Ramishvili. – M.: Progress, 1984. 397 p.
3. Popova Z.D., Sternin I.A. Cognitive linguistics: textbook. edition.-M.: AST: East-West, 2007. 315 p.
4. Ivanova E.V. The world in English and Russian proverbs: Proc. allowance. St. Petersburg: Publishing House of St. Petersburg. un-ta, 2006. 280s.
5. Kolesov V.V. Language and mentality-St. Petersburg: Petersburg Oriental Studies, 2004. 240 p.
6. Maslova V.A. The concept of concept from modern linguistics V.A. Introduction to cognitive linguistics. M.: Flinta, Nauka, 2007. 296 p.
7. Askoldov S. A. Concept and word // Russian literature. From the theory of literature to the structure of the text. Anthology / ed. ed. V. P. Neroznaka. M.: Academia, 1997. S. 267-279.
8. Karasik, V.I. Language circle: personality, concepts, discourse. Volgograd: Change, 2002. 447 p.
9. Odintsova I.V. The concept of "Sobornost" in the Russian language picture of the world // Language, consciousness, communication. Issue 63.-M .: Max-Press. 2021. S. 93-105.
10. Stepanov Yu.S. Constants: Dictionary of Russian Culture: 3rd ed. M.: Academic project. 2004. 992 p.
11. Putilov, B.N. Folklore and folk culture / B.N. Putilov. SPb., 1994. 236 p.
12. Novikova N.A. The conceptual dyad "life-death" and its linguistic embodiment in Russian phraseology, paremiology and aphorism. Abstract dis. ... candidate of philol. Sciences. – Cherepovets, 2003. 189 p.
13. Vezhbitskaya A. Semantic universals and description of languages. Moscow: Languages of Russian culture, 1999. 776 p.
14. Koposov L.F. Names of clerical employees in the early dictionaries of the Russian language // Russian language in Slavic intercultural communication. Collection of scientific papers based on the results of the international scientific conference dedicated to the memory of Doctor of Philological Sciences, Professor Voilova K.A. / resp. ed. O.V. Shatalova. M.: IIU MGOU, 2017, pp. 154–158.
15. Semenov A.V. Etymological dictionary of the Russian language. Unves. M.: 2003. https://lexicography.online/etymology/semyonov/y/freak Date of access 05/18/2022.
16. Ushakov D.N. Explanatory dictionary of the Russian language: In 4 volumes. M .: State. foreign publishing house and national words., 1940. 1502 p.
17. Vasmer M. Etymological dictionary of the Russian language. In 4 vols. Vol. 2 (E-Husband). Per with him. And extra. HE. Trubachev.-2nd ed., erased. – M.: Progress, 1987. 672 p.
18. Dictionary of the Russian language: In 4 volumes / RAS, Institute of Linguistics. research.-4th ed., Sr. – M.: Rus. lang.; Polygraphic resources, 1999. T. 1. A–J. 702 p.
19. Dictionary of the Russian language: In 4 volumes / RAS, Institute of Linguistics. research.-4th ed., Sr. – M.: Rus. lang.; Polygraphic resources, 1999. T. 4. S-Ya. 797 p.
20. Dictionary of the Russian language: In 4 volumes / RAS, Institute of Linguistics. research.-4th ed., Sr. – M.: Rus. lang.; Polygraphic resources, 1999. T. 4. S-Ya. 797 p.
21. 古汉语常用字字典 原编者王力等. 北京: 商务印书馆. 2005. 569页 [Ancient Chinese Dictionary. resp. ed. Wang Li.-Beijing: Commercial Press, 2005. 569 p.]
22. 现代汉语词典 中国社会科学院语言研究所词典编辑室编. 北京: 商务印书馆. 2005. 1869页 [Modern Chinese Dictionary. Edited by the Institute of Linguistics of the Chinese Academy of Social Sciences.-Beijing: Commercial Press, 2005. 1869 p.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Представленная на рассмотрение статья «Лингвистическая интерпретация концепта «уродство» внешнего облика героев в русских и китайских волшебных сказках», предлагаемая к публикации в журнале «Litera», несомненно, является актуальной, посвященной рассмотрению концепта «уродство» на языковом материале сказки. Автор рассматривает в исследовании сравнительно - сопоставительное изучение внешнего облика героев на материале русской и китайской сказок, что вносит вклад не только в теорию концептологии, но и сопоставительное изучение культур двух стран. С учетом возрастающего интереса к китайскому языку и культуре, а также укрепляющимся связям двух стран, статья является востребованной в обществе.
В ходе исследования автор приходит к выводам, что в русских сказках внешней непривлекательностью отличаются почти всегда отрицательные персонажи, то есть внешнее уродство в русских сказках есть отражение внутреннего уродства. В китайских же сказках внешняя непривлекательность может быть свойственна как отрицательным персонажам, так и обычным людям. Уродливый образ отрицательных героев в русских волшебных сказках имеет прямую или косвенную связь с подземным миром, со смертью. В русских и китайских сказках старыми могут быть как отрицательные персонажи, так и обычные люди. Однако только в русской сказке существует определенная закономерность: если герой отрицательный, то он всегда старый.
Данная работа выполнена профессионально, с соблюдением основных канонов научного исследования. Отметим скрупулёзный труд автора по отбору материала и его анализу. Основными методами исследования являются описательный, этимологический, сравнительно- сопоставительный. Однако непонятен объем и принципы выборки языкового материала, на котором зиждется исследование. Автор не указывает объем выборки и его принципы. Насколько велик текстовый корпус, к какому временному периоду он относится, насколько данные сказки широко распространены?
Исследование выполнено в русле современных научных подходов, работа состоит из введения, содержащего постановку проблемы, основной части, традиционно начинающуюся с обзора теоретических источников и научных направлений, исследовательскую и заключительную, в которой представлены выводы, полученные автором. Структурно статья состоит из нескольких смысловых частей, а именно: введение, обзор литературы, методология, ход исследования, выводы.
Библиография статьи насчитывает 22 источника, среди которых представлены труды исключительно на русском языке. Однако, как и любая крупная работа, данная статья не лишена недостатков. Считаем, что игнорирование работ на иностранных языках не позволяет учесть в статье достижения зарубежных филологов, а также искусственно изолирует исследование от общемировой научной парадигмы. Кроме того, были выявлены погрешности оформления библиографического списка, нарушающие общепринятые правила и действующий ГОСТ. Автором не соблюден общепринятый алфавитный порядок расположения цитируемых работ.
Однако, данные замечания не являются существенными и не относятся к научному содержанию рецензируемой работы.
В общем и целом, следует отметить, что статья написана простым, понятным для читателя языком, опечатки, орфографические и синтаксические ошибки, неточности в тексте работы не обнаружены. Работа является практикоориентированной, представляющей авторское видение решения рассматриваемого вопроса. Статья, несомненно, будет полезна широкому кругу лиц, филологам, магистрантам и аспирантам профильных вузов. Статья «Лингвистическая интерпретация концепта «уродство» внешнего облика героев в русских и китайских волшебных сказках» может быть рекомендована к публикации в научном журнале.