Социально-правовая обусловленность конфискации имущества в отечественном уголовном законодательстве

Актуальность темы исследования. Обусловленность традиционно принято рассматривать в качестве зависимости чего-либо от каких-либо внешних условий, обстоятельств или причин. Будучи многоплановым социальным и правовым институтом, уголовно-правовая конфискация имущества существует как юридический феномен в силу ряда обстоятельств, которые обуславливают его в качестве действенного инструмента уголовной политики государства. Всякий правовой институт развивается в силу объективной зависимости от «существующих общественных отношений, их влияния на происходящие процессы в законодательной и правоприменительной сфере» ^{[1, с. 22]}. Следовательно исследование уголовно-правовой конфискации имущества с позиций ее социально-правовой обусловленности требует выявления того комплекса причин (факторов), которые выступают в качестве обстоятельств, обосновывающих факт ее существования.

Вопрос конфискации доходов и имущества, связанных с преступлениями, является одним из самых сложных и противоречивых в современном уголовном праве. Она находится в центре целой системы взаимосвязанных проблем, одновременно фокусирующих множество научных и практических противоречий. Первое обстоятельство, которое привлекает внимание, – это особенности преступной деятельности. Организованная преступность, теневая экономика и коррупция в национальном и транснациональном измерениях подрывают экономическую основу общества путем вложения незаконных денег, ослабления институтов и потери доверия к верховенству закона. Эта тенденция особенно очевидна в странах с переходной экономикой и нестабильной политической системой, где окончательно несформировавшиеся институты и несовершенное правовое регулирование не могут эффективно противостоять разрушительному воздействию организованной экономической преступности.

Ситуация подводит нас к дискурсу о социальной обусловленности организованной преступности и коррупции, который должен определить оптимальную модель антикриминальной деятельности государства. Следует отметить, что конфискация в этом контексте выступает своего рода мостом, который может соединить государственные и частные интересы в ограничении преступности. Особое внимание следует уделить работам П. Ф. Гришанина ^[2], раскрывшему научной общественности в своей лекции 1978 года социальную обусловленность уголовно-правовых норм, далее в своей книге с одноименным названием П. С. Тоболкин ^[3] обосновал существование норм уголовного законодательства с точки зрения общественной необходимости. Различные авторы продолжают объяснение существования различных институтов и групп общественных отношений, регулирующихся уголовным правом (к примеру ^{[4; 5; 6]} – подобные исследования проводятся и в настоящее время ^[7] в части одного из теоретических аспектов). В. А. Посохова ^[8] в свою очередь утверждает о том, что конфискация имущества является средством экономического воздействия, призванного изменить корыстную мотивацию противоправного поведения виновного.

Экономическое видение обусловленности преступности естественным образом определяет необходимость нормативного регулирования и использования конфискации доходов и имущества, связанных с преступлениями. Экономическая мотивация преступного поведения является наиболее устойчивой и одновременно рациональной. Таким образом, наказания, включая конфискацию, представляются рациональным ответом со стороны законодателя с точки зрения воздействия на правонарушителей и лиц, которые имеют корыстные мотивы и могут совершить преступления в будущем.

Методология и методы исследования. Применен базовый универсальный метода изучения общества и мышления в их развитии – диалектический. Особое внимание в работе уделено методу анализа, с помощью которого исследованы необходимые данные для подтверждения гипотезы о социальной необходимости существования института конфискации имущества. С помощью историко-правового метода охарактеризована историческая обусловленность существования рассматриваемого нами института. Сравнительно-правовое исследование позволило выявить зарубежные факторы существования конфискации имущества. Основа исследования представляет из себя синтез отечественных, а также зарубежных законодательных и доктринальных положений с помощью формально-юридического метода. Использование подобных приёмов позволяют определить единые подходы к рассмотрению правовых проблем.

Принимая во внимание существующие доктринальные положения рассматриваемого вопроса, наши силы направлены на решение такой цели, как раскрытие социально-правовой обусловленности института конфискации имущества, определение функционального предназначения данного уголовного инструмента, его социальную роль и место в системе противодействия преступности.

Основная часть. Институт уголовно-правовой конфискации имущества является действенным инструментом антикриминальной политики государства, содержание и предназначение которого динамично трансформировались на протяжении всей истории российского общества. Традиционным для юридической доктрины на протяжении длительного периода времени было восприятие конфискации имущества как вида уголовного наказания, применение которого в рамках юридической ответственности образовывало круг так называемых конфискационных преступлений. Тем не менее, в постсоветский период институт конфискации претерпел существенные изменение, перейдя из разряда дополнительного наказания в разряд иной меры уголовно-правового характера. Это стало не первым случаем смены уголовно-правового значения конфискации имущества. На протяжении всей истории уголовного законодательства России данный институт несколько раз исключался из круга уголовных наказаний и, тем не менее, снова восстанавливался. Всякий раз такая перемена становилась предметом дискуссий в юридической доктрине, провоцируя значительную критику в адрес законодателя ^{[9, с. 118]}.

Социально-правовая обусловленность уголовно-правового института конфискации имущества в законодательстве России позволяет разделить причинные факторы его существования на собственно экономические, социально-культурные и политико-правовые. Далее предлагается системно рассмотреть каждую группу причин, обуславливающих существование института конфискации имущества, с последовательным выделением их отдельных подвидов.

Под экономическими причинами предлагается понимать совокупность хозяйственных факторов, обуславливающих необходимость существования и применения конфискации имущества как действенного средства восстановления нормальных экономических связей в обществе и возмещения имущественного ущерба, нанесенного преступным деянием.

Под социально-культурными причинами существования рассматриваемого института предлагается понимать совокупность факторов общественного, нравственного и исторического характера, которые обуславливают необходимость применения уголовно-правовой конфискации имущества в качестве инструмента антикриминального воздействия государства на преступное поведение отдельных граждан. Социально-культурная обусловленность конфискации имущества выступает средством оправдания того кредита общественного доверия, который выдается гражданами своему государству как монопольному субъекту, осуществляющему уголовно-правовое противодействие преступности.

Под политико-правовыми причинами существования конфискации имущества предлагается понимать те факторы, которые обуславливают необходимость существования конфискации имущества в качестве действенного инструмента государственной антикриминальной политики, позволяющие достигать с его помощью целей уголовно-правовой репрессии и превенции преступного поведения.

Весь комплекс причин существования института уголовно-правовой конфискации имущества могут быть подвергнуты группированию в соответствии с общностью характера своего социального предназначения и представлены следующим образом.

1. Экономические причины.

а) Необходимость восстановления нормального баланса хозяйственных связей в обществе.

Экономическая обусловленность уголовно-правового института конфискации имущества исходит из общего представления от том, что совершенное преступление не должно служить средством легитимного обогащения для преступника. Не вызывает сомнения, что целый ряд преступных деяний сопряжен с получением определенного рода прибыли или материальной выгоды для преступника. Прежде всего, данное утверждение справедливо для преступлений, совершенных с корыстной целью. Результатом совершения данных противоправных деяний становится нелегитимное обогащение преступника, вносящее дисбаланс нормативный порядок течения экономических отношений. В связи с этим общим положением морального и правового характера становится необходимость н только подвергнуть преступника определенным негативным последствиям, связанным с ограничениями свободы его личности, но и лишить возможности использовать незаконно приобретенную материальную выгоду.

Корыстная мотивация преступника представляет собой основную движущую силу для совершения целого ряда преступлений. Желание незаконного обогащения становится предметом экономической акцентуации личности, которая сподвигает человека на совершение преступного посягательства на охраняемые законом отношения в сфере собственности. Ущерб, нанесенный нормальному течению экономических отношений, требует своего возмещения о он не достигается одними лишь ограничениями, налагаемыми на личность преступника. Баланс хозяйственных связей в общества должен быть восстановлен возвращением к status quo в той или иной форме, либо путем возвращения предмета нелегитимного обогащения непосредственно пострадавшей стороне, либо обращению данного предмета в собственность государства.

б) Необходимость компенсации ущерба хозяйственным интересам государства и общества.

Целый ряд преступлений, сопряженный с нанесением ощутимого для государства имущественного ущерба, требует, в рамках осуществления уголовной репрессии, восстановления баланса интересов государства и общества, который подчас можно достигнуть только конфискацией преступного дохода или иной материальной выгоды от совершенного преступления. Так, конфискация доходов, полученных от коррупции, является наиболее эффективной мерой борьбы с коррупционными преступлениями и пресечения отмывания доходов от коррупции, поскольку она представляет собой инструмент, который лишает преступников незаконных и несправедливых доходов. Наиболее распространенными объектами конфискационных мер являются средства, используемые для совершения коррупционных преступлений, и доходы, полученные от их совершения (как прямые, так и косвенные, а также любая прибыль, полученная от этого).

В целом комплекс причин экономического характера, обуславливающих существование института конфискации имущества в российском правопорядке, указывает на значимую хозяйственную функцию данной меры уголовного принуждения. Институт конфискации имущества является типичным примером широко дискутируемой в российской и зарубежной юридической доктрине концепции экономизации уголовного права. Ее содержание в наиболее общем виде может быть представлена в качестве вопроса о экономической целесообразности действия отдельных уголовно-правовых норм, эффективности уголовного права для реализации не только уголовной, но и экономической политики государства. Экономическая «эффективность» уголовного права заключается в том, что посредством уголовно-правового запрета, а также определенных правил-стимулов законодатель акцентирует внимание на законопослушном поведении, связанном с экономической и финансовой деятельностью (уплата обязательных платежей, воздержание от уголовного банкротства и т. д.) ^[10].

В целом термин «экономизация» не очень применим в науке уголовного права. Причина кроется в определенном догматизме уголовно-правовой доктрины, определенной изолированности уголовного права. Пересмотр положений уголовного законодательства, содержащих предпосылки для экономизации демонстрирует, что «прибыльными» институтами отрасли являются штрафы, судебные штрафы, конфискация имущества и освобождение от уголовной ответственности в связи с возмещением ущербом. Экономия затрат для отрасли уголовного права возможна за счет использования институтов освобождения от уголовной ответственности и наказания. Косвенное эффективное применение мер наказания и поощрения к осужденным, отбывающим наказание, как связанное с изоляцией от общества, так и не связанное, также дает положительный результат: сокращается количество осужденных, добровольно возмещается вред потерпевшему, снижается рецидивизм.

Еще одним направлением экономизации отрасли уголовного права может стать разработка механизмов стимулирования законопослушного поведения осужденных. Так, финансовая выгода является основным мотивом коррупционных преступлений. Как правило, преступники пытаются легализовать доходы от коррупционных преступлений, чтобы скрыть источник происхождения и неизбежную связь между основными коррупционными преступлениями и отмыванием доходов от коррупции.

2. Социально-культурные причины.

а) Необходимость следования устоявшей историко-правовой традиции имущественного наказания преступного поведения.

Институт уголовно-правовой конфискации имущества не является чем-то принципиально новым для отечественной системы уголовного права. Фактически применение конфискации имущества можно проследить с древнейших времен существования российского государства. В этом отношении конфискация имущества выступает одной из старейших уголовно-правовых институтов государства, сам факт многовековой истории, которого подчеркивает необходимость наличие его и в современном российском правопорядке.

Юридическая традиция, выступая в качестве органической связующей нити различных исторических эпох развития правовой системы государства, также обуславливает и подчеркивает необходимость наличия в современном уголовном праве института конфискации имущества.

б) Необходимость удовлетворения социального запроса на справедливое возмещение причиненного преступного вреда.

Не будет существенным преувеличением заявление о том, что на обывательском уровне конфискация продолжает рассматриваться гражданами как действенный вид уголовного наказания за совершенное преступление. Конфискация отвечает значимому социальному запросу на компенсацию ущерба, нанесенного уголовным деликтом нормальному течению общественных отношений. Именно поэтому институт конфискации имущества оставался столь востребованным в теории и практики уголовной политики государства. Уже на самых ранних этапах развития российского государства можно обнаружить признаки социального характера, подчеркивающие необходимость конфискации имущества у преступника.

Так, например, поток и разграбление в древнерусском праве оставались значимым видом наказания на протяжении всего средневекового периода русской истории, существенно трансформируясь по специфике своего назначения и применения. Для средневекового права типичной была форма компенсации потерпевшему от преступления, предусматривающая передачу ему части имущества или денежных средств со стороны преступника. Государство при этом стремилось определенным образом нормировать данный процесс, установив определенные размеры платежей в пользу потерпевшего.

3. Политико-правовые причины.

а) Необходимость имущественного наказания отдельных видов преступного поведения.

На протяжении всей истории уголовного законодательства наказание за преступные деяния выступали центром противодействия криминальному поведению. Наказуемость противоправных действий составляет основу уголовно-правовой превенции, меняясь под влияние текущих социальных и политических процессов. Сегодня вопрос о социальной и правовой природе уголовно-правовой конфискации имущества снова поднимается в юридической литературе и стимулирует правовые инициативы по своему совершенствованию. Для анализа причин столь неоднозначной юридической судьбы института конфискации в уголовном законодательстве целесообразно поставить вопрос о его социальном предназначении и круге тех задач, которые он способен, как актуально, так и потенциально, решать при реализации уголовной политики российского государства.

Прежде всего, необходимо отметить, что конфискация имущества может рассматриваться как институт не только материального, но и процессуального права. После исключения данного института из перечня уголовных наказаний (Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ // Российская газета. № 252. 16 декабря 2003 г.) конфискация имущества продолжала существовать как процессуальный институт, так как ст. 81 УПК РФ (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 25.03.2022, с изм. от 19.04.2022) // Собрание законодательства РФ. 24.12.2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.) предусматривала возможность конфискации имущества в качестве вещественного доказательства. Уголовно-процессуальная конфискация позволяла обращать в доход государства имущественные средства и предметы, получение которых становилось возможным в результате преступных действий лица. Возвращение конфискации имущества в текст УК РФ (Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 25.03.2022) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. Ст. 2954.) в 2006 году как иной меры уголовно-правового характера (ее регулированию посвящена глава 15.1 УК РФ) снова стимулирование доктринальную дискуссию о ее материально-правовой природе и предназначении.

б) Необходимость экономико-правовой превенции будущего преступного поведения.

Лишая преступника, полученного в результате совершенного им преступления дохода, институт, конфискации, помимо всего прочего, выступает экономическим инструментом сдерживания его возможного будущего поведения, поскольку конфискованная выгода уже не позволит в полной мере развиваться его дальнейшим преступным замыслам. В этом отношении экономические причины, обуславливающие существование уголовно-правовой конфискации имущества, свидетельствуют о намерении государства подавить условия, ведущие человека к продолжению его противоправной деятельности.

Учитывая современные тенденции в преступности, конфискация доходов и имущества, связанных с преступлениями, является необходимым инструментом в борьбе с организованной преступностью и коррупцией. Однако его применение связано с усилением вмешательства в права собственности. Цели конфискации заключаются в том, чтобы лишить преступность экономических выгод и контролировать использование имущества. Однако любой режим требует максимальных гарантий защиты прав человека и справедливого судебного разбирательства. Уголовно-правовые меры также могут быть определены с учетом ориентации на объективные последствия устранения преступления. Большинство международных договоров о противодействии коррупции обязывают государства наказывать правонарушения уголовными санкциями и расширять перспективы судебного преследования или возвращения активов путем привлечения к определенной уголовной ответственности ^{[11, c. 269]}.

Однако наказания в целом и конфискация, в частности, являются путем к необоснованному расширению государственного принуждения, которое неэффективно в предотвращении преступности. Действительно, в данном случае нет никакой связи между мотивационным аспектом проблемы преступности и мерами воздействия на нее. Важным аргументом, помимо прочего, являются формальные правовые пробелы и противоречия, возникающие в процессе регулирования и применения конфискации. Так, если речь идет об орудиях преступления, то конфискация направлена на предотвращение незаконного использования опасным для общества способом «имущества», законное происхождение которого не установлено. Мера конфискации, даже если она предполагает лишение имущества, тем не менее, представляет собой контроль за использованием имущества. Существует возможность применять конфискацию к членам семьи и другим близким родственникам правонарушителей, которые, как считается, могли неофициально владеть и распоряжаться «незаконным» имуществом от имени подозреваемых правонарушителей или которые иным образом не имели требуемого статуса «добросовестности».

Анализируя соразмерность конфискации третьим лицом, стоит отметить, что она основана на: 1) знании незаконного происхождения имущества; 2) неспособности объяснить происхождение имущества; 3) типе преступления (тяжесть преступления); 4) выяснении, является ли третье лицо фиктивным владелец ^[12]. Однако в любом случае речь идет о доходах и имуществе, связанных с преступлениями, конфискация всего имущества третьих лиц недопустима. Что касается конфискации доходов и имущества, связанных с преступлениями, принципы законности и соразмерности ограничивают вмешательство государства в права собственности. Только в этом случае у государства действительно есть этические причины ограничивать права и свободы правонарушителей. Общество, с другой стороны, тратит ограниченные средства на наиболее эффективные меры по предотвращению преступности. Другим положительным следствием взаимосвязи между законностью и целесообразностью является предотвращение сползания к полицейскому государству в условиях роста преступности. Что касается конфискации доходов и имущества, связанных с преступлениями, принципы законности и соразмерности устанавливают пределы вмешательства государства в право собственности.

Из принципов законности и соразмерности непосредственно следует, что применение конфискации предполагает определенные юридические процедуры. Таким образом, гарантии справедливого судебного разбирательства являются важной частью обсуждения стандартов регулирования и правоприменения конфискации. Это правило распространяется даже на самые серьезные уголовные дела, связанные с деятельностью организованной преступности. Таким образом, действие презумпции о том, что имущество лица, подозреваемого в принадлежности к преступной организации, представляет собой доходы от незаконной деятельности, если соответствующие разбирательства предоставляют владельцу разумную возможность обратиться со своим делом к властям, само по себе не запрещено ^{[13; 14, с. 16–17]}.

Любое вмешательство государственной власти в добросовестное пользование «имуществом» может быть оправдано только в том случае, если оно служит законным общественным (или общим) интересам. В частности, речь идет о мерах по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и контрабандой; защите интересов жертв преступления; конфискации денежных средств, полученных незаконным путем. В этом смысле конфискация дает возможность сбалансировать государственные и частные интересы при одновременном противодействии организованной преступности и коррупции.

в) Необходимость заимствования российской системой уголовно-правового противодействия преступному поведению передовых средств, апробированных в зарубежных правопорядках.

Российская правовая система не существует изолированно от опыта и традиций зарубежных государств. Внимание отечественной уголовно-правовой доктрины и законодателя к наиболее эффективным средствам противодействия преступности, апробированным в зарубежных правопорядках, также выступает в качестве причины, обуславливающей наличие институт конфискации имущества в уголовном праве России. Также необходимость широкого применения уголовно-правовой конфискации имущества в качестве меры уголовного принуждения декларируется в целом ряде международно-правовых документов, выступающих наднациональной основой государственной уголовной политики.

1. В международных документах конфискация прямо не определяется как уголовная мера, более того, государство может использовать метод, отличный от конфискации, ареста доходов и имущества, связанных с преступлениями. Однако, учитывая, что речь идет о совершении преступлений, логично рассматривать конфискацию, по крайней мере, в подавляющем большинстве случаев, как уголовную меру. Примечательно, что термин «конфискация» используется в международных актах. Хотя в пункте «d» статьи 1 (Конвенция Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма (Заключена в г. Варшаве 16.05.2005) // Собрание законодательства Российской Федерации. № 8. 19.02.2018. Ст. 1091) термин «конфискация» используется как для наказания, так и для меры (в результате применение как наказания, так и меры должно быть постоянным лишение имущества). Часть 2 статьи 2 этой Конвенции призывает государства-участники конфисковывать имущество «законного или незаконного происхождения» в случае связей с финансированием терроризма или в случае приобретения имущества в результате террористической деятельности.

2. Статья 5 Директивы 2014/42/EU Европейского союза (Directive 2014/42/EU of the European Parliament and of the Council of 3 April 2014 on the freezing and confiscation of instrumentalities and proceeds of crime in the European Union // OJ of the EU. № L 127. 29.04.2014) содержит указание на «расширенную конфискацию», которая может быть применена при наличии доказательств того, что стоимость имущества непропорциональна законному доходу осужденного. При этом на данном этапе предусмотрена конфискация доходов и имущества, связанных с преступлением, у третьих лиц, т. е. у тех, кто не является субъектом общественно опасных деяний, но прямо или косвенно получил от исполнителя доходы или имущество, связанные с преступлением. Однако это относится к случаям, когда эти лица знали или должны были знать, что целью такой передачи или приобретения было избежать конфискации. То есть важность верховенства закона, составляющими которого являются обеспечение ясности и предсказуемости нормативных актов, не устраняется и не уменьшается; определение объема прав и обязанностей по закону, а не по усмотрению; обеспечение равенства перед законом; обеспечение справедливости судебных решений. Конфискация, в той мере, в какой она не понимается в международных документах, должна быть санкционирована исключительно судом или другим компетентным органом. Однако это не указывает на использование конфискации исключительно в уголовном судопроизводстве, т. е. это может быть, по крайней мере, гражданский процесс.

Для многих стран современного мира вопросы применения конфискации имущества актуализировались в контексте общей проблемы противодействия коррупционной деятельности и легализации доходов, полученных незаконным путем. В связи с этим актуализируются вопросы конфискации доходов и имущества, связанных с преступлениями. Такая конфискация рассматривается как необходимый и эффективный инструмент предупреждения преступности и лишения ее экономического смысла. В уголовном контексте речь идет не только о доходах, полученных преступным путем, но и об орудиях преступления. Кроме того, механизмы отмывания грязных денег (особенно в транснациональных финансовых операциях) достаточно эффективны для легализации таких финансовых ресурсов. Преступники часто скрывают доходы от преступлений, передавая их третьим лицам. Следовательно, предусматривая и применяя конфискацию, законодатели и суды вмешиваются в имущественные права не только конкретных правонарушителей, но и третьих лиц ^{[15, c. 59]}.

Заключение. Социально-правовая обусловленность уголовно-правового института конфискации имущества выражается в компенсации негативных последствий совершенного преступления путем ассиметричного возмещения ущерба для охраняемых законом общественных отношений. Конфискация имущества выступает средством уголовно-правовой репрессии, призванным возложить на осужденного обязанность претерпевать негативные последствия совершенного им преступления. Посредством института конфискации уголовный законодатель акцентирует внимание на законопослушном поведении, связанном с экономической и финансовой деятельностью.

В результате проведенного исследования социально-правовой обусловленности уголовно-правовой конфискации имущества была предложена система ключевых факторов (причин), обосновывающих необходимость существования рассматриваемого института. Так, предлагается комплекс причин, группирование которых позволяет выделить экономические, социально-культурные и политико-правовые факторы. Их исследование позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, на протяжении истории своего существования уголовно-правовой институт конфискации имущества был призван (в разные исторические периоды с разной степенью интенсивности) компенсировать негативные последствия уголовно-правового деликта как по отношению к государству, так и по отношению к потерпевшим от преступления лицам. Имущественный характер конфискации отражает ассиметричное возмещение нанесенного преступлением ущерба для охраняемых законом общественных отношений.

Во-вторых, как и всякое другое уголовное наказание, конфискация имущества выступает средством уголовно-правовой репрессии, призванным возложить на осужденного обязанность претерпевать негативные последствия совершенного им преступления. Как и любое другое наказание, конфискация выступает средством превенции криминального поведения, предостерегая потенциальных преступников от совершения противоправных деяний демонстрацией масштаба негативных имущественных последствий в случае реализации их преступного умысла.

Наконец, невозможно игнорировать и чисто экономический смысл применения конфискации имущества, позволяющей в отдельных случаях не только восполнить чисто финансовый ущерб от совершенного преступления для государства и общества, но и обеспечить решение оперативных задач пополнения государства бюджета за счет средств, изъятых у осужденного лица. Как будет продемонстрировано далее, последняя по перечислению социально-правовая характеристика конфискации имущества является отнюдь не последней по значимости, когда дело касается изъятия имущества, приобретенного коррупционным путем. Таким образом, ретроспективный анализ позволяет наиболее рельефно отразить динамику государственного и общественного отношения к уголовно-правовому институту конфискации имущества, обозначив причины его действия и социального предназначения.