Образ «повелителя демонов» в японском фэнтези: традиции, формульность, самобытность

Ковлеков Кирилл Иванович ORCID: 0000-0002-9520-5521 научный сотрудник, научно-исследовательская лаборатория "Восточные языки в средней школе", Институт стран Азии и Африки, Московский Государственный Университет имени М.В.Ломоносова 125009, Россия, Москва, г. Москва, ул. Моховая, 11, стр. 1, ауд. 319 Kovlekov Kirill Ivanovich Researcher, Research Laboratory "Oriental Languages in Secondary School", Institute of Asian and African Countries, Lomonosov Moscow State University 125009, Russia, Moskva, g. Moscow, ul. Mokhovaya, 11, str. 1, aud. 319 aevin.laelist@gmail.com

Введение

В массовой культуре послевоенной Японии сложились условия для формирования субкультуры «отаку», которая в дальнейшем послужила основой для возникновения в литературе страны такого явления как японское фэнтези. Особенности японского фэнтези проявляются, прежде всего, в своеобразных интерпретациях одного из центральных мотивов романов - борьбе добра и зла, персонифицированных в образе противостояния ю:ся (яп. 勇者 - «герой, храбрец») и мао: (яп. 魔王 - «повелитель демонов»). В связи с этим изучение роли данной дихотомии в синхроническом и диахроническом аспектах представляет исследовательский интерес, способствуя раскрытию вопроса о самобытности поэтики современного японского фэнтези.

Научная новизна исследования обусловлена раскрытием своеобразия одного из центральных мотивов романов японского фэнтези – интерпретации борьбы добра и зла во взаимодействии образов героя-ю:ся и повелителя демонов, в совокупности с применением новых подходов к изучению данной дихотомии методами корпусной лингвистики и лингвопоэтики. Для выполнения задач исследования были использованы количественные методы исследования.

Целью исследования является определение роли образа повелителя демонов в современном японском фэнтези.

Задачи: 1) раскрыть исторические предпосылки появления образа; 2) установить синхронический образ мао:; 3) выделить характерные особенности образа.

Источниками для проведения исследования послужили фэнтезийные романы, опубликованные в 2010-2020-е гг., отобранные для целей исследования. В ходе изучения темы были также привлечены материалы электронных словарей, алгоритм искусственного интеллекта по обработке BigData компании User Local, Inc.

В литературной формуле «фэнтези», как части мировой массовой литературы, атрибутируется значительное число произведений самого разного толка, объединенных единой категорией фантастического. В мотиве противостояния Добра и Зла, как стандарта^[3] литературной формулы, некоторые исследователи усматривают своего рода попытку осмысления, иногда переосмысления, этических принципов человеческой жизни^{[2, 7]}. На уровне архетипов данный мотив находит отражение и в сказках. Например, в сюжете «Драконоборец» ATU-300^[14] прослеживаются архетипичные мотивы, в соответствие с которыми герой сражается с драконом и получает в награду его сокровища, девственниц и т. п. В некоторых интерпретациях данный мотив победы над драконом выступает отражением преодоления страха (в т. ч. первобытного страха приматов перед змеями) как ценности, постижения мудрости в качестве сокровища^[12]. Этот же образ змеи находит свою параллель с образом величайшего врага человечества в его христианском понимании^[1]. В период распространения массовой культуры данный образ получил отражение в коллективном сознании людей в качестве образа темного властелина, e.g. Саурон Дж. Р. Р. Толкиена^[10]. Комплексный подход к определению образа персонажа подводит исследователя к необходимости рассмотрения образов как повелителя демонов, так и героя.

Основная часть

Термин мао: ^[15] (яп. 魔 - злой дух; 王 - царь, король) изначально являлся калькой буддийского обозначения повелителя злых духов-искусителей мара шестого мира^{[5, с. 45]}. Данный образ встречается в классической литературе, например, в лице нескольких одноименных персонажей из «Путешествия на Запад» или Фань Жуя из «Речных заводей». Впоследствии термин употреблялся при переводе на японский язык таких понятий как «лесной царь» (нем. Erlkönig) Гёте, а также других «тёмных властелинов» западной литературы. Кроме этого, мао: была посвящена пьеса театра Но неизвестного автора под названием «Дайрокутэн» ^[16].

Мао: как повелитель демонов, который пытается сбить человека с пути Буддизма, воспринимается японскими исследователями в нескольких интерпретациях. С одной стороны, это образ внешней угрозы, который толкуется в контексте японской ксенофобии с монгольским нашествием^{[4, с. 29-30]}. Это грозный образ, который использовал, в частности, Ода Нобунага^{[8, с. 87]}. С другой стороны, мао: - комический образ театра Но, довольно далекий от христианского воплощения зла. Он противостоит благодетельному Богу, по которому повелитель демонов обречён на жалкую неудачу в своей попытке искушения святого человека, отбросившего все бренное^{[5, с. 48]}.

В XX в. с распространением массовой культуры термин мао: нашёл применение в различных медиа-источниках и обрел определенные и достаточно узнаваемые качества. В 1960-1970-е гг. мао: называли действующих лиц различной манги. В работах таких авторов как Йокояма Мицутэру и Нагаи Го этим термином обозначали либо большого зелёного робота, оставленного инопланетными цивилизациями, либо демоническое существо эзотерического характера. В 1980-е гг. мао: являлись антагонистами популярных компьютерных игр линеек Final Fantasy и Dragon Quest. Это дает основание судить о том, что к концу 1980-х гг. мао: консолидировалсякак массовый популярный образ. Он выражался при этом через сюжетный фрейм: 1) король просит героя-ю:ся усмирить мао:; 2) герой отправляется в пещеру, где находит указание о том, как попасть в замок к повелителю демонов; 3) герой путешествует и попадает в замок; 4) герой повергает повелителя демонов^{[9, с. 258]}. С появлением ранобэ в 1990-е гг. образ мао: прочно вошел в фэнтезийную литературу Японии. Тенденция использования мао: в различных авторских инвенциях продолжается и в настоящее время.

В ходе исследования при помощи майнингового алгоритма было проанализировано 390 аннотаций фэнтезийных романов. Согласно установленному алгоритму, удалось выделить 77 тыс. коллокаций^[6], которые были сокращены до 492 наиболее употребляемых. Из них тематике повелителя демонов соответствовали 12 коллокаций (Табл. 1).

Таблица 1

Коллокации мао: в аннотациях современного японского фэнтези

Данные контент-анализа, приведенные в Таблице 1, позволяют установить следующие центральные элементы образа:

1) Олицетворение мощи - мао: является существом сильнейшим, о котором в фэнтезийном мире слагают легенды.

2) Олицетворение зла - мао: является противником человечества и отрицательным персонажем. Поэтому возникает необходимость его нейтрализации (усмирения).

3) Судьба злодея - мао: обречён быть поверженным героем в своем логове (замке).

Учитывая, что для проведения исследования были использованы романы 2010-х гг., становится очевидным факт того, что сценарий, связанный с концептом мао:, сформировавшись в 1980-е гг., в своем ядре практически не претерпел серьезных изменений. При этом следует отметить характерную особенность литературы ряда последних лет - исэкай (яп. 異世界 - параллельный мир). Формирование японского реинкарнационного фэнтези открыло возможность для возникновения нового сценария, который выражается фразой: «я стал повелителем демонов» или «мао: ни наттэ симау». Термин «симау» в данном случае выступает не в своём глагольном значении, а в рамках грамматической формы на -тэ симау, которое указывает на бесповоротность произошедшего и/или на то, что произошедшее является досадным упущением/случайностью. Иными словами, в последние годы наблюдается появление отдельной реинкарнационной сюжетной конвенции, в соответствии с которой главный герой после смерти перерождается в образе повелителя демонов, сохраняя при этом память о своей человеческой жизни.

В целом анализ произведений дает возможность предположить, что мао: выступает в качестве образа персонажа отрицательного. Между тем, исторически складывается традиция представлять его образ и в комедийном свете. В результате в литературе постепенно формируется двойственный образ. С одной стороны, он является олицетворением угрозы, с другой - эта угроза высмеивается, что можно объяснить особенностями человеческой психологии, стремящейся противопоставить угрозе и страху - иронию и юмор.

Круг произведений, повествующих о мао: от первого лица, по критерию вовлечения данного образа можно разделить на три категории:

1) Повествующие от лица мао:;

а) Мао: - повелитель демонов именно фэнтезийного мира;

б) Главное действующее лицо реинкарнируется в повелителя демонов (в т. ч. в контексте компьютерной игры);

в) Главное действующее лицо становится повелителем демонов в ходе повествования;

2) Повествование ведётся от лица героя, противостоящего мао:;

3) Повествование не связано с тематикой мао: или мао: является второстепенным сюжетным элементом.

Так, в произведении авторства Фусэ «Сказ о том, как я переродился в слизистое чудовище» главный герой произведения, постепенно набравшись сил, построил город, в котором поселились разумные монстры. В статусе правителя города герой вынужден заполучить и принять статус повелителя демонов. Это происходит в рамках основной сюжетной линии, по причине того, что в фэнтезийном мире Фусэ происходит постоянная борьба за власть между различного рода «повелителями демонов», которые делят сферы интересов или просто пытаются защитить свой мистический быт комедийного варианта «вечного мальчика» или «вечной девочки».

В произведении Абэ Масаюки «Сильная New Saga»^[11] повелителем демонов выступает загадочный и беспощадный противник, преследующий цель совершить геноцид человеческого рода. Под стать ему - главный герой романа мечник Кайл, попавший в прошлое. Он беспощадно расправляется с демонами, несмотря на то, что его друзья, не знакомые еще с ужасами войны с повелителем демонов, пытаются искать мирные пути решения возникающих проблем.

В произведениях встречается довольно ограниченное количество вариаций образа повелителя демонов. Традиционно представление о нем граничит между полюсами ужаса и смеха. В современном японском фэнтези проявляется еще одна грань этого образа - потакание низменным страстям целевой аудитории.

Роман Фусэ «Сказ о том, как я переродился в слизистое чудовище» имеет следующий отрывок, выражающий один из распространённых вариантов образа:

«Красивая девушка. Завязанные в две косички серебряные волосы, чёрного фасона готичное платье.

Девушка была милой как кукла. В то же время её аура была прямо противоположна милому образу. И это средоточие великой магической силы, в смысле, эта красивая девушка, р-раз! И остановилась, как вкопанная, передо мной.

А что, страшно, так это то, что от этого нигде вокруг не прокатилась взрывная волна.

Она и летает на сверхскоростях, и идеально управляется со скоростью.

А может быть, она управляет и самими законами инерции.

Не было у меня времени, чтобы поразмыслить о явлении, которое передо мной сейчас произошло.

— Позвольте представиться! Меня зовут повелитель демонов Милим На:ва! Так как в этом городке самым сильным выглядел ты, то я пришла поздороваться!

Прекрасный повелитель демонов возвестила, обернувшись в мою сторону.

Что-о, повелитель демонов!

Зачем, интересно, повелитель демонов к нам нагрянул?

И вообще, когда повелитель демонов приходит - разве он предварительно не посылает вестника из числа своих прислужников или одного из своих четырех генералов!

Как бы сильно мне не хотелось её поправить, я сдержался.

Однако… Как бы так ответить.» ^[17]

Так, повелитель демонов может явиться и в образе демонической девушки, которая пытается соблазнить героя. Он, зачастую, противится этому по тем или иным причинам. Впрочем, когда главным действующим лицом становится сам повелитель демонов, любовная составляющая может принять самые неожиданные формы:

«Перед домом героя одна женщина подметала двор.

— Извините, здесь дом героя? Я принёс её, так как она потеряла сознание в землях демонов.

— Ой, какая забота. Большое спасибо!

Убирающая помещение женщина подняла лицо.

В тот же миг, я как будто был поражён громовым волшебством.

Она очень похожа на мою умершую супругу!

Такие же, немного опущенные, уголки глаз, спокойная манера речи.

И больше всего, её аура.

— Извините, пожалуйста, а Вы не приходитесь ли герою старшей сестрой?

— Нет, что вы, льстец какой. Я её мать.» ^[13]

Иными словами, можно заключить, что мао: является в равной мере и образом персонажа и своего рода сюжетной конвенцией. Это исходит из того, что вокруг данного элемента композиции произведения, зачастую, обыгрываются различные инвенционные идеи, предполагающие существование мао:, как непреложного факта бытия японского фэнтези.

Заключение

В общем контексте современного японского фэнтези роль повелителя демонов представляется ключевой. Несмотря на то, что современный образ мао: является, по своей сути, образом типичного фэнтезийного тёмного властелина, он нередко возвращается к своим буддийским истокам. Подобную параллель можно проследить в тенденции представления повелителя демонов не в качестве олицетворения некоего Зла, врага, внешней угрозы, а в роли, подрывающей моральные устои, соблазнительницы, которая будоражит воображение молодых японцев. Существование японского «повелителя демонов» как самобытного образа «мао:» определяется его адаптацией субкультурой отаку в массовую культуру Японии и подчинением принципам формульной литературы.

Мао: служит стандартным элементом японского фэнтези. Авторы романов, опираясь на общую для всех идею повелителя демонов, получают пространство для творчества, обыгрывая конфликт мао: и героя-ю:ся с различных ракурсов, ставят действующие лица в различные жизненные ситуации и социальные положения. Среди сюжетов, связанных с повелителями демонов, выделяется, набирающий всё большую популярность, сюжет реинкарнационного фэнтези. В его рамках, читатель, искушенный в стандартах японского фэнтези, может заочно пережить: каково это быть всесильным и ужасным, иметь при этом возможность воплощать свои идеи о добре и справедливости в лёгкой, непринуждённой комедийной манере.

Такая трансформация художественного образа отражает общие черты современного человека науки и прогресса с историческим человеком мифов и фантазий в плане мотивации жизни. Мотив перерождения в качестве повелителя демонов схож по своей природе с мотивом повержения дракона героем. Только в данном случае чудовище, которое нужно победить - находится внутри человека. В результате этой борьбы каждый может - либо поддаться искушению маниакального потребления и удовлетворения своих чувств, либо переродиться в новом качестве, обретя власть над страшными демонами современного повседневного бытия обыкновенного человека.