Юридическое мировоззрение как атрибут и компонент правосознания

Зозуля Александр Александрович ORCID: 0000-0002-6571-136X кандидат юридических наук доцент кафедры теории и истории государства и права, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Санкт-Петербургский университет государственной противопожарной службы МЧС России 196105, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Московский Проспект, 149 Zozulia Aleksandr PhD in Law Associate Professor of the Department of Theory and History of State and Law, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education St. Petersburg University of the State Fire Service of the Ministry of Emergency Situations of Russia 196105, Russia, g. Saint Petersburg, ul. Moskovskii Prospekt, 149 alezozulya@mail.ru

Введение

Отечественная правовая действительность все больше актуализирует различные аспекты проблематики «духовного измерения» права, и в первую очередь формирования социально приемлемого правосознания. При этом отдельное внимание исследователей уделяется юридическому мировоззрению как явлению, тесно связанному с правосознанием. На повестке дня стоят не только практические вопросы юридического мировоззрения - содержание, формирование, закрепление в правосознании, но и общетеоретические проблемы, в том числе понятийный аспект.

До недавнего времени понимание юридического мировоззрения как высшей формы законоодобряющего правосознания, как системы взглядов, в соответствии с которой условия жизнедеятельности в обществе рассматриваются их членами исключительно сквозь призму юридических прав, обязанностей и ответственности, представлялось вполне оправданным. Такие характеристики правосознания воспринимались в качестве вполне достижимого идеала, о чем свидетельствовал опыт развитых западных правопорядков, что вполне объяснимо, если вслед за Ф. Энгельсом считать «юридическое мировоззрение основой духовной жизни возникшего в Европе буржуазного общества» ^{[1, с. 115]}. В этом контексте юридическое мировоззрение предстает как абсолютный антипод правового нигилизма.

К сожалению, отечественная правовая действительность говорит о более чем скромных результатах почти 30-ти летнего продвижения постсоветского российского общества к обозначенным идеалам юридического мировоззрения. Разнообразные программы и практические меры по формированию должного индивидуального и общественного правосознания не только не приблизили наших сограждан к безусловному восприятию ценности права, но результат этих мер в конечном итоге дает основание говорить о современном кризисе отечественного права, который непосредственно связан с процессами модернизации, возникновением в обществе новых противоречий и проблемами правового регулирования ^[2]. Налицо парадокс – нигилистическое по своей сути (понимание сущности права как необходимого, но преходящего зла) общественное правосознание советского периода обеспечивало большую эффективность правового регулирования, чем стремящееся (во всяком случае декларативно) к восприятию безусловной ценности права правосознание современного российского общества.

Обозначенные проблемы актуализируют необходимость общетеоретической разработки именно мировоззренческих характеристик правосознания. Целью исследования является выработка направлений формирования социально приемлемого юридического мировоззрения. В рамках исследования поставлены следующие задачи:

- определение содержания юридического мировоззрения как правового явления, его соотношения с правосознанием;

- выявление детерминант формирования юридического мировоззрения;

- определение ключевых критериев социально приемлемого юридического мировоззрения.

Дефиниция юридического мировоззрения

В правовой доктрине как системе устоявшихся, доминирующих представлений о праве юридическое мировоззрение нередко отождествляется с правосознанием, отвечающим определенным критериям, и анализируется в контексте правовой культуры. Так, в учебнике «Философия права» под редакцией академика В.С. Нерсесянца при рассмотрении проблем взаимодействия права с другими социальными нормами применительно к системе форм общественного сознания говорят о правосознании и юридическом мировоззрении как о синонимах. Т.Н. Громова определяет юридическое мировоззрение как комплексную систему чувств, ценностей и рациональных представлений об обществе, основанную на определяющей роли права и законности в социальной жизни ^[3]. Очевидно, что в качестве главного критерия, позволяющего наделить правосознание «степенью» юридического мировоззрения, в доктрине чаще всего признается восприятие права как безусловной ценности, стремление носителя правосознания к такому порядку, при котором правовые нормы вне зависимости от иных социальных регуляторов и обстоятельств подлежат обязательному применению.

На взгляд автора для выявления сущности мировоззрения как правового явления необходимо прежде всего отойти от формально-догматической трактовки соотношения юридического мировоззрения и правосознания. В этой связи представляется достаточно аргументированным предложение Г.В. Паластровой воспринимать юридическое мировоззрение «в качестве основы, идейного ядра правового сознания, ведущего элемента его структуры, обусловленного национальным или цивилизационным контекстом» ^{[1, с. 115]}. Эвристический потенциал такого подхода значительно выше традиционной трактовки, поскольку позволяет исследовать юридическое мировоззрение как особый компонент структуры правосознания, производный от целого комплекса факторов, включая правовую реальность, ментальные, аксиологические и духовные характеристики носителей правосознания. Автор, в целом разделяя обозначенный выше взгляд, считает необходимым обозначить еще некоторые ключевые характеристики юридического мировоззрения как компонента правосознания.

Первое, что следует подчеркнуть - юридическое мировоззрение является интегрирующим звеном правосознания. Именно юридическое мировоззрение, являясь идейной основой правосознания, обеспечивает единый вектор идейно-рациональных и эмоционально-волевых элементов. Далее – аксиологическая роль юридического мировоззрения, которое, как субстанциальный компонент правосознания, формирует его смысло-ценностные характеристики, задает критерии истинности в оценке явлений сферы правового регулирования. И, наконец, важно отметить, что юридическое мировоззрение не есть некое отвлеченное от внешнего мира (за границами человеческой личности) субъективное образование, и в то же время оно производно от психологических характеристик личности. Из этого следует, что юридическое мировоззрение является результатом правовой социализации личности в конкретных условиях государственно-правовой действительности. И здесь необходимо дифференцировать юридическое мировоззрение и правовую ментальность. Последняя также нередко предстает в научной дискуссии по вопросам правосознания и правовой культуры как их некая первооснова, обусловленная комплексом факторов ^[4], однако не имеет важнейшего признака юридического мировоззрения – признания определяющей роли права в социальной жизни.

Таким образом, рассматривая правосознание и мировоззрение как онтологически целое явление, автор под юридическим мировоззрением понимает доминантный ценностно-нормативный компонент правосознания, обусловленный комплексом объективных и субъективных факторов, обеспечивающий такую интеграцию его идейно-рациональной и эмоционально-волевой структуры, которая гарантирует социально-полезную правомерную деятельность субъектов. Применительно к специфике юридического мировоззрения в современных условиях изложенный подход вызывает необходимость оценки тех факторов государственно-правовой действительности, которые оказывают определяющее воздействие на общественное правосознание.

Современные детерминанты формирования юридического мировоззрения

Одной из характеристик современной правовой реальности как фактора, влияющего на правосознание, является её обусловленность процессами глобализации ^[5], давать которым категорическую негативную или позитивную оценку как минимум неконструктивно. Между тем не вызывает никаких сомнений тот факт, и это все чаще отмечается в научной литературе, что в качестве неоспоримого последствия глобализации мы имеем актуализацию проблемы правопонимания ^[6], в рамках которой объективно выдвигаются на первый план ряд других (помимо государственной обязательности) сущностных характеристик права как регулятора общественных отношений, и особенно его коммуникативного, социализирующего потенциала. По справедливой оценке Л.И. Глухаревой, «монистический подход, в котором правопонимание выводит право в качестве монолитного и однородного феномена, не соответствует реальности, поскольку затушевывает факт множества форм права, имеющих разную сущность» ^[7]. И учитывая, что правопонимание можно считать центральным, определяющим элементом юридического мировоззрения, которое в свою очередь, как ядро правосознания, является весомым фактором правообразования и правового регулирования, доминирующие концепции права во многом предопределяют бытие позитивного права, и не в последнюю очередь его реализацию.

Развернувшаяся в научной литературе последнего времени оживленная дискуссия о типах правопонимания позволяет сделать однозначный вывод - в условиях глобализации право как социальный регулятор не может существовать в парадигме единственно верной всеобъемлющей концепции. Тем не менее, у большинства современных трактовок права можно выявить общий знаменатель - легитимность правовых предписаний так или иначе обуславливается их комплементарностью явлениям более высокого порядка, так называемого «духовного измерения» права. Неизбежным следствием сформированного на базе такого постулата юридического мировоззрения является критическое, рациональное отношение адресатов правовых норм к позитивному (исходящему от государства) праву, что вовсе не является проявлением правового нигилизма, поскольку граждане в условиях здоровой демократии по определению имеют естественную потребность не быть безоговорочно подчиненными государственному праву (да и особой необходимости в таком подчинении нет при наличии развитого гражданского общества).

В качестве следующего значимого детерминанта современного юридического мировоззрения можно выделить уровень доверия адресатов правового регулирования к источнику правовых норм и правоприменителю. В данном контексте под источником понимается не столько формы позитивации правовых предписаний, сколько субъекты государственного нормотворчества различных уровней. Особенно актуально это для условий формирования юридического мировоззрения в постсоветской России. Здесь проблем наберется не на одно серьезное исследование. В частности, в научной литературе отмечается закрытость нормотворческого субъекта как коммуниканта в системе бюрократического управления ^[8], оппозиционность населения действующей власти, неизбежно разрастающаяся в условиях глубоких кризисов ^[9], фактическое поглощение провозглашенных в Конституции РФ демократических принципов публичным правом ^[10], отсутствие у власти духовной стратегии развития, духовная недостаточность провозглашаемых ею целей ^[11], использование права для защиты и лоббирования партикулярных, а не всеобщих интересов ^{[12, с. 133]} и т.д.

Понятно, что обозначенные проблемы не приближают правосознание к «высотам» юридического мировоззрения (в классическом его понимании). Скорее наоборот - законоодобряющие суперэго, сталкиваясь с общественно-политическими реалиями, формирует прямо-противоположную реакцию, что само по себе не только позволяют сделать вывод об отдаленности во времени идеалов юридического мировоззрения (как высшей ступени развития правосознания), но заставляет задуматься в принципе о достижимости такой цели.

Все названные характеристики правовой действительности привели к тому, что позитивное (государственное) право перестало отражаться в господствующем правосознании на уровне юридического мировоззрения в качестве высшего нравственного критерия, а это неизбежно влечет за собой снижение эффективности правового регулирования. В сочетании с повышением роли динамичного правового сознания как основного фактора правотворчества и правоприменения в условиях ускоряющейся социальной динамики ^[13], на практике такой результат вызвал логически оправданную реакцию субъектов правоотношений - стремление к свободе или автономии в определении границ своего поведения, то есть к саморегулированию общественных отношений.

Представляется, что названную рефлексию вполне можно считать одной из ключевых характеристик современного юридического мировоззрения, и с учетом этого актуальной представляется концепция социального права Ж. Гурвича, позволяющая представить общую функцию права как объективную интеграцию некой тотальности посредством устроения единства общения его членов ^[14]. С позиций такого подхода вполне оправданно рассматривать стремление к саморегулированию не как своеобразный «реверанс» юридического мировоззрения правовому нигилизму, а как отражение в правосознании объективной в существующей реальности синергии права и иных социальных регуляторов.

Критерии социально приемлемого юридического мировоззрения

Некоторые обобщения в фокусе рассматриваемой проблематики позволяют автору обозначить две ключевые характеристики социально приемлемого юридического мировоззрения. Первая - в рамках социально-нормативного аспекта обозначенных вопросов необходимо констатировать, что юридическое мировоззрение является комплексным феноменом, который включает в себя как осознание собственно правовых предписаний, так и морально-этических требований, в том числе признанных в локальных сообществах. Указанная характеристика вызывает необходимость особого «сплава» нравственности и рациональных структур правосознания в рамках юридического мировоззрения, который обеспечит восприятие права в качестве безусловного нравственного идеала.

Далее, поскольку «типы правопонимания могут быть использованы как инструменты оценки реальных проблем государственно-правового развития» ^{[12, с. 135]}, юридическое мировоззрение должно быть основано на таком правопонимании, которое исключало бы противопоставление права позитивного (закона в широком смысле слова) и «подлинного права». В этой связи на первый план выступает проблема целесообразности и справедливости в праве, что само по себе означает необходимость понимания глубинных свойств правовой материи: принципов права, его сущности, целей правового регулирования, социальной ценности права.

Выводы.

Проведенное исследование позволяет автору рассматривать юридическое мировоззрение как доминантный ценностно-нормативный компонент правосознания. Формирование юридического мировоззрения обусловлено комплексом объективных и субъективных факторов, среди которых необходимо выделить диверсификацию современного правопонимания, кризисные явления в сфере позитивного права, актуализацию саморегулирования в правовой сфере. Надлежащее юридическое мировоззрение должно обеспечивать такую интеграцию идейно-рациональных и эмоционально-волевых компонентов правосознания, которая обеспечивает синергию права и иных социальных регуляторов, гарантирует социально-полезную правомерную деятельность субъектов правоотношений. В практической плоскости указанное приводит к выводу о необходимости адекватного этим целям юридического просвещения граждан. В этой связи содержание правоведческого компонента образовательных программ должно стать предметом комплексного теоретического исследования с целью его модернизации.