Социальные и политические основы формирования градостроительства и архитектуры городов Древней Руси

Лапина Дарья Андреевна Научный сотрудник сектора археологии КОИХМ 236000, Россия, Калининградская область, г. Калининград, ул. Харьковская, 35, кв. 1 Lapina Darya Andreevna Specialist of archeological division of the KALININGRAD REGIONAL MUSEUM OF HISTORY AND ART 236000, Russia, Kaliningrad region, Kaliningrad, Kharkiv str., 35, sq. 1 train.to.talinn233@gmail.com

Наибольший вклад в изучении социального аспекта этой темы внес Алешковский М. Х. В своих работах ^{[1; 2]} он анализировал социальный аспект формирования городского пространства Новгорода и Пскова. Историк первым поднял проблему влияния социального фактора на архитектуру и градостроительство Древней Руси, заложил основы методологии. Одной из первых работ в которой было положено начало исследования древнерусской архитектуры сквозь призму международных связей, является работа Некрасова А. И. ^[3]. В ней делаются первые попытки анализа архитектуры не в контексте эволюции византийского зодчества, а как самостоятельного, уникального явления, испытывавшего на себе не только восточное, но и западное влияние.

Также в представленной статье были использованы: обзорная работа по внешней политике Пашуто В. Т ^[4], монография Закревского В. Н. ^[5], статьи Заграевского С. В. ^[6], Зайцева И. А. и Кушнира И. И. ^[7], Иоаннисяна О. М. ^[8], Мокеева Г. Я. ^[9].

Административно-территориальные системы и городские топонимы Древней Руси

В Древнерусском городе улицы являли собой сосредоточение разнообразных жилых построек. Когда мы подходим к этой проблеме, сразу же встает вопрос, что было первичным: образование улиц или скопление построек? Во время Новгородской экспедиции 1951, 1954 гг. Засурцев П. И. обнаружил, что улицы в древнерусском Новгороде застраивались с севера на юг, то есть с окраины города в центр. Нередки и соединение нескольких скученных построек с друг другом, что образовывало пустоты между ними, при объединении которых позже возникали древние новгородские улицы ^{[2, с. 101]}. Из-за такого способа формирования градостроительной сетки, улицы приобретали неправильную, витиеватую форму ^{[2, с. 101]}. По своему очертанию, улицы позже получали и наименования от местных жителей. В качестве примера можно привести названия: Рогатица и Роговка в Новгороде, Мост в Киеве. Таким образом можно к прийти к выводу о вторичности многих улиц древнего Новгорода. На территории Древнерусского государства шел постоянный культурный обмен между землями. Градостроительные традиции могли привноситься переселенцами из одного княжества в другое.

Предположение о патронимичности улиц, также может работать в пользу этой теории. Улицы зачастую формировались вокруг и рядом с усадьбами так называемых патронов ^[10]. Наименования улиц в Новгороде образовывались от имен влиятельных людей, чьи усадьбы располагались на конкретной улице. От имени владельца усадьбы Даньслава, с помощью прибавления йотированного суффикса -ли, получилась улица Даньславли (фиксируется в летописи 1342 г. ^[11], но скорее всего намного древнее, так как данный древнеславянский суффикс вышел из оборота только после XII века ^{[12, с. 203]}).

В Киеве дворы патронов были запечатлены в Повести временных лет, среди них: Гордята, Воротислав, Чудин, Коснячков, Путятин ^[13]. Все эти люди принадлежали к политической верхушке, их дворы располагались внутри детинца. К сожалению, названия киевских улиц древнерусского периода не дошли до нас, но мы можем предположить, что они образовывались также как это часто происходило в Новгороде, от имен патронов. Переселенцы часто привносят свои традиции в новую среду, в которую попадают, как например переселенцы из Киева во Владимир подарили этому городу названия киевских гидронимов – Лыбедь, Почайна, Ирпень. В качестве примера можно привести и привоз техники изготовления строительных материалов. Так способ создания формы плинфы церкви Благовещения на Городище указывает на приезд в Новгород именно киевских ремесленников ^{[14, c. 85]}.

Очень часто город имел двучленную лучевую структуру, делящийся на Кремль и Посад. Структура ориентировалась на политический центр города (детинец), а точнее на его ворота и на маленькие религиозные центры (храмы). Иногда сооружение соединяло в себе две эти функции, как например Золотые ворота в Киеве с надвратным храмом. Религиозное влияние испытывали и названия улиц. Например, улица Яковля в Новгороде, своё наименование она получила по церкви Якова (апостола Иакова), впервые упоминается в 1135 г. в Новгородской первой летописи ^{[7, с. 118-119]}. Детинец в древнерусском городе мог нести как функцию сакрального места, так и центра хозяйственной и административной жизни. Показательным в данном случае является социальная топография Рязани. До XII века на территории Рязани не наблюдается четкого разделения на районы по социальному или политическому признаку. Социальный и профессиональный статус как бы срощены и не отделимы, что отражается в стихийной застройке. Но после 1350-ого г. тенденции меняются. Заметен переход к районированию, уход от хаотичного строительства к упорядоченному. Выделяются опорные здания, задающие ритм всей улицы. Даркевич В. П. и Борисевич Г. В. считают, что: «Государственное строительство такого размаха предполагало сильную княжескую власть, независимую политику, опирающуюся на всенародную поддержку» ^{[15, с. 26]}.

Особый интерес представляет застройка в Чернигове. Она характеризуется особенной неупорядоченностью. Михайлов К. А. связывает такую черту с колеблющимся составом населения в зависимости от сезона, а это в свою очередь ведет к временным формам социальных связей «торговых людей» ^{[16, c. 8]}. В своей работе исследователь, называет эту черту общей для Пскова, Старой Ладоги и Киева на ранних этапах развития, когда люди приезжали туда с целью торговли. Но в последствии они оставались, и тогда городская застройка приобретал четкую уличную структуру и границы.

Также необходимо осветить тему оборонительных сооружений. Вернемся уже к упоминаемым Золотым воротам в Киеве. Свое название они получили от Золотых ворот из Константинополя и служили символом преемственности между Византией и Древней Руси ^[17]. Подобный политический прием после стал использоваться и в других городах Древнерусского государства, когда дело доходило до наименования главных ворот города. Золотые ворота есть и в Новгороде (как бы показывая, что он равен Киеву) и во Владимире (олицетворяя собой новый политический центр).

Эти оборонительные сооружения отражали не только политическую обстановку, но и социальную, а точнее этническую структуру. В Киеве можно встретить такие названия ворот, как Лядские. Соловьев С. М. ^{[18, с. 39]} и Закревский В. Н. ^{[5, с. 439]}, придерживались мнения, что название ворот Лядскими связано с проживанием в этом районе поляков. Название же Жидовских ворот свидетельствует о проживании евреев в Киеве, эти данные подтвердились письменным источником, когда в 1962 г. было найдено Киевское письмо в каирской генизе.

В Новгороде также были названия, связанные с иноэтническим населением. Такие улицы как Прусская и Чудинцева, Неревский и Славенский конец ^[1], еще раз подтверждают мнение о том, что улицы приобретали свои очертания из-за расселения различных социальных групп.

Были и распространены названия, связанные с профессиональной деятельности определенной социальной группы. Такие названия улиц как: Людогоща, Щитная, Лубяница – относятся к наименованиям, связанным с родом деятельности населения Новгорода. Улица Людогоща происходит от двух слов «людъ» — группа людей, люд и «гост» — от «гости» (купцы), то есть улица, где работали и жили купцы ^{[19, с. 342]}. Улица Щитная вероятно взяла своё название от того, что в этом месте создавали воинское вооружение. Улица Лубяница – берет свое начало скорее всего от вида деятельности по изготовление и продажу луба и лубяных изделий ^{[19, с. 366]}. В Киеве же посадское население не представлено среди наименований улиц, что говорит о их слабой роли в социальной и политической жизни города.

Таким образом в градостроительной сетке древнерусских городов можно выделить следующие тенденции: двучленность городской структуры (аристократический детинец и торгово-ремесленный посад), чаще всего веерная ориентация к политическому центру - детинцу, социальная и религиозная основа при возникновении улиц.

Архитектурный облик улиц и отдельные архитектурные элементы древнерусских городов

Древнерусский город, как живой организм реагировал на любые социальные и политические изменения. Видоизменялся его архитектурный облик, осваивались новые декоративные элементы.

Если говорить об облике Древнего Киева, первым и весьма влиятельным фактором, который повлиял на изменения внешнего архитектурного лица, является фактор религиозный. После крещения Руси стали исчезать языческие монументы, а на их месте возникали христианские. Так Десятинная церковь построенная на Старокиевской горе, появилась на месте, где ранее располагались языческие идолы ^[13]. Согласно новым исследованиям, её архитектура относилась не к представителям столичной византийской архитектуры, а напротив являла собой образец провинциального византийского зодчества, восходящего своими корнями к балканскому искусству, так как предоставляла собой купольную базилику ^{[8, с. 49]}. Данная постройка не единственный пример купольной базилики на территории Древнерусского государства. К такому типу здания можно также отнести Спасо-Преображенский собор в Чернигове. Еще А. И. Некрасов отмечал, что собор является типичной малоазийской постройкой ^{[3, с. 29]}.

Киевская архитектура строилась на княжеские деньги, с помощью приглашенных византийских зодчих. Это видно по общему ритму построек. Так, например Киевская София и Золотые ворота были заложены примерно в одно и тоже время и являются единым комплексом. Архитектура Киева, как будто бы отражала всем своим видом сильную княжескую власть, а появление многокупольности (которой не было в Византии) еще раз подчеркивает это ^[9].

Как бы в противовес этому стоит Новгород. Город, в котором колоссальную роль играли бояре и сотенное население, имеет множество построек, возведенных ими. Эти церкви были более упрощенной формы, суровые и массивные на вид, с кубическим силуэтом ^{[8, с. 49]}. Если мы вернемся к исследованию урбанонимов, то заметим интересную тенденцию – боярские церкви носили названия своих патронов. Например, церкви Михаила, построенная Михалко Степановичем (1174 г.), Иоанна Златоуста, построенная Юрием Ивановичем (1224 г.) ^[1]. Церкви же, построенные сотенным населением, носили либо имена важных святых, либо относящиеся к религиозным праздникам, как например, церковь, возведенная силами новгородских ремесленников на Щитной улице – церковь Троицы.

Очень показательным является прецедент построения каменного храма Бориса и Глеба в 1167 г.. Эта постройка находилась напротив Софии Новгородской и совсем чуть-чуть уступает её размерам. К тому же храм был возведен не представителем боярства, а купцом Сотко Сытиничем. Церковь Бориса и Глеба показывает конкуренцию между двумя слоями населения: боярами и купцами. Примечательно, что именно в это время купечество включается в состав вече ^[1].

Не только социальное расслоение влияло на внешний облик Новгорода, также необходимо отметить и международные торговые связи. Сохранились многочисленные свидетельства этого. В том числе в «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви», Адама Бременского, северогерманский хронист, замечает, что в его время, то есть в XI веке, путешествие прямо от города Юмны (возможно город Волин) до некого Острогарда Руси (до сих пор ведутся споры о том, Ладога это или Новгород) занимало четырнадцать дней плавания ^{[20, с. 41]}.

Самым ярким примером международного взаимодействия может послужить церковь Праскевны Пятницы на Торгу, построенная иностранными торговцами. Этот храм имеет не только типичные романские черты, но и элементы смоленского зодчества. К романским чертам мы отнесем перспективный портал, такой элемент можно увидеть и в кирхах Калининградской области, например в кирхе Алленау в п. Поречье (рис. 1, рис. 2).

Рис. 1. Церковь Параскевы-Пятницы на Торгу, перспективный портал, западный фасад.

Рис. 2. Кирха Алленау, перспективный портал, западный фасад.

Эта церковь подобна Михайло-Архангельской церкви в Смоленске – формой своих апсид и трехлопастным завершением фасадов. Что говорит о том, что в Новгороде кроме местного и иноэтничного населения, были и выходцы из других княжеств. Можно говорить о мобильности населения внутри Древнерусского государства.

Другие земли также имели свои международные связи. Волынь и Галич получили поддержку Венгрии в борьбе за самостоятельность от Киева; волынско-венгерский антивизантийский союз и последующее галицко-венгерское сближение оказали заметное влияние на международные отношения в северном Причерноморье ^{[4, с. 151-166]}. Так в начале XIII на Волыни появились каменные башни, аналоги европейских башен-донжонов.

Интересен и сюжет, рассказанный Татищевым о том, как для Андрея Боголюбского Фридрих Барбаросса прислал своих зодчих ^{[21, с. 244-245]}. Эти сведения подтверждаются летописью, а также и внешним видом самих задний этого времени. Появляется равнослойная кладка, затирание стен раствором и нанесение разметки, имитирующей кладку из камня, керамические арочные пояски, мощные полуколонны на фасадах, а также зооантропоморфный декор ^[6]. Городская архитектура весьма заметно прореагировала на новые международные связи Владимиро-Суздальского княжества.

Таким образом становится очевидным, что внешний облик древнерусского города, его градостроительная сетка формировалась на социальной и политической (как внутренней, так и внешней) основе. Это отразилось в расположении улиц, происхождении урбанонимов, в архитектурных формах древнерусских городов.