Образы позднесоветских и постсоветских писателей в творчестве Ю. Полякова

Хэ Цзиньхуа ORCID: 0000-0001-7565-906X аспирант, кафедра истории новейшей русской литературы и современного литературного процесса, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова 119992, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1 He Jinhua Postgraduate student, Department of History of Modern Russian Literature and Modern Literary Process, Lomonosov Moscow State University 119992, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1 he.jinhua@yandex.ru

На фоне «хаотического нагромождения художественных явлений» ^[3] реализм Ю. Полякова является ярким феноменом современной русской литературы. Через призму художественного повествования читатели имеют возможность увидеть грандиозную картину истории России. Учитывая всестороннее изображение эпох в произведениях Ю. Полякова, его творчество вполне можно назвать «энциклопедией» позднесоветской и постсоветской жизни.

Подобное впечатление остается и у других исследователей. А. Токарев отмечает, что Ю. Поляков «из романа в роман пишет своеобразную летопись советской послевоенной эпохи» ^[12]. Данное мнение поддерживает М. Бочкина и Л. Захидова. Первая называет писателя «летописцем» эпохи ^{[1, с. 206]}, а вторая сравнивает его с И. Тургеневым, барометром эпохи, считая, что «по книгам Полякова можно изучать историю страны» ^{[5, с. 819]}. Д. Каралис, друг Ю. Полякова, в статье «Юрий Поляков - Из писем московскому другу-2» указывает, что по рассказам героев из трехтомного романа «Гипсового трубача» «можно составить энциклопедию русской жизни двадцатого века» ^{[6, с. 244]}. Действительно, в своем творчестве Ю. Поляков воспроизводит жизнь поздней советской эпохи и послеперестроечных лет.

По профессии Ю. Поляков - писатель, драматург, сценарист, главный редактор «Литературной газеты» (2001-2017). При создании художественных произведений писатель в основном ориентируется на собственный опыт работы. Как замечает М. Голубков, одним из главных предметов рефлексии Ю. Полякова оказывается литературная среда ^{[4, с. 126]}. В своем творчестве Ю. Поляков уделяет большое внимание самому литературному труду как процессу. В его трехтомном романе «Гипсовый трубач» детально показывается процесс написания киносценария. А в романах «Козленок в молоке», «Веселая жизнь, или Секс в СССР» Ю. Поляков развернуто показывает картину бытовой жизни творческой среды и судьбы встречаемых в романах писателей, рассказывает свои личные наблюдения за литературным кругом. В повести «Козленок в молоке» писатель дает имя каждому попавшему в орбиту деятельности героя функционеру. Там действуют 58 персонажей окололитературной среды, а в романе «Веселая жизнь или Секс в СССР» - 88 персонажей. Можно сказать, что писателю удается восполнить важный кусок мозаики эпохи перестройки и послеперестроечных годов.

Благодаря отсутствию дистанции между автором и изображаемыми объектами, Ю. Поляков способен показывать подлинный, неизвестный ранее читателям быт советских писателей. В своем художественном мире Ю. Поляков развенчивает миф об авторитете, даже талантливости советских писателей, как бы показывает обшарпанную кирпичную стену за роскошными театральными занавесами. Кроме того, писательские образы, созданные в произведениях Ю. Полякова, впечатляют читателей тем, что судьбы этих персонажей всегда переплетены с судьбой страны. Политические изменения в эпоху перемен и государственный переворот оказывают существенное влияние на судьбы творческих деятелей.

С помощью изображения образов из литературного круга и их отношения к стране и государственным переменам Ю. Поляков дает свой ответ на крайне сложные вопросы: почему распался СССР? Какова роль интеллигенции в распаде СССР?

В целом, в романах «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Козленок в молоке», «Гипсовый трубач», «Любовь в эпоху перемен», «Веселая жизнь, или Секс в СССР» образы писателей делятся на следующие типы:

Первый тип – конъюнктурщики. Данный тип можно характеризовать с помощью слов самого писателя: «…никто, кроме них, не умеет так чутко менять политические взгляды согласно сквознякам в коридорах Кремля» ^{[8, с. 525]}. Конечно, в многих случаях «сквозняки в коридорах Кремля» можно заменить политической позицией или склонностью начальника. Такие люди добиваются карьерного роста, быстро меняя лагеря.

Флагелянский из романа «Веселая жизнь, или Секс в СССР», один из одиннадцати членов комитета по делу Ковригина, автора антисоветских рассказов, является типичным конъюнктурщиком. Сначала он предлагает исключить Ковригина из партии за нелюбовь к СССР, выступая как самый верный адепт коммунизма. Во время перестройки он организует объединение писателей в поддержку Горбачева. Потом он быстро перебегает от Горбачева к Ельцину и сжигает партбилет перед телекамерой в знак решительного разрыва с СССР. За эти действия его назначают заместителем министра культуры и физкультуры.

К числу конъюнктурщиков можно отнести литовского поэта Сидораса Подкаблукявичюса из романа «Козленок в молоке». Во время СССР он написал поэму «Битва в дюнах», в основе которой лежит воспевание подвигов Красной армии, спасшей Литву от фашистов. За эту поэму ему вручили госпремию. После распада СССР та же поэма «Битва в дюнах» была представлена Подкаблукявичюсом как произведение, посвященное мужеству «Лесных братьев», которые боролись за независимость против советской армии. В этот раз он удостоен Гедиминовской премии. Таким образом, одна и та же поэма то считается советской, то слывет антисоветской. Необходимо сказать о говорящих фамилиях как средстве создания образов в художественном мире Ю. Полякова. Здесь – слово подкаблучник (чаще всего – человек, находящийся под каблуком у жены, целиком в ее воле) в совокупности с окончанием литовской фамилии становится производной для фамилии героя, что сразу же погружает его в стихию комического жанра.

Жора Дочкин из романа «Любовь в эпоху перемен», помощник главреда, после прихода нового начальника быстро перебегает из «лабазников» в противоположный лагерь «отказников». Когда он выпивает с бывшим руководителем Диденко, то вспоминает родовую избу в белорусской деревушке. Во время руководства нового главреда Шабельского деревушка перемещается в место под Пинском. Получается, что у конъюнктурщиков местонахождение родной деревни меняется согласно происхождению начальника.

Стоит заметить, в романе «Гипсовый трубач», когда режиссер Жарынин в процессе создания сценария упоминает повесть «ЧП районного масштаба» Юрия Полякова, другой главный герой Кокотов выражает неприязнь к самому автору. Оказывается, Кокотов когда-то с «Юркой Поляковым» напился в буфете, и «сердечно считал его бездарным конъюнктурщиком и удачливым приспособленцем, пользующимся незаслуженным успехом у литературных дурочек» ^{[8, с. 531]}. Подобная самоирония не редко встречается у Полякова, являясь яркой чертой творчества писателя.

Второй тип - подхалимы. Из-за отсутствия таланта, чтобы достичь своей цели, этот тип людей готов «ползать» и «лизать».

Жора Дочкин из романа «Любовь в эпоху перемен» вполне достоин титула подхалима. Он, как заместитель главного редактора, в совершенстве владеет искусством льстить начальнику. «О величайший, слушаю и повинуюсь» ^{[10, с. 13]} — это его привычный ответ на звонок главреда. В самом начале Дочкин работает курьером еженедельника «Мир и мы» и потрясен редакционной жизнью. Осознав свою бездарность в писательстве, Дочкин обращается к опытному журналисту редакции Шаронову за помощью. Зная, что Шаронов алкоголик, каждое утро Дочкин приносит ему канистру пива, нарушая при этом строгий сухой закон СССР. Взамен Шаронов помогает ему поступить на вечернее отделение журфака МГУ и просит коллегу писать за него очерки и заметки, пока Дочкин не получил диплом и не стал штатным работником редакции. Еще один способ Дочкина снискать расположение руководителя — это подготовка индивидуальных подарков для начальников. Например, он дарит главреду-ветерану обрамленный снимок участников совещания военкоров первого Украинского фронта, среди которых стоит бравый начальник, а новому главреду – наклеенную заметку из провинциальной газеты, написанную начальником в 7-м классе. О лести данного персонажа писатель делает достаточно верное обобщение: «Если бы главным редактором стал идейный каннибал, Дочкин достал бы косточку самого первого младенца, съеденного руководителем, покрыл лаком, перевязал розовой ленточкой и преподнес бы ко Дню защиты детей» ^{[10, с. 94, 95]}. Опасность подхалимов состоит в том, что за их льстивыми словами скрываются смертельные интриги. Хотя Скорятин считает его своим человеком и незаменимым помощником, Дочкин лишь притворяется верным, в то же самое время вступая в сговор с противником начальника. Предательство близкого человека является одной из важных причин смерти Скорятина.

Третий тип – советские «диссиденты», западные фавориты. Для творчества Полякова характерно реалистическое отражение позднесоветской и постсоветской жизни общества. Сжигание партбилета и дальнейший карьерный рост как одно из ярчайших исторических явлений начала 90-х годов прошлого века многократно изображается в произведениях Полякова. Например, писатель Борис Леонидович Альбатросов из романа «Гипсовый трубач», узнав о крахе ГКЧП, собрал пресс-конференцию и сжег свой партбилет на глазах западных журналистов, через месяц после этого ему предложили возглавить российское отделение фонда Сороса; критик Леонард Семенович Флагелянский из романа «Веселая жизнь, или секс в СССР» сжег свой партбилет перед телекамерами и позже дорос до поста замминистра культуры и физкультуры РФ; безвестный писатель Свиридонов из романа «Козленок в молоке» не прославился до тех пор, пока не сжег партбилет перед иностранными журналистами.

Таким образом, демонстрация разрыва с советской властью легко привлекает внимание Запада. Поэтому неудивительно, что хотя некоторые из диссидентских писателей не имеют писательского таланта и не могут написать подлинное литературное произведение, но антисоветское содержание их творчества или некоторые диссидентские поступки дают им возможность печататься на Западе. Для запада политическая позиция гораздо важнее, чем сам талант у писателей.

В романе «Гипсовый трубач» Ю. Поляков создает иронический образ писательницы - Татьяны Захаровны Ведмедюк. Ее единственная повесть «Зассыха» рассказывает про возненавидевшую советскую власть девочку и описывает «свежий социальный протест против Империи зла» ^{[8, с. 523]}. Это антисоветское произведение было переведено на английский язык и издано тиражом 500 экземпляров в Бирмингеме. За него Ведмедюк получает титул прозаика с мировым именем, везде дает интервью, ездит по миру с лекциями и получает гранты от международных организаций.

Подобную судьбу разделяет Чурменяев, герой романа «Козленок в молоке». Единственное произведение Чурменяева «Женщина в кресле», написанное десять лет назад, рассказывает, «как некая дама, раскоряченная в гинекологическом кресле, пытается найти в себе бога» ^{[9, с. 26]}. Через тайный путь он рассылает рукопись в западные страны, но ни одно издательство не соглашается опубликовать его книгу. Эта ситуация продолжается несколько лет, пока один диссидент не советует Чурменяеву вложить в посылку с рукописью незадекларированные доллары. Этот диссидентский поступок привлекает внимание Союза писателей СССР. За попытку отправить рукопись на запад у Чурменяева отбирают писательский билет и его отца снимают с должности руководителя среднего звена. А в западных газетах, напротив, Чурменяева принимают как борца против тоталитаризма СССР. Его книгу «Женщина в кресле» одновременно публикуют в двадцати семи странах. Таким образом слабый писатель добивается широкой известности на западе.

Похожим способом пользуются не только бесталанные люди, но иногда и знаменитые писатели, к примеру, Ковригин из романа «Веселая жизнь, или секс в СССР». В молодом возрасте Ковригину удалось издать сборник стихов с особенным разрешением Сталина. Со временем он стал вождем деревенской прозы и лидером почвенников. Ковригин «пишет о поруганных русских святынях, замордованной деревне, выброшенных из храмов иконах, носит на пальце перстень с профилем последнего государя-императора, сработанный из золотой царской монеты» ^{[7, с. 54]}. В его образе явно угадываются черты В. Солоухина. Однажды, новое произведение Ковригина «Крамольные рассказы» нашли в электричке и привезли в КГБ, из-за этого в парткоме Московской писательской организации СП РСФСР была сформирована комиссия по его делу, на которой был поставлен вопрос: просто сделать ему выговор или выгнать из партии. Благодаря своей репутации Ковригин пользуется уважением и у народа, и у некоторых аппаратчиков. Герой-повествователь романа, один из членов комиссии по делу Ковригина, несколько раз соглашается с мыслями Ковригина, выраженными в антисоветском произведении «Крамольные рассказы», и подтверждает правоту высказанных фактов о Советском союзе. К тому же, жена главного героя и окружающие его люди все верят, что Ковригин хороший человек, даже называют его «совестью» русской литературы, и твердо считают, что нельзя исключать его из партии. В конце романа центральный герой, преодолев давление власти, голосует за выговор, спасая его от исключения, но Ковригин вовсе не благодарен ему, а наоборот, относится к нему с враждебностью. Оказывается, Ковригин желал исключения из партии. Он замыслил эту интригу, чтобы получить Нобелевскую премию. Через много лет, когда разговор пойдет о центральном герое, Ковригин жалуется, «из-за этого сопляка, … ему обломилась верная Нобелевская премия» ^{[7, с. 555]}. Увы, ради западной премии даже знаменитый советский писатель готов пользоваться коварством и хитростью. Так Ю. Поляков успешно изобразил иронический образ «диссидента», пытающегося достичь известности на западе.

Стоит заметить, что герой-повествователь романа «Козленок в молоке» иронически шутит: если бы Бродский не попал под суд за тунеядство, то ему не вручили бы Нобелевскую премию ^{[9, с. 153]}.

Четвертый тип – фальшивые оппоненты советской системы. Они восстают против Советского Союза, однако либо не могут отказаться от привилегий, представленных советским режимом, либо их протест является случайной ошибкой.

Адам Королев из романа «Любовь в эпоху перемен», как знаменитый диссидент, часто посылает разоблачительный материал на запад, выходит на митинг в эпоху перестройки. Но когда устает, он отдыхает в элитном государственном санатории. В постсоветское время Королев, пользуясь своей репутацией борца с советским режимом, помогает сыну в бизнесе.

В романе «Козленок в молоке» создается подобный персонаж – менестрель Перелыгин, племянник наркома Первомайского. На одной встрече Хрущева с творческой интеллигенцией лидер кричит на участников, а Перелыгину кажется, что Хрущев орет именно в его адрес. Менестрель сильно пугается и выскакивает из зала. Его поступок воспринимается коллегами как протест против вмешательства власти в литературный процесс. Таким образом он снискал уважение мыслящего общества. Еще более испуганный Перелыгин отправляет покаянное письмо в ЦК и объясняет, что подлинной причиной его побега является расстройство желудка.

Разрыв Адама Королева с СССР не окончательный, а отношение Перелыгина к власти совсем робкое. Историями этих двух персонажей автор раскрывает половинчатое положение советской интеллигенции.

Пятый тип – ловеласы. Для этих людей ценность литературы состоит в том, что она дает возможность познакомиться с разными женщинами в командировках. Утрата ценностных ориентиров приводит к заурядности литературной жизни и хаосу в семейной жизни.

Володя Шлионский из романа «Веселая жизнь, или секс в СССР», поэт-джигит, часто ездит по разным частям страны и читает стихи колхозникам. Пользуясь такой возможностью, он всегда заводит роман с местными женщинами. Потом некоторые из них приезжают к нему в Москву, и дерутся с его женой Люцией. Однажды, у двери Шлионского появилась девушка из Уфы, заявившая, что она его дочь. И тот вспомнил свою случайную связь с библиотекаршей во время командировки в Уфе, о которой сразу забыл в поезде до Москвы. Похотливость Шлионского иллюстрируется ещё и тем, что в ЦДЛ на нём часто «висит какая-то дама в красном платье», в одном эпизоде он при этом ещё и охмуряет юную поэтессу Катю Горбовскую, отбившуюся с соседнего застолья. У Шлионского есть высказывание: «... жен надо периодически бросать, оставляя наедине с ледяным дыханием одиночества, тогда они, пусть на время, становятся мягче, заботливее, снисходительнее» ^{[7, с. 278]}. О нелестном мнении автора о Шлионском свидетельствуется то, что герой с насмешкой относится к написанным им стихам. Жизнь Шлионского заканчивается трагично и драматично: он умирает с перепоя прямо на току, читая стихи колхозницам в Ульяновске.

Подобный образ встречается и в романе «Козленок в молоке». Поэт Одуев совсем отбрасывает из головы ответственность писателя, и видит смысл жизни только в романтических отношениях с женщинами. Женщины вокруг него часто меняются. Герой-повествователь романа когда-то сдал ему свою однокомнатную квартиру, чтобы тот провел две ночи с американкой. Он ведет распутный образ жизни, и сочиняет стихи лишь для того, чтобы выглядеть благородным в глазах родителей. Пренебрежение писателя к нему доказывается следующим эпизодом: в кафе ЦДЛ его подруга смотрит на Одуева, читающего стихи, как «меломанка на свинью, запевшую голосом Паваротти» ^{[9, с. 26]}.

В романе «Веселая жизнь, или секс в СССР» писатель создает ироничный образ ловеласа. Поэт Омиров, потерявший зрение на фронте, живет в Переделкино. К нему часто приезжают разные поклонницы, иногда на несколько дней. Но по строгому графику, составленному Омировым, ни одна гостья ни разу не заставала другую. Для разговоров с разными женщинами Омиров часто занимает будку телефона. А из уважения к фронтовикам, остальные жильцы терпят его поступки. Через десять лет Омиров умирает во время свидания с поклонницей.

Интересно, что в романе «Козленок в молоке» Ю. Поляков изображает насмешливый женский образ «ловеласа»: бабушку русской поэзии - Ольгу Эммануэлевну Кипяткову. Хотя ее точный возраст неизвестен, по разным признакам она могла быть сверстницей Блока и Есенина. Однако в таком возрасте интерес Кипятковой к молодым мужчинам не угасает. Когда она узнает, что в новом романе Витьки много эротики, «бабушке» сразу становится любопытно. Она приглашает Витьку в гости и заставляет остаться на ночь. На второй день Кипяткова пропагандирует гениальность героя в литературных кругах. Это служит ключевым для героя шагом по приобретению известности.

Шестой тип – пьяницы. В истории русской литературы имеются несколько знаменитых писателей, злоупотребляющих алкоголем, например С. Есенин, С. Довлатов, В. Ерофеев. В творчестве Ю. Полякова также существуют несколько образов горьких пьяниц. Их творческим талантам сопутствует беспробудное пьянство.

Золотуев из романа «Веселая жизнь, или секс в СССР», бывший секретарь партбюро поэтов, постоянно находится в пьяном состоянии. Его сняли с поста именно из-за пьяной шутки на собрании. Иногда он пьет так много, словно ему «поручили осушить подземное озеро алкоголя» ^{[7, с. 378]}. С пьяным Золотуевым происходит забавный случай, которому автор посвящает целых две главы романа. Центральному герою романа хитрым способом передают сильно выпившего Золотуева, который все время заваливается набок. Теряя сознание, напившийся секретарь партбюро указывает на чужую одежду в гардеробе. На следующий день очнувшийся Золотуев с помощью героя романа обменивается пальто с заведующим отделом культуры горкома партии Клинским на станции метро. При описании пьянства секретаря партбюро поэтов Поляков, обращаясь к характерному для него приему легкой иронии, удачно создает милый и безвредный образ поэта, пристрастного к спиртному.

В романе «Любовь в эпоху перемен» Ю. Полякова фигурирует похожий на Золотуева образ – Веня Шаронов, хороший поэт, «сказка и легенда» редакции «Мы и мир». Шаронов часто ищет собутыльников в редакции. Однажды его застали за распитием на рабочем месте и объявили выговор. Когда-то он даже выпал из автобуса и выронил челюсть в сугроб из-за пьянства. Шаронов часто приходит домой пьяным, каждый раз суровая жена его бьет. Именно ему приносит алкоголь в подарок конъюнктурщик Жора Дочкин, чтоб остаться работать в реакции. Жизнь Шаронова закончилась трагично – с похмелья. Привыкший к ежедневному пиву, доставленному Дочкином, Шаронов умер от отсутствия алкоголя.

Кирилл Сварщиков из повести «Парижская любовь Кости Гуманкова», по прозвищу поэт-метеорист, также относится к разряду пьяниц-писателей. При первой встрече он оставляет у героя романа впечатление похмелившегося человека. Перед поездкой в Париж поэт-метеорист беспробудно пьянствует в баре аэропорта. Прилетев в Париж, он пропивает все франки за первый день. Несмотря на это, поэту-метеористу присуждается «поощрительная премия Международного конкурса имени Аполлинера за лучшее анималистическое четверостишие» ^{[11, с. 170]}.

Такой тип людей может быть талантливыми и способными, но их жизнь губит алкоголь.

Седьмой тип – совесть русской литературы. Кроме изображения быта литературной среды позднесоветских времен, Ю. Поляков также уделяет внимание ответственности и нравственному состоянию советских интеллигентов. Как М. Голубков пишет в исследовательском труде: «Последние десятилетия XX века как раз и характеризуются поиском и обретением почвы <…> В сущности, эти поиски и создавали контексты творчества Юрия Полякова» ^{[4, с. 69]}.

Костожогов - единственный писатель в романе «Козленок в молоке», который думал о миссии писателя. При одной встрече он задал герою-повествователю вопрос: «стать или подмастерьем дьявола, или подмастерьем Бога» ^{[9, с. 83]}. Однажды, герой решил спросить у своих друзей из писательского круга, чьими подмастерьями они собирались стать. Но этот серьезный вопрос об ответственности писателя перед человечеством вызвал лишь их насмешки, друзья сочли его совсем не важным, лишним и даже глупым. «Закусонский ржал, бодая меня в грудь головой. Одуев хохотал, вытирая слезы рукавом и приставляя к голове <рожки>. А Неонилин, тонко улыбаясь, заметил, что это исписавшиеся старперы любят порочить молодых конкурентов разговорами об ответственности писателя перед человечеством» ^{[9, с. 86]}. Главный герой был обижен словами друзей, но потом стал смеяться вместе с ними.

Костожогов был знаменитым, богатым и плодовитым писателем и поэтом-орденоносцем, однако, чувствуя свое бессилие в литературной и общественно-политической обстановке, уезжает в Подмосковье работать учителем в сельской школе. Находясь вдалеке от политической борьбы, он все равно был обречен на гибель. Из-за публикации одного рассказа о деревенской жизни в одном неприметном журнале, Костожогова хотели исключить из Союза писателей за клевету на советское село. Во время перестройки Горбачев хотел наградить его как представителя нового мышления, но от этого Костожогов отказался. В конце романа сельскую школу закрыли из-за недостатка учеников, а учитель Костожогов совершил самоубийство.

Таких писателей, как Костожогов, очень мало. В романе «Веселая жизнь, или секс в СССР» встречается лишь один подобный образ – Георгий Мокеевич Марков. Он, мягкий и отзывчивый, является классиком соцреализма. Когда Марков выступает перед руководителями во главе с Горбачевым, он на трибуне впадет в предобморочный ступор от чувства ответственности. Неудовлетворенное начальство в тот же день посылает его на пенсию.

Можно сказать, что в Советском Союзе писательское чувство не только не ценится, но и служит источником трагедии личностей.

В вышеупомянутых произведениях позднесоветская и постсоветская жизнь отражена самыми разнородными образами героев романа - представителями литературного круга, среди которых встречаются конъюнктурщики, подхалимы, «диссиденты», оппоненты внутри советской системы, ловеласы, пьяницы, и, конечно, писатели, воплощающие совесть литературы. Разнообразие образов представителей из литературного круга как нельзя лучше передает атмосферу жизни интеллигенции в позднесоветскую и постсоветскую эпоху. Одновременно в малом количестве положительных образов и наглости большинства представителей интеллигенции скрывается причина распада советского режима.

М. Голубков говорит: «Современный реализм за исторической реальностью (историческое время, прошлое в его соотношении с настоящим) ищет онтологические корни, его вневременную сущность» ^{[2, с. 16]}. Это высказывание тонко обобщает особенности современных реалистов, к числу которых безусловно относится Ю. Поляков. Обращаясь к прошедшему времени, Ю. Поляков не только изображает быт литературной жизни своего времени, но и пытается раскрыть онтологические корни национальной жизни.

К сожалению, в произведениях Ю. Полякова из сотни образов литераторов только двое демонстрируют писательскую ответственность. Когда писатели не чувствуют свою социальную ответственность перед народом, думают только о своих материальных благах, это приводит к трагичности судьбы человека, онтологической пустоте и развалу государства. Творчество Ю. Полякова можно рассматривать как рефлексию истории ушедших эпох.