Лингвистические маркеры дихотомии «молодость vs. старость» в новостном дискурсе

Введение

Важнейшие для национальной языковой картины мира понятия находят отражение в языке, в том числе и в такой форме его реализации, как новостной дискурс. Согласно определению О.А. Пантиной, «новостной дискурс – вид медиадискурса, целью которого является информирование и осведомление» ^{[10, с. 8]}. Новостной дискурс на данном этапе развития СМИ реализуется в первую очередь в пространстве сети интернет. Представления о молодости и старости как определяющих антропологических качествах очень важны для языковой личности. Молодость определяется в толковом словаре как «период жизни от отрочества до зрелых лет» ^[3], старость – как «сменивший зрелость период жизни, когда происходит постепенное ослабление деятельности организма» [Там же]. Данные понятия находятся в противопоставлении.

Для исследователей несомненно сопоставление молодости и старости в восприятии носителей языка, однако это сопоставление, как и сами понятия, может оцениваться по-разному. Т. В. Белова и О. В. Четверикова рассматривают «молодость-старость» как определённым образом лингвистически означенный мотив, анализируя его на примере поэтической речи И. А. Бунина ^[1]. Д. О. Фалоджу характеризует молодость и старость как понятия, получающие лингвокультурное воплощение в паремиях ^[12]. Нам ближе лингвокультурологическое понимание, в рамках которого МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ выступают как концепты. Лингвокультурные концепты представляют собой «фрагменты жизненного опыта человека», которые закрепляются как в личной памяти индивида, так и в коллективной памяти, которые при этом «связаны с переживаниями», с важными для носителя языка мыслями и чувствами, и это приводит к языковой «фиксации соответствующего опыта и рефлексивной деятельности по отношению к нему» ^{[4, с. 33]}. С точки зрения лингвокультурологии, концепты создаются человеком «для интеллектуальных, духовных, социальных потребностей» ^{[8, c. 3]}, они обслуживают все культурные намерения, выказываемые языковой личностью, без них говорящий не может построить взаимодействие с другими членами коллектива, полноценно организовать общение и деятельность ^[14].

Актуальность данного исследования определяется важностью рассмотрения концептуальной дихотомии «молодость vs. старость» и её языковых маркеров в современном новостном дискурсе с точки зрения восприятия современной языковой личностью данных концептов, выявления вызываемых ими переживаний.

В соответствии с поставленной целью в ходе исследования решались следующие задачи: 1) выявить в современном новостном дискурсе основные и дополнительные лингвистические маркеры дихотомии «молодость vs. старость»; 2) установить особенности восприятия данной дихотомии современной языковой личностью. Исследование проводилось на материале новостных публикаций популярного электронного ресурса «РБК» ^[11].

Для достижения поставленной цели и выполнения задач использовались следующие методы исследования: метод лингвокультурологического анализа, направленный на выявление отражения культуры и менталитета народа в языке; метод сплошной выборки при отборе языкового материала, а также общенаучные методы наблюдения, анализа и синтеза при работе с научным и языковым материалом.

Теоретической базой исследования стали труды в области теории концепта ^{[4; 8]}, а также исследования, в которых осмысливаются концепты МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ ^{[1; 2; 6; 7; 9; 12; 13]}.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в процессе преподавания вузовских курсов по журналистике, лингвокультурологии, когнитивной лингвистике.

Концепты МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ как компоненты дихотомии

Дихотомия «молодость vs. старость» построена на сопоставлении двух концептов – МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ. Данные концепты обладают динамической природой, и их динамика зависит от понимания возраста современными людьми. Учёные отмечают постепенно перемещение восприятия концептов МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ из физиологической сферы в социальную; важнее становятся не физиологические процессы в организме, отличающие людей разного возраста, а их восприятие этих процессов, то есть так называемый «социальный возраст» ^{[13, с. 41]}. МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ рассматриваются как оппозитивные концепты, обладающие яркими субъективными и оценочными смыслами ^[9].

К языковым средствам вербализации концепта МОЛОДОСТЬ относятся в первую очередь лексемы соответствующей семантики: молодость, младость, юность, юношество, девица, девушка, молокосос, парень, девичий, молодой, молодеть, молодиться, по-молодому и др. ^{[6, с. 296-299]}. Концепт СТАРОСТЬ также маркируется с помощью лексики: слов бабушка, дедок, ветеран, преклонный, старый, стареть, по-старушечьи и др. ^{[2, с. 42]}. Представлены данные концепты и единицами паремиологического фонда русского языка, где чаще всего наблюдается «сравнение мира стариков с миром молодых людей и детей» ^{[7, с. 111]}, приводящее к их противопоставлению, например, с помощью паремий: «Старого тянет вниз, а молодого – ввысь», «Молод – с игрушками, стар – с подушками» и др. В целом данные концепты характеризуются с точки зрения их вербализации «высоким потенциалом стилистического и лексико-грамматического варьирования» ^{[6, с. 299]}. Существует множество языковых единиц, которые готовы при наличии соответствующего намерения говорящего включиться в языковую репрезентацию концептов МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ: это и метафорические наименования: щенок, зелёный, сопливый, желторотый, опытный и др.; и эвфемизмы: пожилой, поживший, увядающий, возрастной и др.; и многочисленные дериваты от соответствующих корней: старик, старуха, старость, молоденький, молодёхонький, молодо-зелено, молодецкий и др.

Функционирование языковых маркеров концептов МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ зависит от сферы употребления того текста, в структуру которого они встраиваются, от дискурса.

Основные языковые маркеры дихотомии «молодость vs. старость»

К основным языковым маркерам концептов МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ в новостном дискурсе относятся лексемы: молодой, молодёжь, юность, юный, девушка, старость и др. Не все лингвистические маркеры являются эмоционально значимыми, оценочными, среди них встречаются слова и выражения, просто передающие информацию о возрасте, констатирующие возраст при назывании человека. Наиболее яркие примеры: молодой человек, девушка, парень, пенсионер. Например: «Молодой человек предлагает девушке сходить в кино» (10.10.2021) ^[11]. Наше внимание привлекли слова и сочетания, являющиеся культурными маркерами, передающие взгляды и эмоции, связанные с восприятием возраста в сознании говорящего. Анализ употребления данных лексем показывает отношение в обществе к людям разного возраста.

Молодые люди выступают в новостном дискурсе как ценный государственный резерв, который необходимо ценить: «…Такая система поможет сохранить для России молодое поколение будущих ученых» (12.10.2021) [Там же], как люди со свежим взглядом, новыми идеями, возможными перспективами: «Такой тандем из опытных депутатов и молодежи со свежим взглядом всегда приносит только пользу» (08.10.2021) [Там же]. При этом важными оказываются разные качества молодых людей: соответственно, предстоящая им долгая жизни и выражение ими оригинальных взглядов. В любом случае юность определяется как несомненное достоинство человека, заставляющее более высоко оценивать его достижения в различных сферах: «Самому юному писателю, у которого состоится презентация книги на фестивале, – 11 лет» (06.10.2021) [Там же].

Отмечается, что в сфере бизнеса и политики молодёжь более мобильна, что позиционируется как положительное явление. Так, молодые фирмы могут предложить своим клиентам более дешёвые и качественные услуги: «В отрасль начинают заходить молодые команды, предлагающие куда более дешевые услуги, меньшее время ожидания…» (11.10.2021) [Там же], а в политику проникают всё более молодые люди: «Самому молодому депутату нынешнего созыва 22 года…» (11.10.2021) [Там же]. Молодой возраст оценивается как период, когда личность открыта для развития, когда закладываются основные её качества, определяется то, каким станет человек: «Эмоциональные петли формируются в детстве и юности, после чего мы всю жизнь крутимся в них…» (01.08.2021) [Там же].

При этом подчёркивается большая внушаемость молодых людей, возможность оказания на молодёжь воздействия, которому более старшие люди могут уже и не поддаться: «Нужно мотивировать людей в молодом возрасте, замотивировать человека с уже сложившимися правилами жизни и стереотипами сложно» (12.10.2021) [Там же].

Относительно концепта СТАРОСТЬ постоянно акцентируется внимание на том, что данный возраст негативно воспринимается самим человеком, вызывает беспокойство и боязнь у стареющих людей: «Страх старости и смерти – комбинация физических проблем, психологических факторов и социальных стереотипов» (30.09.2021) [Там же]. В данном примере с лексемой старость соседствует слово смерть, что указывает на связь данных явлений в восприятии языковой личности и объясняет описанный в примере страх. Старость трактуется как время беспомощности, как физической, так и финансовой, в связи с чем её необходимо заранее обеспечить: «Возможно, такой подход обеспечит вашу старость» (12.09.2021) [Там же]. Этот возраст позиционируется как период, когда люди подводят итоги и оценивают всю жизнь: «Сомневаюсь, что когда-нибудь повторю подобное, зато будет что рассказать в старости» (05.08.2021) [Там же], то есть подразумевается, что жизнь подходит к концу. В связи с данными негативными смыслами лексема старость используется ограниченно, в большей части примеров она входит в устойчивое сочетание «пенсия по старости», не выполняя эмоциональной или оценочной функций.

К положительным контекстам использования концепта СТАРОСТЬ можно назвать такие, где не употребляется собственно лексема старость. Например, в новостях может сообщаться об особом уважении, оказанном заслуженным пожилым людям: «Также его поздравление было адресовано ветеранам педагогического труда региона» (05.10.2021) [Там же].

Концепты МОЛОДОСТЬ и СТАРОСТЬ получают в новостном дискурсе символические смыслы. При этом молодость ожидаемо становится символом неопытности, горячности, в связи с чем встречается стабильное сопоставление России с молодым человеком. Например: «Наша страна молодая и, как большинство молодых людей, не отличается постоянством и предсказуемостью» (12.10.2021) [Там же]; «Страна молодая, растущая, законодательство продолжает формироваться…» (11.10.2021) [Там же]. Указание на молодость применительно к государству служит появлению дополнительных смыслов: адресатам предлагается снисходительно относиться к каким-то негативным проявлениям, списывая их на юный возраст страны. Сравнение с человеком в русском языке отражает такое явление, как персонификация, или «наделение всего мыслимого мира качествами человека» ^{[5, с. 77]}.

Дихотомия «молодость vs. старость» проявляет в новостном дискурсе свой оппозитивный характер. Здесь наблюдается регулярное противопоставление молодёжи и людей старшего возраста, например, в сфере науки, где наблюдается «критический разлом между новым поколением научной молодежи и академическими авторитетами» (12.10.2021) ^[11]. В таких противопоставлениях подчёркивается, что молодёжь обладает новыми взглядами и новыми методами работы, а люди старших поколений, основываясь на своих сформированных установках, отрицают эти нововведения. Молодость и старость противопоставляются также с точки зрения надёжности. Например, молодые люди считаются более надёжными в финансовом плане: «Ситуацию на рынке цессии они связывали с активностью МФО, которые относятся к молодым заемщикам лояльнее, чем банки» (12.10.2021) [Там же]. Однако встречаются суждения, в которых указывается на то, что старший возраст не всегда уступает молодому, во многом они не противопоставлены, а схожи: «…Психологически человек развивается не только в детстве и юношестве, но и позднее – на протяжении всей жизни» (20.01.2021) [Там же]. В приведённом примере имплицитно присутствует указание и на старость.

Дополнительные языковые маркеры дихотомии «молодость vs. старость»

Дополнительными маркерами концепта СТАРОСТЬ в новостном дискурсе можно назвать слова старый, старик, молодость, молокосос, девица и др. Редкость их использования объясняется разными причинами.

Лексема старый практически не встречается для обозначения возраста человека в связи с табуированностью. Недопущение излишней прямолинейности при обозначении данного возраста приводит к функционированию в СМИ эвфемизмов пожилой, возрастной, почтенного возраста и др., отражающих требования современного речевого этикета.Например: «Уильям Шетнер стал самым пожилым человеком, побывавшим в космосе» (13.10.2021) [Там же], «Самому возрастному депутату – 85» (11.10.2021) [Там же]. Лексема старик используется исключительно редко, например, в цитате из высказывания какого-то человека (в данном случае певицы Т. Булановой): «Это реальный инструмент поддержки наших стариков, о котором благодаря административному ресурсу не узнают горожане» (08.08.2021) [Там же].

Объяснить, почему на страницах новостного дискурса практически не встречается слово молодость, сложнее. Возможно, это связано с его аксиологичностью, наличием философского смысла, который не соответствует формату новостей.

Практически невостребованными в новостном дискурсе оказываются лексемы стилистически сниженные, разговорные, обладающие яркой оценочностью (молокосос, девица и др.). Примеры их использования единичны: «Сейчас армейские чины хотят, чтобы военные кафедры обучали не каких-то молокососов…» (21.02.2013) [Там же]. Однако с их помощью журналисты могут назвать в тексте тех представителей определённой возрастной группы, которые негативно оцениваются самим автором статьи, другими лицами или обществом в целом. Например: «Рокко Сиффреди (итальянский порноактер) поднимался по каннской лестнице с двумя девицами в платьях, которые не прикрывали ниже пояса» (16.05.2016) [Там же]. Показательно, что стилистически сниженные лексемы, которые всё же встречаются в СМИ, пусть и редко, – это маркеры концепта МОЛОДОСТЬ, а лексемы негативной коннотации, являющиеся маркерами концепта СТАРОСТЬ (дедок, старушенция и др.) в новостном дискурсе не встречаются вообще. В этом проявляется общая культурная тенденция, отразившаяся и в новостном дискурсе, – демонстрировать уважение к старости, с которым оказываются несовместимыми любые проявления грубости. Дихотомия «молодость vs старость», обозначаемая иначе как эйджизм ^[15], в целом, на наш взгляд, является закономерным явлением роста, при котором происходит преодоление старого стандарта развития и формирование новых черт, позволяющих быстрее и качественнее адаптироваться к изменившейся окружающей среде. Однако асимметричность употребления оценочных маркеров эйджизма и использование эвфемизмов в современном новостном дискурсе указывает на необходимость превентивных мер, предупреждающих стигматизацию как юности, так и старости в современном российском обществе.

Заключение

Завершая исследование, мы приходим к следующим выводам.

1. К основным языковым маркерам дихотомии «молодость vs. старость» в современном русскоязычном новостном дискурсе относятся молодой, молодёжь, юность, юный, девушка, старость и др., к дополнительным – старый, старик, молодость, молокосос, девица и др. Чаще маркируется состояние молодости, чем состояние старости, то есть в новостных публикациях гораздо чаще рассказывается о поступках молодых людей, даются им оценки. В результате такого преимущественного внимания создаётся общая ориентация СМИ на молодёжь и позиционирование приоритета молодого возраста.

2. Анализ лингвистических маркеров дихотомии «молодость vs. старость» позволяет сделать вывод о том, что молодость трактуется в языковой картине мира современного человека преимущественно как достоинство, ценный ресурс. Выделяются такие качества молодых людей, как наличие свежих идей, мобильность, открытость для развития. Негативные коннотации молодости (внушаемость, неопытность) упоминаются в новостном дискурсе реже. Старость чаще всего воспринимается как недостаток, состояние, вызывающее страх, характеризуемое финансовой беспомощностью. Реже указывается на её позитивные свойства: старость трактуется как время подведения итогов, как возраст, требующий уважения. Такие отличия между истолкованием молодости и старости, передаваемые дихотомией «молодость vs. старость», очевидно, отражают представления о данных состояниях, которые закрепились в менталитете современного русского человека, в русской языковой картине мира.

Перспективы дальнейшего исследования могут состоять в выявлении и описании большего количества лингвистических маркеров дихотомии «молодость vs. старость», анализе отношения к состояниям молодости и старости, которые языковая личность демонстрирует посредством данных маркеров, а также в сопоставительном изучении функционирования дихотомии на материале разных языков.