Современное состояние уголовно-правовой конфискации имущества

Баргаев Дамир Камилевич аспирант, кафедра уголовного и уголовно-исполнительного права, Саратовская государственная юридическая академия 410056, Россия, Саратовская область, г. Г. Саратов, ул. Ул. Вольская, 1, каб. 420, 421, 716 Bargaev Damir Kamilevich Postgraduate Student, Department of Criminal and Penal Enforcement Law, Saratov State Law Academy 410056, Russia, Saratovskaya oblast', g. G. Saratov, ul. Ul. Vol'skaya, 1, kab. 420, 421, 716 damir.bars@mail.ru Другие публикации этого автора

Актуальность темы исследования. Многовековая история противодействия преступности как вечному негативному социальному явлению продолжает существовать. Уголовно-правовые инструменты по-прежнему сохраняют ведущие позиции по сдерживанию и минимизации последствий социально-негативного характера. Отечественное криминальное законодательство традиционно претерпевает значительное количество изменений с целью соответствия видоизменяющимся общественным отношениям. Современное состояние преступности, а именно последние десять лет характеризуются всеобщей тенденцией снижения количества регистрируемых преступных деяний. Мировая политика гуманизации уголовного законодательства безусловно позитивно влияет на становление правовых и демократических основ государства. Особое внимание заслуживает институт конфискации имущества, которая претерпела неоднозначные изменения и весьма дискуссионные последствия. Никто не должен получать доходы от преступления. Это не только бесспорный фундаментальный базовый законодательный принцип, но и моральный.

Таким образом, понимая высокую актуальность рассматриваемой нами группы общественных отношений, в рамках данной научной статьи необходимо исследовать современное состояние института конфискации имущества, обозначить современные этапы развития и выработать дальнейшие пути совершенствования как основу для дальнейших исследований.

Степень научной разработанности темы исследования. Научный интерес к конфискации имущества, как особому инструменту уголовно-правовой охраны обратили A.B. Бриллиантов, А. И. Васильев, И. М. Гальперин, А. А. Жижиленко, Ю.Н. Загудаев, А. И. Зубков, В. Н. Иванов, М. М. Малкин, И. Л. Марогулова, А. Г. Михайлянц, А. С. Михлин, A. B. Степанищев, М. Д. Шаргородский и др.

Особое внимание заслуживают диссертационные работы И. И. Голубова, В. А. Пимонова, А.В. Степанищева, И. М. Цокуевой и К. Н. Шутова, посвященные конфискации имущества как виду уголовного наказания; работа Н. Н. Вискова о специальной конфискации; работы Д. Ю. Борченко, А. А. Пропостина, А. И. Малышева, Э. В. Мартыненко, Д. В. Толкова, В. Б. Абраменко, С. Ю. Самойловой, Р. А. Хачака, О. В. Курлаевой посвященные конфискации имущества как иной мере уголовно-правового характера.

Методология и методы исследования. Применен базовый универсальный метода изучения общества и мышления в их развитии – диалектический. Особое внимание в работе уделено статистическому методу, с помощью которого получены и исследованы необходимые официальные данные для подтверждения гипотезы о совершенствовании института конфискации имущества. С помощью историко-правового метода определены современные этапы развития рассматриваемого нами института. Основа исследования состоит из анализа отечественных законодательных и доктринальных положений на основе формально-юридического метода. Использование подобных приёмов, позволяют определить единые подходы к рассмотрению правовых проблем и характерны для всех наук, в том числе и для уголовного права.

Генезис конфискации имущества. С правовой позиции существование института конфискации имущества можно рассмотреть:

– как вид наказания до декабря 2003 года;

– период конфискации имущества уголовно-процессуальными средствами;

– и начиная с июля 2006 года как иную меру уголовно-правового характера.

Институт конфискации имущества как вид наказания до декабря 2003 года был подробно исследован такими авторами, как И. М. Цокуева ^[1], И. И. Голубов ^[2], К. Н. Шутов ^[3], А. В. Степанищев ^[4], В. А. Пимонов ^[5].

Уникальная история развития рассматриваемого института начинается с первых упоминаний в Русской Правде. Особое внимание заслуживает Советский период, в ходе которого одним из ключевых элементов сопротивления представителей свергнутого класса выступила конфискация имущества. Дальнейшая трансформация в постсоветские годы связана с ликвидацией данного института как пережитком советской власти, что представилось весьма дискуссионным.

Исследователи полагали, что целью наказания при конфискации имущества являлось усиление уголовной ответственности за совершение корыстного преступного деяния. Предлагалось сохранить наказание в случаях совершения тяжких преступлений корыстного характера. Помимо этого, авторами выявлены многочисленные проблемы существования санкции в виде конфискации имущества, в частности не все корыстные составы преступлений содержали данный вид наказания.

В декабре 2003 года отечественный законодатель принимает меры по гуманизации уголовного законодательства. С учетом весьма низкой эффективности такого вида наказания, как конфискация имущества, предлагается исключить его из УК РФ, заменив штрафом в качестве дополнительного вида наказания. При этом следует иметь в виду, что имущество, нажитое преступным путем, подлежит конфискации в порядке, предусмотренном статьей 81 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (Пояснительная записка к проекту федерального закона от 08.12.2003 № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»).

В период отсутствия конфискации имущества в уголовном праве, Н. В. Висков ^[6] обращает внимание на специальную конфискацию имущества, особое внимание в которое отведено уголовно-процессуальным средствам обеспечения, что в рассматриваемый автором период было особо актуально.

В июле 2006 года правотворческие органы в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму» вносят изменения в отдельные законодательные акты Российской Федерации (Пояснительная записка к проекту федерального закона от 27.07.2006 № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации конвенции совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму»»). Первая редакция законопроекта предусматривала изменения в УПК РФ, направленные на установление порядка конфискации денег, ценностей и иного имущества, не только полученных в результате преступных действий, но и используемых для финансирования терроризма или экстремистской деятельности, а также на закрепление нормы, в соответствии с которой такое имущество в неотложных случаях подлежит аресту на основании постановления следователя без получения судебного решения. Перед предварительным рассмотрением законопроекта, внесенного в Государственную Думу, были приняты поправки, касающиеся реализации положений международно-правовых актов, в соответствии с которыми лишение материальной основы терроризма является одним из средств борьбы с терроризмом, Уголовный кодекс дополняется новой главой «иные меры уголовно-правового воздействия», в которой закрепляются положения о конфискации имущества (статьи 1041 – 1043 Уголовного кодекса Российской Федерации). По решению суда конфискации подлежат деньги, ценности и иное имущество, полученное в результате совершения преступления либо используемое или предназначенное для финансирования терроризма, организованной преступной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества или преступления, а также орудия, оборудование и иные средства совершения преступления.

Возвращение в уголовное законодательство института конфискации имущества с трансформацией из дополнительного вида наказания в иную меру уголовно-правового воздействия актуализировало ряд исследований посвященных новому правовому явлению. Д. Ю. Борченко ^[7] одним из первых определил понятие, природу, социальное предназначение и порядок применения конфискации имущества в новом формате для российской юридической действительности.

Пик научной активности по вопросам конфискации имущества приходится на 2010 год, когда было защищено порядка пяти диссертаций по тем или иным аспектам функционирования данного института.

В. Б. Абраменко ^[8] рассматривает конфискацию имущества как средство предупреждения преступлений в сфере экономической деятельности. Уголовно-правовое предупреждение традиционно на острие противодействия преступности, тем самым автор подчеркивает в своем исследовании перспективные возможности минимизации подобного рода преступлений.

А. А. Пропостин ^[9] рассматривает немного шире данный институт, определяя его как мера борьбы с преступностью, и безусловно подходящие аргументы находят свое отражение на страницах рукописи. Иные авторы ^{[10; 11; 12]} описывают современное состояние иной меры уголовно-правового характера, характеризуют как институт уголовного права, определяют место в действующем уголовном законодательстве.

Далее ряд ^{[13; 14; 15]} авторов проводят исследование исходя из изменения общественных в рассматриваемой нами сфере, особое внимание следует обратить историческим, сравнительно-правовым и уголовно-правовым аспектам.

Весьма справедливое утверждение А. И. Коробеева и Ю. И. Кулешова ^{[16, c. 56]} о том, что в результате конфискация имущества в нынешнем ее виде предстает как некий симбиоз ранее известного вида наказания с одноименным названием и уголовно-процессуальной меры (обычно именуемой «специальной» конфискацией). Обращает на себя внимание и тот факт, что в уголовном законе не регламентируются (в отличие от принудительных мер медицинского характера) основания и порядок применения конфискации имущества.

В соответствии со ст. 104.1 УК РФ конфискации подлежит пять категорий имущества, в том числе и орудия, оборудование или иные средства совершения преступления. Важный аспект отметил А. И. Чучаев ^{[17, c. 13]}, что конфискация орудия преступления предусмотрена также п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ. В этом случае имеются в виду лишь орудия преступления, признанные в установленном законом порядке вещественными доказательствами, тогда как уголовное законодательство такого ограничения не содержит.

Основным сущностным признаком, отличающим конфискацию как наказание от конфискации как иной меры уголовно-правового характера, выступает характер изымаемого имущества. При наказании у осужденного изымается имущество, законно нажитое им и не применяемое для совершения преступления. Применение иной меры уголовно-правового характера – изымается имущество, преступно добытое или используемое для нарушения уголовного запрета, – не влечет дополнительного обременения, а служит способом восстановления нарушенного права и предупреждения совершения других преступлений ^{[18, c. 23–25]}.

Зарубежные исследователи ^{[19, c. 305]} обратили внимание на важный вопрос, как относиться к прибыли, которую преступник получает от деятельности, включая рассказы о своих преступных действиях, публикацию книг с описанием их действий или создание видеороликов и последующее распространение на цифровых площадках с подробным описанием их преступлений. Авторы утверждают, что доходы, получаемые от знаний, полученных в результате преступных действий, должны рассматриваться как косвенные доходы от преступлений и должны быть конфискованы. Данный вопрос актуален и для нашей отечественной действительности, в социальных сетях активно популяризируются «паблики» с рассказами о различных преступлениях, преступниках и преступных сообществ.

Таким образом, рассмотрев историю развития конфискации имущества можно констатировать уникальные, присущие только данному институту аспекты. Конфискации имущества как наказанию посвящены достаточно работ, в том числе и диссертационных. В период применения как наказания существовало множество проблем как в научном, так и правоприменительном аспектах. Упразднение конфискации как уголовного наказания не освободило наших правоприменителей от обязанности изымать преступное имущество в рамках уголовно-процессуального законодательства.

Современное состояние уголовно-правовой конфискации имущества. Неоднозначность понимания сущности конфискации имущества привело фактически к полному уничтожению как меры противодействия преступности. Сложившаяся ситуация препятствует пониманию объективной роли механизма уголовно-правового регулирования и дальнейшему ее совершенствованию в процессе законотворческой и правоприменительной деятельности. В этой связи виднеется потребность комплексного изучения конфискации имущества в уголовном праве с учетом последних нововведений и тенденций правового строительства.

По мнению А. В. Куликова и Ю. А. Хибнерс проблемой применения нормы о конфискации имущества является необходимое для нее основание – обвинительный приговор. Соответственно, законодательство никак не ограничивает пределы судейского усмотрения и не определяет зависимость от каких-либо обстоятельств. Исходя из этого, неограниченное право суда применительно к конфискации имущества создает условия для коррупции и малоэффективно для позитивного воздействия на преступность ^{[20, c. 39–46]}.

Справедливо указывает в своем исследовании М. М. Кулиш ^{[21, c. 100–102]}, что конфискации подлежит также имущество, которое в целях сокрытия было оформлено на других лиц по фиктивным сделкам. Если после исполнения наказания в виде конфискации имущества, но до истечения установленных законом сроков давности обвинительного приговора суда, будет установлено иное не конфискованное имущество, которое было приобретено осужденным до вынесения приговора или хотя бы после его вынесения, но на средства, подлежащие конфискации, суд, постановивший приговор, или суд по месту исполнения приговора по представлению судебного пристава-исполнителя выносит определение об обращении взыскания на обнаруженное имущество, если оно подлежит конфискации по закону.

Конфискация орудий и средств преступления имеет процессуально-предупредительный характер, когда вещи изымаются для устранения общественной опасности, исходящей от свойств этих вещей при их применении. Поэтому зачастую в кодексах прямо указывается, что такие вещи изымаются с целью предупреждения совершения последующих преступлений или устранения опасности для общества. По своему содержанию эта форма конфискации относится к мерам безопасности по мнению С. В. Землюкова ^{[22, c. 76–79]}.

К. Д. Николаев ^{[23, c. 10–14]} предлагает классификацию конфискации имущества в зависимости от юридической природы норм, ее регулирующих. Исходя из названного критерия, выделяются такие виды конфискации имущества, как: 1) международно-правовая; 2) конституционно-правовая; 3) уголовно-правовая; 4) уголовно-процессуальная; 5) административно-правовая; 6) гражданско-правовая; 7) гражданско-процессуальная; 8) таможенно-правовая; 9) налогово-правовая; 10) земельно-правовая и др.

Практическое значение этой классификации заключается в том, что она позволяет определить место норм о конфискации имущества, которые следует располагать в соответствующих законодательных актах, относящихся к той или иной отрасли права.

К. Ю. Филипсон и Н. А. Рябинин ^{[24, c. 54–61]} считают, что невозможно конфисковать имущество, находящееся в незаконном владении, по причине отсутствия у недобросовестной стороны права собственности на него. В связи с этим представляется неосуществимым с правовой точки зрения переход прав и обязанностей посредством принудительного правопреемства. Для указанного перехода прав необходимо, чтобы правопредшественник обладал такими правами и обязанностями на законном основании. В случае же приобретения имущества незаконным путём право собственности на него не возникает, а значит, не может быть передано и прекращено путём конфискации. Также не подлежат передаче все обременения, связанные с несуществующим правом собственности. Полагаем, что невозможно передать правопреемнику те права, которые не принадлежат правопредшественнику на законном основании.

Доводы авторов существенны и правильны для идеи восстановления социальной справедливости, поддержания принципа о том, что никто не имеет права получать доход от преступной деятельности, однако несмотря на высокие стандарты правового механизма противодействия преступности, правоприменение не всегда отражает декларируемые идеалы.

Идея противодействия организованной преступности и терроризму путем лишения правонарушителей доходов от их преступной деятельности заняла центральное место в национальных и международных программах охраны правопорядка и безопасности. В одном из исследований ^{[25, c. 495–515]}, авторы приходят к выводу, что конфискация имущества, по-видимому, имеет мало отношения к общественному ущербу, причиняемому преступлениями, приносящими незаконные доходы. Вместо этого, судя по данным, правоохранительные органы сосредотачиваются на «легких целях», «низко висящих фруктах». Это подтверждает часто приводимый в криминологической литературе аргумент о том, что менее влиятельные обычно оказываются жертвами процесса правоприменения, в то время как более богатые и привилегированные имеют больше возможностей избежать наказания и криминализации.

Таблица № 1.

Основные статистические показатели состояния судимости в России за 2003–2021 год (Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.ru/)

Если изучить применение конфискации имущества (ст. 104.1 УК РФ) (см. таблицу № 1), то мы подтверждаем доводы зарубежных исследователей. Мера применяется не по тем составам особенной части, ради которых создавался такой механизм противодействия. К примеру, за 2021 год 3 463 раза суды применили рассматриваемую нами меру, из них 60 % (2 084) за незаконные действия и нарушение правил обращения с наркотическими средствами, психотропными и сильнодействующими веществами, и то, исходя из материалов судебно-следственной практики, конфискуют в основном орудия совершения преступления, никак не имущество, добытое в ходе преступления.

Также интересны результаты применения по Главе 21 «Преступления против собственности» УК РФ – 6,5 % (247) среди 218 396 лиц, привлеченных к ответственности; Главе 24 «Преступления против общественной безопасности» УК РФ – 4 % (140) там где и должны применяться подобного рода меры в целях противодействия терроризму, экстремизму в Главе 29 «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» УК РФ – 0,49 % (17), Главе 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» УК РФ – 10 % (355) по коррупционным составам. Вряд ли кто возразит, об эффективности и целесообразности существования конфискации имущества в ныне действующем ее виде.

Такие результаты связаны с пороками содержания норм Главы 15.1 УК РФ, считают С. С. Босхолов и В. Г. Татарников ^{[26, c. 66–78]}. Поскольку согласно ранее действовавшему законодательству конфискация имущества как дополнительная мера наказания носила штрафной характер и касалась имущества осужденного, формально полученного законным путем и являвшегося его собственностью, это позволяло применить данный вид наказания к лицам, виновным в крупных хищениях, преступлениях коррупционного характера, в других тяжких и особо тяжких преступлениях и в тех случаях, когда похищенные ценности, предмет взятки и т.д. не были обнаружены в ходе расследования, утрачены виновным или израсходованы.

С другой стороны, если предмет преступления, например деньги или иные ценности, полученные в качестве взятки, все-таки обнаружены у виновного, то для применения конфискации имущества в отношении другого имущества виновного, по смыслу действующего законодательства, нет оснований. Это также, на наш взгляд, является ничем иным, как еще одним парадоксом правоприменительной практики.

По мнению некоторых авторов ^{[27, c. 63–67]}, конфискация имущества должна снова стать дополнительным наказанием в УК РФ, при этом должен быть не только закрытый список всех ее составов, по которым она применяется, но и порядок ее применения в УИК РФ, а также должны быть окончательно определены виды имущества, не подлежащего конфискации. При преступлениях, связанных с коррупцией, терроризмом и наркоторговлей, конфискация должна стать обязательным дополнительным наказанием.

А.В. Куликов и Ю.А. Хибнерс ^{[28, С. 13–17]} также предлагают повысить эффективность применения конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера, внесением в УК РФ и в УПК РФ ряд изменений, в частности: дать иную расширительную формулировку в ст. 104.1 УК РФ и п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ; отказаться от ограничительного перечня составов преступлений, по которым назначается конфискация имущества; расширить перечень имущества, на которое может быть наложен арест.

Трансформация института в иную меру уголовно-правового характера как показывает практика не очистило их от проблем и остаются вопросы дальнейшего совершенствования. Фактически не подлежит конфискации имущество виновного, даже если его стоимость в разы превышает легальный доход преступника. В результате сложности механизма такого доказывания преступники остаются безнаказанными.

Выводы и рекомендации.

Предложенный законодателем механизм, не образует эффективного сдерживающего барьера, которое влияло бы на состояние, динамику и структуру преступности. А раз так, то нужен новый механизм. Если это не иная мера, значит это некое начало позитивного воздействия на преступность. Следует исходить из парадигмы – конфисковать можно только то имущество, которое криминально.

Вместе с тем, новая социальная и правовая действительность требует комплексного изучения института конфискации имущества с учетом ее уникальной истории. Необоснованные в должной мере правовые изменения исказили само назначение исследуемого института, что позволяет сделать вывод об ее теоретико-прикладной актуальности.

Современное состояние требует теоретико-прикладного исследования конфискации имущества в уголовном праве, в рамках которого следует определить основополагающие теоретические категории, позволяющие осуществлять дальнейшее изучение конфискации имущества, и ее разработку в отечественной теории уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права.

Необходимо реанимировать существующий институт и разрешить вопросы обеспечения целей уголовного права. Ущерб, причиняемый преступлениями, исчисляется порядка 7 млрд рублей, теневой сотнями миллиардов, возмещается приблизительно 100 млн. Ситуация противоречит общему правилу противодействия преступности.

В дальнейших исследованиях планируется сбор и изучение данных в законотворческой и правоприменительной деятельности. Полученные материалы позволят выработать меры, направленные на совершенствование российского уголовного законодательства в части конфискации имущества.