Синкретизм христианских и азиатских черт в оформлении Церкви святого Павла в Макао

Чэнь Кэ аспирант, кафедра истории западноевропейского искусства Института истории, Санкт-Петербургский государственный университет 199034, Россия, Санкт Петербург область, г. Санкт Петербург, ул. Кораблестроителей, 35 корпус 4, кв. 66 Chen' Ke Postgraduate student, Department of History of Western European Art, Institute of History, St. Petersburg State University 199034, Russia, Sankt Peterburg oblast', g. Sankt Peterburg, ul. Korablestroitelei, 35 korpus 4, kv. 66 st097198@student.spb.ru Другие публикации этого автора

Специальный административный регион Макао – это пример уникального городского ансамбля, включающего в себя прекрасные образцы иезуитской архитектуры в стилях барокко и классицизма, традиционной китайской архитектуры и современной архитектуры постмодернизма, конструктивизма и деконструктивизма. В данной статье будет рассмотрена архитектура XVII века Макао, а именно церковь Святого Павла, знаковое здание для города. Оно неразрывно связано с историей и духовной жизнью города и является образцовым примером христианской архитектуры в Азии. Несмотря на то, что иезуитскому влиянию в Макао посвящено значительное количество литературы, нет материалов, рассматривающих непосредственно церковь Святого Павла, и целью данной статьи является выявить синкретизм христианских и азиатских черт в ее оформлении. Поскольку проблема синкретизма художественных стилей является важной, а на материале архитектурных памятников Макао эта проблема не поднималась, и тем более не освещалась в русскоязычной литературе, тематика статьи является актуальной.

История церкви Святого Павла неразрывно связана с историей католицизма в Макао. Она была построена вскоре после прибытия туда иезуитов, рядом с Семинарией Святого Павла, первым христианским высшим учебным заведением в Азии. Церковь была посвящена Богородице и первоначально именовалась Церковью Богоматери, хотя сейчас она известна по названию семинарии – Церковь Святого Павла. Воздведение храма проходило с 1602 по 1640 год. Строительство церкви, в частности, декор фасада, связывают с именем скульптура-иезуита из Италии Карло Спиноле. Также есть данные, что к строительству церкви приложил руку Джакомо делла Порта. Долгое время церковь святого Павла служила кафедральным собором католической епархии Макао. К середине XVIII века Макао постепенно потерял свое торговое и геополитическое значение. Основные торговые пути и порты были перенесены в Гонконг, который стал новым европейским форпостом в Азии. Кроме того, в 1762 году иезуиты оставили Макао и всё своё имущество, в том числе церковь, передали португальской колониальной администрации. С этого момента начинается история упадка собора, который в 1835 года был практически полностью, за исключением фасада, уничтожен пожаром. В 1990 году началось восстановление церкви из руин, которое закончилось в 1995 году.

Для понимания места церкви Святого Павла в истории мировой и китайской архитектуры, важно рассмотреть культурно-исторические условия, в которых она возводился. До прихода иезуитов в Макао город представлял собой небольшое поселение. Католическая миссия же начала активное развитие города как важного опорного пункта для европейской торговли в Южной Азии. Это был первый успешный пример католического колониализма на территории Китая (впрочем, стоит отметить, что официально португальской колонией Макао стал только в XIX веке). Иезуиты не только развивали торговлю, науку и образование в Макао, но и активно занимались строительством. В городе за короткий период появилось множество культовых сооружений. Их отличали особые, присущие католической архитектуре того времени, черты.

Важно понимать, что Орден иезуитов был одним из организаторов движения Контрреформации, политики католической церкви по борьбе с протестантизмом. После революционных изменений, произошедших в ходе Реформации, Католическая церковь стремилась восстановить свой престиж и расширить свою власть. Одним из способов достижения этого была миссионерская деятельность в отдаленных от Европы регионах, в том числе в Китае, Японии, на Филиппинах и пр. Иезуиты вели активную миссионерскую деятельность и имели свои миссии практически по всему миру. В церквях иезуитов XVI-XVII веков можно обнаружить особый архитектурный стиль раннего барокко, некоторые исследователи обозначают его как «иезуитский стиль». Иезуитский стиль, тесно связанный с течением Контрреформации, во многом опирался на «Инструкции по возведению и благоустройству церквей» Карло Борромео, изданные в 1577 г. в связи с декретами Тридентского собора (1545—1563). Главной целью Собора было разъяснение главных религиозных догматов, унифицирование норм веры и толкований священных текстов для защиты католической традиции. Искусство рассматривалось как важный инструмент в борьбе с Реформацией. «Инструкции» Борромео были призваны регламентировать церковное строительство в епархии в соответствии с решениями собора и стали важным трудом по унификации правил создания храмов ^[1]. Инструкции Борромео отличались архаичностью и закрепляли многолетние традиции Католической церкви. К правилам, указанным в инструкции, относилось, к примеру, следующее:

· Алтарь главной капеллы должен располагаться во главе церкви напротив центрального портала.

· Под аркой капеллы должно быть помещено Распятие.

· Собор должен быть просторным и предоставлять пространство для молитвы.

· Табернакль должен располагаться в центре алтаря.

· Главный алтарь должен находиться на возвышении.

Также важнейшей чертой раннего барокко было большое количество живописных и скульптурных изображений, что было вызвано необходимостью противостояния реформистскому иконоборчеству. Так, Триденский собор утверждает, что «нужно иметь и хранить, в частности в церквах, образы Христа, Девы Марии Богородицы и святых, воздавая подобающие им почитание и поклонение» ^{[2, C. 312-325]}. Ученый-иезуит Роберт Беллармин также вставал на защиту изображений и статуй в церквях и отмечал, что изображения Иисуса и святых не являются идолами ^[3]. Известный архитектор стиля барокко Пьетро де Кортона также использовал в своих постройках большое количество скульптурных изображений для возвеличения Бога.

Оговаривалось и местонахождение храма. Например, папский легат иезуит Антонио Поссевино рекомендовал располагать его в самой благородной части города и отмечал, что фасады церквей должны выходить на самую оживленную улицу или площадь города, чтобы религия могла выступать в качестве защитника всех горожан ^[4]. По Борромео, церковь также «должна находиться на высоко расположенном участке вдалеке от нечистых мест» ^[5].

Итак, обобщая, можно отметить, что ранняя барочная храмовая архитектура, с ее богатым декором регламентированной структурой, служит инструментом утверждения католической религии в ее исконном виде. Кроме того, яркие барочные образы облегчают миссионерскую деятельность, являясь наглядным доказательством всемогущества Бога.

Среди классических примеров раннего иезуитского барокко можно отметить римские иезуитские церкви Иль Джезу делла Порта авторства Джакомо да Виньолы и Сант-Иньяцио Орацио Гассии. Данные сооружения построены в соответствии с правилами Тридентского собора и являются типичным примером Иезуитского стиля. Они характеризуются двухэтажными фасадами, треугольными фронтонами с волютами по бокам, театральными интерьерами, обилием скульптуры, установленной в нишах, живописностью декора. Важной чертой иезуитского барокко является раскреповка антаблемента на фасаде и его симметричность. Планы обоих названных церквей схожи, эти памятники имеют один широкий неф с цилиндрическим сводом и не выделяющийся из общего объема трансепт – все это также соответствует указаниям Тридентского собора.

Церковь святого Павла в Макао была построена в уникальном стиле, сочетающем в себе традиции иезуитского барокко и восточные мотивы. Это очень редкое архитектурное сооружение с элементами европейского, китайского, японского и других азиатских влияний. Стоит отметить, что во всем Китае барочные церкви есть только в Макао, что делает Церковь святого Павла особенно важным объектом изучения ^[6].

В первую очередь, можно отметить ее местонахождение, соответствующее указанием Тридентского собора: она была возведена на холме Святого Павла и видна с любой точки города, ее фасад выходит на оживленную площадь. К церкви ведут, символизируя лестницу в небесный храм, шестьдесят восемь каменных ступенек.

Рис.1 План Церкви Святого Павла

Хотя сама церковь не сохранилась, нам доступны результаты археологических исследований, дающие представления об ее архитектурном плане. Планировка церкви аналогична иезуитской церкви Иль Джезу в Риме. Храм имел длинный зал с четырехэтажным фасадом и фронтоном, двухэтажными боковыми нефами и остроконечной крышей. Базиликальная конструкция на юге сочеталась с равносторонним крестом на севере. В дальнем конце храма два неглубоких крыла в полтора этажа высотой и в два окна шириной образовывали небольшие трансепты, а апсида позади них была немного их выше, хотя и не так высока, как главный неф. К югу от Западного трансепта находится так называемая Молельная комната Святого Франциска, которая была добавлена иезуитами в 1692 году для захоронения тела Андре Коэльо Перейры, губернатора Макао и Тимора ^[7].

Рис.2 Фасад Церкви Святого Павла

Из всей церкви до наших дней дошли только руины южного каменного фасада и склепы иезуитов, основавших церковь. Гранитный фасад храма был создан японскими и китайскими христианами по проекту итальянского скульптора Карло Спинолы (он погиб мученической смертью в 1622 г.) в период между 1620 и 1627 годам. Его ширина составляет 23 метра, а высота - 25,5 метра. Этот фасад построен на основе так называемой «классической концепции божественного вознесения» (о которой ниже), поэтому разделен на 5 горизонтальных уровней-ярусов, увенчанных вверху треугольным фронтоном. Треугольный фронтон, так же как и волюты по бокам, представляет собой типичный Иезуитский стиль. Фасад, выполненный в двух плоскостях, отличается традиционной для иезуитского барокко раскреповкой.

С другой стороны, фасад храма - это своеобразное ретабло, характерное для миссионерских католических храмов – например, такие фасады широко распространены в Латинской Америке. Он представляет собой сложное переплетение католических и восточных мотивов. Каждый уровень фасада представляет собой духовный путь верующего в рай, а также кратко рассказывает историю католической церкви. Евангелическая миссия на Востоке здесь представлена как часть механизма мистического всеохватывающего процесса, исходящего от Бога-творца (верх фронтона) через Иисуса, его земного посланника (четвертый ярус), и Марии как божественной заступницы (третий ярус). Рассмотрим каждый ярус детально.

В нижнем ярусе церкви имелось три парадных входа, обрамленных десятью колоннами в ионическом ордере. Стержни оснований колонн и капители были кропотливо вырезаны из трех отдельных гранитных блоков, причем практически все фусты были вырезаны из одного куска. Хотя неортодоксальное использование классических колонн и других архитектурных элементов характерно для итальянского маньеризма, такая стилистика наблюдается и в архитектуре Португалии того времени. Над центральным входом можно различить рельефную надпись «Mater Dei» (Божественная Матерь) в резной рамке, а узкие боковые панели имеют вертикальный узор из прямоугольников. Это связано с тем, что Богоматерь являлась покровительницей колледжа (семинарии) святого Павла и фактически в то время церковь носила название Церкви Богоматери. Над боковыми входами первого этажа на перемычках боковых дверей высечена эмблема Общества Иезуитов - «IHS» , а на боковых панелях - ромбовидный вертикальный узор.

Второй ярус украшен десятью колоннами коринфского ордера. Используется библейская символика - орнамент из роз, символизирующий Богоматерь, и пальмы, указывающие на то, что святые-иезуиты находятся в раю. В нишах, характерных для барокко, установлены фигуры Франсиско Борджа, Игнатия Лойолы, Франциска Ксаверия и Алоизия Гонзаги – основателей Ордена Иезуитов. Интересно, что к моменту строительства храма лишь двое из них были канонизированы.

Центральный ярус посвящен Успению Богородицы. В центре композиции находится скульптура Девы Марии в обрамлении цветов – пионов (символов Китая) и хризантемам, (символов Японии). По сторонам расположено шесть пар статуй. Дева Мария – центральная фигура фасада, символизирующая спасение. По надписям на китайском языке становится очевидно, что благодать Богоматери направлена на китайское население Макао. На барельефах, окружающих скульптуру девы Марии, изображены шесть ангелов с музыкальными инструментами. Ангелы расположены на облаках, представленных в соответствии с азиатскими изобразительными традициями. Слева и справа от центральной композиции изображены два мистических христианских символа – фонтан жизни и дерево мудрости - кедр.

Далее, слева, чуть дальше от центральной композиции мы видим еще одну фигуру Девы Марии, попирающей семиглавого дракона с соответствующей подписью на китайском. Это очень интересный символизм, ведь дракон является символом императорской власти в Китае. С другой стороны, безусловно, нельзя не отметить, что изображение дракона выполнено в европейской, а не китайской традиции. Кроме того, в ту эпоху в Китае были популярны скульптурные изображения Будды и различных божеств (например, Гуанинь), стоящих на голове или спине короля драконов из китайской мифологии ^[8]. Идентичная фигура Марии изображена справа от барельефов ангелов над мачтами португальской каравеллы, олицетворяющей миссионерство. Образ Богоматери является центральным в декоре храма еще и потому, что для данного географического региона это самый доступный и понятный символ. В Южно-Китайском регионе был развит культ богини-покровительницы мореходов и рыбаков Тянь-хоу Мацзу («мать-предок» -天后妈祖). Параллель с этим местным божеством прослеживается на левом барельефе, где Дева Мария выступает защитницей мореплавателей. Различия между Мазу, Гуань Инь (буддийской богиней милосердия, 观音) и Девой Марией размыты как иконографически, так и функционально. Мазу и Гуаньинь повсеместно появляются в китайских храмах Макао, а культ Марии широко распространен в христианских церквях Макао ^[9].

Рис.3 Элементы третьего яруса фасада с китайскими иероглифами. Правая сторона фасада.

Рис. 4 Элементы третьего яруса фасада с китайскими иероглифами. Левая сторона фасада.

В левой крайней части третьего яруса мы видим барельеф с фигурой стилизованного под восточную традицию демона с крыльями и рогами в сопровождении надписи-предупреждения: «Дьявол вводит людей в искушение/искушает поступать неправильно» (鬼是诱人为恶). На противоположной стороне помещены барельеф с изображением скелета и надпись на китайском «Помни о смерти» (念死者无为罪). Это – не только крылатое латинское выражение, но и важная буддистская практика размышлений о смертности, тщете всего сущего ^[10]. Важно отметить, что из барочных зданий той эпохи только церковь Святого Павла в Макао была исписана китайскими иероглифами ^[11]. По краям от этих крупных барельефов расположены небольшие изображения голубя и короны. Эти символы являются в некоторой степени универсальными и имеют важное значение как для христианской, так и для китайской культуры.

Кроме того, по бокам слева и справа мы видим выполненные в традиционном китайском стиле скульптуры львов, которые, судя по всему, выступают в качестве аналогов горгулий на готических соборах ^[12]. Львы – это не только популярный в Азии, в том числе в Китае, образ. Это один из религиозных символов, тесно связанный с буддизмом. Ряд исследователей полагает, что выбор иезуитами львов для украшения Церкви был неслучаен, а являлся попыткой использования понятных китайцам символов для распространения христианской веры ^[13]. Это яркий пример китайской интерпретации христианской религии.

Фронтон – четвертый и пятый ярусы - символизирует Святую Троицу, живущую в Раю. Фронтон украшен скульптурой младенца Иисуса в окружении орудий пыток – инструментов распятия, четырьмя эклектичными пилястрами, барельефами с изображениями апостолов Петра и Павла по бокам вместе с символами земных искушений. Самый верхний ярус, завершающийся крестом, декорирован цветком и голубем — символами Святого Духа. Здесь же солнце, луна и звезды — древнейшие символы в истории религий всех народов.

Данная церковь – уникальное явление не только для китайской, но и для мировой архитектуры. Этот замечательный пример гибридизации и синкретизма европейской христианской и китайской традиций сочетал в себе планировку западной церкви, каменный фасад в стиле барокко, украшенный рельефами, вырезанными китайцами и японцами, и неф, построенный из дерева и утрамбованной земли, который, к сожалению, сгорел в 1835 году. Его отличают две на первый взгляд противоположные, но в то же время идеально сочетающиеся друг с другом тенденции: следование строгим канонам иезуитского барокко и активное использование местных этнических мотивов. Он сочетает в себе христианскую католическую и восточную – китайскую и японскую – символику. Иногда – как в случае с образом Девы Марии – один образ невозможно отделить от другого. Драконы и святые, китайские львы и голубки, розы и хризантемы гармонично сочетаются друг с другом, позволяя говорить о христианской религии с жителями Макао на их языке, не искажая католическую веру. Такой эффект во многом был возможен в связи с тем, что миссионерские методы в Макао отличались стремлением к ассимиляции, а миссионеры активно изучали китайский язык и культуру ^[14]. Следует отметить, что эти нововведения и беспрецедентные вещи, которые мы видим на этом шедевре искусства, очевидно, являются результатом нового метода иезуитского миссионерства в Китае, то есть отражением политики постепенной адаптации. Этот миссионерский метод отличается от миссионерского подхода «чистой доски» (tabula rasa), использовавшегося в то время в Африке и Америке. Он был задуман Ф. Ксаверием, спланирован Валиантом и успешно применялся Маттео Риччи и Луо Минцзянем в Китае. Помимо новых методов проповеди, миссионеры также изучали и использовали для распространения христианства культурные особенности региона. Такой подход и можно увидеть в отделке фасада Церкви Святого Павла в Макао.

Фасад-ретабло считается доктринальным синтезом в камне: через изображения и надписи на китайском и латинском языках местным жителям китайцам передаются знания о католической доктрине и основах христианского учения. Таким образом, уникальный фасад является не только памятником архитектуры, но и своеобразной каменной летописью, отражающей уникальное культурное наследие Макао.